Вакагасира. Том 2

Глава 23

Понедельник — день тяжелый? Пофиг. У меня сегодня праздник. Поэтому на уроках сидел с довольной рожей, мне даже замечание от англичанки настроение не испортило.

— Надеюсь, у тебя все хорошо, Тэкеши-сан? Я проверила пятничный тест, склонения опять переврал.

— Это когда надо правильно сформулировать пассивный залог страдательного местоимения в пятом числе? Надеюсь, вы меня простите. Я знаю целых двадцать слов, которыми можно выразить свое отношение и к тесту, и к его содержимому. Учитывая, что в английском одно-единственное ругательство, на их фоне наверняка выгляжу крутым парнем.

Старуха поджав губы кладет мне пачку листов на стол, но тему старается не развивать. Она представляет, каким именно словам могу научить одноклассников. Поэтому просто выносит вердикт:

— Два эссе к следующему уроку. И дополнительные тесты на столь нелюбимый тобой пассивный залог.

— Слушаюсь, Накадзима-сэнсей!

За оставшиеся полчаса я расставил галки, особо не заморачиваясь. Скорее всего — опять наляпал, но у меня до сих пор по английскому самые хорошие оценки в классе. А все эти “они имели тебя” с приседаниями — потом доучу, если будет надо. Болтать я и так умею, да еще с дурацким шотландским акцентом. Потом настрочил по листку на каждое эссе и сдал вместе с остальными. Вот еще, дома время терять. У меня времени совершенно нет. У меня сегодня Хиро приезжает.

Директор старшей школы Мейхо с удивлением посмотрел на зашедшую в кабинет учительницу. Уважаемая Юки Накадзима крайне редко во время учебного дня заглядывала в гости. Обычно сама разбиралась с любыми проблемами. Учитывая, что в этих стенах ее боялся даже сам директор, то визит явно связан с чем-то экстраординарным. А все “экстра” так или иначе ассоциировались с определенным персонажем.

— Что он опять отчебучил?

— Отвлекался на уроке. Попросила написать два коротеньких эссе на произвольную тему.

— Отвлекался?.. У него вроде фестиваль на выходных, будет куча народу со всего Токио.

— Вряд ли фестиваль, — в слух размышляет старуха. — Слишком рожа довольная, будто коту мешок свежей рыбы с неба упал.

— Ладно. И о чем написал?

— Я вам оставлю, потом заберу. В школьные работы это класть не стану… Первая — о том, что английская культура как таковая и сами англичане являются раковой опухолью на теле планеты. Имперцы, извратившие смысл аристократии и нарушающие баланс в мире самим фактом своего существования.

— Да?.. Наверное, такое в самом деле не стоит кому-либо показывать. Если гайдзины прочитают на английском, что англичане уроды, это будет звучать несколько двусмысленно.

— По тексту вывод однозначный…

Директор покосился на выложенные перед ним листочки и осторожно указал пальцем на второй, будто не хотел еще больше дразнить рассерженную кобру:

— А здесь что?

— Здесь Тэкеши-сан описывает плюсы и минусы официально разрешенной проституции. Общий вывод — если данный вид деятельности будет под присмотром государства, то большая часть общества выиграет. На текущий момент деньги аккумулируются в других структурах, что лично ему позволяет неплохо жить. И он не собирается менять существующий порядок.

Помолчав, директор нашарил стакан с холодным чаем, сделал глоток и предложил:

— Наверное, эти эссе можно просто уничтожить. И не ставить оценки за них. Ведь вы дали это в качестве дополнительной работы?

— Совершенно верно, Кимура-сан.

— Значит, так и поступим. Я поговорю с ним. Возможно, получится узнать, чем было вызван столь странный ход мыслей.

Меня отловили как раз после уроков, когда я вывалился из класса в коридор и двинулся к выходу из школы. Кстати, в коридоре была тишина и народ тихо дрейфовал вдоль стен. Увидев директора, я понял, почему это вместо привычного гвалта и беготни столь непривычный кладбищенский порядок и благолепие.

— Коннитива, Кимура-сэнсей.

— Коннитива, Тэкеши-сан. Скажи, у тебя все хорошо? Все дела успешны, никаких проблем дома?

— Все отлично, Кимура-сэнсей. У меня сегодня девушка домой приезжает, поеду встречать в аэропорт.

— А, вот оно что… Ты немного напугал Накадзима-сан своим излишне довольным видом.

— Напугал?.. Мне кажется, господин директор, если я увижу Накадзима-сэнсей испуганной, тогда нам всем действительно стоит очень озаботиться. Нашу несгибаемую учительницу английского напугать нельзя. Ничем. Разве что вызвать небольшую озабоченность.

— Хорошо. Ты вызвал эту озабоченность. Но раз мы с тобой разобрались в возможных причинах случившегося, я пойду ее успокою. И буду признателен, если ты не станешь в эссе заниматься разбором государственного устройства.

— А историей можно? Например, значение сегуната для формирования самосознания нации?

— С этим — вне стен школы, — вздрогнул Кииоши Кимура. — Если что-то похожее в твоем исполнении утечет наружу, то одного молодого человека могут простить. А вот педагогическому коллективу достанется от всей души. Ты не представляешь, какие люди сидят в министерстве образования.

Вспомнив мымру в префектуре, кто мне зудел насчет “бандиты проклятые”, вздыхаю в ответ:

— Вполне представляю. Все понял, Кимура-сэнсей. Больше не повторится. Буду рад, если мне каждый раз станут намекать, в каких именно границах и какими словами лучше формулировать ответ на полученное задание.

— Я передам твою просьбу.

Убедившись, что ходячая бомба уселась в лимузин и уехала по личным делам, директор нашел взглядом подошедшую старуху и тихо объяснил:

— У парня просто приезжает девушка, которую давно не видел. Поэтому в голове полный бардак… И, он попросил давать ему четкие указания. О чем писать, какими словами и в каком стиле. Чтобы не родить в муках очередную программу для новой политической партии. С него станется.

— Политической?.. Тиксё! Точно, он же в соседнем районе начал помогать бывшему выдвиженцу от либерально-демократической партии. В газетах уже мелькает. Волонтеры, адресная помощь неимущим и все остальное. Нам только еще выборов в школе не хватает.

Теперь уже оба смотрели на опустевшую дорогу с великой печалью в глазах.

***

Время четыре дня ровно. Мы стоим в аэропорту Нарита, второй терминал. Очередной рейс Ниппон-Айрлайнс народ выгрузил, теперь пассажиры проходят паспортный контроль. Вежливо и культурно стою наискосок от дверей, через который мелкими порциями появляются уставшие после долгого перелета мужчины и женщины. Никому не мешаю, но все равно вокруг меня эдакий полукруг “зоны безопасности”. Если бы встал напротив — наверняка бы создал пробку.

Цветы при встрече дарить не принято. Поэтому я заскочил еще вчера в магазинчик разных сувениров, чтобы взять подарок. Побродил мимо витрин, потом увидел “это”. Огромный пушистый черно-розовый заяц с длиннющими ушами. Судя по платьицу, как у балерины — девочка. Основной окрас черный, а вот уши изнутри, хвостик, кончики лапок розовые. Еще нитки, которыми в разных местах прострочено — того же дикого вырви-глаз цвета. Посмотришь — и возникает желание удрать подальше, хотя морда улыбается.

— Это у вас что? — спросил у продавца, не в силах оторвать глаз.

— Это у нас подарок на день рождения. Но — не берут.

Еще бы — зайчиха же огромная, чуть меньше меня в рост, если уши торчком. А уши — торчат, как и положено. И пусть для японцев заяц тотемный зверь, даже его отражение на луне разглядели, но это…

— Мое. Посчитайте. И еще вот это…

Теперь я стою недалеко от входа в парадном костюме, с зайчихой в обнимку и у меня на голове похожие плюшевые уши столь же радикального розового цвета. Еще на подарке огромный бант и коробочка — туда я сластей напихал. Подруга любит разные вкусности.

Оба головореза за спиной, с каменными лицами. Они абсолютно спокойно отнеслись к тому, как я вырядился. Если оябун считает, что это правильно — значит так надо. И вообще, с нашим оябуном сам микадо беседует, а вас дальше порога в императорский дворец не пустят.

Наконец вижу две знакомые фигуры. Идут, чемоданы рядом катят, головами крутят. Наверное, меня высматривают.

Первой на странную троицу обратила внимание Рей Кавакубо. Резко остановилась, протерла глаза и открыла рот в удивлении. Потом прикрыла его ладошкой и стала хохотать. Хиро Симидзу сначала обернулась на босса, затем наконец-то увидела меня. И тоже замерла в изумлении. Я поклонился и громко объявил:

— Лучший вам подарочек — это я! Добро пожаловать домой!

Теперь засмеялись обе. Повалившие активно пассажиры столь же аккуратно старались обходить стороной явно спятившую компанию.

Обняв по очереди женщин, вручил зайца вместе с ушами, которые стащил с головы, подхватил чемоданы и скомандовал:

— Давайте на парковку, машина ждет. Развезу по домам.

— Меня сначала надо в магазин, дел куча накопилась, — тут же засуетилась госпожа дизайнер.

— Как скажете. А какие планы у Хиро-сан?

— Можно домой. Но я в самолете выспалась, вроде бодрая.

— Тогда сначала магазин, затем тебя домой, чтобы переоделась. И можно в клуб. Отдохнем в хорошей компании.

В машине расспрашивал, как прошла поездка. Насколько удачно получилось представить новую коллекцию? Как встретили и проводили? Какие интересные новости привезли из Европы? Вставлял реплики в чужие рассказы, больше слушал. Наслаждался звучанием голосов, смеялся шуткам. Когда за окнами замелькал Токио, Кавакубо заявила:

— Я со следующей недели эту коллекцию дома буду представлять. Хочу сразу сориентироваться на молодых, кому будет интересно. Наше соглашение о фото-сессии в силе?

— Да.

— Когда ты сможешь приехать? Там работы часа на три, вряд ли больше. Особенно если образ получится сразу придумать.

— В среду ближе к вечеру могу.

Задумавшись, женщина в стильном сером костюме показала пальцем на катану, которая стояла в держателе сразу за сиденьем телохранителя:

— Твоя? Сможешь с ней что-нибудь показать? Какую-нибудь стойку, например. Чтобы получилось достаточно провокационно.

— За стойку меня засмеют. Но если есть желание, то можно просто с ней фотографии сделать. У местных шаблон точно порвет. В центре города кобун с катаной. Отвал башки.

— Да. Точно так. Отвал… Все, согласна. Значит, в среду в семь тебя жду. Сейчас основные дела распихаю, завтра уже детально в проблемы войду и в среду можно будет с этим закончить. Как раз с утра людей из студии выдерну, кто у нас обычно с моделями работает.

— Буду. Мне за это что-нибудь перепадет?

— Пятьдесят процентов скидка на все вещи, которые закажешь. Из нового, само собой.

— Два костюма для визитов, два школьных и кимоно… Согласен.

— Кимоно в подарок. Как понимаю, тебя в нем у микадо принимали.

— Совершенно верно. В последний раз в этом вот костюме был. Тоже оценили и никаких замечаний не было. Классика.

— Еще раз у микадо?.. Тэкеши-сан, ты меня поражаешь… Хорошо — давай размен. Четыре костюма и кимоно в подарок за право тебя на билборде на фасаде здания показать. В журналы с катаной не разрешат, там куча запретов на демонстрацию холодного оружия. А вот на магазине — можно. Нет ограничений.

— Бардак, — смеюсь. — Но нам это на руку.

— Если хорошо пойдет, насчет рекламной акции уже нормальный контракт подпишем… Все, это позже, сейчас толком не соображаю.

***

Дизайнера проводили до магазина, помогли докатить чемодан. Там хозяйку встречали все работники, с поклоном поздравляя с удачным возвращением домой.

— Симидзу-сан, жду тебя в среду утром. Завтра — отдыхай, заслужила. Удачи вам.

Попрощавшись, повез подругу к ней домой. Попутно уточнил, сколько времени нужно на то, чтобы искупаться с дороги и собраться на прогулку. Договорились, что через час подъеду. Как раз успею в ближайшем большом торговом центре набрать разной еды на вечер. В клубе полно всякого, но не факт, что из тех же морепродуктов что-то останется. Босодзоку как саранча уничтожает все съестное при первой возможности. Проглоты. Только пиво не успевают выпить, с запасом на себя и на продажу берут.

Помог поднять вещи, вручил зайца, поцеловал в щеку и предупредил:

— Через час буду. Если вдруг не успеешь, встану внизу и будем сигналить, пугая окружающих.

— Беги давай, как бы мне еще ждать не пришлось.

Не пришлось, мы только подъехали, как Хиро уже вышла из переулка. Помог ей устроиться и покатили дальше. Коробку со сластями она захватила с собой, не удержалась.

Протолкавшись через редкую толпу молодежи, которая медленно проходила в распахнутые двери, припарковали машину в гараже.

— Это у вас что, праздник какой-то? Народу сколько.

— Нет, это у нас дискотека каждый вечер. С шести до восьми живая музыка, потом до десяти уже кто-нибудь из диджеев отжигает. Вход бесплатный. У сцены банки стоят, если зрители хотят поддержать конкретных исполнителей — туда мелочь кидают. Мы зарабатываем на продаже пива, закусок, соков разных и чипсов. Но это все больше для хорошего настроения. Сегодня еще народу мало, рабочий день… На самом деле — клуб сейчас берлога для местных босодзоку. Ты ребят уже видела, когда в парке отдыхали.

— И клуб их?

— Ага. На общих паях. У меня контрольный пакет акций, но я попозже раскидаю по остальным. Взял исключительно для страховки от разных возможных неприятностей. Теперь вижу, что народ вполне вменяемый, ничего не развалят.

— Ты построил клуб и хочешь его отдать? — удивляется Хиро, выбравшись из машины наружу и прижимая распечатанную коробку с конфетами к груди.

— Мы с ними неплохо ладим, заодно я на этой стройке обкатал кое-какие свои идеи. Теперь можно идти дальше. Ну и чуланчик у меня с самураями здесь есть. В случае чего — можно переночевать в уголке… Ладно, пойдем пока… Нобору-сан, машина до завтра не нужна. Утром меня в школу забросишь, Симидзу-сан домой. Так что сегодня отдыхаем.

— Продукты куда отнести?

— Подожди, сейчас кого-нибудь из бездельников отловим. Там четыре огромных пакета для них, пусть все разом заберут.

Поздоровавшись с выглянувшим из дверей механиком, снимаю трубку телефона с висящего на стене аппарата, жду ответ.

— Жина-сан? Конбанва, еще не виделись сегодня. Глянь, там рядом кого-нибудь нет из наших гениев прятаться от любой работы? Тех же Тэкуми или Мэзэнори? Оба рядом? Попроси их в мой гараж зайти, я перекусить чуть набрал… Ага, можно и того, и другого, чтобы сразу все сгребли.

Отлично. Народ озадачил, с едой сейчас разберемся и можно к себе подниматься. Пока рок-музыка опять по ушам не настучала.

Прежде чем добрались до “чуланчика”, перездоровались со всеми, попутно успели утащить упаковку минералки. Наши пакеты с разными суши, соусами, салатами, лапшой и прочей мелочевкой для скромного ужина, подняли наверх, поставив на личной кухне. Катану вернул на подставку, костюм в шкаф. Пока возился, любимая женщина разглядывала комнату и хмыкала под нос:

— Минимализм, говоришь? Да здесь номер-люкс. Кстати, узнаю мебель. Могу даже сказать, из какого каталога выбрал и кто тебе ее делал.

— Ага, беззастенчиво пользуюсь контактами твоего босса. Парням этот же мастер помог с обстановкой. Но у них комнаты поменьше.

— И все это собираешься отдать? Просто так?

— Жилье оставим с гаражом. Остальное — пусть у других голова болит. У меня других забот полон рот.

Окончательно раздевшись, прошел в душевую. Не успел пустить горячую воду, как обнаженная Хиро скользнула следом. Встала позади, прижалась к спине и прошептала:

— Я по тебе безумно соскучилась… И пока ты не перезвонил, молилась, чтобы Аматэрасу вернула тебя обратно.

— В моем случае лучше было просить Ябоку, бога войны, несчастья и зла. Мы с ним на пару периодически развлекаемся.

Прикрыв мне ладонью рот, подруга заставила замолчать. Развернувшись, посмотрел в ее глаза и прошептал:

— Не плачь, моя маленькая. Я жив, здоров. Если кто-то захочет обидеть, ему придется очень постараться… Все хорошо. Вот он я, твой подарок. С возвращением домой…

***

Через час лежали на безразмерной кровати, слушали дыхание друг друга.

— Надеюсь, у тебя все нормально теперь? Никто больше не пытается убить?

— Вроде тихо. Да я особо не нарываюсь. В школе половину дня пропадаю, другую половину по делам бегаю, как очумелый барбос. Не успел новый учебный год начаться, как озадачили. К концу следующего месяца вроде бы уже своя корпорация будет.

— Это как? — все же Хиро абсолютно кавайная дама. Когда удивляется — глаза круглые, губки бантиком, так и хочется затискать. Или поцеловать, что и сделал.

— Там просто. Три конторы под одну крышу засуну, назначу директоров в каждую, буду по голове палкой стучать, если не станут справляться с поставленными задачами.

— Еще музыкальные клубы открываешь?

— Нет, не полез в это. Малолетние актрисы, популярность дешевая, скандалы, кокаин ведрами и прочие радости жизни. Стар я уже для этого. Музыкальным продюсером у нас Горо Кудо выступает. На фестивале с его подачи будут местные гики с гитарами. Еще одну совершенно новую группу серьезно начнет раскручивать. Под нее альбом уже пишут, с двумя песнями стартует в эту субботу, плюс мангу должны успеть выпустить. Надеюсь, сделают ему сначала имя в Ниппон, затем в зарубежье рванет. Потенциал там огромный. Так ему загорелось, что даже холодильники забросил.

— А ты чем тогда занят?

— У меня компьютерщики. Игры, программы для домохозяек, разные полезные штуки виртуальные. Это первый табун. Второй могучей кучкой издательство для комиксов и прочей заумной мути. Вполне возможно, что весь спектр охватят, начиная от детских книг и заканчивая закрытыми обложками для взрослых. И последним, но самым сложным будет заводик по производству медицинского оборудования. Фитнес разнообразный и в госпиталь по заказу. Это уже профессор Сакамото просил. Он мой наставник и врач, потихоньку дар возвращает. Не могу отказать. Да и проблему серьезную решает, не чета мне, обормоту.

— Ага, ага… Я тебя знаю не так долго, но вот возникло ощущение, будто ты стараешься важные вещи за шуткой прятать. Чтобы не сглазить, наверное.

— Может и так.

— Значит, у меня друг — очень важный бизнесмен. Который весь в делах, заботах. Но по утрам в школу ходит.

— Не поверишь — я там отдыхаю. Единственно спокойное место, где не дергают.

Пристроившись на плече, Хиро пожаловалась:

— Так бы и лежала, лежала… Но есть хочу.

— В чем проблемы? Сейчас халаты достану, можно за стол перебраться. Халаты шикарные, пушистые, мягкие. Из босодзоку кто-то подрезал еще два года назад, теперь по своим раздали. Воспоминания о бурной молодости… Нам пару шагов сделать, в самом деле. Еда вся здесь, никуда ходить не надо. Могу еще чайник поставить. Должны успеть с ужином минут за сорок. В восемь еще один учитель подъедет. Будет показывать, как правильно “кия” кричать и железом махать.

— Ты про катану?

— Да. Пытаюсь стать правильным японцем, начал изучать кэндзюцу. Мастером мне уже не стать, для этого надо было с мечом родиться. Но хоть не отрублю себе чего-нибудь ненароком. И позировать смогу более мужественно.

— Тогда давай ужинать. На полный желудок заниматься вредно.

Заботливая ты у меня какая. О том, что все съеденное усвоится за пять минут — молчу. У меня метаболизм после любой физической активности зашкаливает. Проглотил — и опять готов за добавкой идти.

— Я тебя с народом тогда оставлю на часик. Сэнсей не любит, когда рядом кто-то прохлаждается. Говорит — или делом заниматься, или нафиг с пляжа.

— Могу здесь подождать.

— Зачем в одиночестве скучать? В зал проведу, там интересно. Хочешь, наушники дам, если слишком громко покажется. Мне в тире подарили, чтобы грохот выстрелов по ушам не бил…

***

Ближе к десяти народ начал рассасываться, в клубе остались только свои. Разбились в небольшие кучки по интересам, нам не надоедали. Мы как устроились на одном из диванов, так и сидели обнявшись. Нобору на пару с Изаму в гараже возились, что-то обсуждали насчет будущей гонки, на которую решили выставить обкатанную и подготовленную “Супру”. Ясуо заехал за сестрой, помахал рукой и засобирался на новую квартиру. Там все необходимое расставили, завтра с утра в среднюю школу Ширитцу. Это южнее госпиталя, посередине между моей школой и домом. Буквально пара кварталов от клуба и столько же от арендованной квартиры. Все рядом, в шаговой доступности. Кеико Кодзима все воскресенье бродила вдоль барной стойки, опираясь на нее. Под конец получалось уже вполне уверенно. Девочка абсолютно непрошибаемая и четко идет к поставленной цели. Ей надоело ощущать себя инвалидом и мечтает как можно скорее начать бегать и прыгать, чтобы похоронить опостылевшую коляску.

— Господин, мы домой! Нас Такаки-сан завезет.

— Хорошо, аккуратнее там. Документы все у тебя есть на завтра, если вдруг какие-нибудь вопросы возникнут, звони директору Кимуре. Он все на контроле держит… Кстати, как у водителя, дочку в садик взяли?

— Да. Нас высадит и за ней поедет. Говорит, малышке очень новое место понравилось. Особенно мягкие игрушки.

Игрушки. Это я после школы озадачил босоздоку и попросил набрать чего-нибудь по мелочи, завезти в госпиталь. Что-то в палаты в детском отделении, что-то в садик. Изаму потом перезвонил, отчитался. Говорит — полный минивэн забили. Выгружали почти час. Нянечки были в шоке, а детвора в полном восторге.

— Давай до завтра. Все по плану, если что — стукнись.

— Мата асита!

Проводим глазами парочку, подруга тихо спросила:

— Это кто?

— Ясуо Кодзима. Директор айти-департамента, который в ближайшее время преобразуем в полноценную фирму. Брали на вырост, за месяц умудрились все планы выполнить и помчали быстрее пули. У его сестры был рассеянный склероз, теперь долечивается. Надеюсь, через пару месяцев уже полностью восстановится.

Сидели, пили чай, я попутно знакомил со всеми, кто попадался на глаза.

— Горо Кудо только на картине есть. Он сюда сейчас исключительно набегами, ночует в студии. У него фестиваль — как первая серьезная заявка, поэтому некогда с остальными расслабляться.

— А девушка, которая на кухне лохматого распекала сейчас?

— Тошико Ямада. Официальный директор клуба, раньше была завхозом. На ней все хозяйство, плюс волонтеры. Бедолага, которого поймали за поеданием руками салата — это Сузуму Эндо. Исполнительный директор конторы по заказу обедов и ужинов через интернет. Кстати, с Ясуо-сан накоротке, айтишники сайт до ума доводят, а “Малыш” Эндо за доставку отвечает. Плюс со всеми босодзоку по Токио контакты держит. На них охрана курьеров и свои ресторанчики, на нас — общая координация, продажи и все остальное. Через две недели к заказу еды добавится еще разная бытовуха. Вообще все, что можно на мотороллере или небольшом грузовичке забросить.

— Мешок риса, например?

— Ага. Быстрорастворимая лапша, посуда, сборная мебель. Книги, музыкальные диски или фильмы, одежда. Короче — если у тебя есть магазин и ты хочешь расширить продажи за счет новой аудитории, то регистрируешься на нашем сайте, получаешь техническую поддержку и консультации, как лучше все оформить. Затем выставляешь товар и все Токио смотрит, что интересного ты хочешь предложить. Плюс — возможность оставлять отзывы, оплата на месте кредиткой или пополнив баланс на сайте. Ну и всякое разное. Очень надеюсь, что взлетит. За неделю обкатки у через нас уже больше трех тысяч обедов продали. И это — в самом начале, толком еще не стартовали. Поэтому Сузуму-сан такой взъерошенный. Наверняка с забега по делам вернулся.

— Интересно… А наши вещи тоже можно продавать?

— Почему бы и нет? Просто у вас — элитный бренд, вам надо клиента облизать, по фигуре подогнать. Мы же ориентированы больше на ширпотреб. Но те же майки с логотипами или принтами от госпожи Кавакубо — запросто можно выставить. Размеры стандартные, расцветку на страничке выбрал — и все, за день привезут.

Продолжаю знакомить с остальными.

— С большей частью ты уже успела пообщаться. А вот Жина Хара бегала где-то. Вон она, кота гладит. Бата хвост по ветру держит, каждого полезного человека знает. Жина у нас — главарь сукебан. Но их банда распалась, надоело просто так на улице ерундой страдать. Двое волонтерят в клубе, еще двое где-то в районе с нашей подачи на работу устроились. Жина-сан здесь освободившуюся должность завхоза заняла. Пока учится, но рано или поздно заматереет, будет других строить.

Так, за разговорами, прошел почти час. Спустившись с любимого балкона, подошел здоровяк Мэдока Киносита. С поклоном вручил альбомный лист, на котором нарисовал Хиро. Женщина была изображена сидящей задумчиво на диване, с высоким стаканом в руке. Как живая.

— Домо аригато, Мэдока-сан. Я это повешу у себя в комнате.

— А мне? Я тоже хочу!

— Могу копию сделать. Или попросим Мэдока-сан, он еще тебя нарисует. У него талант, хотя не хочет в этом признаваться.

— Кстати, я посмотрела картины, в самом деле, очень красиво. Только не поняла, за что тебя побили на фото?

— Это мы баловались. Чуть-чуть повозились.

Кивнула, усмехнувшись.

— Оно и видно. Удивительно, что синяки до сих пор не остались.

— На мне все заживает, как на собаке… Ладно, я сыт, чаю напился, отдохнул. Можно вернуться ко мне.

— Согласна… Домо аригато, Мэдока-сан. Я обязательно еще раз попрошу вас меня изобразить. Надеюсь, вы найдете для меня время.

Совсем мы вышибалу засмущали. Краем уха слышал, что он обмолвился Нобору, что в клубе душой отдыхает. Потому что будто в семью вернулся. Это так. Мы здесь одна большая семья. С кучей собственных тараканов, само собой, но — держимся друг за друга.

— Что, идем наверх?

— Хай. Можно продолжить вечеринку без халатов.

— Полностью одобряю.

***

Во вторник утром историк удивил. Буквально, вогнал в ступор парой фраз. Сначала положил на стол передо мной небольшую методичку, по которой бедные школьники часто сочинения строчат на вступительных экзаменах, затем постучал по обложке пальцем и в ультимативной форме озвучил:

— Тэкеши-сан, здесь изложена официальная версия по истории сегуната и развитию государства с тысяча семисотого года по тысяча восемьсот пятидесятый. Если тебе в тестах попадутся вопросы по этой теме, будь добр, ответь строго следуя прочитанному. Я знаю, у тебя абсолютная память, ты справишься.

Про память он точно знает. В конце прошлого учебного года на что-то обиделся и сыпал цитатами из древних философов с катаной наперевес, попутно поясняя, когда именно это произошло. Я тогда ворону за окном разглядывал, насчет логотипа клуба думал. Вот меня и попытались вздрючить. Типа — а что я сейчас говорил? Я на автопилоте все до запятой и воспроизвел. Чем еще больше историка обидел. Он это все заучивал в университете бессонными ночами, а тут молодой дуб с полпинка — и готово.

— Могу я узнать, Такеучи-сэнсей, а чем именно вызвано данное требование? Мне совершенно не сложно сделать, как вы просите, но хотелось бы знать, в чем корень возможных неприятностей.

— Все очень просто, Тэкеши-сан. Захотят у тебя узнать личное мнение там, — палец вверх, — тогда и выскажешь, что ты считаешь правильным. Свою трактовку древних событий. А пока — не стоит заставлять вышестоящие инстанции интересоваться, почему это ученики школы Мейхо решили переписать историю на собственный манер.

— То есть, если мне очень будет надо узнать, как было на самом деле триста лет назад, то лучше спросить при личной встрече с… — палец вверх. — А для спокойной работы учительского коллектива и департамента образования лучше не обострять. Так сказать.

— Именно…

— Хорошо, Такеучи-сэнсей. Если в следующий раз меня пригласит микадо, то я спрошу его про сегунат. Может, что интересное узнаю. А пока буду отвечать строго по методичке. Во избежание.

— Именно.

Уже почти вернувшись за свой стол, учитель чуть не споткнулся. Развернулся в мою сторону, подозрительно покосился и тихим шепотом уточнил:

— Надеюсь, это была глупая шутка, Тэкеши-сан? Про…

— Гомен-насаи, Такеучи-сэнсей, я не привык подобным шутить. Недавно микадо интересовался моими успехами в школе и был доволен тем, насколько я стараюсь. Но если вы не хотите, я не стану уточнять про сегунат. Просто не совсем понятно, почему именно этот временной отрезок истории Ниппон так вас беспокоит.

Сижу мрачный. Вот фиг поймешь — где что ляпнешь и как это бумерангом потом по затылку шандарахнет. И чем им правители клана Токугава не угодили? Или я чего не знаю? Кстати, историк явно имел в виду с пальцем кого-то из районных проверяющих, а меня переклинило и я высшую инстанцию приплел. Нехорошо.

Учитель окончательно продышался только к концу урока. Родил напоследок:

— Ты прав, Тэкеши-сан. Лучше вообще ничего лишнего не спрашивать. Еще подумают, что мы вас плохо обучаем.

И ушел.

Бардак, короче…

Перед физкультурой меня попыталась расспросить Мияко Танака. Мы с ней теперь поддерживаем ровные отношения. Я красавицу не поддеваю, даже в шутку. Она в мою сторону больше никаких поползновений не устраивает. Обзавелась уже новыми ухажерами, те после уроков провожают, расправив плечи и гордо задрав носы друг перед другом. Меня сдержанно игнорируют, что только радует.

— Тэкеши-сан, а это в самом деле, что ты видел микадо?

— Хай, Мияко-сан, — вздыхаю в ответ. — Старая проблема о себе дает знать. Приходит новый доклад, по нему опрашивают свидетелей, меня выдергивают, чтобы убедиться, что ничего не утаил. Исключительно рабочий процесс. Пришел, поклонился, на бумажке подпись поставил и ушел.

— Очень интересно. Получается, ты видел тэнно близко. А мы в последний раз сумели его разглядеть издали, когда был день открытых дверей во дворце.

— Поверь, Мияко-сан, если бы я мог с тобой поменяться, с радостью бы это сделал. Чтобы ты отдувалась, а я в это время махал флажком откуда-нибудь с окраин Токио.

На тренировку пришли все, кто и раньше развлекался. Даже Эйко Хаяси не бросила, хотя и хмурилась все время. Я было решил, что мама с папой ей мозги кардинально вправят, откажется от занятий. Но нет, переоделась и встала рядом с остальными.

— Сегодня мы добавляем к наработанной базе удары. Самые простые. Великие боксеры используют буквально один-два коронных удара, шлифуя их всю жизнь. Главное — уметь ударить быстро, правильно и в нужный момент. Вот над этим и начнем потихоньку трудиться. А что вам больше понравится и что будет лучше получаться — с этим определимся позже. Значит, начнем. Джеб…

Через полтора часа попрощался, предупредил своих:

— Я в душ, потом домой. Опекуну денежку мы отдали, но хочу продуктов завезти. Он с повышением совсем заработался, не успевает даже в магазины забежать. Обедаем и в клуб. В четыре подъедут люди, кто умеет причинять добро каждому, кто не убежал. Начнем насчет гвардии разговаривать.

Заметив слабую тень беспокойства на лице телохранителя, торможу, разворачиваюсь и подхожу к нему. Положив ладонь на шею, притягиваю к себе, втыкаюсь лбом ему в лоб:

— Масаюки-сан. Если тебя что-то беспокоит — скажи. Чтобы я не догадывался, о чем начал печалиться мой брат. Слышишь?.. Мы втроем — одно целое. Мы друг за друга проливали кровь. И я за любого из вас вырву сердце из груди и пожертвую не задумываясь… Но кроме самураев, кто является моими родными, нужны еще воины. Гвардия. Кто прикроет работников корпорации. Кто отобьет первую атаку и выиграет для нас время. Кто встанет внешним кольцом вокруг клана Исии… Вы с Нобору будете учить моих детей, будете передавать сыновьям право кушать со мной за одним столом. Ближе вас у меня никого нет, кроме оябуна и дайдзё тэнно. Но от господина или микадо я выполню приказ, а с вами разделю всю горечь утрат и радость побед. Поэтому не нужно бояться, будто новые люди займут ваше место. Это невозможно… Ты все понял? Или что-то еще хочешь спросить?

Масаюки неожиданно опускается на колени, упирается головой в пол:

— Господин, прошу простить меня. Я снова ошибся и посмел сомневаться в ваших решениях. Я постараюсь больше не совершать подобных ошибок.

— Встань, Масаюки-сан. Мои самураи имеют право спрашивать обо всем, что считают нужным. Чтобы выполнить свой долг, как положено. Главное — не бойся уточнить, если возникла хотя бы тень сомнения. Потому что между нами не может быть никаких обид, страхов или недопонимания. Мы — одно целое. Навсегда.

— Хай, оябун. Я понял.

— Тогда вставай… Я скоро буду.

Трудно мне с ними. Как малые дети. И ладно еще, что я их чувствую и разные непонятки успеваю отловить до того момента, как это действительно станет проблемой. А то уже напридумывал бы себе, что новые боевики оттеснят верного телохранителя от господина.

***

К четырем часам приехало трое бывших вояк. Один служил в силах быстрого реагирования, у которых последние лет десять уровень ответственности мягко размыли, чтобы и конституцию не нарушать, и людей для возможных войн готовить. Еще двое отработали несколько контрактов в миротворческом батальоне, гоняли разных “рэволюсьионэрэ” по Латинской Америке и Африке. После случая с уродом-абэноши и “сафари” ушли в отставку.

Встречаюсь с ними в своей комнате. На столе уже готов чай, разные печенюшки лежат. Исключительно “домашняя” атмосфера. Что лишний раз показывает, насколько потенциально близкие отношения у нас возможны в будущем. Если бы я подгребал под себя простых исполнителей, то вполне мог назначить встречу в ресторане, как здесь принято в больших конторах.

Масаюки устроился в углу, откуда ему всех видно. Застыл будто в полудреме. Но при этом арбалет со снаряженным магазином по левую руку, катана по правую. Вчера вечером видел, как он на заднем дворе отрабатывал атаку из такого положения. Полторы секунды — болт в мишени и сам уже три-четыре метра рывком преодолел с готовым для удара клинком. Машина смерти.

— Прежде чем начнем обсуждать будущие задачи, хочу обозначить несколько важных вещей, которые не изменятся в будущем. Во-первых, я абэноши. Скорее всего, мои дети тоже будут абэноши. Я не считаю это божественным подарком, слишком много неприятностей из-за этого получила моя семья. Но — факт есть факт. Поэтому, если кому-то неприятно работать с одаренными и рисковать ради них жизнью, этот человек не получит от меня предложение о найме.

Старший из троицы, Ясухиро Кадзиясики, пытается уточнить:

— Абэноши бывают разными. Одни бросают простых людей умирать ради развлечения, другие готовы умереть за них сами.

— И мы переходим ко второму пункту. Я не люблю врагов. И если приходится, уничтожаю их любыми доступными средствами. Но за своих готов сражаться до последнего. Если кто-то вверил мне свою жизнь и честь, я несу за него ответственность. Да, бывают ситуации, когда приходится кем-то жертвовать ради существования клана. В тотальной войне, которая ведется разными средствами. Но повторю еще раз — для меня нет ничего важнее и дороже, чем мои люди. Мои, а не какие-то абстрактные служащие, о которых большие боссы вытирают ноги… Да, вы воины. И если потребуется спасти ключевых работников корпорации, именно вы встанете нерушимой стеной, дабы обеспечить эвакуацию и выиграть время для контратаки. Но семья Исии никогда не отправит своих умирать ради того, чтобы кто-то из детей смог с высокого дерева пострелять по львам. Если какой-нибудь из нанятых мной ученых, менеджеров или просто ключевых работников на том или ином направлении вздумает устроить подобное, я лично отрублю ему голову.

Одновременный поклон трех сидящих напротив.

— Последнее, что нужно будет учитывать. Каждый из людей, согласившийся войти в мою личную гвардию, принесет кисэмон. Поклянется жизнью и честью служить как должно. Лично мне и семье Исии. Я холост, но рано или поздно женюсь, у меня будут дети. И вам — хранить их покой вместе с самураями, кто стал моей личной тенью… А это означает, что вы станете выполнять исключительно мои приказы. Во время военного положения или ликвидации катастроф, отряд могут привлечь для решения проблем государства. В этом случае — вы все равно выполняете мои приказы. Мне будут говорить, что нужно делать, а я уже стану решать — кто, как и каким образом выполнит поставленные задачи. Никто не имеет права мимо меня требовать от вас каких-либо действий. Это понятно?

Еще один поклон.

— Чтобы вы лучше понимали, в настоящий момент в Ниппон есть только одна гвардия. Это двенадцать тысяч человек, преданные лично микадо. Я начну подбор людей, чтобы создать еще один вооруженный отряд, кто будет второй гвардией на островах. Фактически дайдзё тэнно поручил мне сформировать дополнительные силы, которыми может воспользоваться в критических ситуациях. Мы — исключение из общей государственной практики, одобренное и разрешенное на самом верху. Формально новое подразделение даже выведено из-под юрисдикции сил самообороны и полицейского департамента. Единственные просьбы, к которым я прислушаюсь, исходят только от одного человека в Ниппон. От Акихито-сама, микадо Ниппон. Все другие могут обращаться ко мне строго по инстанции. С полным пониманием того, что их просьба будет рассмотрена и в ней будет отказано… Воля императора для меня и вас — священна. Но то, как мы выполним его приказ, решать стану я. Вы — моя гвардия. И вы подчиняетесь микадо через меня… В случае, если меня нет, в экстренных ситуациях будете действовать согласно заранее отданному мной приказу и инструкциям. И только так.

На этот раз поклонились так низко, что я побоялся — раздолбят ведь твердыми лбами всю посуду на столе.

— Вопросы по ключевым основам нашего сосуществования?

— Нет вопросов, Тэкеши-сан.

— Хорошо.

Достаю из папочки листочек, который мне вчера днем занес Сато-сан, личный порученец советника императора по специальным вопросам. На листочке написано совсем мало, исключительно ряд ограничений, которые не позволят мне создать в самом деле полноценную дивизию в Токио.

— Если вас все устроит, то именно вы, Кадзиясики-сан, Вамуро-сан и Хигаса-сан станете ядром будущей гвардии клана. Вы будете отбирать и предлагать мне кандидатуры, которые вольются в будущие вооруженные силы корпорации. Каждого, кого приведете, проверю лично. Предупреждаю сразу — у меня есть свои способы оценить, годится ли кандидат для будущей службы или нет. Если попытается затесаться шпион или человек готов нарушить данную клятву в будущем, сверну шею… Контракт пожизненный. По достижении пенсионного возраста или в случае увечья, человек выходит на заслуженный отдых и получает восемьдесят процентов зарплаты, плюс за ним сохраняется медицинская страховка. До самой смерти гвардия хранит все тайны, которые узнали во время службы.

— Хай.

— В ближайшее время формируете генеральный штаб, в котором будет шесть человек. Это аналитики и старшие офицеры, кто будет отвечать за подразделения. Структура совпадает с силами быстрого реагирования. Отделение — из десяти человек. Три отделения — взвод. Три взвода — рота. Всего штатный состав с возможностью ротации во время несения круглосуточной службы — девяносто человек. У всех легкое стрелковое вооружение: пистолеты, автоматы и снайперские винтовки.

У Ясухиро Кадзиясики чуть веки дрогнули. Услышать, что у личной гвардии какого-то там мальчишки будет оружие, которое той же полиции не всегда дают — это серьезно. Очень серьезно. Можно сказать, он только сейчас поверил, что выше него будет только оябун и микадо. Все остальные — так, в качестве статистов.

— Тяжелое вооружение нам пока не разрешено, но у вас будут лично мной выданные средства противодействия любой вражеской технике, начиная от танка и заканчивая вертолетами и самолетами. У меня уже есть аргументы, которые позволят гвардии гонять в хвост и в гриву любую броню.

И в том же духе еще на два часа.

О том, что будет из себя представлять корпорация в общих чертах. Потенциальные проблемы и как их будем решать. Кто войдет в состав контрразведки — для борьбы с явным терроризмом и корпоративным шпионажем. Что подразумевается под силовым прикрытием работников и с кого за это буду спрашивать. И еще, еще, еще. У меня хорошая память, я чужие документы по различным ЧВК проштудировал детально. Плюс — я над этим еще в Москве думал, когда пытался подобие специальной службы в банде выстроить. Но сейчас — все на более серьезном уровне. У нас игры закончились. Дракон из яйца вылез, крылышки расправляет, скоро полетит. Теперь только вперед.

— На сегодня — все. Завтра жду вас снова в четыре часа дня. Обдумайте хорошенько. Кто будет согласен, даст кисэмон и подпишет контракт. На испытательный срок зарплата полмиллиона месяц, медстраховка для всей семьи. С первого января — зарплата удваивается, вы получаете постоянную должность и допуск к любым секретам корпорации согласно личной зоны ответственности.

— Тэкеши-сан, можем мы привести еще двух человек завтра? Оба — отличные аналитики, готовы служить на ваших условиях.

— Правила вы знаете. Вы отвечаете за них. Готовы поручиться головой — приводите. Как видите, работы у нас очень много, каждого нагружу по максимуму.

— Хай…

— Приятно было с вами увидеться. Мата асита.

Так, с этим разобрались. А мне теперь к Норайо Окада. Вакагасира хочет по рабочим вопросам побеседовать. Текучка старика заела, придется часть его задач на себя перенимать. Где бы машину для клонирования найти, чтобы размножить себя хотя бы в десяти экземплярах?