Учитель

Глава 13. Тень великого мага

Если бы мне в этой жизни в голову пришла странная идея о том, чтобы рассказать кому-нибудь о волшебниках, то одной из главных особенностей их отличия от обыкновенных людей я бы назвал полную нетерпимость ко всему, что воздействует на сознание. Мозг мага – это его инструмент, его оружие, его самое уязвимое место… его всё. Любое покушение на это всё, любое воздействие или попытка влияния, могут привести к немедленной и очень жесткой ответной реакции. Особенно хорошо этот урок усваивают суккубы. Если остаются в живых.

Хотя, я сказал, что «могут привести»? Нет, приводят. Опасающийся за собственный разум маг действует быстро и безжалостно.

- Зачем вы их вообще притащили? – проговорил прямо надо мной недовольный девичий голос с акцентом, который я был не в состоянии разобрать, - Выкиньте их на улицу! Мне нужна только…

Лежал я на чем-то, сильно напоминающем пол, так что план действий был проще пареной репы. Дёрнуть рукой, выбивая ноги из-под стоящей рядом с моим телом девушки, поймать её налету со спины, тут же вцепляясь правой рукой в нижнюю челюсть и горло, а затем подняться с колен вместе с хрипящей заложницей, попутно пытаясь продрать глаза. С последним оказалось труднее всего. Чем бы нас не одурманили, штука была очень мощной, против неё у меня было одно средство. Ярость.

- Никому не шевелиться…, - почти прошептал я, - …или я её убью.

Только потом начал осматриваться. Два человека, почти старик, в чью машину мы сели, стоящий уже без бороды, и… китаец такого же, под полтинник, возраста. Смутно знакомый. Находимся в небольшом гараже, везде инструменты, машин нет. В руках у меня… та самая китайская девчонка, которую как-то раз видел в штаб-квартире Сенко-групп. Мычит, извивается, еще в шоке, вырваться у неё шансов никаких. Слаба… как обычная девчонка, не принимавшее Снадобье. Вдоль стены на полиэтилене лежат Асуми, Рио и Хайсо.

Мне плохо, трудно даже просто стоять, но кое-как получается. Оба оппонента в растерянности, подняли руки, не сговариваясь, и смотрят на меня. Чуть перекрываю кислород висящей девчонке, чтобы прекратила ерзать. Китаец тут же возбуждается, глядя на мои действия.

- Тихо, - бормочу я ему, - Стволы на полы, сотовый телефон мне. Быстро.

Мнутся.

- Быстро! – резко наклоняю голову продолжающей бесполезную борьбу девчонки. Она удивительно беспомощна. Даже в мой одурманенный мозг, паршиво осознающий окружающую реальность, закрадывается догадка о том, что не так с этой дурной китаянкой.

- У нас нет пистолетов, господин, - наконец, рожает китаец, аккуратно разводя полы своего пиджака, - Нет оружия.

- Телефон!

- Давайте мы вам всё объясним…, - китаец наклонил голову, - Вы свободны, вас забрали по ошибке! Поставьте госпожу и вы можете спокойно уйти отсюда, забрав друзей! Я сам отвезу вас куда нужно…

- Еще одно слово и я оторву ей ухо, а затем заставлю съесть на твоих глазах. Второе съешь ты. Телефон.

- Эй, парень…, - решил подать голос японец, очевидный якудза, - Ты у нас в штаб-квартире…

- Стоять, молчать! - прохрипел я, - Иначе я прикажу китайцу тебя убить. Он послушается, будь уверен.

С такой наглой соплячкой не могли не послать слугу, готового на все ради её сохранности.

Телефон-раскладушку я поймал, хоть и с трудом. Номер оябуна даже не пришлось выковыривать из памяти, он был забит в контакты. Стиснув хрюкнувшую девчонку и предупреждающе посмотрев на китайца, явно пытавшегося что-то придумать, я послал вызов Конго, переведя телефон на громкий режим.

- Госпожа Сиань…, - с очевидным сильным недовольством отозвалось в трубке, - Мы же с вами…

- Это я, Акира, - оборвал я босса клана, - Эти люди пытались нас похитить. В Киото.

Перевод на громкую связь был неожиданно хорошим решением, вместе с имеющимся заложником это пробило сильно беспокоящегося за подопечную иностранца быть откровенным. Изначально планировали заманить в Киото и похитить меня, а потом, пользуясь тем, что я родственник оябуна, обменять меня на Асуми, которая и нужна китайцам. Однако, когда они увидели желанную девушку в Киото, после звонка лежащей в больнице с отравлением продажной учительницы, то решились на экспромт, который почти увенчался успехом.

Заложница вяло дёргалась, но на ситуацию не влияла – я контролировал её без малейшей жалости, жестко фиксируя шею.

- Еще одно, Конго-сан. Для полноты картины…, - решил добавить я, выкидывая из головы странные идеи о родственных связях между мной и оябуном, - …эта девчонка не принимала Снадобье. Она обычный человек.

Китаец дёрнулся как от пощечины, а я, повернув голову девчонки и чуть присмотревшись, хрипло добавил в микрофон телефона:

- …и она носит цветные линзы.

— Вот, значит, как…, - пробормотал оябун, - Хорошо, я тебя услышал. Подержи девочку еще немного, парень. Мне нужно связаться с её отцом. Только будь понежнее.

- Я планировал сломать ей шею или сорвать с черепа лицо, но если вы просите…

- Нет, Акира. Если она обычный человек, то тебе нельзя этого делать.

Препираться не хотелось, хотелось лечь и уснуть. Голова была чугунной, перед глазами все немного плыло, а разум требовал заставить смертных пожалеть о том, что они меня отравили. Мои друзья дрыхли на полу как суслики, что действовало как еще один останавливающий фактор – троих я бы никуда не смог утащить.

Происходящее стало ясным без уточнения. Китаянка, дочь какой-то темной шишки, решила закосить под «яркоглазую», пользуясь тем, что красотой её природа не обделила. Пара линз, пафос, все дела. Это работало, но в какой-то момент судьба повернулась так, что девчонку вызвали на бой, от которого она не смогла отказаться. Поэтому она с отцом начали искать того, кто выступит за неё, чтобы избежать потери лица. Они с Асуми похожи, это наверняка бы сработало, но Сенко отказались торговать одной из своих. Поэтому они решили действовать тоньше – получить нужное, вынудив якудза к передаче своего человека. Почему так? Да потому что Хиракава может натворить дел, если её просто похитить, тут нужно, чтобы на неё воздействовал кто-то, имеющий реальное влияние на хафу, её лояльность.

- Кем Хиро Конго приходится Горо Кирью? – прохрипел я вопрос китайцу.

- Сыном. Сыном! - ответил тот с быстрым поклоном, - Умоляю, ослабьте хватку! Госпожа задыхается!

- Все с ней в порядке. Я прижимаю её только тогда, когда она пытается издать звук.

О, неужели до моей заложницы дошло? Сразу прекратила дёргаться.

- Вы могли ей, - кивнул я на спящую одноклассницу, - предложить деньги за бой. Богатство. Пообещать годовой запас еды. Почему вы этого не сделали?

- Мне очень жаль, - спустя длинную паузу поклонился китаец, - Я просто слуга.

Телефон ожил снова. Конго голосом, в котором сквозило удовлетворение, попросил меня отпустить заложницу и вернуть телефон, пообещав, что эти люди больше проблем не создадут, оябун получил гарантии. Отпустив девчонку, рухнувшую на колени и начавшую кашлять, я протянул телефон владельцу, попутно услышав, что придётся подождать, пока знакомые оябуна не приедут на нужный адрес, за нами. Где-то час.

- Очень хорошо. У меня как раз есть планы на это время.

- Давай, Акира, жду тебя в гости. Кажется, нам есть о чем поговорить.

Китаец, которому тут же позвонили, сноровисто утащил свою подопечную, начавшую прямо на ходу плакать и ныть, что теперь ей точно конец, но их дела меня уже не касались. На повестке дня был час до приезда знакомых Конго.

Я взглянул на японца.

- Как зовётся ваше гуми? – спросил я его.

- Санабако-гуми, - ответил тот, - Парниш, расслабься, вы обо всем добазарились. Сидите тут, я претензий не имею. Хочешь чаю или пива?

- Нет, - качнул я головой, разминая шею, - У меня есть претензии к Санабако-гуми. За похищение наследника Коджима и родственника оябуна Тенко-гуми.

- С этим тебе не повезло, парень, - зло и грустно усмехнулся японский бандит, - Мы на мели. Вряд ли ты получишь хотя бы йену. Боссы…

- За такое спрашивают не деньгами.

У японской организованной преступности есть довольно странная традиция выражения претензий через разгром собственности и избиение членов группировки, причем, не обязательно враждебной, а той, к которой имеются вопросы. Это что-то вроде формального действия, призванного показать серьезность озвучиваемого вопроса. Я, хоть и не имеющий ни малейшего отношения к якудза, собирался воспользоваться этим способом.

Чтобы не уснуть.

Таксист-отравитель оказался неважным кулачным бойцом, запаниковавшим, когда я на него надвинулся, поэтому, потеряв равновесие от легкого пинка, улетел в стену, приложившись головой, и вскоре оказался с двумя сломанными руками и без сознания. Вытащив его из гаража и проверив, что в тот ведет только один вход, не считая закрытых ворот, я пошёл дальше, искать себе других жертв. На притворяющегося бессознательным Онивабаши отвлекаться не имело смысла. Его задача – сохранность Рио.

Несмотря на заявленное бедственное положение, Санабако-гуми арендовала или даже являлась владельцем целого здания на три этажа, в котором и был гараж, где уже произошла одна небольшая драма. Неплохо, потому что мной планировался шум. Я не мог и не умел передвигаться бесшумно как Онивабаши, но это, в данном случае, было бы против определенных правил поведения среди приличных якудза. Предполагалось шуметь.

- Вы что, суки, совсем страх потеряли?! – заорал я во всю глотку, оказавшись в коридоре первого этажа, - Вам напомнить ваше место, уроды?!!

Если громишь офис якудза, то будь добр, сообщи о своих намерениях и планах, потому что организованная преступность люди нервные и очень чувствительные, они могут и за тщательно припрятанный огнестрел схватиться, если подумают, что их пришли брать полицейские. А вот если от подобных подозрений их заранее избавить, то, скорее всего, дальше все пойдет по правильному пути. Как сейчас. Еще одним верным способом демонстрации заключаемого социального контракта будет раздеться до пояса, демонстрируя, что никакого оружия у тебя нет. Важный нюанс.

С одной стороны, выглядит идиотизмом нападать полуголым на штаб-квартиру якудза, громко оповещая всех о своем прибытии, с другой – у меня особого выбора не было. Уйди мы «по-тихому», то уронили бы престиж Сенко-гуми. Точнее, Хиро Конго.

Первыми в коридор выскакивают аж трое растерянных, но уже злых и возбужденных якудза, один в спортивном костюме и два в цветастых прикидах мафии мелкого пошиба. Коридоры неширокие, места для маневра мало, это мне на руку. Бью первого ногой в живот, отталкивая на приятелей, догоняю падающее тело кулаком, принимаю на блок размашистый и слабый пинок орущего от возмущения бандита. Бью его в челюсть коротким нокаутирующим ударом, сам ловлю от третьего степлером по голове. Тяжелым стационарным степлером. Больно, но эта боль освежает затуманенную голову, придает сил.

И степлер.

Им я добиваю первого до бессознательного состояния, а затем возвращаю третьему, потому что второй пытается свалить меня на пол, войдя в клинч. Апперкот вполсилы надежно вырубает второго, да и третий в состоянии грогги с полностью залитыми кровью глазами… можно бы идти дальше, но поздно. Это только в фильмах и книгах враги послушно ожидают своей очереди в комнатах и залах, здесь же, в тихом здании, звуки разносятся очень хорошо.

Начинается тесный, неуклюжий, но очень злой мордобой в коридоре. На стороне якудза злоба, возмущение за вторжение, ярость при виде наглого молокососа и очень много подручных средств, а на моей стороне только степлер и кондиции «надевшего черное».

Этого вполне хватило.

Из этого боя я вышел с кучей мелких порезов, тремя внушительными шишками, огромным количеством синяков и чуть не остался без волос после последнего «гения», решившего, что дезодорант и зажигалка могут стать огнеметом. Оставалось разгромить офисы, уделив особое внимание принтеру, да сломать большой красивый телевизор в комнате отдыха, после чего миссию можно было счесть выполненной. Пройдя вдоль стонущих тел, так и раскиданных по коридору первого этажа, я натянул свою рубашку и вышел в гараж. Полюбовался на спящие тела, почему-то «переехавшие» поближе к двери наружу, подавил слабый импульс отвесить пинка Онивабаши, а вместо этого, выйдя из здания, принялся ждать обещанную машину.

Вскоре она подъехала.

Через восемь с половиной часов я сидел уже в штаб-квартире другого клана якудза рядом со своим внезапным родственником, сбоку от меня сидела мучающаяся головной болью Хиракава, а напротив, на гостевых подушках, приносили свои глубочайшие извинения старый китаец и его подопечная по имени Сяо Сиань.

Интерлюдия

Ленка слушала разливающегося соловьем собеседника, вовсю пыжащегося и делающего вид, что он тут исключительно по business, а потом, подгадав момент, когда болтун прильнет своим брехливым ртом к стакану с водой, на чистом русском заявила:

- Да пошёл ты в жопу, членогрыз задротный!

Сидящий напротив неё поц, утопивший жвала в водичке, конвульсивно содрогнулся, выпрыскивая набранное в лживую глотку прямо на свой мятый черный костюм и стол. Сама рыжая благоразумно защитилась от напора пакетом с парой шмоток, которые сегодня уже успела себе надыбать.

- Что вы себе… позволяете! – возмущенно пропыхтел «агент ЦРУ», отряхивая своё полупингвинистое тело и озираясь по сторонам, видел ли кто в кафе его конфуз.

Еще как видели!

- Так я и думала, - удовлетворенно мотнула кудрями Ленка, - Слишком рязанская у тебя рожа, чтобы русиш не понимать. А теперь слушай сюда, как там тебя, Бараноу… а, Баранов, сука! Ну вот, слушай сюда, кусок говна! Если ты думал, что можно вот так просто выдернуть Сахарову на разговор, а затем облизывать её взглядом как последнюю блядь, пытаясь запудрить ей мозги дешевым спичем, то думалка у тебя явно только для вида. Если я когда-нибудь увижу что-то похожее на твою пингвинью рожу возле себя, и твои гребаные логгеры на моих емайлах, то знай – влияния моих родаков хватит, чтобы не только отправить тебя, Баранов, в Гватемалу, но и назначить твою жопу любимой женой у всех окрестных негров с хером длиннее двадцати сантиметров. Ты всосал эти данные, рукожопый членогрыз?!

Дослушивать блеяние «рязанской морды» она не стала, много чести было бы. Встав, девушка бросила пару купюр на скатерть, а затем оставила этого говноеда обтекать одного в прямом и переносном смысле.

Скотина! Кадавр вонючий! Чмо похотливое! Перебежчик!

Ленка вылетела из кафе, чуть не сбив с ног странного мужика в глухом плаще, под которым у бедолаги явно были какие-то устройства, помогающие двигаться. Тот как раз пытался аккуратно зайти в помещение, а тут навстречу Сахарова, вся в ярости, да еще и опаздывающая. Разминулись, конечно, но Ленка даже извинилась перед бедолагой, которого зашатало как буек в бурю. Всё-таки, не каждый день её так выводят из себя.

Вызвали на разговор, официально! Ну ладно, не вызвали, пригласили, но за громкими словами липового американца скрывалось потное небритое чмо, понятия не имеющее о том, как себя вести и как вообще нужно разговаривать с людьми калибра Сахаровых! Вонючий сучонок попытался её одновременно завербовать и склеить! В дешевом кафе!

«Ну всё, скот, я твой почерк в сети знаю», - думала гневно топающая по бульвару Ленка, не обращая внимания на удивленно пялящихся на её рыжую гриву японцев (как и всегда), - «ЦРУ, хереу, ты у меня попрыгаешь, ты у меня поскачешь, сука! Только с Акирой посоветуюсь, а то мало ли. Это в реале этот сурок оказался полным обсосом, а в сети он меня очень грамотно вычислил, хорошо хоть ничего не делала особо. Но ведь время потратил, гад! Я опаздываю!»

Опаздывать Лена не любила чуть ли не больше всего на свете, особенно сейчас, когда ожидающий её человек и слова бы не вымолвил против, заставь Сахарова его ждать даже до позднего вечера. Ну а то, что Шираиши Мана так бы и стояла овечка овечкой, её ожидаючи, Ленка и не сомневалась. Такая уж вот она, дурища японская. Красивая до усрачки, особенно до её, ленкиной, но при этом овца овцой. Даром что умная, не то, что эта синеглазая скрипучка.

«Не умная, а просто учится хорошо!», - самодовольно поправила саму себя Ленка, примериваясь, как бы схватить за талию не ожидающую внезапного нападения новую подругу, смирно и скромно стоящую под навесом, - «Каждому своё. Скрипучка сильная, а у нас двоих сиськи, я умная, а им двоим по шестнадцать, Мана клевая, но упоротая, а мы мелкие! Баланс соблюден!»

Впрочем, по-хорошему упоротая, спустя несколько секунд думала Сахарова, получая от вспугнутой Шираиши слабые возмущенные тычки в район плеч. Это в присутствии Акиры, принца этого непокобелимого, у девок отшибает все между ушей и ног, а так-то Мана вполне живенькая, вон как прелестно бухтит о том, что нельзя приличных людей хватать на улице за жопу! Как, я же в талию целилась? Эх каланча ты, каланча…

Так! За дело! Содрать с подруги солнцезащитные очки, а затем, взяв за руку, уволочь за собой гулять, выбирая места полюднее. Спецоперация началась!

Смысл происходящего мероприятия был прост как заячий хвост – Мане требовалось доказать, что она вовсе не стала всемирно известной порнозвездой после съёмок, а для этого надо было просто заниматься тем, чем сейчас страдала (наслаждалась) Ленка – таскать за собой несчастную тихоню, всячески ей доказывая, что окружающая среда в ней, в тихоне, ту вальяжную диву с сиськами-письками почти навыпуск не увидит даже в упор!

- У тебя там лицо было такое…, - добродушно бурчала Ленка, уминая блин с фруктово-йогуртовой начинкой, - …как будто вы с Акирой сутки в кровати пропрыгали, а на утро он тебе предложение сделал! Расплывалась вся, аж завидки брали! А что сейчас? Да ни в жизни не узнать!

Мана багровела, тряслась, прятала лицо, но Ленка была неумолима. Таща подругу как на буксире, она вынудила обеих обожраться разными вкусностями (сама платила!), а затем еще и в зоопарк увела. Просто для того, чтобы Шираиши выдохнула. Ну и на панд посмотреть.

Прошлись, полюбовались. Хорошо в зоопарке, лишнего народа нет! На улицах японские школотроны побойчее к девкам только так пристают, правда, от неё, рыжей, шугаются, а вот в зоопарке, куда деньги платить надо, этих балбесов нет. Здесь, позволив Мане успокоиться и вздохнуть с облегчением, Сахарова и нанесла свой удар.

- Мана, - честно хлопая лживыми глазами, принялась брехать Ленка, - Мне нужна твоя помощь!

- А? – удивилась рослая японка, не особо даже понимая, что услышала.

- Мне надо затащить Акиру к нам в гости, мать хочет с ним познакомиться, - тут рыжая почти не скривила душой, - Но мы-то нашего ледяного принца знаем, да? Он и ногой не пошевелит, если не будет серьезного повода. А на желание какой-то там тётки, пусть даже это тетка сама императрица японская, он кашлять хотел. Мне неловко будет. Надо бы заманить. И тебя вместе с ним.

- Меня…?! – сделала большие глаза Шираиши, - Зачееем?

«Затем, что мои хотелки маман проигнорит со свистом, если она запала на нашего очкарика (а она могла!), а вот такую славную овечку как ты – не обидит никогда в жизни», - подумала Сахарова, начав вдохновенно врать тихоне о том, какую потенциальную пользу жизни, учебе и карьере может принести благорасположение мадам Сахаровой, уже впечатленной нашим Акирюшей до отшелушивания пяток.

На самом деле Лена как раз и желала впечатлить маман Акирой, причем, желательно, до щелчка, то есть до ситуации, когда все семейство принимает решение, что вот этот вот японский молодец рыжей в мужья годится аж со свистом. И начинает действовать. Для этого нужного было пройти по кромке льда, не замочив лапок, чем сейчас хитрая рыжая и страдала.

Лена знала Японию, знала местные вкусы и обычаи, причем очень даже хорошо, благодаря тому же Акире. Для него, в местных раскладах, она была старушкой и гайдзинкой, а сам упрямый, вредный и холодный очкарик – стопроцентным японцем, вокруг которого крутятся две крышесносные бабы. И если у синеглазки просто планку рвет, и вся смазка в письку уходит, то при взгляде на Ману, когда та около Кирью находится, вообще страшно становится. Не впечатление создается, а уверенность, что скажи он ей раздеться и прыгнуть под поезд – она так и сделает, не раздумывая!

Поэтому увы, но бедной несчастной девочке нужны союзники, хитрости и махинации. Только с союзниками беда. Ну ладно, уболтала она Маночку, а что дальше? У той ноль идей о том, как нашего сухаря заманить на ужин к Сахаровым. Соврать? Ой не стоит… Как только правда вылезет, он Ленку похоронит. Правду сказать? Да не пойдет он тогда, сто пудов!

- Можно с Рио поговорить…, - тихо выдала Шираиши, не отрывая взгляда от красной панды, - …у вас же были договоренности?

- Были, - кисло буркнула Ленка, - Да и есть. Но это тогда не семейный ужин получится, понимаешь?

- Тогда не знаю…

«Ну же, милая, помогай!», - взвыла про себя Сахарова, уже распланировавшая немало из своей будущей семейной жизни, - «Мы тебя в любовницы возьмем! Еще до свадьбы!»

Не то чтобы Ленка была прямо би-би, но при взгляде на Ману у неё руки почему-то чесались только так. И не только они.

- Надо что-нибудь придумать, Мана-тян. Надо! – вздохнула Сахарова, принимала волевое решение вдарить по черному кофе, - Пойдем! Нам потребуется стимуляция!