Узы вечности

ГЛАВА ВОСЬМАЯ,

В КОТОРОЙ СЕЛЕЗЕНКА САН САНЫЧА ОКАЗЫВАЕТСЯ ПРАВА

Следующим уроком была литература. Моей без того упадническое настроение после физ-ры стухло окончательно.

— Я предлагаю выловить эту фею и потрясти за загривок, — кровожадно предложила Рита во время перемены, когда мы с девчонками вышли в коридор. — Хотя трясти, конечно, и не обязательно, но поставить на место точно надо, пока она совсем не обнаглела. Деккер тоже хорош, псих истеричный. Как с цепи сорвался! На него-то что нашло?

— В этом как раз ничего удивительного, — задумчиво возразила Света. — Налицо один из банальнейших законов жизни.

— Это какой? — мрачно поинтересовалась я и процетировала: — «От любви ее загадочной стал он нервным и припадочным»?

— Нет, — Света с улыбкой покачала головой и серьезно добавила: — Андрей просто защищает то, что ему в данный момент дорого.

— Но это в любом случае не повод так себя вести! — упорствовала Рита. — Если сразу не пресечь, то потом, может, еще хуже будет! Не знаю, как вы, но я этой истеричке все выскажу. И это я сейчас не о Ларисе.

— Рит, очень тебя прошу, не лезь к ним. Как ни крути, но Света совершенно права, — я вздохнула. — Поведение вполне себе для Андрея нормальное… Да и Ларису тоже можно понять. Вы только представьте, какой ужас она пережила, у нее сейчас вообще никого кроме Андрея нет. Вот она и отчаянно боится его потерять. Поведение на физ-ре как раз это доказывает. Она явно хотела перестраховаться на случай, если у Андрея ко мне остались какие-либо чувства. Проще ведь настроить его против бывшей возлюбленной, чем переживать, что он переметнется. Я сама с Ларисой поговорю на большой перемене и объясню, что на Андрея я не претендую, и волноваться ей нечего.

Света с одобрением кивнула. Рита же недовольно пробурчала себе под нос абстрактное «ладно, посмотрим», но спорить все же не стала.

Прозвенел звонок, и мы поспешили в класс.

Люблю начало четверти. Учителя пока только раскачиваются и еще не грузят. Вот и сейчас Мария Ивановна о чем-то с вдохновением вещала, вроде как на тему того, что мы будем изучать. Но я ее не слушала.

— И долго ты будешь изображать из себя Мать Терезу? — мрачным шепотом поинтересовался Руслан. Мой смиренно-тоскливый настрой ему явно не нравился.

— А что я, по-твоему, должна ее за волосы оттаскать? — не менее мрачно поинтересовалась я.

— А что? Вариант. Я бы посмотрел, — он усмехнулся. — Кстати, я был не прав.

— По поводу?

— По поводу фигуры, — пояснил Руслан. — Я эту фею сегодня на физ-ре хорошенько разглядел. Благо, форма позволяет.

Стоит заметить, что спортивная форма теперь тоже была у всех единая, нам ее вместе со школьной вручили. Ничего особенного: белая футболка и белые шорты. Так что теперь класс на физ-ре походил на толпу отдыхающих туристов. И только трое выделялись: Руслан, Андрей и я. Как игроки сборной. Так что футболки и шорты у нас были черными. Не знаю, правда, на каком основании сочли, что черный — цвет спорта. Оставим этот вопрос философам.

— Так что, зря ты расстраивалась, — подытожил он.

— Чем тебя ее фигура не устроила? — не поняла я. — На мой взгляд, у нее очень хорошая фигура.

— Хорошая, не отрицаю. Да в том-то и загвоздка. По отдельности все красиво, а вместе не смотрится, — пояснил Руслан. — Гармонии нет, понимаешь? Словно кто-то пытался сделать ее идеальной во всем. И на мой вкус, она слишком высокая.

— Ну это только на твой вкус. Все равно же Андрей Ларису любит. И ему явно плевать, что она слишком высокая или, как ты говоришь, негармоничная, — возразила я.

— Деккер просто идиот и все этим объясняется, — отрезал Руслан. — Мне вот только интересно, откуда он вообще эту неадекватную фею выкопал.

— Ясно откуда. Она — дочь правителя Гай-Кодзора, чудом спаслась от ирбейцев. И теперь вот Земля стала ее домом, — меня снова начала грызть совесть. — Так что Ларису вполне можно понять. Представь только, как ей страшно остаться одной. У нее же кроме Андрея никого нет.

Руслан смотрел на меня крайне мрачно.

— Что опять не так? — не поняла я.

— Лагинова, я с тебя стабильно в шоке… У тебя вообще хоть какая-то информация в голове задерживается?

— Полянский, отстань, а, — я нахмурилась, — если что-то конкретное имеешь в виду, то говори. А если просто в очередной раз загнобить захотелось, то, пожалуйста, в письменном виде моему секретарю.

Руслан мученически закатил глаза, мол, высшие силы, дайте же мне терпения. И все же спокойно, уже без наезда ответил:

— Не знаю, с чего ты взяла эту ересь, но Деккеровская фея никак не из Гай-Кодзора.

— А откуда? — я усмехнулась. — Из Бомбея?

— Карин, я серьезно.

— Ну почему, Руслан? Объясни, — потребовала я. — Все ведь могло быть, и возможность от ирбейцев спастись в том числе.

— Карин, — он вздохнул, — вспомни слова Оракула. Он ясно и четко сказал, что кроме семьи твоей сестры из Гай-Кодзора не спасся никто.

Я даже опешила.

— Блин. Правда ведь… Но что тогда это значит? Лариса всех водит за нос?

— Видимо, так, — задумчиво пробормотал Руслан. — Выяснить бы еще зачем.

Остаток урока я наблюдала за Ларисой. Хотя чего уж врать, я наблюдала за Андреем. Он буквально пылинки с нее сдувал. Смотрел на нее с таким обожанием, словно она была смыслом всей его жизни. И как бы ни было мне тоскливо, я все-таки смирилась с этим. Если Андрей так с ней счастлив, то я только порадуюсь за него. Ну а из Гай-Кодзора его возлюбленная или нет — это уже дело десятое.

На большой перемене я воспользовалась тем, что Вадим отвлек Андрея, и подошла к Ларисе.

— Пойдем, поговорим, — позвала я. Даже дружелюбно.

— Ну пойдем, — она смотрела на меня как-то странно, словно только этого и ждала. — Давай на улицу, там никто не подслушает.

Молча спустились по лестнице в фойе первого этажа и вышли на школьный двор. Мела метель, я моментально замерзла. Вот зря я свой пиджак не накинула, в классе оставила. Было, как минимум, градусов двадцать мороза. Ларису же, похоже, холод мало волновал.

— Ну и? — поинтересовалась она как-то не очень вежливо.

Я еле уняла поднявшуюся внутри волну раздражения и ответила как можно спокойней:

— Я хотела поговорить с тобой об Андрее. Что бы ты ни думала, я на него не претендую, поверь, я тебе не соперница.

— То, что ты мне не соперница, это ты точно сказала, — Лариса усмехнулась. — Еще мягко выразилась.

Усмешка странным образом исказила всю красоту ее лица, добавив пугающей хищности. Я только сейчас поняла, что Руслан ведь прав, Лариса и впрямь выглядит странноватой. Все слишком идеально.

Я перевела дыхание, пытаясь сохранить самообладание.

— В любом случае воевать с тобой за Андрея я не намерена, так что нет никакой необходимости устраивать цирк подобный тому, что был на физ-ре.

Я повернулась, чтобы уйти. Сказала все, что хотела. Да и замерзла уже конкретно.

— Знаешь, что он мне говорил? — как бы между прочим начала Лариса.

Я обернулась.

— Андрей говорил мне, что жалость — это не повод быть рядом с человеком, — продолжала она с нескрываемой иронией, — и что пусть он спохватился поздно, но все же понял это и теперь думает о собственном счастье. Так что больше он не испытывает к тебе даже прежней жалости. А мне вот искренне тебя жаль, — она притворно вздохнула, — Андрей правильно сказал, другого слова не подберешь, ты жалкая.

В голове настойчиво маячила лихорадочная мысль «Она провоцирует… Стопроцентно меня провоцирует… Только не вестись… Ни в коем случае не вестись…».

— Андрей никогда бы так не сказал, — ледяным тоном возразила я. — Даже если так думает.

— О, он рассказал мне очень многое! — она засмеялась. — Он теперь в таком ужасе от того, что ты вообще когда-то могла ему нравиться. Такое невзрачное жалкое убожество. Андрея теперь передергивает от одной мысли о тебе, настолько ему противно.

— О, ну ничего, зато с тобой ему теперь будет замечательно, — парировала я, старательно сдерживая злость. — Если только ты раньше времени собственным ядом не захлебнешься. Хотя куда вероятнее, что Андрей быстро поймет, какую змею он пригрел, и пошлет тебя далеко и надолго. И я, кстати, в курсе, что ты — самозванка и лгунья. И к Гай-Кодзору не имеешь вообще никакого отношения. Интересно, как на это известие отреагируют Паладины?

— Тебе никто не поверит, — презрительно фыркнула она. — А уж Андрей тем более. Ты для него теперь даже хуже, чем просто пустое место. Он понял, наконец, насколько ты жалкая бесхребетная тряпка, ни на что не способная без огненного талисмана. Даже сейчас стоишь и тупо хлопаешь глазами, не в состоянии дать никакого отпора. Давай еще, разревись, на большее уж точно силенок не хватит.

Я просто не удержалась. Порыв стереть с ее физиономии эту издевательскую усмешку был настолько силен, что сначала я ей со всей дури врезала кулаком, а только потом поняла, что именно сделала. Но если честно, ни капли не пожалела, злость сейчас слишком зашкаливала, чтобы слушать доводы разума.

— Да как ты посмела?! — взвилась Лариса.

Я едва успела увернуться от ее ответного удара, отскочила в сторону. Доконала я, видимо, Ларису, она аж едва не шипела от злости и явно была намерена меня прибить вот прямо здесь и сейчас. Причем, вполне серьезно. Ну а мне вообще-то еще пожить хотелось.

Честно говоря, рукопашный бой вот ни разу не относился к числу моих скрытых талантов. Правда, Юрка в свое время и очень недолго ходил в секцию бокса, ну и попутно меня пытался научить приемам, мол, в жизни всякое пригодится. К тому же сейчас выручала все-таки неплохая физическая форма, да и злость подбадривала боевой дух. Сама Лариса тоже особыми джедайскими навыками похвастаться не могла, так что мы были противниками примерно одного уровня.

Снег взлетал веером под нашими ногами, метель застилала видимость. Я экономила силы, пока держась в обороне. Но до сих пор ни разу шипящая злобой и сыплющая жуткими проклятиями Лариса не смогла меня ударить, и это бесило ее еще сильнее.

Двери школы распахнулись, по ступенькам буквально слетел Юрец.

— Девчонки, вы чего?! Перестаньте! — голосил он, но даже подойти близко не мог.

Лариса же после очередного моего удара чуть ли не озверела, от нее словно волнами исходила такая бешеная ярость, что я чувствовала ее буквально кожей. Лютая ненависть в глазах меня даже удивила. Ведь ей по сути не за что было настолько меня ненавидеть.

Юрец молниеносно удрал в школу, одновременно во двор высыпал народ. Видимо, нас увидели в окна. Обступившая толпа, оставила довольно большое пространство для боя, школьники улюлюкали и подбадривали криками. Кажется, кто-то даже делал ставки.

Ярость Ларисы вынуждала ее действовать в нападении, уступая в защите. Я снова ударила, но не сильно, больше для того, чтобы в чувство привести, а то что-то происходящее безумство затянулось. И я всерьез опасалась, что стоит мне остановиться и попытаться спокойно поговорить, Лариса просто вцепится в мою шею и задушит. Но эффект от удара получился обратный. Лариса побагровела, у нее в руках невесть откуда взялся кинжал. Толпа взревела, причем весьма радостно, а не испуганно. Огромное спасибо Санычу, который в свое время загонял меня со своими сальто на бревне. Потому что в тот момент уклоняться мне было некуда, и я, сделав переворот в воздухе, едва успела спасти свою жизнь от столь ранней кончины. Толпа даже зааплодировала. Нет, ну что за люди? Неужели не понимают, что все серьезно, и эта неадекватная меня и вправду убить хочет?!

Сжимая кинжал, она налетела на меня и сбила с ног. Резким движением правой руки я сдернула со своего предплечья Священный браслет, мгновенно в моих пальцах обратившийся в кинжал. Лезвия заскрежетали друг об друга, я изо всех сил оттолкнула соперницу. Она отлетела в сторону, и я вскочила на ноги.

— Что тут происходит?! — проорал Саныч, распихивая толпу. Увидел нас и на секунду замер в немом изумлении.

— А ну прекратить! — рявкнул он, хотел растащить нас, но не тут-то было.

Уворачиваясь от молниеносных атак острейших лезвий, мы двигались настолько быстро, что остановить нас не было никакой возможности. Я ясно чувствовала, что Лариса хочет меня убить. Не победить, не унизить, не ранить, а именно убить.

— Пошли вон! Пропустите! — послышался в толпе яростный голос Руслана.

Я оглянулась, отвлеклась лишь на долю секунды. И тут же ахнула от резкой боли в животе. Не успей я отклониться, то на этом бы моя история и прервалась. А так лезвие кинжала прошло по касательной, по моей рубашке мгновенно расползлось кровавое пятно. Пусть и просто глубокая царапина, но боль жгла нестерпимо, я сжала зубы и резко наотмашь Ларису ударила рукояткой кинжала по лицу. Она отшатнулась и кинулась на меня, взревев диким зверем.

Но смертоубийство не состоялось, меня схватили на руки и очень быстро куда-то понесли. Краем глаза заметила, что Вадим мертвой хваткой держит вырывающуюся Ларису, орущую в мой адрес такие проклятия, что даже у Саныча уши покраснели. А потом неестественно громко зазвучал Светин голос, и все вокруг будто бы подернулось дымкой тумана. Моя подруга уже вовсю старалась стереть произошедшее из памяти всех свидетелей, чтобы хоть драка прошла для меня без последствий.

Держащий меня на руках Руслан быстро скрылся за углом школы и тут же выругался:

— Чертовы Паладины! Какого хрена здесь везде запрет на телепортацию?!

— Да я в порядке, правда, — голос, как назло, дрогнул, — она меня не сильно ранила, просто царапина. Руслан, пожалуйста, не надо меня в медпункт, там Света не успеет вмешаться, все учителя будут знать, еще и родителям моим позвонят.

Тут нас нагнал Юрец, видимо, избежавший Светиного воздействия.

— Каринка, ты как, живая?!

— Да, живая она, — быстро ответил Руслан, — будь другом, свистни на вахте ключ от подсобки над спортзалом.

— Ага, я мигом, — Юрка умчался.

— А там что? — не поняла я.

— Там хотя бы аптечка есть.

— Руслан, ну правда, просто царапина. Да и я сама в состоянии идти.

Но он мои слова проигнорировал.

Мы завернули за следующий угол здания и оказались на заднем дворе школы как раз под окнами спортзала. Железная дверь пожарного выхода натужно заскрипела, пропуская нас на лестницу черного хода, и мы поднялись в подсобку над спортзалом. Точнее, Руслан поднялся, я-то не шла, он по-прежнему нес меня на руках. Почти тут же нарисовался запыхавшийся Юрец. Не представляю, как ему удалось умыкнуть таки ключ, он даже не стал делиться подробностями своего подвига.

— Только мне поскорее вернуть надо, — он открыл замок, — пока не запалили.

— Сейчас и возвращай, я потом эту дверь просто захлопну, — Руслан занес меня в комнатушку.

Здесь особо и негде было развернуться. Видимо, подсобку использовали для всего ненужного. В частности тут нашелся старый диван, до этого стоявший в тренерской, стеллаж с коробками и всяким спортивным инвентарем и заваленный кипой бумаг стол. Но как ни удивительно, залежей пыли не наблюдалось.

Юрка уметелил возвращать ключ и разведывать обстановку. Руслан осторожно опустил меня на диван, запер дверь на засов и со стеллажа выудил новенькую аптечку.

— Я в порядке, правда. Рубашку вот жалко, — я попыталась улыбнуться. — А так ничего страшного, банальная царапина.

— В любом случае рану нужно обработать, — казалось, он из-за чего-то ужасно злился. В его взгляде наравне с зашкаливающим беспокойством читалось явное желание кого-то прибить.

Руслан деловито открыл аптечку, достал бинт, вату и какие-то бутылечки. И присев на край дивана, принялся расстегивать на мне окровавленную рубашку.

— Полянский, — возмутилась я.

— Что? — он усмехнулся, закончив с пуговицами. — Я, наглый и подлый развратник, бессовестно решил воспользоваться твоей беззащитностью, ты это хотела сказать?

— Типа того, — я вяло улыбнулась.

Он тщательно протер руки антисептическими салфетками, смочил бинт в какой-то вонючей жидкости и начал обрабатывать рану. Ужасно щипало, я сжала зубы, чтобы промолчать. А потом боль как-то сама собой отступила. Невыносимое жжение отошло на второй план, его оттеснило совсем другое ощущение. Пальцы Руслана были теплыми, и их прикосновение, пусть даже и к кровоточащей царапине, казалось, как ни странно, очень приятным. Я закрыла глаза и даже расслабилась.

— Или у тебя потрясающая выдержка или ты мазохистка, — констатировал Руслан.

— Я просто идиотка, — философски отозвалась я.

Нет, ну правда. Лариска открыто меня провоцировала, а я на волне эмоций мало того, что попалась, так еще и первой начала! Докатились вы, Карина Александровна, до драк, позор какой.

— Если ты ждешь, что я буду тебя насчет идиотизма переубеждать, то напрасно. Радуйся, что Светка там всем мозг запудрит, — Руслан одной рукой осторожно приподнял меня, облокотив на свое плечо, а второй ловко забинтовывал обработанную рану. — И пока все утихнет, мы тут пересидим. Ты лучше скажи мне, Карин, из-за чего вы сцепились?

— Это я виновата, — пробормотала я тихо, — она начала говорить гадости, и я так глупо потеряла над собой контроль. Я ведь первой ее ударила. Так что сама эту драку спровоцировала, получается. Но, честно, я неосознанно, просто… просто эмоции в тот момент перебороли голос разума.

— Она тебе про Деккера говорила? — как бы между прочим спросил Руслан, закончив бинтовать и осторожно опуская меня на диван.

Я кивнула. В глазах как назло предательски защипало. Уже вовсю роились мысли: а вдруг все сказанное не выдумки, а вдруг Андрей и вправду ко мне так относился. Ну да, наши с ним отношения всегда были крайне далеки от идеальных, но теперь вот так поливать меня грязью… Как же обидно…

Руслан снял пиджак и укрыл меня. Моя безнадежно испорченная рубашка полетела в мусорное ведро.

— Не легче?

Пусть он явно спрашивал о боли физической, но меня сейчас волновало другое.

— Она сказала, что раньше Андрей испытывал ко мне лишь жалость, — прошептала я срывающимся голосом, — а теперь даже отвращение.

Дико хотелось сочувствия. Именно сочувствия Руслана. Пусть и в ответ насмешливого «Нашла, о чем заморачиваться, плюнь и забудь» или высокопарного «Он не стоит твоих слез». Но Руслан ничего не сказал. Просто все так же сидел на краю дивана, смотрел на стеллаж напротив и молчал.

Я тоже некоторое время молчала, пытаясь справиться с душившими слезами обиды и разочарования. Как ни удивительно, мне это удалось.

— Руслан, — тихо позвала я.

— Что? — глухо отозвался он.

— Извини, что втягиваю тебя в свои проблемы.

— Карина, неужели ты, действительно, не понимаешь? — порывисто вдруг произнес он.

— Не понимаю что? — я робко тронула его за плечо.

— К черту твоего Деккера, вот что, — ответил почти грубо. Встал и отошел к окну.

Я молчала, не зная, что и думать. Руслан достал из кармана брюк смартфон и набрал номер.

— Сэм, Рита там в обозримой близости есть?.. Отлично, дай ей трубку… Рит, да не ори ты так, со мной она… Живая и почти невредимая… Мы в подсобке, что над спортзалом. Возьми вещи Карины и приходи… Никому ни слова… Ну Светке можно, конечно. Все, давай, — он сбросил вызов и убрал смартфон обратно в карман.

Пока он разговаривал, я надела его пиджак. Пусть он и был мне велик, но все лучше, чем в полуголом виде красоваться. Я села на диване, поморщившись, все-таки дурацкая царапина давала о себе знать.

— Руслан, — пробормотала я, собравшись решительностью, — спасибо.

А то вдруг потом как обычно разругаемся, и я так его и не поблагодарю.

Он обернулся ко мне.

— За что? — прозвучало странно.

— За помощь. Ты — настоящий друг.

Последняя фраза вызвала у него прямо нехорошую усмешку. Он вдруг быстро подошел ко мне и, осторожно взяв за плечи, поднял с дивана, вынудив встать на ноги.

— Извини, Карина, но я не занимаюсь благотворительностью, — Руслан притянул меня к себе.

Одной рукой очень осторожно держал за талию, чтобы лишний раз не причинить боль. Пальцами второй задумчиво провел по щеке и губам. Тут же по коже побежали взволнованные мурашки, даже дыхание перехватило. Руслан, наверное, ждал, что я попытаюсь его оттолкнуть или начну возмущаться. И так ведь и надо было поступить! Но я не смогла…

Губы Руслана коснулись моих. Сначала мягко и нежно, словно еще оставляя мне возможность отстраниться, если я все же против, но тут же следом настойчиво и требовательно, приказывая ответить на поцелуй.

Не знаю, целовались ли мы в то забытое нами время, но этот поцелуй был безумнее всех, что я помнила. Резкий, порывистый, как будто мы с Русланом не видели друг друга тысячи лет, и сейчас у нас есть всего одно мгновение.

Я даже не заметила, в какой момент пиджак упал на пол. Может, Руслан и сдерживал пламя, но и без стихии его прикосновения к обнаженной коже обжигали. Продолжая жадно целовать, он одной рукой зарылся в мои волосы, окончательно лишая возможности отстраниться. Хотя нежелание отпускать друг друга у нас было очень даже взаимным. Я держалась за его плечи, сминая пальцами ткань рубашки и уже совершенно себя не контролируя. Казалось, все последнее время я только и делала, что каждое мгновение ждала этого безумного поцелуя. Как же он был мне нужен… Как же был мне нужен Руслан…

Мы едва не сшибли стол и даже, кажется, задели стеллаж, с которого тут же что-то посыпалось на пол. Руслан прижал меня к стене, не желая ни на мгновение прерывать поцелуй, даже если мы оба задохнемся. Это была та жажда, которую никогда не утолишь. Только один выход: припадать к источнику снова и снова…

Но настойчивый стук в дверь нарушил блаженный дурман.

— Это я, — послышался следом приглушенный Ритин голос.

— Точнее мы, — вякнул следом Юрец.

Руслан нехотя отстранился. Несколько секунд молча смотрел на меня почти черными глазами, в которых золотыми бликами затухало неведомое пламя. Едва уловимо провел кончиками пальцев по моим губам, будто силился что-то понять. Прошептал порывисто:

— Проклятье, Карина, ты когда-нибудь с ума меня сведешь…

А я была просто не в состоянии ничего сказать. Как впоследствии выразился деликатный Прядущий:

— Ты и по жизни с головой плохо дружишь, а поцелуи Руслана так вообще вызывают у тебя полнейший столбняк головного мозга.

И в общем-то он был явно не далек от истины.

Я пыталась унять лихорадочно колотящееся сердце и выровнять сбившееся дыхание. Подняла с пола пиджак Руслана и снова надела, стараясь не думать, что столько времени была чуть ли не в полуголом виде. Отстраненно заметила, что у меня больше ничего не болит, запоздало вспомнила о чудесном свойстве поцелуев Руслана. А ведь это совсем вылетело из головы… И, похоже, не у меня одной. Иначе бы Руслан не стал церемониться с раной, сразу бы поцеловал.

Руслан подошел к двери, впустил мою подругу, а сам вышел с Юркой поговорить.

— Рин, ты как? — спросила Рита, встревожено глядя на меня. — Чего-то вид у тебя какой-то… Температуры нет? Вон как щеки горят.

Щеки горели от все еще не утихших эмоций, а уж как горели от поцелуя губы и от прикосновений кожа… Но я старательно выглядела спокойной.

— В порядке, — я улыбнулась как можно бодрее.

— Фуф, хорошо, а то я так перепугалась, думала тебя чуть ли не до полусмерти эта гадина ранила! Вот, я тебе вещи принесла.

Я сняла пиджак Руслана и надела свою черную футболку от спортивной формы.

— Что там хоть происходит?

— Не беспокойся, никто из руководства разборок с тобой не жаждет, Светик мигом подшаманила своим убеждением, так что все свидетели уже забыли, — ответила Рита и мрачно добавила: — Но ты бы слышала, как Деккер орал! Когда Юрец в класс влетел с воплем, что вы на улице деретесь, Деккера ведь не было, шлялся где-то, так что о произошедшем он знает со слов Лариски. А она уж там концерт закатила… Распричиталась на всю улицу: «Ах, за что Карина так меня ненавидит?» Вопила, что подлюка ты избила ее, бедненькую и беззащитную, до полусмерти. В общем, хорошо, тебя там не было, потому что Деккер настолько разозлился, что, зуб даю, будь ты в пределах его досягаемости, тебя бы точно молнией на месте убило. Благо, Вадим вмешался и мозг ему малость вправил. Объяснил этому долбанутому, что он собственными глазами видел, как ты оборонялась, а нападала именно его благоверная. И что эта дура неадекватная тебя кинжалом таранула, причем чудом, что не насмерть. Лариска давай вякать, что она лишь свою жизнь бесценную защищала. А потом вообще плач Ярославны подняла. Мол, она вся такая бедная несчастная сиротинушка, и никого у нее в целом свете нету, и все ее, гады такие бессердечные, ненавидят. В общем, на жалость давила. Андрей, конечно, давай ее утешать, слезки крокодильи утирать, — Рита презрительно фыркнула. — Я вот думаю, это он просто идиота кусок, или влюблен в нее настолько? Невооруженным же взглядом видно, что она та еще гнида!

— Видимо, Андрея все устраивает, — я пожала плечами.

А Рита продолжала возмущаться:

— Да он вообще с катушек съехал! Я-то сразу Вадиму сказала, что на неадекватную гадину надо заявление писать, а то это же надо — на людей с кинжалом кидаться! Она ведь тебя и убить могла! А Вадим красноречиво так на разъяренного Андрея покосился и говорит, что лучше вообще не связываться. Ну да, больной на всю голову Паладин Равновесия — это жутковато, теперь к Лариске никак не подкопаться с такой защитой. Ладно, черт с ними, с этой долбанутой парочкой. Ты-то как?

— Это, конечно, удивительно, но у меня вообще ничего не болит, — пробормотала я.

— С Полянским целовалась, да? Ну так-то да, для исцеления все средства хороши.

Я кивнула. Не стала уточнять, что Руслан поцеловал меня явно без всякой благородной мысли об исцелении. Да и я об этом тоже совсем не думала. Впрочем, вообще ни о чем не думала. Второй уже необдуманный поступок за день! И если насчет драки я больше не заморачивалась, то мысли о поцелуе не давали покоя.

Тут как раз Света позвонила Рите и сообщила, что она все уладила, и можно спокойно вылезать из убежища. Руслан с Юркой ждали нас в коридоре, и мы вчетвером пошли на урок английского.

— Как-то мне все равно страшно туда идти, — и не хотела ведь жаловаться, просто подумала вслух. Да и вообще, если честно, лишний раз смотреть на Руслана не хотела, настолько меня смущало произошедшее.

— Боишься гнева Деккера? — поинтересовался Руслан как бы между прочим. Мы с ним чуть отстали от Риты с Юрой.

— Если честно, да, — не стала отрицать я. — Мне наездов Андрея еще и на физ-ре хватило с лихвой. А сейчас-то он так вообще жаждет меня прибить.

— Нашла, чего бояться.

Руслан говорил с таким пренебрежением, что меня это мгновенно возмутило.

— Ну знаешь ли, не слишком-то приятно видеть ненависть того, кого любишь, — раздраженно парировала я на эмоциях.

— Ну-ну, — голос Руслана прозвучал насмешливо, но взгляд обдал холодом. — Несколько минут назад ты о любви к Деккеру как-то не особо вспоминала.

Если он рассчитывал меня этим уколоть, то вполне себе получилось. Обидно было до жути.

— Несколько минут назад я всего лишь воспользовалась возможностью исцелиться, — парировала я как можно спокойней.

Несмотря на всю кажущуюся невозмутимость Руслана, мой ответный выпад тоже явно достиг цели. Дымчато-синие глаза вмиг потемнели от нахлынувшей злости.

Но к счастью, к нам подлетел Юрка, так что взаимного обмена любезностями не последовало.

А мне запоздало стало стыдно. Ну ведь не хотела же ругаться! Руслан, в конце концов, спас меня, а я повела себя так некрасиво… Хотя он тоже хорош. Нечего было попрекать меня этим поцелуем! Я же не виновата, что в такие мгновения у меня совершенно мозг отключается, и я даже о собственной любви забываю. Все ведь исключительно из-за тяги половин талисмана, и Руслан должен прекрасно это понимать! Но нет, это же Полянский! Если он упустит возможность наговорить мне гадостей, то день для него явно пройдет зря!

Я мрачно смотрела Руслану вслед, но среди гневных мыслей вовсю мелькали и тоскливые. Я не могла его понять. Понять его отношение ко мне. То он нещадно меня давил своим ехидством и даже обижал, то вдруг заботился и защищал. И тут же мелькнуло странное озарение: Руслан, скорее всего, сейчас и сам себя не понимал.

Школьный день закончился спокойно. Просто потому, что ни Андрея, ни Ларисы не было. Как выразилась Рита «по-любому Деккер потащил свою благоверную в больницу, дабы она не скончалась от полученных ран». А еще исчез Руслан. Не знаю даже, куда он делся. Просто словно сквозь землю провалился. Поймала себя на мысли, что без него мне скучно и одиноко. И Света тоже пораньше домой ушла. Внушение такому количеству народа далось ей очень тяжело, все-таки это была не самая простая сторона водной стихии. Меня уже вовсю терзало чувство вины. Вот, из-за моих импульсивных глупостей другие теперь страдают.

Ну а так я благополучно пряталась за спину сидящего впереди Вадима, так что никто из учителей мою ненормативную форму не засек. Кстати, про Вадима. Он был мрачный как туча. Спросил, как я, в порядке ли. А потом произнес странную фразу:

— Карин, больше так не делай.

На логично последовавшее «Не делать что?» пояснил:

— Просто постарайся ни во что не вмешиваться. Особенно в чужие отношения. Андрей этого больше не потерпит. Скажи спасибо, что он сегодня сдержался. Ты в курсе вообще, что они тут с Русланом чуть побоище не устроили?

— То есть? — обомлела я. — Это когда такое было?

— Так после твоего столкновения с Лариской. Руслан на Андрея наехал, что если Лариса еще хоть раз к тебе приблизится, то он это так не оставит. Андрей, естественно, рассвирепел еще больше. И не будь я поблизости, эти двое точно бы сцепились. Вот ты суть улавливаешь, Карин? Поцапались вы с Лариской, а разгребать приходится Андрею.

— Бедненький, — не удержалась я.

Но Вадим словно и не заметил моего откровенного сарказма.

— Андрей и сам теперь постарается, чтобы вы с Ларисой больше не пересекались, он ее бережет. Но и ты уж, пожалуйста, не провоцируй.

Я не стала ничего отвечать. Хотя, конечно, в очередной раз кольнула злость. Так и подмывало спросить, а на чьей Вадим стороне. Но и так знала ответ: на стороне Андрея. Из мужской и паладинистой солидарности. Но все равно было немного обидно. Впрочем, Вадиму и без меня Рита основательно по этому поводу мозг выносила все уроки, мол, приструни эту неадекватную парочку.

А я смотрела на друзей и даже по-белому завидовала. Вот Рита наседает, Вадим уже чуть ли не взвывает от нее, но невооруженным взглядом видно, насколько эти двое симпатизируют друг другу. И Свету же Рома пошел домой провожать, забив на уроки. Как бы мне хотелось тоже любить и быть любимой… Вспомнила об Эридане. Но в душе толком эмоций и не всколыхнулось. Видимо, обида на Андрея отголосками задевала и чувства к его двойнику.

И сквозь весь этот эмоциональный раздрай в душе неуловимо ощущалось нечто странное. Родное и безумно дорогое, как затаившаяся искорка пламени. Пламени, которому так хотелось разгореться во всю мощь…