Ураган свершений

9. Утро нового дня

Вос проснулся, и несколько минут с недоумением осматривался по сторонам. Ветки, листья, небо над головой… Мало того, он даже не сумел развернуться, чтобы увидеть, что с другой стороны от дерева, на одной из нижних ветвей которого он и сидел.

Краткие мгновения паники — (он парализован, или связан, в плену?) окончательно разбудили мага. И стало понятно, что пристёгнут к ветке он собственным ремнем, чтобы не упасть во сне. Просто прошло немало лет с тех пор, когда ему доводилось ночевать под открытым небом.

Вос с некоторым любопытством огляделся. Как-то получалось, что он, уже не один год живя в другом мире, видел лишь крошечную часть этого мира. Замок. Ближайшие окрестности замка. Прибрежный город. Фаргон. И всегда куда-то торопился, что-то решал, о чём-то договаривался и тут же спешил обратно.

И потому малейшая разница в породах деревьев, строении листьев, запахе утреннего леса по-прежнему была необычна, бросалась в глаза и удивляла землянина. К примеру, дерево, которое он использовал, как насест, едва не сверзшись вчера с небес от усталости, имело очень необычный рисунок коры. Совсем, как рыбья чешуя. Да и листья были необычными, с серебристым пушком по краям. Чуть поодаль — нечто хвойное, хотя хвоя, изгибающаяся кверху, выглядела какой-то хищной, а рыжеватый отлив игл намекал, что кто-то иномирной ёлочке уже попался.

Маг отбросил бессмысленные рассуждения, и принялся приводить себя в порядок. Ремень вернуть штанам. Заправить рубашку с несколькими следами смолы. Протереть глаза, оставив умывание до прибытия к реке, и сделать внушение бурчащему желудку. Здесь не Милерумский замок, где любой слуга опрометью помчится за завтраком для мага, и не Земля, где что-нибудь съедобное можно купить на каждом шагу.

Вос с неудовольствием проинспектировал своё снаряжение. Это же надо, отправляться на поиски настолько неподготовленным! Земная одежда, безусловно, удобная, но не слишком прочная и привлекающая излишнее внимание. Ни намёка на флягу или котомку. В карманах из полезного — только перочинный нож, даже зажигалки нет! Платок, обёртка от шоколадки, пара простеньких головоломок, из тех, что понравились Сидоне, стеклянный шарик с забавным чёртиком для Владимира. Деньги — только иномирные, ни одной монеты из имеющих здесь хождение. И перчатка молний, вещь, безусловно, ценная, но уже попахивающая горелой изоляцией.

Что ж, могло быть и хуже. Не возвращаться же в замок прямо сейчас. Разборки с Зерионой и так отняли уйму времени и сил. На секунду нахлынули угрызения совести. Пока он дрых, бывшая ученица, должно быть, уже распрощалась с миром. Но в бою нет места сожалениям и морали. Наглая девчонка поставила под удар всё, что было ему дорого. Сына. Любимую женщину. Не рождённого ребёнка.

Он просто сделал то, что был обязан сделать. Вывел из строя самого опасного врага. И поступил бы так снова, случись это снова. Была ещё небольшая вероятность, что Синорус сможет спасти сестру. Если так, Вос только порадуется за обоих родственников, но если урок впрок не пойдёт, ему придётся убивать Зериону ещё раз.

Маг раздражённо сплюнул, и предпочёл заняться более важными делами.

Дано: пропал ребёнок, пяти лет, неплохо владеет водной магией, при себе имеет водный меч. На месте боя Литии не было, только убитый водным лезвием воздушник, значит, няньку Владимир забрал с собой. Но ранена девушка, или убита, неизвестно. В любом случае, искать следует вниз по течению. В каком бы состоянии Лития не находилась, управляться с водой пришлось ребёнку, у него просто не хватило бы сил транспортировать взрослого человека против течения Дуоны.

Саму реку можно смело отдать Сидоне, всё равно, искать водника в воде, для него нереально. Но в реке Владимир долго не усидит. Голодный, испуганный мальчишка, с раненой или мёртвой нянькой. Он будет искать помощь, выбираться на берег, причём с этой стороны, противоположный по всей протяжённости, довольно обрывистый и пустынный.

Значит, ему необходимо осмотреть и опросить людей в прибрежных деревнях, пообщаться с Шангсом и Тышем, они уже несколько дней заняты поисками, и, в самом худшем случае, наведаться в Фаргон, захваченный огненными. Мелочь. Для супермена. Или для Бэтмена. А вот некому Восу придётся всерьёз потрудиться. И это ещё в том случае, если Лития, испуганная придурками Зерионы, не предложит плыть аж до прибрежного города.

Маг ещё раз вздохнул, душевно обругал странного, похожего на чёрно-зелёную белку зверя, посмевшего в неподходящее время запищать из хвои, и стремительно взлетел над лесом.

О том, как ему искать Сидону, когда поиски Владимира увенчаются успехом, Вос старался даже не думать. Характер лери он знал прекрасно, и если она не обнаружит сына в Дуоне, вполне способна продолжить поиски в океане.

Что может быть противнее, чем посчитывать убытки? Только прикидывать повреждения, полученные кораблём. Любой Капитан, достойный своего звания, предпочтёт получить серьёзную рану, защитив собственным телом часть своей деревянной души. А тот, кто в очередной раз едва не утратил эту самую часть, ещё долго будет с ужасом обходить пристань, попытавшуюся отнять у него самое дорогое.

Капитан Фаминар имел стойкую репутацию неудачника. Нет, никто не посмел бы утверждать, что он плохой маг, нечистоплотный делец или неаккуратный хозяин судна. Он ничем не уступал прочим в водном искусстве, заботился о команде и корабле, аккуратно прокладывал курс и чутко слушал песни воды, чтобы не прозевать бурю или подъём кракена. Но было ещё что-то — перст судьбы, благоволение богов или чутьё на удачу, отличающее Зейниара и нескольких других собратьев-конкурентов, и упрямо подкидывающее неприятности бедолагам вроде Фаминара.

Началось это ещё в юности, когда старые капитаны выбирали себе учеников. Не хотелось бы верить, что не обошлось без интриг и взяток, но отчего-то один из самых перспективных мальчишек больше года не мог найти себе наставника. Один за другим Капитаны разводили руками — сам на мели, полный штат, извини, мне сейчас недосуг… И пришлось идти в обучение к старику Иноритару, спившемуся и опустившемуся скряге, совершающему рейсы в пять-шесть переходов.

Как не просто пришлось на борту, где Капитан вечно пьян, команда ленива и избалована, а первый помощник, — бездельник Ивогир, озабоченный только внешностью, да женщинами. Не будь повеса сыном Иноритара, сохнуть бы ему на берегу, неумехе!

Фаминар работал, как проклятый, учился, занимался кораблём, вёл тихую войну с командой — и за десять лет "Бурый альбатрос" из старой калоши превратился в образцовый корабль. Под конец он, практически выполняя обязанности Капитана, даже сделал пару рейсов на остров Гиро, оплатив накопившиеся долги корабля и произведя давно откладывающийся капремонт. Но традиции жестоко посмеялись над честолюбивым юношей, именно глупец и неумеха Ивогир, как водный маг, дольше всех прослуживший на корабле, стал Капитаном "Альбатроса", и первым делом избавился от опасного конкурента. А уже через месяц умудрился разбить судно о рифы, утопив всю команду и обоих мальчишек-помощников, так и не успевших ничему научиться.

Корабль Фаминар оплакивал больше, чем смерть пьяницы Иноритара, а его непотопляемого сынка едва не придушил при встрече, здорово подпортив свою репутацию.

Несколько лет подряд он кочевал помощником с корабля на корабль, пока не получил, наконец, собственное судно, должно быть, старейшую посудину, всё ещё держащуюся на плаву, "Золотую медузу", чей возраст давно перевалил за две сотни лет! Все его сбережения ушли на ремонт и обновление заклинаний, такой огромный корабль не зачаровать в одиночку. И ещё труднее было привыкнуть к этому неповоротливому гиганту, построенному во времена, когда мореплаватели только начали осваивать магию.

А стоило ему освоиться, и начать получать настоящий доход, перевозя больше грузов за рейс, чем любые два других корабля, грянула война с огненными. Несчастная "Медуза" пала смертью храбрых, как и два других корабля, прикрывавших эвакуацию жителей Прибрежного… Фаминар сражался, как морской демон, вымещая всю накопившуюся ненависть, пытаясь гильдейцев заставить заплатить за свои неудачи. Он стал одним из признанных воителей вод, его наперебой приглашали Капитаны, ходящие в опасные места, но непросто в таком возрасте опять становиться помощником, пусть даже и самым что ни на есть первым. Тем более, что Капитаны спешно избавлялись от помощника, знающего и умеющего больше, чем они сами. И как не противно было Фаминару вспоминать своего наставника, всё чаще он сам топил горе в вине.

Явление Воса сыграло свою роль в судьбе неудачливого водника. Зазнайка Зейниар, собираясь в поход, вспомнил об известном бойце, грозе огненных, и озаботился поисками, приведшими авантюриста в "Глотку кракена", самый низкопробный кабак приморского. Сцену вербовки потом пересказывали, как анекдот, и Фаминар предпочитал не верить в большую часть истории, но факт оставался фактом — он протрезвел уже на корабле, и там же выяснил, куда идут.

Поход был не прост, и Зейниару не справиться бы с его тремя молокососами без опытного помощника. Судьба, казалось, улыбнулась ему, и Фаминар даже согласился на облегчённое, приспособленное для реки судно, лишь бы поскорее вновь стать настоящим Капитаном, владельцем, подвластным лишь судьбе!

Но должно быть, чаша бед испита не до дна! Стоило неудачнику расслабиться, как коварные демоны морских бездн подготовили новую бурю. И только боевой опыт и осторожность многажды битого морского волка спасли "Форель" из смертельной ловушки, в которую вдруг превратился сонный и приветливый Фаргон.

Всё шло, как обычно. Прибытие, встречи с партнёрами, визит вежливости от городского совета и от Гильдии воздуха (Зериона обнаглела, соплячка, не сама явилась, прислала одного из старших учеников), выполнение старых обязательств и заключение новых договоров. Обычный торг и не менее обычные жалобы на произвол совета и интриги прощелыги Солипса. Плановый сеанс связи с прибрежным и Милерумом. Традиционная чаша вина в знак завершения дневных трудов и такое же традиционное, но от того не менее искреннее предложение отметить прибыльную сделку.

Фаминар сам не смог бы сказать, что его насторожило и заставило отказаться от приглашения, даже с риском обидеть самого надёжного партнёра. Может, то, что стража излишне суетилась? Или странная задумчивость советника, заведшего, было, речь, о поставке синего жемчуга, и внезапно оборвавшего почти прозвучавшее предложение. Чем-то пахло в Фаргоне, чем-то очень неприятным, но уловить это мог только очень потрёпанный жизнью и обиженный на судьбу человек.

Капитан презрел традиции, и остался на борту, мало того, не пустил на берег помощника и большую часть команды. По-хорошему, никого бы не отпустил, да за время беготни по Фаргону самые недисциплинированные уже рассосались по кабакам. И пусть матросы ворчали, а помощник — наглый и самоуверенный сопляк шестнадцати лет от роду, клялся, что сразу по возвращении в Прибрежный, подыщет себе более приличного Капитана, но когда в городе разом полыхнули пожары, "Форель" не оказалась беззащитной.

Фаминар знал, что долго ещё в страшных снах будет видеть, как прогибается его водный щит под напором сразу четверых огненных, а Тигис, недоучка, самоуверенный балбес, за четыре года так и не научившийся слушать воду, с маху садит несчастную "Форель" на мель. Это чувство многим знакомо по кошмарам — ты делаешь всё, что можешь, но опасность неотвратима, и огонь вот-вот поглотит твой речной кораблик. Хотя, как знать, не посади растяпа-помощник судно на мель, может, и продавили бы четыре мастера щит одного Капитана. А вот вместе с Тигисом они держались больше часа. И ругаясь, подгоняли матросов, пытавшихся парусами и баграми сдвинуть корабль, плотно засевший на отмели.

Помощь прибыла с неожиданной стороны. Два старших ученика-воздушника, сами искавшие помощи, с тыла ударили по огненным. Молния убила одного из мастеров, остальные отвлеклись на более опасного врага, и едва успели сбежать, когда опытный Капитан окатил их водой.

Фаминар долго ругался, рассматривая прибывшее подкрепление — измотанных, покрытых ожогами парней, неизвестно каким чудом сумевших не только добраться до пристани, но и пережить краткий бой с повелителями пламени. Он с удовольствием подождал бы, пока появятся обещанные учениками "остальные", но серьёзная течь заставила скорректировать планы. Пришлось отойти к дальнему берегу и там уже заниматься ремонтом и восстановлением системы заклинаний.

И сейчас, четыре дня спустя, настроение Капитана не улучшилось. Воздушники выглядели не лучшим образом — Фаминар был не особо искушён в целительстве. Изрядная часть товаров попорчена водой, часть команды осталась в Фаргоне, там же торговые партнёры и некоторое имущество. И сомнительно, что эти потери ему вернут, огненные никогда не отличались вежливостью. Оставалась надежда компенсировать потери в Милеруме. Всё же, Вос — это не самоуверенная Зериона, его не обманешь и из замка не выставишь. Хотя, с удачей Фаминара, и не такое может произойти.

Да и ближайшее будущее не выглядело особо приятным. Совсем недавно Дуона полностью контролировалась дружественными воздушниками, и огненным оставалось только пакостить по мелочи. Но с потерей Фаргона… Что делать ему с речным судёнышком, если война между огнём и воздухом разгорится всерьёз? Пусть у Фаминара была репутация бесстрашного опытного бойца, но ему лучше прочих было известно, что любая битва — в первую очередь боль, кровь и убытки, а слава и почести — утешение для молодых и бестолковых.

— Тигис, бездельник, где тебя носит? Не слышишь, вода кричит, опять пороги, сейчас будешь на поддержке!

— Воздушники! — Радостный вопль помощника донёсся, вопреки обыкновению, с носа, а не с кормы, где так удобно давить ухо, пока наставник ведёт судно. — Четверо, вон там, сверху!

Сквозь зубы шепча проклятия бестолочам, появившимся так не вовремя, Капитан резко повернул судно в относительно спокойную заводь. Кто бы не явился, лучше принимать гостей в спокойных водах.

— Отдать якорь! Тигис, ещё насмотришься, смиряй воду, помогай, бездельник!

И только когда "Форель" застыла, надёжно удерживаемая якорем и заклинаниями, задумался, кто же почтил их визитом. Должно быть, люди Зерионы. Псы огненных не летают, а у Воса, в основном, малышня, он ставит на крыло гораздо позже, чем нетерпеливая ученица.

— Сид и Варгатис у тебя?! — Первый из гостей подал голос едва ли не раньше, чем приземлился. — Они добрались?

— Добрались… — Капитан с недоумением осматривал воздушника, одного из самых приближённых учеников Зерионы. Карвид, вроде бы… Но почему он выглядит так, как будто только что сражался, и бой свой проиграл? После захвата Фаргона прошло уже несколько дней, неужели бои всё ещё продолжаются? Хотя, может быть, парень просто волнуется за приятелей. — И тебе тоже здравствовать и радоваться утру, Карвид. Твоя вежливость делает тебе честь.

Иронию гость не оценил, только надулся ещё сильнее. С явным трудом удержался от резкого ответа, и стремительным шагом двинулся в каюту, к раненым. Тем временем спустились и остальные. Тоже выглядели не очень, особенно один, с порванной мордой. И Фаминар готов был поклясться, что схлопотал тип это украшение совсем недавно, причём нанесли его "ледяными когтями", заклинанием далеко не огненным. Что происходит?

Тем временем Карвид осмотрел раненных, один из которых был в забытьи, а второй оказался в состоянии переброситься парой слов, и так же стремительно вышел из каюты:

— Поворачивай! Нечего парням делать в замке, вези в Прибрежный!

Капитану даже пришлось оглянуться, чтобы удостовериться, что обращаются именно к нему. На палубе его собственной "Форели", при команде, к нему обратились без всякого уважения, к тому же осмелились указывать курс!

— Вон! — Так же кратко ответил Фаминар. — Это тебе нечего делать на моём корабле, сухопутный. Приказывай своим ветрам!

Краем глаза он видел, как подобрались и напряглись матросы, как азартно заулыбался и едва руки не потёр помощник. Мальчишка! Конечно, воздушники тоже сглупили, ступив на палубу, они бросили вызов иной стихие. Но четыре боевых мага способны разнести "Форель" за несколько минут. Вон, какая злая харя у меченого…

Но Карвид сумел удивить всех, сдержавшись и попытавшись объяснить свои требования более вежливо.

— Я не пытаюсь оспорить твои права, Капитан! Но Милерум более не друг нам, и я забылся, беспокоясь о судьбах моих товарищей. Я понимаю твою беду, и берусь оплатить твои убытки… со временем.

— Милерум тоже пал?! — В голосе Тигиса было столько удивления, что Фаминар почти простил ему несдержанность. Помощнику не полагается опережать Капитана. Правда, сам он тоже мог брякнуть какую-то глупость, так что пусть лучше позорится мальчишка. — Будь прокляты эти огненные!

Отчего-то лица воздушников выглядели смущёнными, хотя гнева тоже хватало. Да что здесь происходит?

— Не огненные, — Мрачно уточнил Карвид. — Власть в замке не поменялась. Но Милерум отныне не друг Гильдии воздуха Фаргона. Нам там не рады!

Враз успокоившийся Капитан наконец, нашёл для себя причину недоразумения. Должно быть, эти балбесы приставали к Сидоне. Удивительно, что Вос их на части не разорвал. Или чужак ещё не вернулся?

— Не беспокойся, приятель. Политика нас не интересует, а мои товары пригодятся Милеруму. И могу поклясться, что никто не посмеет и брызгать в сторону ваших друзей, пока они на "Форели". Хотя я хотел, чтобы их Сидона посмотрела, я-то в целительстве не силён.

— Да не будет их никто лечить! — Взорвался Карвид. — Их просто добьют! После того, как Вос убил Зериону…

Новость обрушилась на голову Капитана и ошеломила, как обломившаяся мачта в бурю. Невероятно! Конечно, ему и самому порой хотелось убить Тигиса, а раннее — предшественников помощника, в равной мере ленивых и проказливых, но связь между наставником и учеником слишком глубока. Даже через годы, после ссор и обид, Фаминар, бывало, выспрашивал о своих учениках и втайне радовался их успехам, не отказывая помочь в горе. Как можно предать тех, кому доверил искусство, тайны ремесла и частичку души?!

— Рассказывай! Подробно, по порядку! — Голос Капитана прогремел отголоском бури. Он должен знать, потому, что человек, нарушивший законы чести, легко разрушит договор, обманет на торгу и предаст союзника. И если чужак действительно виновен, не стоит вести "Форель" в лапы к негодяю.

Запнувшийся поначалу, Карвид неохотно заговорил, и Фаминар, слушая, поражался всё больше. Должно быть, у этой Зерионы было не всё в порядке с головой. Обвинять того, кто предупредил, в том, что не отвратил опасность? Срывать зло от потери Фаргона на наставнике? За красивыми словами о борьбе со злом в лице огненных стояли глупость и неприкрытая жажда власти.

Старший ученик пытался скрыть самые неблаговидные подробности, но ему ли тягаться с пытливыми и изворотливыми торговцами, способными в оттенке смысла уловить выгоду и невинным вопросом подтолкнуть клиента к мысли о покупке?

Картина складывалась противная, пусть даже эти… изгнанники явно чего-то недоговаривали. Но уже того, что Капитан услышал, было достаточно, чтобы не винить Воса.

— Не понимаю, — С откровенным раздражением, и даже с некоторой издёвкой буркнул непочтительный Тигис. — И зачем вы с этой лери возились? Лучше бы в заложники любимого быка Диша взяли. Или Владимира.

— А сопляк сбежал! В реке спрятался. — С удивительной непосредственностью отозвался меченый прежде, чем Карвид успел заткнуть ему пасть.

И Фаминар твёрдо решил, что заставит трижды выдраить палубу, осквернённую ногами нечестивцев. Если, конечно, останется жив, и если несчастная "Форель" уцелеет после того, что он обязан сказать.

— Покинь мой корабль, Карвид, и вы тоже, все четверо. Это судно никогда больше не будет иметь ничего общего с вами, с вашими товарами и вашими думами! Вы нарушили законы гостеприимства, оскорбили наставника, и подняли руку на нашего брата во стихие. Убирайтесь, пока мы не выбросили вас за борт!

Капитан окунулся в сеть заклинаний "Форели", в ответе воинственных негодяев он не сомневался. Первым делом, надо будет приморозить их ноги к палубе. Это их новомодное "усиление" ничем не поможет, когда матросы ударят со всех сторон, а паруса хлестнут сверху. Зря они сюда сунулись!

— Не смей, Карвид! — Один из раненных, обожжённый, слабый, едва стоящий на подгибающихся ногах, встал между Капитаном и воздушниками. — Он прав, то, что мастер устроила в замке, отвратительно! Тебе мало огненных, хочешь ещё и с Капитанами поссориться?

— Мастер Зериона не могла ошибаться! Это Вос предал нас! — Казалось, Карвид пытается убедить самого себя. — И даже если она заблуждалась, нельзя было убивать её так, подло, исподтишка, когда госпожа уже уверилась в победе!

Раненный покачал головой. Он и со слабостью едва справлялся, а вести спор с фанатиком, да ещё ослеплённым ненавистью, не хватило бы сил и здоровому.

— И ты собрался мстить? Кому? Восу, защищающему родных, или Капитану, спасшему наши жизни? Тогда начни с меня, потому что я готов сражаться за них! А если ты так храбр и воинственен, продолжи дело наставницы, и верни Фаргон воздушным! Воссоздай гильдию наставницы!

Ещё долгую минуту казалось, что последователи Зерионы всё же решат сражаться, сметая собрата с пути и отбросив разум. Тот же меченый, похоже, готов был рвать в клочья кого угодно, а ведь были ещё двое позади. Они гораздо хуже, похоже, им просто наплевать на всё, каков бы ни был приказ…

— Я верю, что ты одумаешься, Сид. Однажды мы ещё будем сражаться плечом к плечу.

Карвид резко развернулся и начал формировать крылья. И первым взлетел, даже не оглядываясь, последовали за ним остальные или остались на корабле. Последним уходил тип с израненной физиономией, и от него так и веяло разочарованием, как и от Тигиса. Что ж, мальчишка может быть лентяем, неумехой и болтуном, но не трусом, далеко не трусом. Может, со временем из него выйдет неплохой Капитан.

Сил вернуться на свой тюфяк раненному уже не хватило, и не поддержи его ближайший матрос, свалился бы на палубу.

— Тигис, бездельник, хватит пялиться на порченный ветер, пойди принеси свежие бинты! И готовься, сейчас будешь держать "Форель", целительная вода закончилась, придётся новую зачаровывать.

— Но мы же торопимся, можно было бы потерпеть до вечера!

— Бегом за бинтами! Уже не торопимся. Или ты думаешь, мы не будем искать потерявшегося ребёнка? Надо только составить заклинание поиска, и пойдём помаленьку…

Помощник помчался выполнять указания, сверкая голыми пятками. И даже не попытался переложить распоряжение на кого-то из матросов. Пожалуй, всё же выйдет толк из парня. Хотя Капитан всё же был готов поклясться, что думает ученик не столько о несчастном Владимире, сколько о легендарном водном мече, который, наконец, сможет увидеть воочию.

Наследник, о котором в последнее время так много вспоминали, был гораздо ближе, чем могли предположить на "Форели". Если точнее, ребёнок ещё раньше заметил корабль и уже собирался подняться на борт, когда появились воздушники. И разочарованный Владимир позволил Дуоне нести себя и няню дальше.

Он плохо помнил тот страшный день, когда мир перевернулся. Как обычно, они плавали и резвились в реке с Литией, изучали новое заклинание. Мальчик не раз слышал, что его дар очень силён, а по умениям он превосходит учеников вдвое, если не втрое старше себя. Для него это было игрой, Владимир не помнил времени, когда не умел плавать и повелевать водой. Немного огорчало только то, что его не пускали играть со сверстниками, да и папа, могучий и очень занятый лер, ни разу не заговаривал с наследником, зато Вос, самый сильный маг мира, всегда находил для него минутку. Да и мама обещала, что скоро у него будет братик или сестричка, и даже позволяла слушать жидкости своего тела, поющие о новой жизни. А потом, как-то странно и нелепо всё закончилось.

Лития уже переодела и вытерла мальчика, собираясь вести на обед, когда вдруг появились воздушники. Снизу не было видно, кто это, но много, больше, чем всех, уже владеющих крыльями в Милеруме. Владимир, не дожидаясь наставницы, вприпрыжку понёсся к замку. Вдруг Вос с мамой вернулись раньше? Он не видел их уже много-много дней! Даже считал вначале, а затем сбился со счёта. А может быть, уже братик или сестричка родились?

Один из крылатых силуэтов спикировал к берегу, почти к самому мальчику, и Владимир, почти поверивший, что это Вос, здорово разочаровался. Просто какой-то незнакомый дядька, а ещё руки тянет обниматься, как будто знакомый!

Он даже растерялся, когда скромная и незаметная Лития вдруг возникла между ним и незнакомцем, и взметнула водный щит. Довольно тонкий, няня не успела захватить с собой много воды. Не вслушиваясь в завязавшийся разговор, Владимир попытался обогнуть воздушника и бежать в замок, и даже обиделся, когда наставница бесцеремонно оттолкнула его назад.

А затем незнакомец напал на Литию. С раскрытым ртом мальчик смотрел, как взрослые быстро обмениваются заклинаниями. Это было здорово! Почему-то его никто пока не учил боевым заклинаниям, и даже водный меч был слабым утешением.

Водный щит прогибался под ударами, но держался, Лития, пару раз попытавшись огрызнуться, была вынуждена перейти в глухую защиту и отступать, оттесняя и наследника. А затем ударила молния. Это было очень красиво и даже немного страшно, Владимиру нравилось это заклинание, и он не хотел верить Восу, что никогда не сможет ему научиться.

Щит разлетелся мелкими брызгами, и маги сошлись врукопашную. Воздушник явно переоценил свои силы, сочтя, что хрупкая молоденькая девушка не сможет ничего противопоставить его весу и здоровенным кулакам. Водная, как оказалась, владела "усилением" лучше своего противника, и её маленькие кулачки били с силой кузнечного молота. Пропустивший несколько сильных ударов незнакомец рухнул на тропинку, с трудом пытаясь восстановить дыхание.

Но именно эта, довольно лёгкая победа, и заставила неопытную няню совершить роковую ошибку. Она повернулась к Владимиру, и даже успела сказать что-то о том, что надо бы вернуться в реку, пока всё не разъяснится, и в этот момент враг рванулся вперёд, сбил Литию с ног и неловко ткнул ножом в бок противницы.

Это было так подло, некрасиво, неправильно, что мальчик едва не заревел от обиды и возмущения. Нападать сзади нельзя! Тем более на Литию, его друга, няню, наставницу, самого любимого человека после мамы!

Владимир бросился к девушке, но не смог поддержать её, няня неловко упала, и сбила с ног его самого. На красивом, точёном личике девушки были только боль и обида, но мальчик почуял, ощутил всем телом, всем несовершенным умением мага, что воды жизни не остановились в её теле. Наощупь, или, скорее, повинуясь чутью, он нашёл рану, и запечатал хлещущую кровь. Это не сложно, он это умел уже давно, просто очень уж много драгоценной жидкости оказалось снаружи. Вот если бы здесь была мама, она умеет исцелять…

Внезапно тяжёлое для ребёнка тело Литии рывком откатилось в сторону и сверху замаячило лицо врага, всё ещё багровое от боли и злости, но с довольной ухмылкой. А затем воздушник ещё раз хладнокровно пнул девушку, доставившую ему столько беспокойства.

Пожалуй, Владимир до той минуты не знал, что такое ненависть. Просто были где-то далеко люди, которых ненавидеть положено — огненные, ещё до его рождения штурмовавшие замок, мятежники, убившие деда… Но это слишком не детское чувство, и его не испытаешь по заказу. А теперь этот долговязый, мерзкий чужак, нанёсший рану Литии и посмевший пнуть её, вдруг стал воплощением всего самого отвратительного, воплощением всей ненависти, какую только может испытывать ребёнок, бережно хранимый до сих пор от бед этого мира.

И холодная гладкая рукоять, обычно висящая на шейном ремешке, послушно скользнула в руку. Надёжный, непревзойдённый артефакт притянул влагу отовсюду — из разбитого водного щита, с ещё влажной, не высохшей после купания кожи девушки, прямо из воздуха и даже из кровавой лужицы натёкшей крови. Враг даже не успел ничего понять — прозрачное, с легким розовым от крови оттенком лезвие ударило снизу без предупреждения, легко вспоров ослабленную ауру и отделив голову от тела.

Будущий завоеватель убил своего первого врага.

Слабое шевеление привлекло внимание ребёнка. У Литии не было сил подняться, и она бессильно ворочалась на траве, не отойдя ещё толком от шока.

Владимир бросился к няне, попытался поднять и всё же расплакался, осознав, насколько взрослый (целых шестнадцать лет!) человек тяжелее ребёнка. Наставница строго запретила идти в замок за помощью — враг ведь был не один, и не получится всех застать врасплох. Лишь полноводная, стремительная и непокорная Дуона могла стать надёжным убежищем растерянным водным магам, и наследник впервые принял на себя ответственность за чужую жизнь.

Меньше минуты он бежал от реки до места первого боя — но обратный путь стал самым долгим в его короткой жизни. Владимир притягивал всю воду, звал за собой, заставлял крохотную волну подхватывать и нести бесчувственное тело няни, терял концентрацию и упускал драгоценную жидкость. Вновь призывал, требовал, тащил, присоединяя малые силы детского тела к неразвитой власти над водой, плакал от отчаянья и торопливо стирал позорные слёзы — он ведь мужчина, воин, будущий лер!

И когда тело Литии, вымазанное грязью с головы до пят, наконец, соскользнуло в Дуону, Владимир уже так вымотался, что не мог даже радоваться. Крылатые враги опоздали. Совсем чуть-чуть, на считанные минуты, но когда тени заскользили по блестящей поверхности реки, беглецы были глубоко, почти у самого дна, и не было силы, способной вырвать у реки её друзей. И молния, хлестнувшая по быстрой воде, была лишь знаком отчаянья, никак не отразившимся на беглецах.

Дальнейшее слилось в какую-то расплывчатую тень воспоминаний. Слишком непросто для маленького ребёнка непрерывно держать два заклинания для дыхания, в то же время следя за тем, чтобы бурное течение не размазало хрупкие человеческие тела о дно или о каменистые берега.

Литии становилось всё хуже, в минуты редких просветлений девушка твердила, что верить сейчас можно только водным. Капитаны не дают в обиду своих. Им надо добраться до пристани, или до какого-нибудь корабля.

Голод, до сих пор незнакомый мальчику, глодал изнутри, бурчал пустым желудком, забирал последние силы. Владимир легко ловил рыбу послушными водными струями — и отпускал, не зная, как превратить жёсткую и скользкую чешуйчатую тварь в восхитительно пахнущее лакомство.

Он дважды обращался со своей бедой к людям — но крестьяне, перевязав девушку и накормив ребёнка ужасно невкусной похлёбкой даже без запаха мяса, заперли странников в сарае, намереваясь оповестить своего лоу о странных чужаках. И хотя водный меч легко разрубил деревянную стену, было очень непросто вернуться обратно к Дуоне. А незнакомый лиму, с которым Владимир заговорил на следующий день, даже не пожелал разговаривать, с ходу попытавшись схватить ребёнка, окончательно уверив, что против них восстал весь мир.

Но самым страшным разочарованием стали всё те воздушники, беспрепятственно садящиеся на палубу корабля, всё же встретившегося на пути. Неужели даже среди Капитанов есть предатели? Оставалась надежда только на какой-то, упомянутый няней город.

Голодный, усталый и обиженный на весь мир, ребёнок отвернулся от корабля и в очередной, бесчисленный раз проверил заклинание дыхания. Няня не приходила в себя уже очень долго, её рана воспалилась, да и в жидкостях тела было что-то не в порядке.

Течение Дуоны, особенно широкой в этих местах, неспешно несло беглецов мимо берегов, на которых довольно часто попадались пешие и всадники. Но Владимир не верил сейчас сухопутным. Он высматривал город, не зная, что каждый час приближает их к Фаргону.