В твой гроб или в мой?

Глава 16

ОБРИ



— Берни, посмотри на это.

Ее лицо снова появляется на экране, и она смотрит на меня поверх очков в синей оправе.

— В чем дело?

Я переворачиваю камеру, показывая ей то, что вижу.

— О, вау, — выдыхает она в телефон.

— Скажи? Офигеть, да?!

Я исследую замок уже около часа, избегая Влада или, по крайней мере, давая себе немного времени подумать, но продолжаю так или иначе натыкаться на него. Я снова смотрю на портрет, на сварливое, суровое выражение лица мужчины — лица Влада. Ну, вроде бы. На нем уродливая шляпа, он выглядит изможденным и усатым.

— Поиск по изображению показывает, что этот парень — Влад Цепеш Колосажатель⁴⁰, вдохновитель Дракулы. Ну, его предок все еще на свободе и насаживает женщин на кол, не так ли? Ооо, а что, если ты трахаешься с вампиром?!

Качая головой, я перевожу камеру обратно.

— Бернадетт, ты как ребенок.

Ее ярко-рыжие кудри — те самые, которые помогли закрепиться прозвищу Берни⁴¹ — подпрыгивают вместе с ней, а бледные круглые щеки краснеют от смеха. Она действительно такая же огненная, как и ее волосы.

— Как будто ты об этом не думаешь. Вампиры горячие. Я имею в виду, посмотри на него, черт возьми. Я бы и дедушку его трахнула. Я хочу сесть на твой член, бла-бла-бла, — красивые зеленые глаза сводятся к переносице на последнем «бла-бла», а проколотый язычок высовывается изо рта, и я фыркаю.

— Количество раз, когда я спрашивала себя, почему все еще разговариваю с тобой, растет с каждым днем.

Она пренебрежительно машет рукой.

— Что бы ты без меня делала. В любом случае, забавный факт — очевидно, Влад Цепеш любил насаживать головы на пики у себя во дворе, а твой новый мужчина… Я имею в виду, он действительно похож на него, да?

Я усмехаюсь благоговению в ее голосе.

— Поверь мне. Этот человек не вампир. Я практически залила его кровью, а все, что он сделал — это чуть не трахнул меня.

Она замолкает на другом конце провода, прежде чем взвизгнуть:

— Аааааааа! Это член убийцы, Белла?⁴²

— Вхахахахаха! Конечно, ты не беспокоишься о том, что я чуть не истекла кровью. Я бежала, упала и порезалась, а все, что тебя волнует — это блестит ли его пенис на солнце.

— Что я говорила тебе о беге?

Я смотрю на нее с невозмутимым видом.

— Только то, что ты никогда не бегаешь.

На мгновение она выглядит застенчивой, прежде чем пожать плечами.

— Ладно, это справедливо. Итак, ты упала, и что потом? — она наклоняется к камере, многозначительно шевеля бровями.

— Нет, он не трахнул меня прямо там, в грязи. Но был близок к этому. Он отнес меня обратно в замок, вырвал из долбаной сказки, — говорю я и грустно вздыхаю.

— Ой-ой-ой, — ее изумрудные глаза сверкают. — Он тебе нравится, да?

— Да, но это безумие, понимаешь? Дело не только во Владе, есть еще его друг Дойл. Плюс безумный замок и причудливая маленькая деревушка. Атмосфера здесь отличается от всего, с чем я когда либо сталкивалась.

Она оживляется при мысли о свежем мужском мясе.

— Подожди, кто такой Дойл?

Я ухмыляюсь. Знала, что это привлечет ее внимание.

— Он вроде дворецкого, похожего на Гомеса Аддамса⁴³.

— Значит, чувак прислуга такой же горячий, как этот парень? — она кивает, как будто впечатлена. — Похоже, сейчас самое время для групповушки.⁴⁴ Кстати, ты ни разу не упомянула бывшего придурка, так что я уже люблю Влада.

— Честно говоря, они, вероятно, смогли бы продать грехи монахиням. В следующий раз вам с Кларой стоит приехать.

— Э-э, нет. Определенно нет. Я пытаюсь быть подальше от своей семьи, а не приближаться к ним.

В левой части экрана появляется подушка и бьет ее по лицу, заставляя меня рассмеяться. Она возвращается в поле зрения, поправляя очки.

— Видишь? Вот почему это не может быть приятным, — говорит Бернадетт. — Ладно. Позвони мне позже.

Мы отключаемся, и я осматриваюсь, напрягаясь, когда раздается странный скребущий звук. Я вытаскиваю наушники и убираю их в карман, чтобы прислушаться.

— Эй?

— Вот ты где.

Я оборачиваюсь, проглотив собственный крик.

— Мне надоело, что вы, ребята, подкрадываетесь ко мне.

Дойл приподнимает бровь и смотрит в коридор через мое плечо.

— Восточное крыло закрыто для гостей. Я знаю, Влад предупредил тебя, так что мне просто интересно…

Я провожу взглядом и замечаю, что коридор действительно тускло освещен. Изначально мое любопытство привлекло то, что он еще не был отремонтирован.

— Это восточное крыло?

Он поворачивает туда, откуда я пришла, очевидно, желая, чтобы я следовала за ним.

— Да, это оно. Здесь старые семейные реликвии, которые Влад хочет держать подальше от любопытных глаз.

— О, мне жаль. Я просто хотела немного осмотреться и нашла портрет, который очень похож на Влада.

Он косится на меня сверху вниз.

— Портрет?

Я оглядываюсь в сторону картины, человек на ней очень похож на Влада за исключением странных заостренных усов.

— Сумасшедшие гены, да?

— Да, — его тон напряженный, как будто это слово трудно произнести.

— Так его назвали в честь Влада Цепеша? — я наклоняюсь вперед, чтобы оценить его реакцию. — Извини, я разговаривала со своей подругой по телефону, когда увидела это, и она разузнала о нем.

Он прочищает горло и закладывает руки за спину, пока мы идем.

— Да, это Влад Цепеш, тезка Влада.

Я оборачиваюсь назад и оглядываюсь, наши шаги отдаются эхом в каменном коридоре.

— Должно быть здорово иметь такую историю. Вы, ребята, давно здесь живете? Не могу поверить, что не спросила раньше.

— Да. Семья Влада владеет замком целую вечность, а местные жители достаточно суеверны, поэтому он не хотел пускать сюда гостей. Для него это, своего рода, больное место, — говорит он, искоса поглядывая на меня.

Я тоже складываю руки за спину, ведя себя непринужденно, на моих губах появляется застенчивая усмешка.

— Я все понимаю и ничего не скажу.

Его губы растягиваются в полуулыбке, когда он кивает.

— Хорошо. Утром приедут новые гости. Я отведу тебя обратно в комнату.

Мое лицо вытягивается.

— О, я думаю, что хочу еще немного прогуляться.

Когда его губы поджимаются, как будто он хочет отговорить меня, я быстро вскидываю руки.

— Не в восточном крыле. Обещаю!

Он мгновение смотрит на меня, но снова кивает.

— Конечно.

— Кстати, уверена, вы бы сорвали куш, если бы больше людей узнало, что этот замок принадлежит Дракуле, не так ли?

Дойл усмехается, прежде чем запустить пальцы в волосы.

— Влад не самый открытый в мире человек, а это означает, что он хочет держать все в секрете.

— Не знаю, верю ли я в это. Если бы он действительно хотел сохранить это в секрете, стал бы он вообще открывать отель? О боже, только подумай, вам вполне могло бы подойти название «Отель Дракула».

Скрестив руки на груди, он подпирает кончик своего сильного подбородка, как будто не подумал об этом.

— Мне нравится. Однако, Обри, я бы не стал спускаться в восточное крыло снова в одиночку. Если он захочет показать тебе эту часть замка, он это сделает, но не ходи туда больше без одного из нас. Здесь слишком много старого военного хлама и вещей, о которые ты можешь пораниться.

— Хорошо, хорошо, — я заламываю руки за спину, смущенный румянец заливает щеки. — Большое тебе спасибо. Ну, знаешь, за пластырь и за то, что ты был хорошим другом Влада. Ты классный парень, Дойл.

Мы сворачиваем за угол и выходим из запретного крыла к лестнице, ведущей в фойе.

— Это было приятно, — он кланяется, улыбаясь мне, прежде чем махнуть рукой вниз по лестнице. — Молоко и печенье ждут на кухне, если захочешь. Шеф-повар должен прибыть сегодня вечером, но если он задержится, мы справимся. Есть пожелания?

Я пожимаю плечами.

— Хм, нет, что угодно. Удиви меня. Если это не кровяная колбаса, со мной все будет в порядке.

Его губы растягиваются в улыбке, и он уходит, снова оставляя меня одну. Все хорошо, я выпью молока с печеньем и посмотрю, что происходит в мире.

Я иду на кухню и, мгновенно очарованная, делаю снимок.

— Как здесь мило и уютно! — визжу я, оглядываясь по сторонам.

Обеденная зона выглядит слишком современно для замка, но кухня идеальна, такое ощущение, что я попала в прошлое. Недавно отремонтированная печь находится напротив старой кирпичной, которой, очевидно, несколько веков, а из огромного окна открывается вид на внутренний двор, часть которого я раньше не видела. Железные кастрюли и сковородки висят над массивной островной стойкой посередине, а большинство стен, за исключением одной, выкрашенной в белый цвет, выложены кирпичом.

— Мне здесь нравится.

Я беру тарелку с печеньем и направляюсь к маленькому столику у окна, наблюдая, как на улице падает снег. Двор покрыт толстым слоем снега, но я вижу невысокую живую изгородь, мраморные статуи и множество крошечных деревьев. Снег достаточно сильный, надеюсь, у гостей все будет хорошо. Не уверена, что крошечный аэропорт будет работать в такую погоду.

Мой телефон вибрирует, и на экране высвечивается незнакомый номер. Я провожу пальцем, чтобы ответить.

Запихивая в рот печенье, я подношу его к уху.

— Алло?

— Не вешай трубку.

От этого голоса у меня мгновенно пересыхает влагалище и желчь поднимается к горлу.

— Чед, какого черта тебе нужно? — рычу я, готовая закончить разговор.

— Обри, послушай, я облажался, окей? Я достаточно мужественный человек, чтобы признать это. Я дал тебе достаточно времени пережить свою злость, но пришло время вернуться в реальный мир. Хорошо, детка? Возвращайся домой, мы все уладим. Все будет как раньше, словно ничего и не было.

Я смеюсь над наглостью этого придурка.

— Ты вообще слышишь, что говоришь? Ты трахался с другими людьми, или ты забыл?

— Нет, я не забыл, и я пытаюсь сказать, что люблю тебя. Это была ошибка, и она больше не повторится, хорошо? Мне просто было очень одиноко, ведь у тебя никогда не было времени на меня, и да, такие вещи иногда случаются.

Я облокачиваюсь на стол и надавливаю большим и указательным пальцами в закрытые глаза.

— Нет, Чед, они не случаются просто так. Это абсолютная чушь, и ты это знаешь, — я отдергиваю трясущуюся от ярости руку, желая, чтобы подступающие слезы испарились. — Я же говорила. Я говорила тебе, что никогда не буду своей матерью, и вот мы здесь. Ты не сможешь оправдать себя после этого. Все кончено, и, клянусь богом, если бы я могла ударить тебя через телефон, я бы обязательно это сделала.

У меня перехватывает дыхание, когда Влад внезапно оказывается передо мной с выражением ярости на лице, с отвращением глядя на мой телефон. Откуда он взялся? И так внезапно, словно материализовался из воздуха.

Я открываю рот, чтобы заговорить, но он прикладывает пальцы к моим губам, заставляя меня замолчать.

Он закатывает рукава своей белой рубашки и выгибает бровь, прежде чем жестом попросить меня передать ему телефон. Голос Чеда становится громче, как будто он кричит, его тон плаксивый и раздражающий. Я передаю телефон.

Влад осторожно кладет его на стол и включает громкую связь, позволяя голосу Чеда наполнить кухню. Мне любопытно, что он собирается делать, и я прикусываю губу от волнения.

— Ты никогда не слушаешь! Если бы ты просто слушала и была внимательна, детка, мы могли бы путешествовать по миру вместе, как ты всегда хотела. И вообще, это твоя вина, но обещаю, если ты дашь мне время, мы сможем все исправить. Все будет так, как будто ничего никогда не было.

Влад касается моей щеки, прежде чем поднять меня на ноги и посадить на стол. Я вскрикиваю, когда пуговицы от рубашки разлетаются, и его глаза наслаждаются моей грудью, заставляя мою кожу гореть от взгляда.

Рука обхватывает мое горло, и я вижу, как темнеют его глаза, прежде чем его рот оказывается на моем. Чед все еще что-то говорит по телефону, но его голос затихает на заднем плане, когда я теряюсь в поцелуе. Я стону Владу в рот, и мурашки пробегают по спине. Тело воспламеняется, а кожу покалывает, когда его язык доминирует над моим.

Это не то, чего я ожидала, но я обхватываю его шею руками и провожу языком по его губам.

Рука слегка сжимает мою шею, удерживая на месте, когда он прерывает поцелуй и отступает назад. Он смотрит на меня потемневшими глазами и поднимает на ноги, чтобы снять штаны. На этот раз мое лицо заливается краской по другой причине. Он опускает мою задницу обратно, раздвигает ладонями мои бедра, и моя киска пульсирует.

— Алло? — доносится хриплый голос Чеда. — Ты там?

Влад кивает, показывая, чтобы я ответила. Его челюсти сжаты, и он смотрит на телефон так, словно может расплавить его, как Супермен, если сильно постарается.

— Да, я здесь, — мой голос звучит хрипло и с придыханием.

О боже, я действительно собираюсь это сделать? Мысль о том, что Чед может хотя бы на секунду испытать то, через что прошла я, заставляет сгорать от желания. А тот факт, что Влад спровоцировал это, как будто все понял и хочет вынудить Чеда заплатить так же, как и я, заставляет живот и киску трепетать.

— Господи, ну скажи уже что-нибудь. Это часть проблемы. Ты никогда не участвуешь в разговоре, Обри. Ты как будто никогда не слушаешь. Но я готов закрыть глаза на твои ошибки, если это означает, что мы сможем оставить все в прошлом. Этого хотят твои родители. Этого хочу я.

— Заставить тебя кончить, Обри? — Влад спрашивает твердо, хрипло и грубо, покрывая поцелуями мое горло.

Мои глаза превращаются в блюдца. О боже, нет, он этого не сделает. В груди поднимается жар, а щеки пылают. Я издаю смешок, но Влад отстраняется и смотрит на меня сверху вниз с голодным выражением на лице.

— Обри? Алло? Кто это был?

Я издаю писк, когда пальцы Влада касаются моего клитора и двигаются у меня между ног. Непроизвольный всхлип вырывается из моего горла, и я задыхаюсь.

— Твоя киска такая мокрая для меня. Как насчет того, чтобы я показал ему именно то, что он никогда не сможет тебе дать, а?

Его пальцы погружаются в меня, и я стону. Он снова сжимает мое горло, и все мысли о смущении улетучиваются, пуф, в воздух. Он толкает меня, пока я не откидываюсь назад на локти, а его другая рука сжимает внутреннюю поверхность бедра, прежде чем прикоснуться к моей киске.

Я инстинктивно пытаюсь свести ноги, но его рука грубо хлопает меня по бедру, заставляя задыхаться от шока. Он поглаживает место шлепка, успокаивая мои мышцы руками.

— Держи их так и не двигайся. Ты поняла?

Голос Чеда звучит раздраженно, но Влад смотрит на меня с вожделением в глазах, на его лице играет дикая ухмылка.

Затем Влад наклоняется к динамику.

— Как насчет того, чтобы ты перестал орать, Чарльз, и послушал?

На последнем слове его пальцы погружаются в меня.

Я вскрикиваю от этого вторжения, когда он быстро двигает пальцами, стремительно приближая меня к кульминации.

— О, черт! — кричу я, запрокидывая голову и позволяя волосам рассыпаются на столе.

— Правильно, любимая. Ты собираешься кончить для меня, не так ли? Может, тогда он поймет, кому ты принадлежишь, а? Боже, посмотри на себя. Эта скользкая, мокрая киска вся моя, не так ли?

Я всхлипываю, закатывая глаза, когда его большой палец скользит по клитору.

— Может, нам стоит сделать фото? Показать твоему бывшему любовнику, как я могу заставить эти глаза остекленеть. Как ты мяукаешь, словно котенок, в моих объятиях.

— О боже, да! — кричу я.

Его пальцы двигаются все быстрее и быстрее, и с каждым касанием моей точки G, вздохи становятся все громче и громче. Я запускаю пальцы в его волосы и притягиваю к себе, целуя со всей страстью, бурлящей в моих венах. Я теряюсь в ощущениях, рука на моем горле удерживает меня на земле, в то время как тело словно стремится взлететь к небесам.

Звезды танцуют у меня перед глазами, когда я начинаю кончать.

— Смотри на меня, — рычит он.

Глаза распахиваются, и я упираюсь взглядом в его лицо, когда ладонь грубо трется о мой клитор. Тело напрягается, когда я с криком кончаю. Я впиваюсь ногтями в его плечи, мои руки дрожат, спина выгибается дугой.

— Срань господня, — выдыхаю я, пока тело дрожит, а сердце бьется так быстро, что кажется, вот-вот вылетит из груди.

Он гладит мои волосы и целует в лоб, заставляя меня таять. Я возвращаюсь на землю, и у меня отвисает челюсть.

Он только что заставил меня сделать это по громкой связи.

С моим бывшим на линии.