Ученик Мрака

Глава 3. О городских легендах и марионетках

Подчинившись совету Мрака, Санька переоделся, запихнув мокрые вещи в стиралку. Потупив с полминуты над разнообразием режимов, Саня ткнул в наиболее знакомые параметры. Судя по тому, что эти места на панели хранили следы прикосновений, в отличие от прочих, Мрак тоже с режимами особо не заморачивался.

Переодевшись, Саня застелил кровать. Все его вещи легко уместились на одной полке, поэтому Санька не стал их разбирать, задвинув пакет поглубже. Вопреки первому порыву, «оживлять» комнату, раскладывая вещи, расхотелось. В конце концов, куда легче подхватить пакет, если придётся срочно бежать.

Поразмыслив несколько мгновений, Санька решился спуститься вниз. Может, не стоило лишний раз показываться на глаза, но волнение, разбуженное событиями вечера, требовало действий.

Мрак обнаружился на диване перед телевизором, с бутылкой виски и стаканом. Беглая оценка содержимого подсказала, что алкоголь был взят скорее для антуража, чем из желания скрасить вечер: содержимое едва початой бутылки всецело находилось в стакане. Мрак, разве что, успел пригубить. Веки наёмника были опущены. Покоем от него не веяло. Скорее, напряжённым вниманием затаившегося хищника. Санька замер у лестницы, решая, уместно ли нарушить уединение хозяина. И тут же получил подтверждение ассоциации. Открыв глаза, Мрак посмотрел на него и кивнул на кресло:

— Располагайся, не стесняйся. Как тебе? Всё устраивает?

— Более чем, — сдержанно кивнул Саня.

— Виски? Пива? Поесть? — поинтересовался наёмник.

— Нет, спасибо.

В голове у Сани слегка шумело от эмоций и выпитого в ресторане, и он не хотел усугублять своё положение. Но приглашение присесть принял, устроившись на самом краешке.

— В подвале, кстати, небольшой спортзал, — Мрак движением головы указал на дверь за лестницей. — Обычно я там тренируюсь. Пользуйся, не стесняйся. Я встаю около двенадцати. Образ жизни веду, преимущественно, ночной — издержки профессии. Если волнение поднимет тебя раньше, будь добр, не буди. Дом в твоём распоряжении.

— Не боишься, что я убегу? — поинтересовался Саня с нервной улыбкой, всеми силами старясь сохранить благожелательное выражение лица.

— Беги, — равнодушно махнул рукой наёмник. — Дверь там. Такси удобнее ловить у окраины. Денег дать?

Санька опешил. На шутку сказанное походило мало.

— Погоня за тобой не доставит мне ни удовольствия, ни азарта, — всё тем же безразличным тоном продолжил Мрак. — И дальнейшая твоя судьба тоже не вызовет особых эмоций. Привязаться к тебе за сутки я не успел. Разве что, лёгкое разочарование от допущенной мной ошибки? Может быть. Ты знаешь меня в лицо. Ты видел мой дом. Второго шанса у тебя не будет. Умрёшь быстро. На сострадание не рассчитывай.

Угроза не возымела действия. Саня и так ни на что не рассчитывал. Он ощущал себя солдатом, попавшим в лагерь противника, но пока остававшимся неузнанным. И, ради выживания, требовалось поддерживать заданную игру. Достаточно достоверно, чтобы усыпить бдительность наёмника.

— Я не убегу, Мрак, — серьёзно произнес он. — Я не настолько туп.

— Искренне хочу в это верить, — усмехнулся наёмник и вдруг подался вперёд, проговорив отчётливо и тихо. — Вас вчера было десятка полтора. Из них четырнадцать оболтусов. И один ты, который просчитал всё за минуту. Ты знал, что мы — наёмники?

— Нет, — честно отозвался Санька. — Про наёмников все знают, но мало кто видел. Вы почти как вампиры. Городская легенда.

Мрак уставился на него ошеломлённо, а потом расхохотался, откинувшись на спинку дивана и разметав по ней каштановые пряди.

— Идеальное сравнение. Так вот, парень, легендой можешь стать и ты. Ты просчитал нас. Вперёд не лез, берёгся. На Свята, моего товарища, пошёл, когда выбора не оставалось. Не сбежал, значит, компании предан, понятие о чести у тебя есть. И замахнулся грамотно, Святоша тебя похвалил. Ножом владеешь?

— Да.

Мрак, криво оскалившись, опустил руку с пультом на диван, подле себя, а потом совершил резкий рывок, бросив неизвестно откуда взявшийся зачехлённый нож. Санька уверенно схватил его, но жест вызвал у наёмника только новую улыбку.

— Нет. Не владеешь. Давай обратно.

Разозлившись, Санька швырнул оружие, не целясь, но вложив изрядное количество силы. Пальцы Мрака взметнулись в воздух, совершили краткое движение, и Саня увидел, что обнаженный клинок смотрит на него тускло отблескивающим остриём, а плетёные ножны ложатся на пол, подле босых ступней наёмника.

— Понял?

— Допустим.

— Не понял, — сокрушённо покачал головой Мрак. — Но поймал, уже молодец. Ладно, разберёмся на практике. Короче говоря, талант ты, парень. И мне будет тебя жалко, если ты решишь соскочить.

Саня не нашёлся с ответом, напряжённо отслеживая движения наёмника. Но тот спокойно отложил нож в сторону, на журнальный столик, и невозмутимо продолжил:

— Ты выглядишь усталым. Иди спать. Утро вечера мудреннее.

Санька послушно поднялся к себе. Захлопнув дверь спальни, он повернул замок, почувствовав облегчение от условной защиты. Но после, оглядев комнату, передумал. Судя по всему, убивать его сегодня не собираются. Что ж, можно попробовать выжать из ситуации хоть какую-то выгоду. Отыскав на полке полотенце, Саня отправился на разведку в душ и позволил себе двадцать минут блаженства под горячими струями. Через полчаса он уже крепко спал. Позабыв запереть дверь в спальню.

Мрак проснулся в половине двенадцатого, принял душ и спустился в спортзал. Сегодня ему не хотелось тратить время на тренировку, но привычка брала верх. Навыки быстро ослабевают, если не поддерживать форму. В начале карьеры, освободившись от неусыпного контроля мастеров, наёмник позволил себе расслабиться, пропуская ежедневный минимум. Не надолго. Всего месяц, из которого он тренировался едва ли семь дней. Результат сказаться не замедлил: тело стало менее отзывчивым, мышцы накопили лень и расслабленность, включаясь в работу с задержкой, как вальяжный и тяжёлый внедорожник. Восстановление далось труднее, чем обучение, и теперь ежедневно, в каком бы состоянии он не проснулся, первой в списке значилась тренировка. К тому же, во время выполнения привычных до оскомины упражнений мозги освобождались, и легче было думать.

События двух последних дней затянуло туманом азарта и неясных предчувствий. Возможно, конечно, основой спонтанного решения стал алкоголь и общий задор вечера: Мрак давненько мечтал растормошить неприступного Свята. Вытянуть из строгой аскезы в мир яркости и новых впечатлений. Вполне могло статься, что импульсивное желание завести ученика оказалось продолжением охватившего его драйва от удачно воплощённой задумки. Но, тем не менее, оценивая произошедшее, Мрак всё больше и больше убеждался в собственной правоте.

С каждой минутой общения симпатия к парнишке возрастала. Наёмник мысленно сравнивал найдёныша с собой лет десять назад и, находя совпадения, испытывал огромное удовольствие. Санька, в отличие от большинства сверстников, не наглел, не нарывался. Чётко ощущал границы допустимого, понимая Мрака без слов. За исключением того, что решил нарушить приказ, свернув к своим приятелям. Что ж, его можно было понять. Мрак на мгновение даже пожалел о том, что ударил его так сильно. С другой стороны, возможно, этот урок убережёт ученика от куда более серьёзных ошибок. Наёмник был уверен, что Санька не станет болтать, даже если рискнёт удрать от навязанной ему судьбы. Но нож у горла всегда неплохо развязывал язык, а недоброжелателей у Мрака хватало.

Саня вошёл в зал, когда тренировка подходила к своей кульминации. Он замялся в дверях, не решаясь нарушить уединение, и Мрак нехотя прервал упражнение.

— Доброе утро.

— Привет, — поздоровался Саня, все так же оставаясь в дверях.

— Зашёл потренироваться? — поинтересовался мастер, взглядом намекая на то, что ему требуется более детальный ответ.

— Вроде того, — Санька кивнул и с любопытством осмотрел спортзал, задерживаясь взглядом на каждом тренажёре. — Когда ты начнёшь меня учить?

— Нет, ты посмотри, какой шустрый! — шутливо возмутился Мрак, с тоской сознавая, что завершить привычный цикл упражнений ему уже не удастся. — Раньше сядешь — раньше выйдешь? Не торопись. Животик наверняка болит?

— Болит, — признал Санька, скривившись и машинально положив ладонь на ноющие мышцы.

— Вот-вот. Не стоит тебе сегодня напрягаться. Я всё равно уже закончил. Пойдём завтракать.

Конечно, тренировку он не завершил. Но Санька сейчас казался ему диким зверьком, принесенным в дом. Он вздрагивал от резкого движения, обращения, стараясь, тем не менее, никак не выдать своей нервозности. Мрак его понимал, но удержаться от улыбки не мог. Налаживание контакта сейчас ценилось им превыше тренировки.

Поднявшись в студию, Мрак кивком велел Сане сесть за стол, а сам занялся приготовлением завтрака. Необходимо было дать время ученику освоиться. Потом Мрак рассчитывал плавно переложить кулинарные обязанности на плечи Саньки. Должна же быть хоть какая-то выгода от наставничества…

— С хозяйкой виделся? — между делом поинтересовался он.

— Нет, — Санька вздрогнул, словно Мрак вырвал его из размышлений. — Ты же не разрешил. Я написал записку. Ничего конкретного, просто поблагодарил и сказал, что уезжаю насовсем.

— Сколько денег оставил? — Мрак спросил из любопытства. На самом деле, ему было всё равно, но купюры он выдал ученику крупные, без сдачи там точно не обошлось.

— Всё, — ровно ответил Саня.

Мрак, наливая масло, чуть не промахнулся мимо сковородки.

— В смысле? Совсем всё?

— Да. Плохо?

— Нет, я же сказал, что это на оплату. Но… почему? — наёмник поставил сковородку на огонь и повернулся к Саньке.

— Хотел поблагодарить.

Мрак уставился на ученика, опомнившись только тогда, когда масло начало шипеть и стрелять. Парень поражал его. Наёмник так привык к сволочному миру, что не представлял, что такие люди, как Саня, могут существовать в реальности. Мрак с ходу мог назвать с десяток человек, которые в подобной ситуации предпочли бы тихо смыться, посмеявшись над незадачливостью хозяйки, доверившейся неблагонадежному квартиросъемщику. Усреднённый месячный доход этого десятка покрыл бы траты Саньки на год вперёд. И ещё осталось бы.

— С ума сойти, — наконец с чувством высказался Мрак.

Саня окинул его внимательным взглядом, пытаясь, по-видимому, определить, какие эмоции скрываются за словами.

— Ты молодец, — похвалил наёмник. — Я не злюсь. Наоборот. Не ожидал от тебя такого поступка.

— Ты же меня совсем не знаешь, — пожал плечами Санька. — Откуда тебе знать, чего от меня ждать?

Он сидел за столом с ровной спиной, по-школьному сложив ладони на столешнице. Светлые волосы падали на глаза, но Санька не озаботился смахнуть их. Складывалось ощущение, что, если Мрак резко дёрнется в его сторону, ученик убежит.

— Резонно, — согласился наёмник, желая снизить напряжение. — Ладно, сейчас сварю кофе, позавтракаем и поедем, прокатимся. Я сегодня относительно свободен. Купим тебе что-нибудь из одежды.

Саня сглотнул и набрал воздуха, явно готовясь возразить, но Мрак бесцеремонно перебил:

— Ты извини, конечно, но, если ты в таком виде придёшь со мной куда-нибудь, меня засмеют. Позор будет на всю жизнь. Считай это моей прихотью. И не напрягайся из-за денег. Я трачу их потому, что у меня они есть.

Ученик только сухо кивнул в ответ, а Мрак внезапно устыдился, осознав, что фраза прозвучала, как хвастовство. Удовлетворения собственным успехом и достатком она не принесла.

Саня появился в гараже через десять минут после него, облаченный в чистые джинсы и вчерашнюю куртку. Мрак с удовольствием отметил, что верхнюю одежду Санька привёл в порядок. Аккуратность радовала. И, тем не менее, ученика следовало переодеть. Конечно, в том, чтобы продемонстрировать товарищам подобранную на улице Замарашку, был особый шик. Но Мрак слишком отчётливо помнил свои молодые годы. Начав хоть немного зарабатывать, он из кожи вон лез, лишь бы уйти от экономной и прижимистой жизни, которую вёл до этого. Наёмник представлял, какую неловкость будет испытывать Санька, оказавшись в по-настоящему респектабельном баре, среди богатого, по его меркам, общества.

С шиком пролетев по городу, Мрак притормозил у торгового центра, где имелись мало-мальски приличные магазины. С одной стороны, не следовало смущать Саньку ценами. Наёмник видел, как тот относится к деньгам и долгам. С другой стороны, если уж покупать, то хорошее.

Оставив машину на подземной парковке, Мрак двинулся к лифтам и обнаружил, что Саня застыл на месте. Взгляд ученика прилип к фигуре охранника, скучавшего метрах в двадцати. Мужик скользнул по ним невидящим взглядом и отвернулся. Мрак же не спеша дошёл до лифтов и остановился, наблюдая за учеником. Санька мялся, сжимая и разжимая кулаки. Лицо его побледнело. Он открыл рот. Закрыл. Развернулся и побрёл к лифтам, вложив руки в карманы. Мрак сделал вид, что прятал ключи и не заметил заминки.

Он провел Саньку на нужный этаж, в запланированный магазин, и махнул рукой: выбирай. Саня, осторожно пробираясь по лабиринтам вешалок, скрылся из виду. Мрак тем временем остановился у кассы, весело перешучиваясь с консультантами.

В магазине работали три весьма миловидные девушки. В течение пятиминутной беседы с той, что стояла за кассой, Мрак вдохновенно сочинил трогательнейшую историю, как его младший братишка приехал в большой город, чтобы поступить учиться. С оценкой внешности парня наёмник попал в точку: девушки на него действительно заглядывались. Во всяком случае, одна из консультанток, вооруженная полученными от Мрака знаниями, с ловкостью акулы устремилась к Сане, настойчиво предлагая помощь. Но Саньке явно не хватало самого базового элемента неотразимости: уверенности в себе. И девушка, получив вежливый, но решительный отпор, вернулась к кассе, встреченная понимающими улыбками коллег.

Из магазина, хищно поглотившего изрядную площадь этажа, имелось два выхода. Перебрасываясь шутками и комплиментами, Мрак исподволь отслеживал оба, гадая, дёрнет его подопечный наружу или нет. Не дёрнул. Спустя несколько минут, Санька определился с выбором и вернулся, протягивая две вешалки. Наёмник сначала посмотрел на то, что передал ученик, потом машинально проверил ценники, суммируя стоимость.

— И это… всё?

Санька кивнул, сосредоточенно рассматривая пол. Ему приглянулись простые, скромные джинсы и очень практичный джемпер, чёрный, немаркий, из хорошо стирающегося материала. Мрак усмехнулся, тяжело вздыхая про себя, и повернулся к девушкам:

— Ну вот, не освоится никак… братишка. Придётся ему помочь.

Все так же задорно улыбаясь, он ухватил Саню за локоть и потащил обратно к рядам вешалок.

Утром расклад показался Саньке ещё хуже, чем вечером. Поначалу им владел адреналин, затмевавший разум и не позволявший проанализировать ситуацию. После пережитого стресса и выпитого алкоголя, Саньку вырубило. А утром отдохнувший мозг ужаснулся, оценив ближайшие перспективы.

Детство Сани закончилось очень рано. Воспитывала его бабка. Родителей своих Санька не помнил. Сохранившиеся у бабки фотографии давали весьма скудное представление о людях, подаривших ему жизнь. Твёрдо уяснил Саня только одно: его любили. Даже на тех, скупых на живые чувства фотоснимках, любовь была запечатлена с достоверностью документалиста. Она сквозила во взгляде молодой белокурой женщины, восторженно стискивающей в объятиях пухлощёкого малыша. Она застыла в гордой осанке мужчины, с достоинством принимавшего на руки изобилующий белоснежными кружевами свёрток. Жаль, что Саня не смог вспомнить их. Совсем. Ни голосов, ни запахов, ни тепла надёжных рук.

Бабка довольно скоро отправилась к праотцам, не оставив ему практически ничего. Саня рассудил, что, в принципе, сможет жить в её скромной квартирке, на то пособие, что должно было приходить ему, как оставшемуся без родни. Но существование несмышлёного ребёнка без попечительства взрослых не рассматривало всерьёз государство. И, сразу после скорой, увёзшей тело, на пороге появились силящиеся быть добрыми люди. Усталые, замученные, очерствевшие.

Приюта Санька не помнил. Он провёл там не более месяца, и это время замазалось глухой чернотой в его памяти. Оказавшись на улице, он исхитрился исчезнуть, пропасть с радаров, обойти все уловки служб правопорядка и остаться наедине с собой и с бедами, ворвавшимися в его жизнь. Истощённого, голодного и измученного, его нашёл Большой Бо. Парень был старше Саньки едва ли на пяток лет, но уже умудрился освоиться на улицах города, а потому имел возможность предложить хоть какое-то убежище. И доброту. Простое человеческое сочувствие. Жалость к слабому.

Санька научился идеально чувствовать людей. От этого зависело его выживание. Зачастую безопасность требовала агрессии, и Санька научился научился быть злым. Распознавать силу в окружающих. Научился проявлять её сам. Демонстрировать так, чтобы отвести от себя беду или ошеломить, выигрывая бесценные мгновения для бегства. У абсолютного большинства встреченных им людей злость и сила проявлялись сиюминутно, сообразно обстановке.

От Мрака же сила исходила постоянно. Она текла, струилась, наполняла пространство. Ни ленивая поза, ни рассеянная полуулыбка, носившая потаённые нотки насмешки, не могли обмануть внимательного наблюдателя. Застав Мрака за тренировкой, Санька убедился, что под свободной футболкой скрывалось не тело — механизм, готовый причинять вред. Убивать. В любую секунду. Вне зависимости от настроения и окружающей обстановки. В этой системе Мрак был, без сомнения, хищником. При своем росте и наработанной мускулатуре, двигался наёмник очень легко, практически бесшумно, с естественной грацией хорошо тренированного бойца. Гармония, сквозившая во всех действиях, вызывала уважение.

И страх.

Инстинктивный страх жертвы.

Рядом с Мраком напряжение не отпускало Саньку ни на минуту. Он понимал, что вчерашняя вспышка ярости может повториться в любой момент. Любое нарушение правил повлечёт за собой возмездие. И оно, возможно, будет справедливым. Да только точных правил игры ему сообщить никто не озаботился. И вчерашнее наказание, немедленно, без предупреждений последовавшее за ошибкой, заставляло осторожничать. Раньше Саня беспечно считал, что боли не боится. Он ошибался.

Понимая, что покупки будет оплачивать Мрак, Саня постарался сократить расходы до минимума, с сожалением отказавшись от многих понравившихся вещей. Что-что, а деньги считать он умел. Когда Мрак с выражением глубокого разочарования окинул взглядом выбранные им вещи, Саня ожидал чего угодно, но только не того, что его потащат обратно, за «добавкой».

Он искренне не понимал, в чём ошибся. И почему оплошность нельзя изложить словами. Пальцы наёмника, жёстко удерживавшие его локоть, причиняли боль. Ужас заполнял тело леденящим ознобом. Саня покорно шёл рядом, не предпринимая попытки высвободиться. Лапки кверху, пузико открыто. Полное подчинение. Усмирить. Усыпить. Притвориться, пока не представится возможности спастись.

Сане очень хотелось подойти к охраннику на стоянке. Или хотя бы крикнуть, привлечь внимание. Останавливал образ ножа, сверкнувшего вчера обнажённым лезвием в пальцах наёмника. Такой нож отлично будет смотреться в спине. Бежать из магазина тоже не было смысла: в этом торговом центре Санька не ориентировался совсем. А Мрак, судя по всему, отлично. Ждать помощи от консультанток? Он умрёт быстрее, чем они вызовут охрану. Оставалось выжидать и подчиняться.

Продолжая доброжелательно улыбаться, наёмник наклонился к его уху и прошипел:

— Если тебе плевать на свой внешний вид, позаботься, хотя бы, о репутации мастера. Я велел тебе купить одежду на каждый день, а не на один выход.

— Мне вполне достаточно… — попытался оправдаться Санька, но наёмник даже не стал его слушать. Остановившись перед стойкой с джинсами, Мрак, наконец-то, выпустил его локоть из железной хватки и вслух, уже совершенно нормальным тоном, сказал:

— Так, если ты сам не можешь выбрать, поступим следующим образом: я выберу одежду на свой вкус, а ты потом решишь, что нравится тебе.

Мрак вдумчиво и методично исследовал каждый отдел, начиная от белья и заканчивая свитерами и костюмами, периодически швыряя что-то на руки Саньке. Сначала тот просто держал доставшиеся ему вешалки, но после насмешливого вопроса «Тебе всё это нравится?», стал отбирать то, что действительно приходилось по вкусу.

В результате совместных усилий, им удалось сформировать гардероб. Умение Мрака чувствовать пространство и чужое тело Санька оценил вдвойне, когда, едва выйдя из примерочной, натыкался на хмурое лицо и резкий повелительный жест, отправлявший его обратно. И, действительно, забракованная одежда сидела не слишком хорошо.

Санька чувствовал себя куклой, которую тщательно наряжают в соответствии с отведённой ролью. Наверное, девушкам такое нравится. Ему в роли марионетки было неуютно.

Во всяком случае, сидели вещи на нём отлично. И выглядел он уже не уличным хулиганом, а, скорее, студентом. Из хорошей семьи. На сумму, которая промелькнула на дисплее, когда Мрак расплачивался картой, Санька изо всех сил старался не смотреть. Однако это был ещё не конец. Мрак заставил его заглянуть также в обувной магазин и магазин верхней одежды. Таким образом, Саня получил всё, что было необходимо.

Переоделся он, по просьбе Мрака, категоричностью походившей на приказ, сразу же, в туалетной кабине. А старые вещи наёмник безжалостно отправил в мусорный бак.

На стоянке Санька уже не искал глазами охранников. Он вообще старался не отрывать взгляда от пола, угрюмо волоча пакеты. Пережитое унижение ощущалось ничуть не слабее удара в живот.