Вакагасира. Том 2

Глава 25

На тренировке в школе досталось Тэдэо Иноуэ. Парень зазевался и словил в ухо. Точнее говоря, по нему отрабатывали джеб, вот только он почему-то решил уклониться и вместо этого подставился. Не сильно, но обидно. Насупился, глаза злые. Я увидел, как сжимает кулаки и встал перед ним, оттеснив перепугавшуюся девчушку из младшего класса школы. У нее первое занятие — и вот, отвесила оплеуху.

— Тэдэо-сан, бей меня. Я, как сэнсей, не уследил за учеником. Сэкико-сан не рассчитала силы, понадеялась на то, что ты лучше подготовлен. Допустила ошибку. Но ее ошибка — это моя ошибка.

— Она специально.

— Специально, это если я врагу кадык вырвал. А во время тренировки бывает всякое… Но ты хочешь ответить. Ответь. Вот он я. Даже уворачиваться не стану. Джеб правой, ты же левша. У тебя он должен хорошо получаться.

Сидящий рядом с татами Нобору сама безмятежность. Водитель вообще на возню в зале смотрит как огромный волкодав на игры щенков неразумных. А вот Масаюки подобрался, чуть позу сменил. Погрозил ему пальцем — все вижу. Сам продолжаю:

— Злость, Тэдэо-сан, это поражение. Ты позволяешь другим влиять на тебя, заставлять совершать неразумные поступки. Поступки, за которые потом будет стыдно. Но, чтобы ты лучше это понял, я повторяю — правый джеб. Сейчас!

Удар. Я чуть доработал головой, спасая зубы от серьезных повреждений, а губам досталось. Даже почувствовал, как пошла вниз тонкая горячая струйка.

— Еще? — Парень испугался, мотает головой. — Скажи, что ты думаешь?

— Я надеялся, что вы увернетесь, Тэкеши-сэнсей!

— А зачем? Я ошибся, поставив тебя в пару с неподготовленным партнером. Я понес наказание… Все правильно.

Промакнув кровь рукавом дзюдоги, поворачиваюсь к остальным ученикам:

— Итак, урок первый на сегодня. Урок, который вы пытаетесь забыть… Людьми нас делает не красивая форма. Не друзья, кто кричит из-за спины “добей!”. Не умение пинать упавшего и орать, захлебываясь от радости: “Лузер!”.. Людьми нас делает сострадание. К слабому, обиженному. К тому, кому нужна наша помощь. Как только вы поймете, что сила ничего не решает, вы начнете взрослеть. Только так… Эйко-сан, в пару с Тэдэо-сан. Следи за дистанцией, у него очень быстрый удар. Сэкико-сан, ты со мной.

Убедившись, что народ продолжил тренировку, еще раз показываю зажавшейся девчушке, как надо выполнять удар.

— Кулак сжала, рука прямая. Смотри, вот сюда можно линейку положить — никаких углов не должно быть. Чуть руку скрючишь — заработаешь перелом. Прямо. Да, именно так. Теперь ты пытаешься достать мою ладонь. Медленно. Прочувствуй движение. Еще раз, медленнее. Хорошо. А теперь упрись кулаком. Упрись, не бей. Стоп, замри. Видишь, у тебя левое плечо чуть вперед пошло. Совсем немного, но ты массу тела добавила. Джеб — это твоя разведка. Ты сбиваешь другому прицел, ты его держишь на дистанции, сама оцениваешь расстояние и готовишь атаку. Но это все равно — удар. Одним джебом можно замордовать человека, который не понимает основ бокса. Повторяем — медленно, с добавлением плеча. Еще. Еще раз…

Когда закончили, распустил всех мыться и переодеваться, взял у Масаюки намоченное полотенце и протер лицо. Губы немного припухли, но я это быстро поправлю. Главное — народ вроде успокоился и перестал испуганными мышками в мою сторону коситься.

— Я бы мог помочь, господин.

— Ага. Ты когда на татами выходишь, дети от тебя словно тараканы разбегаются. Со мной или Нобору-сан будешь развлекаться. Желтопузиков оставь пока оябуну. Мне им нужно толику смелости привить, а не стирать описанные от страха штанишки после каждой тренировки… Все, пойду сполоснусь. Обедать поедем.

Звонок меня застал, когда парковались рядом с супермакетом. Там на втором этаже куча мелких ресторанчиков, захотелось набрать разного и пожевать, таская из кучи разложенных на подносе коробочек.

— Коннитива, Исии-сан. Это вас Кэзухиро Канэко беспокоит из ресторана “Красная гора”.

— Коннитива, Канэко-сан, чем могу помочь?

— Гомен-насаи, мы вчера не успели с вами связаться. На ваше имя Окада-сан забронировал у нас столик на четыре часа дня. А по новым требованиям нам необходимо уточнить, нет ли у клиентов аллергии на морепродукты. У соседей одному из посетителей стало плохо, теперь вынуждены уточнять.

Я пытаюсь сообразить — о чем идет речь. Точно! Любимый маленький ресторанчик вакагасиры, старик там по возможности обедает. И вроде хотел у меня про катану распросить, но не успел вчера.

— Нет, у меня с морепродуктами все нормально.

— Тогда прошу подтвердить ваш визит, Исии-сан. Я отмечу в листе ожидания.

— В четыре?

— Хай, Исии-сан. Сегодня, в четыре часа дня.

— Буду.

— Аригато гозаймасу, Исии-сан. Надеюсь, своим звонком не испортил вам сюрприз… Адрес продиктовать?

— Домо аригато, адрес знаю.

Выключив телефон, киваю — все, и мужика этого вспомнил. Он один раз приезжал вместе со стариком, привозил из ресторана салаты с крабами. Глаза как у изжеванной жизнью собаки. Какой-то старый знакомый Норайо Окада.

— Парни, обед по ускоренной процедуре. К четырем нам нужно будет быть в ресторане “Красная гора”, на Чивасаки.

— Туда полчаса от нас, — сообщил Нобору, готовый прямо сейчас срываться с места и ехать по указанному адресу.

— Значит, за двадцать минут перекусим и поедем.

Какой смысл парней голодом морить? В ресторане они обедать не станут — не положено, одного оябуна пригласили. А мне — что сейчас пожевать, что позже еще брюхо набить — без проблем. Ощущение, что могу вообще без перерыва в топку подбрасывать, организм усваивает все и сразу. И хоть бы где лишняя жиринка появилась, фиг вам. Только злее становлюсь.

***

Когда подъехали, покрутил головой. Ресторанчик стоит на эдаком “треугольнике” из воткнувшихся в главную дорогу второстепенных проездов. Два этажа под покатой черепичной крышей, заборчик из толстых серых палок, уложенных горизонтально. Невысокие деревья, заслоняющие листьями стены и окна первого этажа. Белоснежные панели, темнокоричневые бревна, разделяющие дом визуально на прямоугольники. По сравнению с торчащими рядом бетонными двух-трех этажными коробками, выглядит приятно. На входе вижу двух знакомых мужиков, личную охрану вакагасиры. Значит, старик уже здесь.

В конце левого проезда торчит морда черного тонированного минивэна. Машина не знакомая, но никакой угрозы оттуда не ощущаю. Может, еще чья-то охрана отдыхает. Босса сгрузили и ждут теперь.

— Я выйду здесь, вы вон через два дома у кафешки припаркуйтесь, там места свободные есть.

Да, машину в Токио приткнуть — тот еще квест.

— Хай, господин.

— Когда закончу, перезвоню. Смысла на улице торчать не вижу. И дождик вроде собирается…

Подхватив катану, выхожу а распахнутую дверь и топаю в ресторан. Разглядев, кого именно высадили, охранники кланяются. Я для них — не просто свой. Я в последнее время близкий знакомый Окада-сан, успел уже примелькаться.

С катаной забавно. Старик говорил, что хозяин ресторана его давний знакомый, чуть ли не с детства вместе. Поэтому для членов клана много разных плюшек. Например — народ иногда прямо за ужином делится какими-нибудь сувенирами или хвастает вновь приобретенной игрушкой. В другом месте за такое подвесят за причиндалы, а здесь — только не уколи кого-нибудь ненароком. Хозяин сам известный собиратель древностей, владеет двумя клинками времен Мэйдзи. Для обычного человека — это серьезно и престижно.

Шагнув в зал, нашел взглядом вакагасиру. Улыбнулся ему, одновременно осматриваясь. Норайо Окада удивленно посмотрел на меня, затем заулыбался. Я сделал первый шаг к его столику и зверь внутри взревел от ярости. Не ждал меня Окада-сан, я для него появился абсолютно неожиданно. А значит — и звонок был ловушкой! Идиот, кто помешал перезвонить!

Выхватив меч, заорал во весь голос:

— Засада! Окада-сан, здесь засада!

С потолка полыхнуло злобой, я прыжком улетел влево, а над головой загремели выстрелы. Посыпался вниз стеклянный круг в центре потолка, сверху багровыми дымными цветками замелькали огненные вспышки. Ощутив, что не успеваю, полусогнувшись понесся вдоль стены, успевая отрабатывать уже выученную связку “раскрывая лотос”: удар справа налево вниз, протяг под левое плечо, еще один на противоходе. Человека клинок превращает в четыре куска — голова с верхушкой торса, руки и туловище — все отдельно. Я же напитав катану сшибаю опорные бревна. Мне надо, чтобы противник со второго этажа посыпался вниз. Потому что мне туда ну никак не забраться.

Вакагасира успел среагировать. Он даже нож метнуть куда-то наверх смог. Но потом свалился под стол, заливая пол кровью. Я за три секунды разгромил левую часть ресторана и теперь потолок заскрипел, начал проседать. Можеть быть, второй этаж и удержался бы, но там были люди. Много людей. Поэтому затрещало, посыпались вслед за стеклом бамбуковые панели, а я бежал, бежал по образовавшемуся скосу, стараясь добраться первым до ублюдков, стрелявших навстречу. Бок и правую ногу несколько раз зло полоснуло, но пылающая красной кромкой катана уже рубила чужаков.

В дверь вбежали телохранители вакагасиры, но не успели ничего сделать — пятеро стрелков в упор нафаршировали их свинцом. Трое из нападающих даже успели развернуться в сторону новой угрозы, но я оставил им никаких шансов. Двигаясь на пределе сил, промчался через правую часть второго этажа, где щерились куски переломанных досок, сшибая головы, отрубая руки и кромсая тела. Скатился вниз, в мешанину пыли, клубов сгоревшего пороха и криков боли. Монстр внутри звал меня — еще не все убиты, еще какая-то падаль пытается до тебя добраться! Уничтожь их, порви на куски! Ты же можешь!

Услышав первые выстрелы, Масаюки Хасэгава рванул дверь и выскочил наружу, сжимая в руках арбалет. Побежав обратно к ресторану, вставил магазин, взвел тетиву и выстрелил в окно второго этажа, куда высунулось незнакомое лицо. Уже у крыльца заметил кативший из проулка автомобиль. Арбалет вздрогнул в руках еще раз — и болт отлетел от бронированного лобового стекла, оставив паутину трещин в месте удара. С щелчком сбросив железную коробку, Масаюки уложил на ложе другой подарок, который всегда держал в кармане, с серым кристальным наконечником. Взвести тетиву, прицелиться, нажать на спусковой крючок. Отшатнуться в сторону, укрывшись от мощного взрыва, вспучившего минивэн изнутри.

Выхватив из крепления на поясе запасной магазин, перезарядился и побежал внутрь, опередив Нобору буквально на секунду. Выбив тонкие двери, оба боевика сместились в стороны, как отрабатывали на тренировках. Щелкнула тетива слева — водитель влепил чужаку в бок. Скрип рычага — еще один выстрел, теперь уже в голову. Болт прошил ее насквозь и пропал в буром мареве.

— Господин! Где вы! — закричал Масаюки, не рискуя стрелять в сплошном месиве пыли, грязи и вонючих сизых облаков.

— Справа от тебя, пригнись, — услышав ответ, телохранитель присел. Над головой мелькнул кровавый росчерк и на пол упал кусок человека, притаившегося у самого входа. — Все, я закончил…

— В машине еще кто-то был.

— Проконтролируйте их. Если кто жив — добить. Я здесь проверю.

— Хай…

Выживших на улице не было. От минивэна остались одни горящие колеса и выгнутое вниз днище, покрытое клочьями одежды, ошметками тел и непонятным мусором. Двери выдавило наружу, крышу вообще вышибло неизвестно куда. Похоже, оябун зарядил наконечник от души, в расчете на танк. Бронированной машине этого хватило с лихвой. Оглядевшись, Масаюки заметил у стены ресторана чужую обгоревшую голову на остатках шеи. Кусок галстука приплавило к коже. Подхватив за обрывок материи жуткий подарок, сятэй жестом показал напарнику “смотри здесь”, сам вернулся внутрь.

Отшвырнув стол, я опустился на колени рядом с Норайо Окада. Казалось, что изможденный старик заснул. Выпущенные пули разорвали тело, но ни одна не повредила лицо. Закрыв ему глаза, положил ладонь на окровавленную грудь:

— Как же так, наставник?! Ты только-только стал обучать меня, мальчишку. И оставил, позволив врагам подло ударить в спину…

В ушах после стрельбы звенело, поэтому чужое шевеление я ощутил за счет бушевавшей внутри ярости. Развернувшись, быстро подошел к куску обвалившегося потолка и отшвырнул в сторону. Еще один японец, лет под шестьдесят, может больше. В отличие от вакагасиры — этот лощеный, морда чисто выбрита, но сейчас залита кровью. Очередь прошла через левое бедро, две дырки внизу живота, третья в районе печени. Не жилец, хотя сидит, смотрит на меня с ненавистью и пытается удержать руками медленно вытекающую кровь.

— А я говорил, что десятерых мало… И не послушали, идиоты… Тебя даже абэноши убить не смогли, тварь проклятая…

Медленно прижав конец катаны чуть выше паха, надавил:

— Кто ты и зачем это устроил?.. Вопрос не понял? Могу провернуть несколько раз, вот так.

— Не надо! — кричит старик, пытаясь отползти назад. Да, это больно, и ползти особо некуда, спиной все равно о стену опирается. — Меня зовут Риота Кикути! У меня был заказ на тебя и Окаду!

- “Чуби-пауэр”, - убираю меч. Вспомнил. Фото не было, а фамилия в отчете мелькала.

Отбросив ногой валяющийся рядом пистолет, еще раз проверяю зал: нет, больше живых нет. Масаюки в дверях застыл, мрачно разглядывает учиненный разгром. Жестом показываю ему — контроль. Телохранитель достает нож и начинает обходить убитых, переворачивая и пробивая основание мозга. Чтобы с гарантией, чтобы никакой абэноши не мог спасти. Я же присаживаюсь рядом с подыхающим ублюдком и тихо говорю:

— Делаю тебе предложение. У тебя минута, чтобы принять, повторять не стану. Ты мне рассказываешь все, что знаешь. Кто и зачем устроил бардак в первый раз. Кто науськал во второй. Я не верю, что ты побежал за подачкой, словно недавно родившийся щенок. Ты зубы сточил на подобных делах, ты наверняка страховку подготовил и не одну… Если вздумаешь молчать, я тебя выпотрошу. Отрежу уши и нос. Сдеру лицо. И ты предстанешь перед богами безымянным куском мяса.

— Если… я скажу… ты позволишь… мне… уйти… с честью…

Проклятый фанатик… Но — как бы я не хотел его просто голыми руками порвать, мне жизненно необходимо узнать правду. Поэтому готов заплатить эту цену:

— Да. Информация в обмен на право сохранить лицо.

Старик зло оскалился и с трудом кивнул в сторону выхода:

— Банкир, Изао Ямасита. Он оплатил первое нападение. У одного из работников сын-лоботряс пропал, Ямасита взбесился. Он людей считал рабами. Только ему было разрешено играть их судьбами… Похоже, доигрался, одна голова осталась…

Через пять минут разговора Риота Кикути окончательно выдохся. Я вздернул его, помог сесть на колени. Подобрал лежащий рядом широкий разделочный нож, бросил перед ним. Нет у меня танто, обойдется тем, что под руку подвернулось. Дождавшись, когда железо воткнется в окровавленный костюм, взмахнул катаной. Голова покатилась по полу, засыпанному известкой, гильзами и кусками посуды.

— Масаюки-сан, подержи меч. Я вынесу вакагасиру. Будем ждать власти, наверняка уже мчат. И предупреди Нобору-сан, чтобы не вздумал стрелять в полицию.

Подняв почти невесомое тело, выхожу на улицу. Укладываю рядом со ступенями. Нобору-сан выносит обоих погибших телохранителей, их место рядом с господином.

Достав телефон, механически набираю номер.

— Фудзивара-сан? На меня и господина Окада совершено покушение. Погиб вакагасира клана, хозяин ресторана, официанты. Все нападающие уничтожены. Как и заказчик. Жду вас или вашего помощника. Диктую адрес…

Все. Теперь только ждать. Не удивлюсь, если после этой кровавой бани меня точно законопатят на пару-тройку пожизненных.

Сам бой занял от силы минуту, даже меньше. Потом груду оставшихся в памяти кусков получится систематизировать, собрать воедино. Потом медленно, как на старой фотографии, проявятся ошибки свои и чужие. Придет понимание — где надо еще работать, чтобы подобное не повторилось. Пока же — адреналиновый отходняк и обида на несправедливое устройство мира. Потому что придется хоронить своих. И гражданских, кто попал на чужую войну и погиб, даже не понимая, что происходит.

Всего минута. Разделившая жизнь на “до” и “после”.

***

В девять вечера двое мужчин стояли за зеркальным стеклом и разглядывали молодого человека, который сидел за металлическим столом. Слева в углу неподвижными статуями застыли еще двое сятэй — телохранитель и водитель Тэкеши Исии. На столешнице лежали два арбалета, две катаны и пустые магазины для болтов. Неиспользованные “пернатые гостинцы” криминалисты сложили в отдельный ящик и убрали пока в сторону. На правом углу стола валялась обугленная голова, завернутая в целлофановую пленку.

— Ты знаешь, Фудзивара-сан, этот мальчик умудряется одним своим присутствием в нужной точке города вскрыть проблему, о которой мы даже не подозреваем. То сцепится с продажными абэноши, кто посмел наплевать на присягу, зарабатывая на ликвидации неугодных. Сейчас буквально голыми руками порвал наемников, на счету которых реки пролитой крови… Кстати, как он себя сейчас чувствует?

— Три сквозных в правое бедро, одно по касательной в левую руку. Правый бок — ребро размолотило, врачи почистили рану, зашили. Каким-то чудом он умудрился ни разу не попасть под прицельный выстрел.

— Бронежилет?

— Нет, обычный костюм. На выброс теперь, весь в дырах и кровью залит.

— Что на камерах?

— Удалось отследить, как ликвидаторы приехали в ресторан. Их встретил и устроил на втором этаже Кэзухиро Канэко, управляющий в “Красной горе”. Позже рядом припарковался минивэн из “Аючи Банка”. В нем были начальник службы безопасности, несколько телохранителей и сам Изао Ямасита. Позже попытались вмешаться в перестрелку и были уничтожены. С улицы картинка есть, внутри ресторана запись не велась, оборудование Канэко выключил.

— Почему управляющий предал своего друга?

— Не ясно до конца. Двадцать три года назад Кэзухиро Канэко попался на подлоге, но дело замяли. Или его подставили, как это было заявлено. Или кто-то решил друга прикрыть. В итоге — сейчас никто толком и не расскажет. Вполне возможно, что Канэко-сан затаил обиду на человека, который смог ему тогда выбраться из неприятностей с минимальными последствиями. Например, посчитал, что и сам бы справился. А сейчас решил поквитаться.

— Банкира зачем принесло?

— Выясняем, Акихито-сама. По первоначальным докладам аналитики предположили, что Ямасита-сам мог выступать в роли заказчика покушения в парке. Риота Кикути — исполнитель и наниматель боевиков.

— И теперь старик вернулся, чтобы довести незаконченное дело до конца.

Склонив голову, советник императора пробормотал:

— Прошу меня простить, господин. Мы не сумели отследить все созданные фальшивые личности бывшего владельца “Чуби-пауэр”. А система распознавания лиц в аэропортах не работает пока в круглосуточном режиме.

— Мы все не успели за развитием событий. Не ты один… Хорошо, пойду пообщаюсь с Исии-сан.

Вздрогнув, мужчина попытался возразить:

— Он опасен, Акихито-сама! Разрешите хотя бы его зафиксировать наручниками!

Вздохнув, микадо показал пальцем на парня, голый торс которого покрывали бинты:

— Ты не понял, Фудзивара-сан. Это не мне надо бояться. Это моим врагам надо бояться. Потому что Исии-сан уже не один раз доказал верность Ниппон. И ради меня умрет, если я попрошу об этом. Не задумываясь…

Когда дверь открылась, я не стал оборачиваться. Мной овладело безразличие. Нет, очень глубоко внутри выкристаллизовалась холодная ярость. И я точно знал — еще ничего не закончилось. Я найду того, кто пригласил из-за рубежа казненного мной старика. Кто заплатил боевикам, кто продумал и подготовил акцию. Риота Кикути многое успел рассказать. Когда он заканчивал, я сжег весь липовый компромат, лежавший в небольшой папке на угвазданном полу. Теперь мне осталось понять — что ждет в краткосрочной перспективе. Потому что в своем будущем я точно был уверен. Оно было прописано кровавыми буквами на небосклоне.

— Исии-сан, хочу принести клану Инагава-кай соболезнования. Окада-сан был неплохим человеком и не заслужил столь печального конца.

— Домо аригато гозаймасу, господин. Я донесу слова микадо до Семьи.

— Можешь что-нибудь добавить к случившемуся?

Посмотрев на императора, перевожу взгляд на его советника. Фудзивара ощутимо напрягается. Еще бы, наверняка увидел внутри меня смерть, которая выбирает, кому бы вцепиться в глотку.

— Я просил вашу тень, господин, поделиться информацией. Всей информацией, которую удалось собрать после первого инцидента. Я более чем уверен, что мне удалось бы избежать случившегося. Не пострадал бы клан. Не пострадали бы обычные люди… Но кое-кто переоценил собственные силы, как и генерал Ито месяц назад. Наверное, я слишком юно выгляжу и меня не принимают всерьез…

Повернувшись обратно к микадо, заканчиваю краткое выступление:

— Дайдзё тэнно. Инагава-кай и я, ее представитель, выполним любую вашу просьбу. Даже если для этого потребуется пожертвовать жизнь… Мне больше нечего сказать. Не вижу смысла сотрясать зря воздух, меня все равно игнорируют.

Помолчав, микадо отдал приказ:

— Исии-сан и его самураев разместить в больничном комплексе. Продолжать оказывать необходимую помощь. Их игрушки могут забрать с собой… Я вынесу решение завтра днем. Мне надо подумать… Фудзивара-сан, к утру вы мне предоставите всю информацию, которую полиция и контрразведка получат во время следствия. Без каких-либо купюр. Пока же позаботьтесь о моих гостях.

С трудом поднявшись, кланяюсь тэнно. Масаюки с Нобору застыли в аналогичной позе справа. Когда дверь закрылась, распрямляемся. Советник императора натягивает на лицо маску невозмутимости и повторяет:

— Прошу забрать ваши вещи и следовать за мной. Я провожу вас в медицинский блок. — Покосившись на кусок банкира, добавляет: — Голову можете оставить. Мы передадим ее семье погибшего.

— Вы собираетесь хоронить организатора нападения с почетом?

— Исии-сан, даже к врагам надо относиться с уважением.

— Согласен. К тем, кто не забыл о законах войны и ведет ее с честью. Тех, кто бьет в спину, надо давить. Как мокриц… Вы забыли об этом, Фудзивара-сан. И мы теперь платим кровью за эту забывчивость.

Меня перестали называть по имени? Исключительно по фамилии? Выказывают таким образом неодобрение? Плевать. Даже если заберут не сформированную гвардию, засадят за решетку и зальют бетоном сверху — я все равно выберусь и поквитаюсь. У меня долг теперь неоплатный. И я сделаю все возможное и невозможное, чтобы дотянуться до нужной глотки. Потому что у меня есть имя. И ради этого я подарил Риота Кикути быструю смерть.

***

В пятницу утром в клубе дым стоял коромыслом. Как обычно любил говорить Тэкеши-сан — “пожар в борделе во время во время наводнения”. Откуда он добыл очередную забавную фразу — никто объяснить не мог, но позаимствовали и вовсю использовали.

— Эй, а где босс? — перекрывая шум раздался звонкий голос.

— Какой тебе нужен? — высунулась из подсобки Чихару Сайто. — Горо-сан уже на стадион умотал, размечать территорию и сцену на завтра собирать. Тошико-сан на заднем дворе, показывает, куда очередной грузовик разгружать. А где страшный и ужасный любитель кальмаров — без понятия. Еще вчера утром распоряжения раздал и умотал в школу. Больше не видела.

— Мы мангу привезли, как он просил. Куда ее? — переглянулись близняшки.

— Мангу?.. Вон слева угол — пока туда. Ворота сейчас откроем, погрузчик подгоним и все складируем. Потом мелочь пузатая подтянется, начнем фасовать. Основное с колес будем продавать, а часть в подарки надо будет добавить.

— Понятно… Тогда мы сейчас художников выдернем, они все равно прохлаждаются после аврала. Пусть чуть поработают, помогут… И еще баннеры готовы, их тоже надо будет рядом со сценой повесить.

— Это к Тошико-сан. Только дай ей закончить орать, явно кто-то накосячил…

Через час директор клуба успела еще пару раз поругаться, успокоиться и теперь пила крепкий чай, пытаясь перевести дух. Несмотря на мелкие накладки, в целом пока серьезных проблем не было. Народ выдвигался на стадион, начали сновать грузовички, вывозя первые партии товаров, воды и прочего. Удалось спровадить нахальных близняшек, озадачив их будущими ларьками по продаже манги. Часть волонтеров устроила себе или поздний завтрак, или ранний обед, выкроив чуть-чуть свободного времени. Но холодильники специально забили под завязку, так что пусть перекусят.

Заметив краем глаза задумчивого “Малыша” Эндо, девушка аккуратно поставила горячий стакан и поманила шебутного парня пальцем:

— Что стряслось?

— Телефон Тэкеши-сан не отвечает. Так?

— Да. Но у него могут быть дела.

— Могут, да… Просто я тут с раннего утра по городу прошвырнулся. Об этом в газетах не пишут, журналистов за глотку взяли… Какую-то крупную шишку из борекудан завалили недалеко от набережной. Ресторан в щепки, кучу народу перебили. Из автоматов или чего-то похожего. И теперь Тэкеши-сан пропал… Ничего не напоминает?

Оглянувшись, чтобы никто не услышал, Тошико тихо наклонилась к уху Сузуму и прошептала:

— Услышал об этом? И молчи. Понял? Никто… Повторяю — никто не должен об этом узнать. Если бы с Тэкеши-сан что-то в самом деле случилось, нам бы уже сообщили, поверь. Поэтому не надо поднимать панику. Все будет хорошо.

— Ага, понял… Но если что — звякни. Я пока воду повезу на стадион. Потом за музыкальными инструментами заеду, сцену должны будут закончить к этому времени…

— Позвоню. Само собой…

Подумав, Тошико Ямада не стала набирать главаря босодзоку. Если бы у того была критически важная информация, уже бы сообщил. Поэтому — работаем, готовимся к фестивалю и ждем. Рано или поздно объявится пропащая душа. Слишком много Тэкеши-сан в это сил и денег вложил, не может просто так исчезнуть.

Когда ближе к пяти перезвонил Горо Кудо, девушка была мрачнее тучи. Вроде бы ничего не случилось, но ощущение неприятностей почему витало над головой.

— Яху, владыка клуба!

— Я ведь не поленюсь, приеду и в лоб дам! — пообещала в ответ Тошико. — Тем более, что мы все уже вывезли, пять минут назад последний грузовик отправила.

— Все-все, пошутил… Короче, что беспокою. Тут один чувак на “бэхе” постучался ко мне. Исключительно для своих, чтобы икру не метали. Третья нога “Ятагарасу Йокогамы” что-то там отчебучила, поэтому до завтра его не будет. Но живой, здоровый, это точно. Им по своим каналам сообщили, он сбросил мне. Народу ничего не рассказывай, просто — занят человек, на фестиваль постарается подъехать. У него дел — по макушку, некогда ему.

— Поняла, не дура. Если вдруг всплывет — привет передавай.

Вот теперь и камень с души. Сейчас можно клуб потихоньку в порядок приводить, чтобы завтра утром с народом уже как следует вздрогнуть.

***

В медблоке мы втроем. Изредка заходит медсестричка, обновляет столик в углу комнаты: минералка, соки, фрукты. Ужином, завтраком и обедом за сегодня покормили, за это спасибо. Еще приносит индивидуальные армейские аптечки, из которых таскаем разное по мелочи.

На шикарной кровати валяться не стал. Никакого настроения. Мало того, когда вчера вечером сунулись ко мне врачи во главе с абэноши, вежливо их послал:

— Спасибо, в помощи не нуждаюсь. Перевязку сделают мои самураи. Поэтому бинты можете оставить на тележке.

— Нам сказано осмотреть и…

Положив руку на катану, равнодушно процедил:

— Пшли вон…

Видимо, что-то эдакое прозвучало, потому что вылетели быстрее собственного визга. Так и пошло — в позе для медитации провел все это время, прерываясь только на еду. Хорошо, что мяса и рыбы было много, стол накрывали человек на пять, поэтому и парням хватало, и мне для восстановления.

Бинты поменяли утром и после обеда. Рана подживала, я постарался снаружи особо шрам пока не трогать, а вот внутри собирал остатки искореженного пулей ребра. Плюс крутил жизненную энергию вокруг дырок в бедре и левой руке. С рукой паршиво — ноет периодически и подвижность еще не восстановилась. Если придется опять железом махать, придется рецепторы отрубать, чтобы не выть от боли. Бок — тот просто деревянный. Сначала медики обкололи, теперь я глушу все ощущения. Без обезболивания на стены бы лез в противном случае. Еще левую щеку где-то распорол. Вряд ли пулей, там бы все лицо перекорежило. Похоже, какой-то щепкой достало. Шрам небольшой, от центра скулы вниз, до подбородка. Сводить полностью пока не стану, пусть останется напоминанием о незавершенных делах.

Формально — я выбрался с минимальными потерями. Да, хожу скособочившись. Да, болит пока везде все, что можно и нельзя. Резерв силы исчерпал серьезно, по капле восстанавливается. Все же бегал я там за пределами возможностей. Благодаря этому и не попал под очередь в упор. Только поцарапали. Тупо не успевали меня отлавливать.

В остальном — второй раз привлек ненужное внимание. Причем в таких раскладах, что все предыдущие заслуги могут и не засчитать. Ведь козла отпущения нужно будет где-то брать. А я — вот он, готовый… Только одно успокаивает — принимать решение будет лично микадо. А у него свои планы, свои серьезные игры. И ломать их ради показательной порки, когда вместо этого можно пешку превратить в фигуру и отправить громить тылы неприятеля?.. В любом случае — ем, пью, в туалет изредка хожу и пребываю в медитации.

Масаюки и Нобору подремать даже успели ночью. Сидя. Железная выдержка у парней. Если оябун от кровати гордо отказался — то и они будут рядом. Чтобы лишний раз высказать групповое “фи” этому дому. Вежливо. Но твердо…

Шаги за стеной. Четверо с оружием идут. Чувствую я их, у меня зверь внутри окончательно перестал прятаться. Теперь я сам — зверь… Четверо — значит, почетный караул. Если бы хотели зачистить, прислали бы роту как минимум. Мы себя уже во всей красе показали, рисковать не станут. Кстати, охраны кругом полно, просто не отсвечивают.

— Исии-сан? Просим вас вместе с сопровождающими пройти с нами. Вещи мы принесем позже.

Перед знакомой дверью Фудзивара вручает мне кимоно. Мое кимоно, явно домой заехали и взяли. Не с голым же пузом с императором встречаться. Теперь — явно официальная беседа. Но — в этот раз за стол пригласили нас всех. Я первым справа, по левую руку от меня торжественно застыли самураи. Для них это — момент триумфа. Им позволили присутствовать вместе с оябуном и слушать, что решит донести до подданных микадо. Круть невообразимая. Напротив меня в форме со всеми регалиями застыл генерал Ито. Учитывая, что в Токио снова стрельба — ему или шишек отсыпали, или привлекли, чтобы дымовую завесу поставить. На своем месте Акихито-сама, мрачной тенью за ним советник по специальным вопросам. Рожа у советника осунулась, явно всю ночь и весь день бегал наскипидаренным тануки. Ничего, полезно будет. А то привыкли в подковерных играх друг у друга одеяло перетягивать, вот и допрыгались.

Помолчав, микадо начал, глядя прямо перед собой:

— Я долго думал над возникшей проблемой. С одной стороны, в столице Ниппон снова произошло вопиющее нарушение законов, потревожена спокойная жизнь граждан страны. Пролилась кровь, варвары с континента напали на моих подданных. Без каких-либо причин с нашей стороны. Подло, тайно. С использованием огнестрельного оружия, которое мы всеми силами стараемся отбирать из рук преступников… Это лишний раз доказывает, что нам в самом деле стоит опасаться волны насилия, которая буквально перехлестывает через возведенные границы и пытается затопить мирные улицы государства… С другой стороны, на пути наемников оказался молодой человек, о котором я не слышал ни одного плохого слова за все время, как узнал о семье Исии. Тэкеши-кохай не жаден, помогает друзьям, с уважением относится к родственникам и людям, кто старше его по возрасту. Можно сказать, является образцом для подражания. Даже открывшийся дар абэноши не вскружил ему голову и не заставил отказаться от выбранного пути. Пути настоящего самурая, защитника слабых и обиженных. Не взирая на все выпавшие на его долю трудности, Тэкеши-кохай выстоял и доказал, что достоин моего уважения…

Теперь микадо смотрит на меня.

— Многочисленные советники, с кем я разговаривал, предлагали разные варианты решения проблемы. Я же попытался сформулировать главное… В наше трудное время, когда соседи пытаются загнать Ниппон снова в каменный век, поработить одаренных и превратить государство в ресурсную колонию, мне нужно опираться на людей, кто пытается возродить дух нации. Для кого путь бусидо и честь дороже сиюминутных личных интересов… Я вижу, кто готов пролить кровь ради страны и ее дайдзё тэнно. Я вижу, кто не сломается под любыми невзгодами, какие бы не выпали на его долю. И я знаю, что если мне потребуется помощь, ты, Тэкеши-сан, придешь ко мне и приведешь верных людей.

Взяв из горки лежащих свитков один, император развернул его и прочел:

— Я, Небесный хозяин, объявляю. С этого момента Тэкеши Исии награждается правом носить личное оружие в моем присутствии, в пределах императорской резиденции и в пределах страны, которой я управляю.

Свиток ложится на стол, рядом возникает Фудзивара и кладет передо мной катану, чей эфес украшен ленточкой со знаком хризантемы.

— Я, Небесный хозяин, объявляю. Тэкеши Исии безвозмездно получает в личное владение земли на территории Токио, под названием парк Энкайсан. На этой территории семья Исии имеет право возвести необходимые строения для личного проживания и для людей клана, кто принесет семье кисэмон. Детали будущего проекта Тэкеши Исии должен согласовать с министром Тикагэ Ооги. Парк следует облагородить, сохранив островки первозданной природы.

На стол ложится второй свиток. Микадо продолжает:

— Я, Небесный хозяин, желаю видеть, как Тэкеши Исии оказывает всю необходимую помощь профессору Сакамото в работе над проектом по излечению выгоревших одаренных. Сегодня утром при личной встрече Сакамото-сан подтвердил важность участия господина Исии в этих изысканиях. Для того, чтобы Тэкеши Исии сосредоточился на столь важном для Ниппон направлении и не отвлекался на второстепенные задачи, я выделяю пятьсот миллионов йен ему лично.

Третий свиток. Судя по золотистой кромке — это именной сертификат императора. Ниппон Гинко — центральный банк Ниппон — под такую бумагу бесплатно откроет счет, оформит все документы и главные управляющие будут встречать и провожать согнувшись уважаемого клиента каждый раз, как в офис заглянешь.

— Я, Небесный хозяин, осознаю сложность поставленных задач и возможные угрозы как внутри страны, так и извне. Преисполненный печалью по факту случившихся инцидентов, повелеваю. Тэкеши Исии имеет право в ближайшие пять лет сформировать личную гвардию в количестве тысячи бойцов, на личной территории вооружить их для обороны любыми средствами, выпускаемыми в Ниппон. Тэкеши Исии может привлекать к решению поставленных задач любых одаренных, кто посчитает возможным принести кисэмон и служить на благо клана, на благо дайдзё тэнно и страны в целом. Любые вопросы с министерством обороны и абэноши на службе государства, Тэкеши Исии будет решать с Ито-сан, который присутствует здесь. Я вынужден разрешить формирование частной армии в ситуации, когда под угрозой оказывается само существование Ниппон и моих подданных.

Хотел плюшек, глупый пацан? Держи. Целую телегу насыпали, как бы не размазало. Потому что Акихито-сама спросит по итогам за каждую выделенную йену. За каждую песчинку и листик в парке, которые мне подарил. Раньше — это были игры в детском саду. Пешку довели до края доски и превратили в ладью. Теперь только вперед, тараном. Надрываясь, через немогу. Создавая больницы для лечения выгоревших абэноши, организуя им охрану и пуская под нож любого, кто вздумает сунуть любопытный нос в наши дела. Очередной технологический и магический рывок, как перед войной пятого года. Только враги в этот раз другие.

Медленно выбравшись из-за стола, опускаюсь на колени, повернувшись к микадо. Самураи повторяют мои жесты синхронно. Лицом вниз, правая ладонь накрывает левую, на татами над головой. Через десять секунд сажусь и хрипло говорю, глядя в совершенно спокойное лицо дайдзё тэнно:

— Я, Тэкеши Исии, обязуюсь выполнить все пожелания господина в кратчайшие сроки и максимально эффективно. Клан Исии использует дарованную милость богов, чтобы решить выявленные проблемы, сокрушить врагов и делом доказать преданность Ниппон и Небесному хозяину. Моя жизнь и жизнь моих людей принадлежит вам, господин. Так было, так есть и так будет… Как сказано в бусидо: если тратить все свободное время на размышления, результат будет плачевным. Господин собрал все необходимые факты, обдумал их и выработал стратегию. Время размышлять прошло. Пришло время действовать… Я и мой клан — разящий меч микадо. Мы выполним предназначение во славу Аматэрасу.

Кивнув, Акихито-сама закончил встречу:

— Все могут быть свободны. Тэкеши Исии, тебя проводят. Твоя машина сейчас в гараже, сможешь на ней вернуться домой…

***

Десять минут следом за советником императора. Я иду вторым, за мной Масаюки и Нобору, замыкает процессию генерал Ито. Притормозив посередине очередного коридора, Фудзивара открывает дверь и заходит в небольшую комнату. В ней нет почти никакой мебели, только посередине стол. Слева — арбалеты и катана Масаюки. На полу две огромные пустые черные сумки. Видимо — туда все можно будет сложить все, что нахомячим. На столешнице — штук десять разных автоматов, включая знакомый Эм-Пэ-пять “Хеклер-и-кох”. Пустые магазины рядком. Вскрытые цинки с патронами за столом, зеленые бока видно прямо от входа. Правее автоматов — пистолеты. “Беретта”, модифицированный “Нанбу” местного производства, “глоки” и прочие игрушки. Справа мягкие кобуры с крепежом.

Повернувшись, Фудзивара протягивает три кожанных “раскладушки” — типа маленьких кошельков, где внутри прикреплены отполированные жетоны.

— С этого момента вы, Исии-сан, и ваши помощники являются внештатными консультантами министерства внутренних дел. Ваш прямой контакт — Какиагэ Юкио, следственное управление общественной безопасности.

С поклоном берем подарок. Усмешка судьбы — именно этот департамент отвечает за борьбу с терроризмом, наркобизнесом и организованной преступностью. Интересно, что сказал Юкио-сан, когда его поставили перед фактом — трое из борекудан превратились в независимых экспертов и могут запросить доступ к внутренней информации. Которую он, скорее всего, вынужден будет предоставить. Скрипя зубами.

— Вам троим разрешено ношение любого оружия в пределах страны, можете выбрать из имеющегося в наличии прямо сейчас. Не рекомендуется лишний раз это демонстрировать на публику, чтобы не порождать слухи. Если вы используете оружие для совершения преступлений, будете отвечать по закону.

— Мне разрешили в личной резиденции установить любые средства защиты, какие сочту нужным. Произведенные в Ниппон.

— Да.

— Зенитные системы, пулеметы, бронированную технику?

— Что сочтете нужным. Секреты лечения одаренных не должны покинуть пределы страны. Это — наиглавнейший приоритет. Вам дали огромные полномочия, Исии-сан. Постарайтесь воспользоваться ими с умом. И не забывайте — кому дали многое, с того и спросят по максимуму… В пределах императорской резиденции вы и Хасэгава-сан можете находиться с личным холодным оружием. Не рекомендуется обнажать клинок в присутствии микадо.

— Только для его защиты, — уточняю я.

— Да. Только если это потребуется для его защиты… Мой телефонный номер у вас есть. По возникшим вопросам можете звонить в любое время. Вам предоставлен месяц на лечение, Исии-сан. В начале июня господин будет ждать вас с детальным планом по намеченным работам. Если что-то захотите согласовать раньше — я к вашим услугам… Генерал Ито проводит вас к выходу.

Поклонившись, мрачный советник императора вышел из комнаты, закрыв за собой двери. Я жестом показываю парням — берем железо, которое нравится. Так понимаю, что в машину мы напихаем с запасом. Главное — чтобы без спроса оттуда ничему ноги не сделали, меня за такое закопают живьем. Но и штурмовать вражеских боевиков с одной катаной больше не придется.

— Ито-сан, могу я вас попросить организовать совместную встречу с вами и профессором Сакамото в понедельник вечером? Можно в госпитале Йокомаши Нанбу.

— Шесть вечера вас устроит?

— Более чем. Обсудим в деталях, как будем развивать проект Сакамото-сан.

Насколько помню, завтра в субботу весь этаж будет под смешанной охраной борекудан и группы быстрого реагирования сил самообороны. С воскресенья всю ответственность за безопасность на себя возьмет Ито-сан, борекудан своих людей отзовет. Надо все довести до ума, чтобы к моменту, когда я построю личный комплекс и перетащу туда всю разработку диагностов и лечебной аппаратуры, профессор работал в максимально комфортных условиях. На новом месте у него будет все, чего душа желает. У него и аспирантов со студентами. Пока придется чуть-чуть потерпеть.

— Хай, Исии-сан, будем вас ждать.

***

Я попросил остановить машину напротив Лафорет Харадзюку. Выбрался, встал, опираясь на катану. Она мне сейчас вместо черной трости.

На стеклянном фасаде огромное полотно, где молодой парень с обнаженным клинком на правом плече разглядывает прохожих. Пацан, в меру борзый, уверенный в своих силах. Смотрю на собственное отражение из прошлого и понимаю — детство закончилось. Пришло другое время. Кровавое. Злое. Агрессивное. Дракону пора расправлять крылья. По приказу микадо и собственному желанию.

Достав телефон, звоню:

— Гото-сан, могу я приехать прямо сейчас? У меня есть важная информация, которую нужно обсудить… Хай. Буду через двадцать минут.