Вархаммер Сорок Тысяч: Страдающий

Глава XXII.

Из зеркала водной глади на него взглянуло лицо молодого мужчины, которого он даже не сразу узнал.

Спокойный, уверенный, абсолютно не рабский взгляд темных, с желтыми искрами, глаз, был слегка прикрыт тяжелыми веками, ровно на столько, чтобы скрывать реальную угрозу, сокрытую где-то в глубинах его сознания. Точнее, которая там могла бы быть. Впрочем – все возможно.

Выдающаяся вперед тяжелая нижняя челюсть придавала лицу выражение, свойственное людям с железной волей и несгибаемым характером.

Над высоким лбом ветер трепал короткие белые волосы, на щеках под пальцами кольнула такого же цвета щетина.

Он отдернул руку. Сколько прошло времени с тех пор, как его брат так расправился с ним? Он слишком часто терял счет дням, но теперь все было иначе. На лице не было ни единого синяка, которые должны были непременно остаться после зверского избиения, значит, он провалялся много дней и должен был порядком обрасти, и врядли его стали бы брить. Значит, времени прошло не больше двух – трех суток.

Он повернул голову, чтобы видеть свой левый висок. Шрам – чуть толще волоса – белая полоска – был на месте, значит, все это ему не привиделось.

Он ударил по воде ладонью, разбивая отражение на миллионы бликов, и плеснул в лицо водой.

Он не слышал звука шагов и голос, раздавшийся совсем рядом, застал его врасплох, заставляя удивленно обернуться.

- Ну что, Волкодав, готов к охоте?

В трех шагах от него стоял его брат. На губах играла слабая улыбка. В глазах застыло презрительное выражение, словно он спрашивал свою собаку, хочет ли она гулять.

Уже помня, что Сигурд не любит ждать ответов, Антей кивнул.

- Да, господин.

- Тогда седлай молга, мы отправляемся.

Он развернулся, не дожидаясь ответа, и Антей счел за лучшее выполнить приказ как можно быстрее. Он даже не стал удивляться, что хозяин явился за ним лично, а не послал слугу. В этом царстве противоречий возможным было все.

Он взнуздал молга, с которым провел ночь в лесу. Тот был явно благодарен, что ему удастся снова выйти на волю.

Вместе с недоверчиво косящимися на него воинами он направил скакуна к воротам.

Его облик резко контрастировал с видом рыцарей в массивной экзоскелетной броне, блестевшей так, словно ее только что создали в невероятной кузнечной мастерской Рагнара, хотя на поверхности можно было углядеть места залатанных сколов, щербин и следов попадания различных снарядов. Было очевидно, что местные правила требуют крайне внимательного отношения к броне и оружию.

Тяжелые латные пластины нисколько не стесняли движений наездников, частично управляясь встроенным каркасом.

Такой же когда-то был в его собственных доспехах, но такая броня у Воронов была редка и стара, экзоскелет требовал приложения больших физических сил и не все могли, да и хотели с ним управиться. А вот для снайперов он вполне годился, надежно защищая от шальных пуль и каменной шрапнели разбитых стен.

Заводные молги несли на себе вьюки и дополнительное тяжелое оружие рыцарей.

Антей снова задал себе вопрос – на какое животное нужно охотиться такой компанией?

Все эти воины, за исключением братьев, были ветеранами, способными при таком снаряжении в одиночку справляться с немалым количеством легковооруженных солдат, а тем более дикарей, которыми леса изобиловали не меньше, чем зверями, и живущими легким разбоем. Легким до тех пор, пока на них не выходили такие вот отряды лордов. Значит, человек – как самый опасный зверь – отпадал. Так кто же? Кто мог противостоять такой силе?