Валькирия (СИ)

20

Будь её воля, она бы покикинула Храм сразу же после окончания Совета — чтобы только не встречаться больше ни с Нараном, ни с Ласточками. Но Санъяра слишком хорошо понимала: если раньше подобное поведение было бы неприятным нарушением приличий, то теперь, после сказанного в Зале Собраний, её вольности могут стать причиной далекоидущих политический последствий.

Санъяра ещё не чувствовала себя настоящим главой касты, ещё не была представлена окружению, ещё не прошла церемонию официальной инаугурации — но уже жалела о принятом решении. И в то же время стоило оглянуться назад, туда где Райере остался беседовать с другими намэ, стоило увидеть среди его собеседеников Калаю… Как она понимала, что поступить по-другому не могла.

Стараясь всё же избегать лишних встреч и скупо отвечая на вежливые поздравления, Санъяра постаралась незаметно пробраться к взлётной площадке и там дождалась возвращения Райере.

К её удивлению, когда учитель появился вдалеке, его лицо выглядело молодым и посвежевшим — каким Санъяра не видела его уже добрый год.

— Учитель… — выдохнула она и закусила губу, не зная, можно ли здесь начинать столь важный разговор. Но площадка была пуста, остальные гости всё ещё оставались в зале и в саду, и Райере кивнул.

— Говори.

— Зачем? — не скрывая муки в голосе спросила девушка. — Я не хочу… не хочу вас менять. И не хочу… чтобы вы оставили меня.

Последние слова заставили пробежать тень по его лицу, улыбка Райере слегка померкла, но он всё же сказал:

— Я устал, Санъяра. Это действительно так. Наступает время, когда каждому из нас приходит срок уйти в Последний Чертог.

— Я не верю… — возразила Санъяра.

— Нет, просто не понимаешь. Но придёт время, и ты поймёшь. Идём, совет продлиться ещё несколько дней, но у нас сейчас есть дела поважнее. Вернёмся в храм, я начну вводить тебя в курс дел.

Санъяра ещё не до конца отошла от новостей и не до конца смирилась с решением Райере уйти, даже когда они вернулись в зиккурат Свинцовых Волн.

Наставник не отпустил её в ученические покои — да и Санъяра совсем не стремилась остаться одна. Теперь, когда она чувствовала, что разлука с Райере близка, ей хотелось как можно больше времени провести с ним. Девушка корила себя за то, что почти не виделась с ним в последние месяцы, и тут же мысленно задавала вопрос: почему же он раньше её не предупредил?

Впрочем, ответ был слишком очевиден: Райере хорошо обучил её тактики ведения войны, в том числе скрытой. Он не хотел, чтобы кто-то заранее просчитал его внезапную атаку. Мысленно Санъяра реконстурировала то, что, должно быть, случилось между наставниками до злосчастного совета: по всему выходило, что Калая давно уже искала способы занять место Райере и повернуть судьбу касты катар в желанное для неё русло. Оставалось загадкой, как она добилась помощи намэ Саварэ, но безусловно она рассчитывала при его поддержке убедить совет Верховных в том, что Райере не способен осуществлять свою функцию. А потом… неужели она правда надеялась, что её признают главой касты? Вот этого Санъяра не могла понять.

Тем временем Райере повёл её в сторону водопада, где раньше они так часто обсуждали общие вопросы философии и стратегии, и двигаясь вдоль горного ручья заговорил:

— Санъяра… Я обещал, что постараюсь ещё некоторое время помогать тебе, но я не смогу делать это слишком долго. Если мои противники заметят, что я руковожу кастой от твоего лица, они выдвинут новые обвинения и против меня, и против тебя.

— Противники, — с горечью повторила Санъяра. — Ты впервые называешь их так.

— Я их таковыми не считал, пока они не начали открытую войну, — неторопливо произнёс бывший намэ. — Ты хорошо меня знаешь. Единство касты Катар всегда было для меня одной из главных ценностей. Важнее него — только наш долг перед народом Короны Севера, то, для чего мы рождены — предназначение защищать.

— Какая из твоих ценностей завела тебя туда, где ты сейчас?

— Обе, — Райере безрадостно усмехнулся. — Возможно если бы я раньше был готов нанести первый удар, если бы избавился от Калайи, когда у меня были такие возможности, если бы позаботился о том, чтобы главой зиккурата Серебряных Ласточек стал надёжный человек… Я говорю об этом не только ради того, чтобы пожалеть себя, Санъяра. Я хочу, чтобы ты запомнила урок, который нынче получил я.

— Ты всегда учил меня, что каждый храм в праве сам выбирать свой путь. Для того и основывается зиккурат.

— Это так. И я не знаю, что тебе сказать.

Санъяре вдруг стало страшно. Впервые Райере признавал, что может чего-то не знать.

Она сделала глубокий вдох.

— Мне никогда не нравилась Калая, — призналась она. — Но я не ожидала, что и Саварэ выступит против тебя.

Райере помолчал. Они медленно двигались по гравиевой дорожке, и подняв взгляд на учителя Санъяра увидела, как перекатываются на его скулах желваки.

— Саварэ всегда мечтал о былой славе, — тихо проговорил бывший намэ. — Для него величие катар — в доблести и славе. Но о какой славе может идти речь, когда десятки лет нет войны?

— Но война продолжает идти на юге!

Райере лишь фыиркнул.

— Пограничные стычки с варварами — не то, о чём он всю жизнь мечтал.

— Так чего бы он хотел? Чтобы мы начали войну против талах-ар?

Санъяра думала, что озвучивает абсурдную мысль, но, к её удивлению Райере ответил:

— Может быть, и так.

Санъяра остановилась как вкопанная, не веря своим ушам. Райере сделал ещё пару шагов и тоже остановившись оглянулся на неё через плечо.

— Санъяра, — тихо и устало сказал он. — Ты больше не можешь позволить себе таких ошибок. Теперь каждое твоё слово и каждый жест определяют судьбу касты катар.

— Я знаю, — глухо отозвалась Санъяра и заставила себя сделать шаг. Они снова сравняли ход и Санъяра продолжила вполголоса, невольно опасаясь, что их могут услышать даже деревья: — Это безумие. Мы один народ.

— Мы не всегда были одним народом.

— Неужели ты веришь в ту ложь, которую распространяет намэ Латран?!

— Это не ложь, — Райере вздохнул — в который раз за разговор. — Не надо своими глазами видеть руины Первого зиккурата, чтобы понять: были времена, когда мы воевали между собой. Иначе зачем понадобились катар? Теперь спроси себя: кто и с кем в народе крылатых мог воевать?

Санъяра молчала, настолько его предположение не укладоывалось у неё в уме.

— Зиккураты катар могли воеват между собой, — продолжил тем временем Райере. — Потому что остальные не могли воевать. Но теперь задай себе другой вопрос: кто мог быть настолько могуществен, чтобы остановить нас?

Санъяра всё ещё не знала, что сказать, и Райере продолжал:

— Единственный, кто когда-либо мог быть опасен для нашей касты по-настоящему — это талах-ар.

— Я не понимаю, к чему ты ведёшь…

— Я думаю, что это талах-ар уничтожили мир, откуда мы пришли. И Саварэ тоже считает так.

Санъяра сумела справиться с собой и не замереть на месте, как в прошлый раз.

— Вы предлагаете мне жить с этим знанием? — негромко спросила она. Оспаривать слова учителя девушке даже в голову не пришло.

— Я предлагаю тебе не принимать их на веру, но иметь в виду, — Райере вздохнул. — Если я о чём и жалею, то о том, что не успел рассказать тебе всего. Но, наверное, это было невозможно, ведь так?

С новой остротой Санъяра ощутила, как близок теперь час их прощания. К глазам подступили слёзы, которым она никогда не позволила бы вырваться наружу.

— Саварэ, — глухо напомнила она. — Как могло случиться, что он поддержал намэ Калаю? Ведь ты сам сказал, что он мечтал о славе и войне. Так как… Разве он не её главный враг?

И снова Райере вздохнул.

— Слишком много лет я пытался сдержать две ветра, не сломав ни одного крыла.

— У вас не вышло… Почему вы думаете, что это удастся мне?

Райере бросил на девушку быстрый взгляд и снова посмотрел вперёд.

— Я не знаю, Санъяра, удастся тебе это или нет. Я вёл свою войну, пока мог. И готовил тебя как умел. Если бы я мог продолжить бой — я бы сделал это. Но я не расстроен тем, что он подходит к концу. Этот полёт становится для меня слишком тяжёл. Я рад, что выстрел Калаи сбил меня раньше, чем это сделал бы мой собственный позор.

Санъяра поджала губы и какое-то время молчала, до конца не понимая его слов.

— Почему… вы не рассказали мне раньше? — наконец спросила она. — Не рассказали, для чего я рождена? Разве тогда моя подготовка не была бы полней?

Райере даже не оглянулся на неё, только пожал плечами.

— Ты знаешь ответ.

Наконец они вплотную приблизились к месту где брызги водопада разбивались о камни и Райере, остановившись, в упор посмотрел на девушку.

— Я сделал для тебя всё, что мог, Санъяра. Прости, что выбрал для ухода не самый удачный момент, но иначе задержать падение в пропасть я не мог. Берегись Калаи. Я всегда считал, что лучше держать её поближе к себе, но следовать ли моим путём — решать теперь только тебе. В конце концов, он привёл меня в пропасть. Я знаю, пламенные речи Саварэ могут заразить твоё сердце, но помни, к чему привела война первый зиккурат. Я рассказал тебе о своих догадках в отношении талах-ар — расскажу и ещё об одной. Оружие, которое они готовили против нас — действительно может существовать. Но я всё ещё не знаю, что оно может из себя представлять. Ты не должна ненавидеть их, но не пытайся быть к ним снисходительной только потому, что они кажутся слабее нас. Талах-ар опасны. Люби их, но никогда им не доверяй.