Валькирия (СИ)

9

— Лёгкого ветра и светлого солнца! — повторил Вейде, неторопливо приближаясь к компании людей. Он отлично видел направленные на него кончики стрел и Санъяра с Нараном тоже их видели.

«Что за глупость?» — промелькнуло в голове у девушки. Теперь она отчётливо ощущала, что лучше было попросту обойти охотников стороной.

— Странно увидеть добрых соседей в этом лесу, тем более такой ранней весной.

Бескрылые молчали. И тогда голос подала Санъяра:

— Мы не таим зла и вряд ли имеем отношение к вашему путешествию. Просто хотели удостовериться, что всё хорошо. Помощь не нужна?

— Помощь… — наконец повторил один из людей, суровый мужчина, которому Санъяра на вид дала бы все шестьдесят. Впрочем, она знала, что люди стареют быстрее, а значит, ему, наверное, не больше сорока. — Наше дело к вам отношения не имеет. Да и мы его уже закончили.

И тут-то Санъяра различила среди людей одного единственного, не слишком похожего на остальных.

Этот был рыжеволос и заметно стройней, а к тому же руки его почему-то были связаны.

Санъяра никогда не видела связанных. Правда, их учили связывать врагов. И ещё — предполагалось, что вражда между бескрылыми не имеет к ним, крылатым, никакого отношения. «Бескрылые всегда враждуют», — так их учили. «Они не знают Песни Смерти, но знают Песнь Вражды. И не в наших силах разобраться, кто из них прав, а кто виноват. Скорее всего правых и виноватых вовсе нет».

Санъяра всё это помнила и понимала, но пленник выглядел таким беззащитным и слабым по сравнению с грубыми и плечистыми охотниками, что она не удержалась и спросила:

— А это кто?

Наран предупреждающе зашипел, но было в любом случае слишком поздно. Даже сама Санъяра не ожидала, что своим вопросом вызовет столь бурную реакцию. Первая стрела сорвалась с тетивы так быстро, что Санъяра едва успела толкнуть в сторону стоявшего впереди Вельде.

— В кусты! — коротко выдохнула она, резким движением срывая с пояса саркар.

Наран с самого начала вообще не хотел встречаться с южанами. Он по жизни был человеком спокойным и никогда не искал конфликта. К сожалению, конфликты частенько находили его сами. Ситуация, сложившаяся внутри храма Золотой Осы, была главным из них. Противостояние давно перестало быть научным, Наран верил, что результаты его экспедиции могут повлиять не только на абстрактные взгляды намэ, но и на их политическое решение — решение, от которого зависела судьба всей касты Катар-талах.

Наран умел находить нужные аргументы в любом споре и был достаточно обаятелен, чтобы у многих вызывать симпатию, но на деле это вовсе не всегда значило, что ему удавалось убедить оппонентов в своей правоте. Это одинаково касалось и мнения намэ, который всё время их знакомства с пренебрежением отзывался об идее поиска потерянных летописей, и того, что ему предстояло собрать отряд, способный проникнуть в заброшенный зиккурат и открыть схрон.

Санъяру он действительно выбрал потому что знал — она одна из немногих, кто интересуется Первым Зиккуратом также, как и он. Это же стало причиной его знакомства с Вейде.

Но уже к концу первой встречи с девушкой он почувствовал, что всё будет не так просто. Санъяра смотрела на него… Смотрела как-то так, как на Нарана не смотрел ещё никто. Этот взгляд смущал, выбивал из колеи. Наран боялся его. И потому на их первую встречу позвал ещё и Вейде.

С Вейде они к тому моменту виделись всего трижды, хотя на деле давно уже считали себя друзьями. Они почти каждый вечер связывались по лучу и по многу обсуждали интересовавшие только их двоих вопросы. Вейде повезло меньше — если наставник Нарана хотя бы одобрил его проект по восстановлению боевого танца, то Вейде приходилось в храме выполнять совсем другую, более скучную для него работу. Тем с большим энтузиазмом он помогал Нарану с его задумкой, и тем с большей радостью откликнулся на идею путешествия на юг.

Но Вейде, очевидно, не до конца понимал, что путешествие связано не только с возможностью посмотреть новые места, но и с реальными опасностями. Это стало ясно в первые же несколько часов, и Наран растерялся.

Для себя он уже всё решил. Наран совсем не боялся, хотя весь проект был рассчитан довольно плохо — и он сам это понимал. Но одно дело было пускаться в авантюру самому, другое — вовлекать в неё друга и девушку, которая вообще не имела к происходящему никакого отношения.

В тот момент, когда у костра Вейде и Игре готовы были вернуться в храм, Наран по-настоящему испугался. Почувствовал, что ещё немного, и ему самому придётся повернуть назад, потому что как бы он не хотел — ему не справиться без них.

Он был благодарен Санъяре и тогда, у костра, когда второй раз посмотрел на неё по-новому. Первый был в лесу у водопада, когда они разговаривали о Храме, и Санъяра рассказала о тех вопросах, которые её терзают. Это были не совсем те вопросы, которыми терзался сам Наран, и всё-таки он хорошо их понимал.

Помыслы большинства талах-ар были обращены к сегодняшнему или завтрашнему дню. Мало кто искал ответы в прошлом, оставляя эту область знаний искусству талах-ир. Это была ещё одна черта, которая отличала Нарана от других.

Когда у костра Санъяра поддержала его, по сердцу Нарана разлилось тепло, и он в кои-то веки улыбнулся не из вежливости, а невольно, сам не замечая своей улыбки.

Теперь наступило время выяснить, насколько кто из них готов ответить за свои слова.

Людей Наран не только видел впервые — он никогда ими и не интересовался.

Но в то же время, едва завидев незнакомцев через ветки кустарника, понял: ничего хорошего эта встреча не сулит.

Если бы не Вейде, он предпочёл бы, наверное, обойти их стороной.

И в то же время любопытство не давало ему покоя, а вместе с ним и надежда, что эти «охотники» могут что-то знать о расположении храма.

Что никакие это не охотники, Наран понял почти одновременно с Санъярой — возможно, на секунду раньше или позже. И хотя никогда в жизни не участвовал в настоящей драке и совсем не хотел пробовать, точно также понял, что рыжеволосого пленника оставлять у них нельзя.

Пока Вейде ползком пытался выбраться из-под обстрела, Санъяра метнулась вперёд, на ходу раскрывая саркар. Так получилось, что её спутники получили несколько секунд передышки — пока вращаясь в воздухе посох отбивал летящие в них снаряды.

Бескрылых было заметно больше. Наран ещё из-за кустов насчитал восьмерых, но двое сразу же рухнули на землю под ударами посоха. Санъяра не раскрывала его целиком, не давая волю лезвиям, которые могли успокоить противников раз и навсегда, но быстрых и точных ударов хватило, чтобы вывести их из строя на несколько минут.

Однако мужчин было больше, и Наран чувствовал, что они вот-вот попросту задавят её числом. Сорвав с пояса собственный саркар, который до сих пор не использовал нигде кроме танца, он тоже бросился вперёд, но, понимая, что они, возможно, будут только мешать друг другу, сделал кое-что ещё — свободной рукой вынул из кармана небольшой транслятор иллюзий, который взял с собой, чтобы скоротать время в лагере, и, включив первую же попавшуюся трансляцию, бросил под ноги противнику.

«Охотник» коротко вскрикнул, когда под ногами у него прямо из ниоткуда возник образ намэ Латрана, уверенно вещавшего что-то об устройстве небесного свода.

— Когда небесные камни падая на землю касаются поверхности, взрыв может последовать такой силы что…

Картинка сменилась, демонстрируя падение метеорита и последующий взрыв.

Бескрылые ринулись врассыпную раньше, чем Наран успел пустить в ход саркар. Только вожак, глухо зарычав, с двойной озлобленностью бросился к Санъяре. Наран уже хотел кинуться на помощь, когда откуда-то из-за кустов прилетел небольшой камешек и ударил ему прямо в висок.

Санъяра медленно, плавно повернулась. Когда саркар раскрылся в её руках, Наран почувствовал восхищение — гибкость и плавность движений катар превосходила всё, что он видел до сих пор, даже талах-ар мог оценить эту смертоносную красоту. Выверенность и чёткость дразнили и манили… Но это было тогда, минуту назад, когда он ещё не видел её лица.

А теперь в сердце Нарана взметнулся иррациональных страх. Песнь Смерти, которую, как считалось, не дано было слышать крылатым из других каст, плясала в её глазах пламенем ярости, возбуждением схватки. Она тоже манила — и в то же время на несколько бесконечно долгих секунд Нарану показалось, что Санъяре всё равно кого убивать. Ещё секунда и воительница набросится на него с той же яростью, с которой только что отбивала атаки бескрылых.

Глаза Санъяры медленно меркли.

— Спасибо, — очень тихо сказала она, и в интонациях её голоса слышалась смертельная усталость. — Впрочем, я бы справилась.

— Мне не хотелось рисковать, — глухо откликнулся Наран и тоже перевёл дух.

— Вы с ума посходили?! — выпалила Игре, выскакивая из кустов и тутже бросаясь на помощь Вейде, который всё ещё лежал на земле. — Зачем вообще было к ним лезть?

Наран, едва отметивший её движение краем глаза, всё ещё смотрел на Санъяру. В глазах воительницы снова полыхнул тот же огонь, пальцы сжались на посохе до белизны, но она лишь сложила его одним коротким движением и, на ходу цепляя к поясу, отвернулась.

— Есть нож? — спросила она. Наран молча подал ей инструмент, и Санъяра, присев, вспорола верёвки на запястьях пленника. Замерла, разглядывая рыжеволосого. Оба крылатых знали, что такие племена в основном обитают на западе материка. Санъяре было слегка любопытно, как его сюда занесло, но рыжеволосый смотрел на неё с таким страхом, что она не решилась ничего спросить.

— Мы не враги, — произнёс Наран своим коронным мягким голосом, опускаясь на корточки рядом с девушкой. — Тебе нужна помощь?

Бескрылый ожесточённо замотал головой и отполз немного назад.

Наран и Санъяра переглянулись. До сих пор с бескрылыми они общались на общем языке, который пришёл к ним с юга материка, и тем не менее из сказанного охотниками понимали не всё. Сейчас же Наран произнёс на языке валькирий:

— Нет смысла его пытать. Полагаю, мы достаточно ему помогли.

— И что, нам просто бросить его здесь? — возмутилась Санъяра, хотя в словах Нарана явно была доля правды.

— Зачем вы вообще за него впряглись? — подала голос Игре, подходя ближе к ним. Вейде она вела под руку и тот выглядел болезненно бледным. — Нас всех из-за этого чуть не поубивали! — она многозначительно покосилась на талах-ир.

— Я не планировала за него «впрягаться», — спокойно отозвалась Санъяра, — только задала им вопрос. Кто виноват, что они решили на нас наброситься? Или это, быть может, ты считаешь свидетельством опасности катар-талах?

— Стоп-стоп-стоп! — Наран знаком попросил обоих девушек замолчать раньше, чем Игре сумела произнести хоть слово в ответ. — Кто бы ни был виноват, нам надо побыстрее покинуть это место. Бескрылые могут вернуться в любой момент, и тогда кто-нибудь кого-нибудь точно убьёт.