У Королевы любовник?

Глава 13

Впрочем, на обеде мне доложили, что отравление после пикника у моего дражайшего супруга идёт полным ходом, так что Жермиену вообще ни до чего сейчас, кроме белого друга в ванной комнате. И будет так ещё денёк-другой. Надеюсь, больше. Однако Эстер всё же конкретно рисковал… Надо будет упрекнуть его в рискованности.

— Спасибо за интересную лекцию, леди Альта. После неё я очень впечатлилась артефактами. Не думала, что они способны объединять в себе полярные магии.

— О, это же прекрасно! — обрадовалась наставница. — Я как раз специализируюсь именно на артефакторике!

— Правда? — я тут же ухватилась за удачную возможность. — Давайте тогда ещё пообщаемся! Мне, например, очень интересен вопрос сохранения изображений на артефакты. Это ведь возможно?

— Конечно, существует множество вариантов. Можно записывать статичную картинку, можно в действии…

— А как уберечься от действия таких артефактов? Или… может есть способ засечь, что сейчас идёт запись? Или даже откуда она ведётся?

— Безусловно, Ваше Величество. Проще всего выявить именно артефакты, которые записывают изображения, особенно движущиеся, следующими по сложности определения идут те, что сохраняют звук. Есть и такие, которые ориентированы только на запись магических эманаций.

Наставница даже дала мне изучить кое-что из своих личных артефактных запасов запасов, так что Штольца ждала расправа ещё до ужина. Но помимо того, что нужно для его разоблачения и как это применять, из дальнейшей — весьма вдохновенной, кстати — лекции леди Альты я также вынесла много полезностей, которые пригодятся мне при установке следящих артефактов в покоях Жермиена. Надо будет только чётко выяснить у Эстера, к какому типу относится тот или иной из них.

И такая возможность у меня появилась этим же вечером. Я совсем не удивилась, когда, после ужина и вечернего туалета, отпустив фрейлин спать, обнаружила у себя на балконе незваного гостя.

В целом, я ждала появления Эстера, поэтому сегодня предпочла вполне невинный наряд. На первый взгляд. Плотный, длинный, непрозрачный халат с широким запахом, едва демонстрирующий шею в небольшом треугольном вырезе. Но он скрывал под собой весьма фривольную сорочку с полупрозрачными вставками, от которой тот же Жермиен схватил бы, полагаю, эротический припадок.

Не, ну, а что? Порядочный человек на месте виконта не стал бы заявляться в гости к девушке после заката, если только не собирался застать её в неглиже. Так почему не поиграть с ним снова, как тогда, через зеркало? Это, конечно, в некотором смысле хождение по лезвию… Но разве Эстер не хотел своим поведением смутить меня? Ой, не поверю, будто бы нет! Мог предупредить заранее, когда придёт, я бы тогда имела шанс одеться нормально. Однако он не сделал этого, значит, момент с моим внешним видом был частью его плана. Вот только в эту игру можно играть вдвоём. Ну, ен бросится же он на меня, в конце концов?

— Если ты хотел устроить себе удобный подъём ко мне на балкон при помощи вьюнка, то можно было хотя бы не натравливать его на мою комнату? — я начала разговор первой. И пусть прозвучало, как своего рода наезд, в голосе моём слышалась скорее игривость.

Виконт стоял посреди цветочного ковра, рассматривал меня и едва заметно улыбался. Одет был… свободно. Только лёгкая рубашка, расстегнутая на несколько верхних пуговиц, штаны с поясом и обувь. Никаких кафтанов или пиджаков. Видимо, хотел снизить уровень неловкости между нами. Или повысить уровень близости, ведь все мы понимаем, зачем он пришёл…

— Разве по хрупким стеблям можно забраться куда-то? — ответил Эстер. — Эта красота сделана только для тебя. Я подумал, что Королева, должно быть, устала от банальных роз и орхидей, которые при этом ещё и срезаны. Потому выбор пал на живые и вроде бы обычные вьюнки.

— Вроде бы? — сощурилась я, ступая в зелёное поле. Моя ножка в лёгкой шёлковой тапочке тут же утонула в листве, которая приятно холодила кожу.

— Легенда гласит, что сильнейший в мире маг Алькор, владеющий всем спектром стихий, когда влюбился в прекрасную и добрейшую Фекаду, создал для неё вьюнок. Это очень символичное растение.

— Алькор хотел показать, что станет опорой для своей возлюбленной?

— Скорее, что это она — его опора. И на неё же опираются многие другие люди вокруг, — ответил Эстер. Он рассказывал и подходил ко мне всё ближе, проникновенно глядя в глаза. — Фекада не являлась просто избалованной красавицей, хотя прекрасней неё не было никого. Её доброта и отзывчивость помогали окружающим, она делилась теплом и светом со всем миром, помогала сиротам, спасала нечестно обвинённых, бездомных… как людей, так и животных, лечила их. Когда стало ясно, сколь красивой растёт девочка, её сразу начали холить и лелеять, предрекая, что она скрасить жизнь самому завидному жениху в целом мире. Но Фекада решила — внешность не должна определять цель её бытия. Потому отреклась от брака и посвятила себя благодетели.

Я впечатлилась. И чем-то слегка напоминает судьбу Сиенны. Однако…

— Жаль, что она себя ограничила, — вздохнула я. — Пошла вопреки воле, полагаю, родителей, но в чём проблема была остаться открытой ко всему?

— Зришь в корень. Отсутствие любви, — просто ответил Эстер. — Она не знала об этом чувстве раньше. Но когда встретила Алькора, то поняла, что претит ей не идея брака, как такового, а лишь брака без любви. Истинную любовь и олицетворяют цветы вьюнка, которые могут быть самой разной раскраски на одном растении.

— Многогранность настоящего, сильного чувства, — проговорила я, опуская руку виконту на грудь. Мы были уже достаточно близко, и я решила таким образом его немного притормозить.

— Именно. Простота, очарование и многогранность. Но когда Фекада объявила. что передумала отрекаться от брака… — виконт накрыл мою руку своей и печально вздохнул, — на неё посыпалось людское негодование. Не хотел народ принимать, что можно вот так легко отказаться от своих принципов. И никакие её объяснения не помогли.

— Грустно… И что, никто Фекаду не поддержал?

— Были те, кто понял и принял, но множество несогласных не дали влюблённым житья. Потому они и решили уйти ото всех, став небесными светилами, чтобы озарять путь в темноте бытия всем нуждающимся. Даже тем, кто по глупости своей не понял главного. Что любовь сильнее всего, и у каждого человека есть шанс измениться, улучшиться.

О, а ведь точно! Алькор и Фекада — так называются жёлтая и белая луны этого мира! Я как раз на них любовалась в день нашего первого с Эстером поцелуя. И вот теперь будет второй. Не под лунами, но на вьюнке, с ними ассоциирующемся.

— Какой же ты романтик… — хмыкнула я и улыбнулась. Странно, что Сиенна не знала такую красивую легенду. Наверное, Валенсии она показалась жестковатой, чтобы знакомить с ней доченьку. Ведь матушка хотела уберечь её от любых проявлений жестокости и несправедливости, а негодующие из-за вспыхнувшей любви толпы людей вполне под это определение подходят. Или Валенсия просто старалась не слишком возвышать понятие любви в глазах Сиенны, чтобы та преспокойно вышла за мужчину, на которого укажут родители.

— Тот поцелуй, в саду во время бала, не выходит у меня из головы, — сконфузился Эстер. — Это было глупо и самонадеянно с моей стороны, вот так накинуться на тебя, словно твоё желание для меня не важно.

— Но ведь оно и было неважно. Разве нет?

— Не совсем. Я желал этого, но мне казалось, что ты тоже не против. Однако твоя реакция… отчётливо дала мне понять истину. Ты просто хотела потанцевать.

Он отнял мою ладонь от груди и поцеловал тыльную сторону, глядя мне прямо в глаза. После чего продолжил:

— Было большой ошибкой просить поцелуй взамен на… что бы то ни было. Прости меня, идиота, просто… мне очень хотелось вновь ощутить вкус твоих губ. Вопреки здравому смыслу. Подумалось, будто так ты не оттолкнёшь, не станешь больше кусаться… — он усмехнулся, я ответила тем же. — Но теперь понимаю — это не то. Сиенна, я клянусь своей магией, что не расскажу никому о твоём теневом клинке, если ты того не захочешь, и всеми силами буду стараться не придать твоё доверие.

Его внутренний огонь подтвердил честность слов. А ведь как сказал, а? Всеми силами… С одной стороны такая формулировка давала Эстеру пространство для маневра, но с другой — он не стал обещать несбыточного. Виконт трезво оценил свои силы, а для меня это важнее. Он честен со мной. И с собой. А ещё верит, что я пойму глубину его жеста.

— И я не прошу ничего взамен, — заговорил Эстер, когда магический огонёк погас. — Но если хочешь… если ты тоже этого хочешь, то поцелуй меня.

— Я… хочу, чтобы это сделал ты.

Его не пришлось уговаривать или ждать. Стоило мне закончить предложение, как я оказалась прижата к горячему телу так, что услышала неистовое биение сердца Дориана, и в следующий миг его губы накрыли мои. Он выдохнул и тихонько застонал, словно я была глотком живительной влаги для путника, что много дней провёл в испепеляющей пустыне. Как же это заводит! И я ответила на поцелуй, обвив его шею руками.