В подземельях Бидрупа

Стандартное галактическое время:

Рафаэл Кертис жестоко ошибался, когда думал, что с прибытием Эда Бартона и Ларса Норда, а затем и целого отряда варкенцев, да, еще и валгийцев, он сможет хоть немного отдохнуть и перевести дух. Когда в Убежище было собрано свыше ста семидесяти тысяч ребятишек, большая часть которых была малышами еще не достигшими пятилетнего возраста, он окончательно позабыл о том, что такое сон и покой. Единственным средством отдыха для него, да, и для всех остальных взрослых людей в Убежище, был стасис-релаксатор, но разве можно назвать полноценным отдыхом три часа электросна, когда твое тело подергается массажу, накачивается витаминами и допингами-иммобилизантами, подвергается еще черт знает каким процедурам, после которых ты выскакиваешь из хромированного саркофага эдаким прытким бодрячком, сознающим, что он был помещен в этот роскошный гроб всего лишь несколько часов назад и после этого все равно осталось такое чувство, что ты вообще не спал ни одной минуты.

Разумеется, после этого ты мог целые сутки напролет решать сложнейшие задачи, связанные с тем, как управиться с оравой детворы, но все равно время от времени тебе хотелось залечь на груду мусора где-нибудь в укромном местечке и хорошенько выспаться. Варкенцам тем было куда легче, ведь к их услугам в одном из корабельных бассейнов были созданы все условия для водной медитации. В этом помещении температура держалась на отметке минус тридцать пять градусов, по берегам бассейна, сложенного из розового мрамора, высились пушистые снежные сугробы, а в самом бассейне, наполненном морской водой, плавали самые настоящие льдины.

Зайдя туда лишь однажды и с ужасом посмотрев на то, как на дне бассейна, под двухметровым слоем ледяной воды лежат бесчувственные тела пятерых варкенцев, цветом напоминающие кость, Рафаэл вылетел оттуда пулей и потом еще очень долго не мог согреться. Самым странным для него было то, что варкенцы умудрялись проводить под водой по три, четыре часа кряду и при этом умудрялись не прекращать работы по очистке корабля от завалов мусора. Благодаря их усилиям, а так же благодаря тому, что некий удивительный гений-суперкомпьютер по имени Нэкс умудрялся управлять всеми механизмами корабля, он стал приобретать обжитой и вполне приличный вид. В глазах ребят Рафаэл Кертис по прежнему оставался Стариком, предоставившим им Убежище и потому его слово было для них законом.

Видимо, именно поэтому Эдвард Бартон назначил его комендантом и поручил ему командовать армией Разведчиков, Стрелочников, Проводников и Добытчиков, которые к тому времени превратились по большей части в Нянек, хотя никак не могли конкурировать с настоящими Няньками. Эти новоявленные Няньки могли сколько угодно сюсюкать с малышами, чуть ли не вставать перед ними на голову и изображать из себя клоунов, чтобы хоть как-то завоевать их доверие, но стоило только появиться в толпе малышей их настоящей Няньке, какому-нибудь восьми или десятилетнему мальчугану или девчушке, они мгновенно про все забывали и повиновались даже малейшему жесту. Пожалуй, именно старые Няньки были подлинными хозяевами положения в Убежище. Ведь за каждым из этих подростков стояла толпа малышни иной раз доходившая числом до двух, а то и трех сотен человек.

Малышня, с которой Няньки провели в городе самые тяжелы дни, видела в них свою единственную защиту и порой было странно видеть то, как двухлетний карапуз, случайно оказавшийся в чужой команде, бросается на шею своему покровителю, с которым он провел несколько месяцев в подземельях Бидрупа. Поэтому каждая команда поселялась в отдельном помещении, для чего приходилось сносить переборки между каютами и обустраивать одно, просторное помещение, служившее и спальней, и комнатой для игр, и столовой, чтобы в нем можно было поселить одну команду.

Рафаэла до глубины души поражала та тишина, которая поначалу царила на корабле. Даже оказавшись в убежище, дети долго боялись громко разговаривать и постоянно баюкали грудничков, чтобы они случайно не начали плакать. Так велик в них был страх перед Ублюдками. Постепенно они начали оттаивать, но все же боялись говорить громко и вскоре Убежище наполнилось тихим гомоном детских голосов. Няньки, не смотря на то, что это были в основном подростки не старше двенадцати лет, еще в городе организовали четкую и весьма разумную систему управления, при которой старшие наблюдали и ухаживали за младшими, а сами Няньки опекали всех.

Дети Бидрупа, столкнувшись с той чудовищной переменой, которая произошла с их родителями, воспитателями и учителями после зомбирования, теперь боялись всех взрослых людей, – мужчин и женщин. Они не испытывали страха разве что только перед андроидами, которые, как и они, были жертвами бессмысленной и чудовищной бойни, устроенной храмовниками. И только благодаря своим Нянькам, которые оповестили детвору о том, что в Убежище находятся помощники Старика, о котором они слышали столько рассказов, у детей не было страха перед взрослыми – варкенцами и валгийцами.

Не смотря на то, что всем сенсетив-коммандос приходилось работать по двадцать четыре часа в сутки, они, отказываясь от отдыха, навещали ребятишек. Поначалу дети жались по углам и смотрели на взрослых дядечек и тетечек настороженно, но видя какие чудные подарки они раз за разом извлекают из своих бездонных карманов, понемногу оттаивали. Ребятишки, которые были старше трех-четырех лет и уже успевшие насмотреться фильмов про бесстрашных космодесантников из команды капитана Грома, дали сенсетив-коммандос новые имена. Как ни надеялся Ларс Норд получить себе имя легендарного капитана бидрупского космодесанта, оно досталось не ему, а огромному верзиле – космос-капралу Гансу Винтеру, в то время, как ему пришлось довольствоваться всего лишь ролью скромного связиста со смешным именем Пумпертилл.

Капитан Гром был щедрым на подарки, фокусы и разные шутки, хотя вот как раз подарки для его подопечных варкенцам приходилось разыскивать чуть ли не по всему Южному району Бидрупа. Но самой легендарной особой в Убежище была а-Мегги, которая хотя и была Нянькой в команде всего из тридцати шести малышей, могла совершенно свободно обуздать любую команду. Поскольку Мэгги была безвредным андроидом, то к ней льнула вся малышня и хотя она только и могла, что рассказывать детям сказки, они её просто боготворили.

Разведчики, Стрелочники и Проводники, которых радостно встречала любая группа, были для детей скорее источником информации, нежели чего-то, действительно необходимого. От них ждали в основном рассказов, иногда нехитрых подарков, да,и то лишь тогда, когда Няньки смотрели на них доброжелательно, в то время, как Добытчики были главными авторитетами для самих Нянек, а стало быть и для малышни.

Рафаэлу Кертису было приятно сознавать, что именно на него все бидрупцы начиная от самых маленьких и кончая юношами и девушками в возрасте до восемнадцать лет и старше, смотрят как на самого главного. Рафаэл, который до переворота был самым обычным бродягой, поселившимся глубоко под землей, наконец, почувствовал себя нужным и полезным человеком. Это согревало его душу и наполняло ее радостью.

Не смотря на то, что его прошлое, мягко говоря, оставляло желать лучшего и в нем было достаточно грязи и лжи, Эдвард Бартон и Ларс Норд, да и Блайз Мун, относились к нему с уважением. Никто не пытался судить Рафаэла за то, что он, будучи осужденным преступником, совершил побег и долгие годы скрывался в своем подземном убежище. Эдвард Бартон заговорил с ним об этом лишь однажды и то лишь за тем, чтобы объявить ему о полной амнистии.

То, что этот немногословный и мрачноватый на вид парень являлся Спикером Генеральной прокуратуры, да, еще и премьер-министром Звездного Княжества, оказалось для Рафаэла Кертиса полной неожиданностью, как и то, что ему было предложено стать подданным Звездного Князя и гражданином Антала. Рафаэл уже знал к тому времени о том, что такой почести удостоились все валгийцы и андроид а-Кларенс седьмой, но он никак не ожидал того, что такое же будет предложено ему, беглому каторжнику.

Известие, что Старик в одночасье стал графом и самым настоящим богачом, быстро облетело все Убежище и не вызвало ни у кого насмешек. Наоборот, кто-то из Стрелочников, узнав об этом, сидя в кругу товарищей, с полной серьезностью высказал следующую мысль:

– Ну, что же, это тоже не хило, хотя я так думаю, Старик запросто достоин быть президентом Бидрупа.

Как это ни странно, но большинство ребят, коротавших время в одном из заброшенных и еще не прибранных помещений, отнеслись к этой мысли с пониманием, хотя и сознавали, что этому не бывать. При всем своем уважении к Старику, они понимали, что его усилия вряд ли будут кем-либо оценены по достоинству. Ну, разве что, повесят на шею какую-нибудь медалишку, но и то не самую главную и почетную. Ребята еще не знали в то время, что Рафаэлу Кертису уже самым серьезным образом светила "Звезда Галактики" и признание его заслуг перед всей галактикой, как не знали они и того, что Бидруп привлек внимание самого Генерального прокурора.

А пока что Рафаэлу Кертису было предложено облачиться в мундир полковника бидрупских военно-космических сил и занять под свой офис самую роскошную каюту поблизости от своих подопечных. Рафаэл Кертис, который в своих потрепанных штанах и куртке выглядел невзрачным и неказистым парнем неопределенного возраста, надев мундир преобразился. Во всей его фигуре появилась особая стать и представительность, светло-бежевый, парадный мундир тонкого сукна сидел на нем просто щегольски, а свой шелковый, ярко-синий шейный платок он повязывал с непередаваемым изяществом, восхищающим его подчиненных, и каким-то особым шиком.

Рафаэль Кертис шел по длинному, широкому коридору постукивая себя по бедру черным лакированным стеком, раздумывая над тем, как ему остановить изыскательский порыв мальчишек и девчонок, которые, почувствовав себя в безопасности и сообразив, что их Убежище имеет необозримо огромные размеры, с азартом принялись его исследовать, что сулило всем немалые неприятности. Следом за ним важно шествовали его адъютанты, семеро рослых пареньков, которых он выбрал себе в помощники за силу и смекалку. Эти ребята, как и сам Рафаэл, были горды оказанной им честью и так же были одеты в парадную форму бидрупского космодесанта.

Возле одной из кают полковник Кертис остановился. Оттуда даже через плотно запертую дверь доносились взрывы веселого хохота и раскатистый бас Ганса. Войдя в огромную каюту, в которой жило не менее полутора сотен детей в возрасте от двух до пятнадцати лет, он стал свидетелем того, как капитан Гром рассказывал ребятне о своих подвигах. По измученному лицу Ганса Винтера Рафаэл понял, что тот едва держится на ногах от усталости и что его не спасают даже мощные дозы допинга-иммобилизанта. Выручая этого валгийского здоровяка, добровольно принявшего на себя обязанность забавлять и веселить ребятишек, он зычно гаркнул:

– Отставить смех и шутки! Всем ложиться спать! Ребята, капитан Гром сегодня должен еще разобраться с похитителями Серебряной Луны, а вы донимаете его своими глупыми расспросами. Если он не спасет этот быстрый почтовик, захваченный пиратами, то о чем же еще он будет вам тогда рассказывать завтра?

Ганс посмотрел на Рафаэла благодарным взглядом и немедленно телепортировался прочь, так и не досказав ребятишкам, что же произошло с ним на планете Ингур, когда его захватили в плен ариниты, против которых он тогда сражался. Вызволив из ребячьего плена капитана Грома, Рафаэл сделал втык Няньке кубрика за то, что она позволила своим подопечным бодрствовать в столь позднее время, но затем, увидев какой порядок царит в помещении, тут же похвалил эту маленькую, смуглую девчушку лет двенадцати от роду, что она так ловко управлялась со своими маленькими проказниками.

Быстро оглядев кубрик и поинтересовавшись у Малютки Би не нуждаются ли они в чем, Рафаэл велел одному из своих адъютантов разобраться с просьбами девочки и пошел дальше. Этим вечером полковник Кертис поставил перед собой задачу осмотреть весь уровень, а это означало, что ему придется вышагивать вот так почти до полуночи. Но, как бы то ни было, этот обход не только давно уже следовало сделать, но и, вообще, ему было просто необходимо сделать обходы регулярными.

Сколько времени уйдет у Эдварда Бартона и Ларса Норда с его варкенскими суперсенсетивами на разведку неизвестно, как и неизвестно то, сумеют ли в Антале найти способ дезомбировать жителей Бидрупа. Эд Бартон с непреклонной уверенностью в голосе сказал ему, что сумеют, но что-то Рафаэлу Кертису не очень-то верилось, что это произойдет очень уж быстро.

Стало быть нужно ему, как коменданту, нужно наводить в Убежище беспрекословный и самый строгий порядок. Варкенцы хотя их и было всего несколько человек, полностью обеспечивали Убежище продовольствием и даже немного приодели ребятню, но у них уходило на это слишком много времени. Если они всерьез приступят к разведке, то именно ему, Рафаэлу Кертису, как коменданту, следовало подумать, как облегчить им эту задачу. Конечно, следовало признать, что, не смотря на всю кажущуюся сложность, задача эта не только была разрешима, но и имела весьма простое и незамысловатое решение.

По счастью кулинарные комбайны, которые имелись на корабле, были, как и все другое оборудование, поставлены в стасис, но вот запасов продовольствия в них не было. Люди Ларса Норда понимая, что на одних солдатских пайках и прочих консервах в Убежище долго не протянуть, уже как могли восполнили этот недостаток, но говорить о том, что голод детям не угрожает, было еще рано.

Главной задачей для них сейчас было одно, полностью переправить все запасы естественного сублимированного белка, протеинов, углеводов, жиров, аминокислот и витаминов, уже подготовленных для кулинарных комбайнов и хранящихся на одном из складов поблизости в Убежище, чтобы полностью перевести детей на нормальное четырехразовое питание в ресторанах и кафе, имеющихся на борту. Эта работа шла уже вторые сутки и варкенцам здорово помогали андроиды, которые круглосуточно занимались зарядкой и настройкой кулинарной техники.

Проходя по уровню коридор за коридором, переходя из отсека в отсек, Рафаэл Кертис отмечал каждый люк, каждый лаз в вентиляционную и прочие системы корабля, чтобы потом знать, куда могут прятаться эти проказники, которые сейчас мирно спали в кубриках. Временами он замечал крадущиеся через отсеки фигурки самых шустрых мальчишек и строго подзывал их к себе, чтобы сделать смельчакам и непоседам суровое внушение о вреде прогулок по неосвоенным пространствам корабля, пугая их жуткими монстрами, которые прятались глубоко внизу. Пацаны только улыбались в ответ и согласно кивали своими давно не стриженными головами, но Рафаэлу Кертису было совершенно ясно, что ему никакими монстрами их не пронять.

Строго отчитав какого-нибудь пострела, он, повинуясь подсказке, высвеченной на миниатюрном экране компьютера-коммуникатора, который вручил ему Эд Бартон, шел дальше. В базу данных компьютера были заложены планы всех помещений корабля, включая те, в которые еще не проникала ни одна живая душа. Эти отсеки были помечены на плане тревожным красным светом, они были предметом особого беспокойства Рафаэла Кертиса и самым притягательным магнитом для беспокойных мальцов, некогда называвших себя Проводниками, Стрелочниками и Разведчиками. У Нянек и Добытчиков, на плечах которых по прежнему лежала забота о малышах, на подобные подвиги просто не хватало ни времени, ни сил.

Сделав очередную отметку на плане и получив короткий совет от Нэкса, Рафаэл Кертис двинулся дальше. Его адъютанты, не смотря на усталость, упрямо шагали вслед за ним. Эти ребята были довольны тем, что им было доверено следить за порядком на корабле, хотя частенько ловили на себе настороженные взгляды. Впрочем, это их мало беспокоило, ведь отряд помощников коменданта насчитывал более четырехсот человек, а это была достаточно грозная сила, чтобы успокоить самых упрямых анархистов, особенно из числа тех ребят, которые жили на Востоке, на самой окраине Бидрупа.

Ублюдков там было очень мало и несколько месяцев эти юноши и девушки были предоставлены сами себе и ничего не слышали ни о каком Убежище и потому, оказавшись в нем, время от времени пытались отстаивать свою независимость. И хотя у них хватало ума не затевать никаких драк и скандалов, они явно были настроены против помощников коменданта. Рафаэл вовсе не считал этих ребят своей оппозицией и был уверен, что вскоре легко сможет с ними договориться.