Полина
Дориан рассказывал складно, иногда в лицах, мрачные, пугающие, а порой и смешные истории о своей юности и дружбе с принцем, о жизни в столице, и о войне, от которой они — слишком молодые и самоуверенные наследники древних родов — ожидали иного…
Слушая его, хотелось соглашаться с тем, что выбора не было. Я спрашивала. Он отвечал. Честно, с жаром, порой цинично, но такова жизнь в мире, едва преодолевшем порог средневековья: иногда самое разумное в ней — положиться на сухой расчёт.
Свечи растаяли, и ветер улёгся. После ужина я попросила графа подняться на башню, чтобы встретить рассвет. И он согласился.
Уиззи принесла меховой плащ к лестнице, ведущей на верхнюю площадку башни и предупредила:
— Миледи, я буду ждать вас в комнате, чтобы помочь раздеться, — говоря это, служанка спрятала за ладошкой зевок.
— Спасибо, Уиззи, — будучи в приподнятом настроении, захотела сделать для горничной хоть что-то хорошее. — Знаешь, я справлюсь сама. Можешь идти отдыхать.
Обрадованная Уиззи буквально умчалась по коридору. А мы с Дорианом начали подъём. Предстояло преодолеть под сотню ступеней. По дороге граф рассказывал о битве за замок, показывал разрушения и отметины, оставленные когтями, железом и огнём…
Я слушала. Это было занимательно. И да, глубокие царапины на каменном подоконнике в библиотеке весьма впечатляли, но… возможно, усталость была тому виной или огромное количество новой информации — рассказы графа больше напоминали сказки. В случившееся здесь верилось с трудом.
— Не могу даже представить, что чувствует человек, оказавшийся один на один с реальным чудовищем, — произнесла, глядя на то, с какой лёгкостью Дориан поднимает толстенный люк, ведущий на верхнюю площадку башни.
— Вчера в лесу вы тоже встретили кое-кого.
— Судя по всему, деревья — самый безобидный вид нечисти, — я усмехнулась, хотя при воспоминаниях о лесе по спине всякий раз пробегал холодок.
Успокаивало одно — это в прошлом. Впереди день, гарантирующий безопасность на ближайшие 12 часов. Ну а завтра ночью я начну планировать новый побег. На этот раз исключительно в сторону столицы, и следуя правилу: в местные леса ни ногой.
А наверху в этот раз оказалось необыкновенно красиво — розовое небо сливалось с золотом пшеничных полей. Позади замка пестрел изумрудно-багровый осенний лес. С виду безобидный, даже уютный, он так и манил сходить за грибочками…
Ну уж нет. Я даже отвернулась от такой «красоты».
Взгляд наткнулся на речку, сверкающую будто золотая ленточка. К обеим её берегам прилепилась Ружница. Если присмотреться, можно было разглядеть и Храм, и пару мельниц, и колесо на реке, и даже едущие через мост повозки.
При взгляде на эту утреннюю красоту в сердце против воли начинала зарождаться надежда. На удачный день, на плодотворный месяц — на счастливую жизнь. Хотелось поглубже вдохнуть свежий утренний воздух. Хотелось пойти и заняться делами, напевая под нос…
Только всё это — мечты. Причём даже не мои.
Этой не мой дом. Не моя жизнь. Не мой граф — он даже не человек, с которым можно счастливо жить под солнцем. К тому же у меня другие планы. А о том, что ждёт эти земли, когда их захватит колдун, даже думать больно.
— Вы спрашивали, в какой стороне находится Синдурр. Вон там, — Дориан указал на лес, в котором я искала спасение. — А вот это всё Рейфорг. Там впереди тоже есть леса, но они безопасные, в них вы не встретите никакой нечисти. За исключением оборотней.
— Хотите сказать, внутри Эрхейвена есть леса, наводнённые гигантскими волками? — дико расстроилась.
Час от часу не легче. Ну и как тут сбежать?
— Э-э, нет, — удивился граф.
— Ваши оборотни — разве не огромные волки?
— И волки, и медведи. Разные животные.
— И все они ходят по лесам? И вы называете такие леса безопасными?
— Вообще-то оборотни живут в деревеньках и городах, а в лес ходят не чаще, чем обычные люди, — Дориан явно недоумевал, почему меня интересуют оборотни.
— Оборотни есть даже в городах?! — выпучила я глаза.
Нигде не найти мне покоя!
— Многие из них никогда не выходили из человеческой ипостаси. Потому что приняли решение жить среди людей. И живут. Заключают браки с людьми, даже в Храмы ходят.
— Но они же — нечисть. Почему им не страшны символы Семи?
— Не путайте нечисть с нежитью. Оборотни очень даже живые существа с горячей кровью. Они гораздо ближе к людям, чем может показаться. Возможно, поэтому на них не действуют знаки Семи. Этим синдуррцы и пользуются, вербуют их на свою сторону… После войны при дворе неоднократно предлагали выявить и вычистить оборотней. До сих пор считается, что среди них могут быть преданные Лиару.
— А вы что думаете по этому поводу?
Дориан слегка нахмурился:
— Среди десятка тысяч нелюдей, конечно, немало мерзавцев, но они встречаются и среди обычных людей.
Повисло молчание.
Насчёт оборотней я была согласна с Дорианом. По поводу же всей ситуации… наверное, надо было что-то сказать. Нечто обнадёживающее. Но правда заключалась в том, что я не чувствовала себя спасительницей этого мира. Да ещё и таким сомнительным образом, который мне предлагает граф.
Неловкость нарастала.
Вдруг я заметила, как Дориан отворачивается от солнца. Это показалось мне отличным предлогом прервать слишком уж обязывающий разговор:
— Кажется, нам пора.
— Пока мы одни, позвольте ещё минуту вашего внимания, — Дориан накинул на голову капюшон.
— Конечно.
— Возможно, когда вы завтра проснётесь, меня уже не будет. Поеду по селеньям графства, надо многое обсудить со старостами и бурмистрами. Поездка может занять три дня… Насчёт писем не беспокойтесь, самые срочные послания мне привезут Кирк или Мёртон. Однако в замок могут приехать гости. Мои давние товарищи с разных концов Эрхейвена. По поводу их размещения и досуга тоже не тревожьтесь, мои люди всё знают. К тому же… — граф задумался, будто подбирал слова, — у меня к вам просьба. Весьма настоятельная.
— Попробую выполнить, — ответила я, не особо желая идти на уступки.
Если попросит не сбегать и забаррикадироваться в комнате, я пас. Мысль о побеге из замка — единственное, что держит меня на плаву. А насчёт друзей графа: среди них могут оказаться союзники или хотя бы источники полезной информации. К слову, прибытия незнакомцев я не боялась — если граф им доверяет, могу довериться и я.
— Не попробуете, а выполните, — в голосе Грейворка прорезался металл.