У каждого своя дорога

Глава 17

Грубер плеснул себе на лицо холодную воду и посмотрел в зеркало. Последний раз он смотрелся в зеркало в том доме, где они нашли бинокль. С тех пор цвет его глаз не менялся, но они и так стали очень темными, почти черными, что очень необычно сочеталось с его светлыми волосами.

В дверь санузла постучали. Грубер отпер дверь и столкнулся с поднявшей руку Радисткой.

— Я услышала, что вода льется, вот и решила... — она растерянно замолчала. Грубер протянул руку и надавил ей на запястье, заставляя опустить поднятую конечность. — У меня глаза сильно щиплет, — словно оправдываясь, пробормотала Радистка.

— Проходи, умывайся, — Груберу пришлось отодвигать ее плечом, чтобы пройти. Радистка бочком протиснулась в туалет, а он прошел к дивану и завалился на него, закрыв глаза рукой.

Спать не хотелось, хотелось понять, как им выбраться, таща на буксире девчонку. Ничего не придумывалось. Собственный опыт Грубера не подходил, потому что его каким-то образом элитник, появившийся в нолдском городе принял за своего, что позволило ему проскочить. Сейчас все было по-другому. Если судить по его опыту, то им хватит суток, чтобы переждать появление в городе тварей всех мастей, включая и тех, кто носил человеческое обличье, может даже меньше. Через сутки можно будет попробовать выбираться отсюда, благо они расположились на окраине. Вначале Грубер хотел бросить здесь машину, но появление в их маленькой команде Радистки заставило его изменить планы, все-таки на машине можно было убегать гораздо быстрее, чем на своих двоих, а то, что они привлекут внимание... Грубер сомневался, что они и пешком смогут пройти незаметно, не в таком составе.

Шум воды за дверью прекратился, и Грубер услышал, как открылась дверь. Мягкие шаги остановились рядом с диваном. Грубер продолжал лежать, закрывая глаза рукой.

— Я не очень поняла, что же все-таки произошло, — голос у Радистки был ненормально ровным, никаких эмоций. Грубер убрал руку с лица и приоткрыл один глаз.

— Что конкретно тебе не понятно?

— Где я очутилась?

— На Стиксе, в Улье, выбирай, любое название верное.

— Я не совсем понимаю, что это такое, — она стояла перед ним, заглядывая в лицо. Грубер открыл второй глаз и сел.

— Это сложно понять, даже я не совсем понимаю, как это работает, — признался он. — Ты должна понять одно — твой город попал в другую реальность, где бродят зомби образные зараженные, а те, кто много кушает, превращается в товарищей посерьезнее. А также очень малое количество иммунных, которые по какой-то причине не заразились. Ты относишься ко второй категории, а те, кому не повезло — будут теперь всегда за тобой охотиться, чтобы сожрать. Есть также много нехороших людей — внешников и их приспешников муров. Для них мы всего лишь запчасти для их сомнительных экспериментов. Но мы почти перешли границу области, которая называется Пекло, поэтому первых товарищей здесь встретить сложно. Та бурда, которую я тебе в вискарь подмешал — живчик, и он делается из споранов, это такие фиговины, которые находятся на башке у зараженных, классом повыше Стасика, который тебя укусил. Класс выше, соответственно и опасность увеличивается. Но живчик нужно глотать ежедневно, если, конечно, хочешь жить. Это все, что тебе пока нужно знать. В остальном разберешься по ходу пьесы, если доживешь, конечно. Потому что я, хоть убей, не понимаю, как помочь тебе выжить, и не скопытиться самим на этой проклятой границе, — высказав все это, Грубер снова лег и закрыл глаза рукой.

Радистка глубоко вздохнула, и Грубер почувствовал, что она села на диван, а затем прилегла с ним рядом, свернувшись клубочком на краешке. Плечом он ощутил, как вздрагивают ее плечи — она снова плакала, но он не сделал ничего, чтобы ее хоть как-то успокоить, даже не приобнял.

Грубер сам не заметил, как задремал.

— Эй, вставай, у нас гости, — от легкого толчка в плечо сон слетел с него мгновенно. Он пошевелился, но понял, что что-то мешает ему подняться. Скосив глаза вниз, Грубер увидел, что Радистка сама решила использовать его в качестве подушки одновременно с жилеткой. Она спала, уткнувшись ему в ключицу, горячо дыша на обнаженную кожу и крепко обнимая одной рукой. Снегирь увидел, что он проснулся и кивнул на выход из комнаты. — У нас гости.

Грубер зевнул и аккуратно выбрался из-под спящей девушки. Как бы то ни было, а совсем уж бездушной сволочью он не был, поэтому мог понять весь тот ужас, который сейчас накрывал их невольную спутницу.

— Мне вот интересно, почему ты ее бил, чуть ли не допрос с пристрастием устроил и вообще был груб, но она все равно пришла спать к тебе? — проворчал Снегирь.

— Я тебя выше и красивее, — хмыкнул Грубер. — Это основной инстинкт. Сейчас Кэт в раздрае и мозг у нее не работает, она на инстинктах действует, и этот самый инстинкт почему-то говорит ей, что я сильнее тебя, и смогу лучше защитить в случае чего. Что ты решил? Как мы поступим?

— Выберемся на машине. Хоть и громко, зато быстро, сам знаешь, как эти твари бегать умеют. Если я правильно в этой штуковине разобрался, — Снегирь показал на свой навигатор, — здесь километрах в пятидесяти довольно большой стаб. Доберемся туда и оставим девчонку, да и передохнуть нам не помешает.

— Звучит почти нормально, — кивнул Грубер, подходя к столу с компьютером. — Что ты про гостей говорил?

— Четвертая камера во втором ряду, — Снегирь сел за стол и увеличил картинку.

— Ух, ты, — протянул Грубер. — И кто это такие?

— Вот если бы я знал, — и они принялись изучать странного вида существ, которые кружили по стоянке вокруг их автомобиля. Внешне существа напоминали каких-то не слишком крупных хищников, вроде волков или гиен, только каких-то мутировавших. Шерсть на них облезла неровными клочками так, что проглядывали проплешины кожи, словно покрытой чешуей. Нижняя челюсть была сильно выдвинута вперед, и создавалось ощущение, что частокол зубов не помещается в пасти. — Смотри, — Снегирь еще приблизил картинку. В предрассветных сумерках детали было трудно рассмотреть, но Снегирь уверенно ткнул пальцем в голову одной из тварей. Грубер пригляделся и присвистнул.

— Это же споровой мешок. Но почему они выглядят так... экзотично? — наконец нашел он правильное определение.

— Понятия не имею, — Снегирь нахмурился. Он думал, что изучил по Стиксу все, что было известно, поэтому не слишком утруждал себя образованием в Убежище. И вот теперь, перед ним встретилось нечто, не поддающееся знакомой ему классификации.

— А среди животных зараженные встречаются? — Грубер задумчиво рассматривал существ. — Если бы они когда-то были людьми, я бы сказал, что они похожи на...

— На лотерейщиков, — перебил его Снегирь. — Их трое, попробуем достать?

— Сомневаюсь, что это хорошая идея, — в голосе Грубера появилось сомнение. — Тихо это сделать не удастся, а на шум может прийти что-нибудь менее экзотичное, но более интересное и продвинутое.

— А если они так и будут тут кружить? И почему они привязались к машине?

— Ты у меня спрашиваешь? — удивленно посмотрел на него Грубер.

— Я просто рассуждаю вслух, — Снегирь уменьшил картинку, и они начали внимательно просматривать другие участки. — Делать на остановившемся заводе нечего. Это понимают и зараженные, у которых хоть немного мозгов появилось и рейдеры. Что тут брать? Мяса нет, а из добычи одни станки, вряд ли кому-то в голову придет их демонтировать.

— А что это вообще за завод? Что он выпускал? — внезапно спросил Грубер.

Приятели переглянулись и принялись переворачивать стол начальника. Вскоре они нашли какую-то бумажку, с печатью, на которой были расположены все реквизиты данного предприятия.

— «Фармацевтический завод ЭкоВита», — прочитал Снегирь. — Они здесь производили лекарства. Думаю, что искать какие именно, мы не будем. Кэт проснется, тогда и спросим.

— И я даже знаю, что это за твари, — ткнул пальцем в экран мрачный Грубер. — Это собаки. Какие-то крупные и злобные — типа доберманов, которых ночью спускали с цепи для охраны периметра.

— А не встретили мы их по пути сюда только потому, что в тот момент они еле двигались, были медляками, — задумчиво произнес Снегирь. — И кем они подзакусили?

— Да мало ли, — пожал плечами Грубер. — Если здесь лекарства еще и испытывали, то должен быть виварий с подопытными животными.

— Так, уже совсем рассвело. Подождем до вечера, а потом все равно нужно решать, что с ними делать, — было заметно, что Снегирь колеблется, обозначая срок их выдвижения.

Мужчины снова уставились на экран. Внезапно крайний нижний экранчик мигнул и погас.

— Черт! — выругался Грубер. — Твою ж мать! Похоже, генератору конец пришел, всю горючку сожрал. — Мигнул и погас следующий экранчик. Работающий из последних сил генератор отключал одну камеру за другой.

Внезапно на картинке, которая показывала их машину, появилось дополнительное движение. Снегирь быстро увеличил картинку, а Грубер прикусил губу, мысленно посылая сигнал к невидимому им генератору, прося его поработать еще немного. Из-под машины черной стрелой вылетел огромный кот и бросился по дороге, ведущей к выезду со стоянки. Зараженные собаки бросились за ним с такой прытью, что стало понятно, они не остановятся, пока не догонят этот лакомый кусок. И тут камера отключилась, а через секунду погасли все остальные экраны.

— Уходим, — Снегирь с Грубером вскрикнули одновременно. Переглянувшись, они бросились собираться. Так как ночью они ничего не доставали из рюкзаков, им оставалось только схватить оружие.

Грубер ворвался в комнату отдыха и бесцеремонно растормошил Радистку.

— Вставай, быстро.

— Что? Зачем? — она непонимающе хлопала глазами и выглядела слегка заторможенной.

— Пей и идем, — Грубер сорвал с пояса фляжку и сунул ее девушке в руки. Она послушно сделала глоток и протянула фляжку обратно. — Быстро, иначе мы тебя здесь бросим, — прошипел Грубер, пристегивая фляжку к поясу. После этого он закинул автомат за плечо, и вытащил из рюкзака компактный арбалет.

Пока он будил Радистку, Снегирь уже стоял возле двери. Он не только умудрился собраться, но еще и прихватил с собой немного еды.

— В центр, — бросил он Радистке и, открыв дверь, осторожно высунулся в приемную, держа наготове свою Сайгу.

Они побежали по пустынным коридорам административной части завода. Радистка держалась посредине. Ей было невероятно страшно, но еще страшнее было осознание того, что, если она будет как-то мешаться, то эти парни вполне могут ее здесь оставить. А чтобы не остаться одной в этом страшном новом мире, она была готова пойти на что угодно.

До вахты добрались без приключений. Так же без задержек добежали до машины. Они едва успели заскочить внутрь, как на стоянку влетели те самые собаки, которые убежали за котом. Судя по всему, кот оказался быстрее и сумел убежать и где-то спрятаться, вот они и решили попытать удачу на старом месте.

— Заводи! — заорал Грубер, когда одна из собак запрыгнула на крышу и принялась когтями пытаться ее содрать. Мешали ей это сделать проблесковые маячки, установленные как раз на крыше, а сообразительности для того, чтобы их сорвать, твари не хватило.

Машина взревела и сорвалась с места. Грубер оглянулся. Две собаки бросились в погоню, а третья все еще сражалась с крышей машины. Раздался громкий скрежет, и на дорогу перед капотом упала выдранная все-таки панель световых сигналов. Снегирь резко ударил по тормозам. Сзади раздался легкий стон, Грубер, который не был пристегнут, едва не сломал нос, упав лицом на переднюю панель. Несмотря на неудобства пассажиров, маневр Снегиря завершился успехом, тварь не удержалась на крыше машины, ее буквально снесло с нее толчком и последующей за ним инерцией. Грубер, не обращая внимания на разбитый нос, резко открыл дверь и всадил в уже поднимающуюся тварь арбалетный болт, после чего сразу же нырнул обратно в машину. Собака сделала один неуверенный скачок и завалилась на землю. Снегирь вдавил газ в пол, а Грубер оглянулся назад. Что-то его смущало, и только сейчас он понял, что именно: Радистки не было на заднем сиденье. Он наклонился и увидел, что она съежилась на полу, зажмурившись и прикрыв голову руками. Однако она не кричала, что Грубер счел за добрый знак.

Машина неслась по улице, оказавшейся прямой и ведущий прямо из города. Один раз Груберу показалось, что они пронеслись мимо топтуна, спешащего к новому кластеру, но на такой скорости разглядеть что-либо не представлялось возможным.

Грубер покосился на датчик топлива: он показывал, что бензина было где-то с полбака. Если ничего не случится, то до стаба должно хватить.

За городом Снегирь повернул машину вправо. Грубер поморщился, чтобы сбросить балласт в виде девчонки им приходилось ехать от границы, почти в обратном направлении. Но Снегирь был прав, Стикс не любит, когда обижают новичков, поэтому Грубер мысленно сплюнул и занялся своим носом, из которого все еще текла кровь.

В какой-то момент им показалось, что они выбрались. Около десяти километров они всего один раз обогнули бегунов, спешащих туда же, куда и все остальные, к новому кластеру. Радистка продолжала сидеть на полу, и никто из мужчин не просил ее подняться и сесть на сиденье.

— Ах ты, вот твари! — Снегирь заметил черный джип первым. Джип несся им наперерез, явно намериваясь остановить, даже если при этом придется таранить убегающую жертву. — Держитесь!

Удар был неслабый. Только вот джипу он никаких неудобств не причинил, а полицейская машина, подлетев, оторвалась от земли и закувыркалась по дороге.

Когда они остановились, Грубер помотал головой и, выбив рюкзаком лобовое стекло, которое чудом уцелело, но пошло трещинами, несмотря на то, что полицейские убеждали их в ее бронированности. В голове стоял гул, как будто Грубер попал под высоковольтку. Пока он выползал, пока пытался встать на ноги, гул все возрастал. Выронив из рук рюкзак, Грубер упал на колени и сжал виски.

Он как сквозь пелену, которая застилала глаза, видел, как из сбившего их джипа вышли трое затянутых в кожаную одежду мордоворота и направились не спеша к ним. В небе прогромыхало и полил дождь. Первый дождь, который Грубер увидел в Улье.

— И что тут у нас? — один из мордоворотов походя пнул Грубера в живот и тот согнулся пополам, ловя ртом выбитый воздух.

Он все еще не понимал, кто перед ним. В глазах продолжалось двоиться, а раздававшийся в вышине гром словно проникал внутрь его черепа, оставляя напряжение, от которого Груберу показалось, что еще чуть-чуть и его голова взорвется.

Рядом с ним бросили на колени вытащенного из машины Снегиря. У него все лицо было в крови, и правая рука согнута под неестественным углом.

Раздался визг. Грубер с усилием повернул голову в ту сторону. Один из мордоворотов швырнул отчаянно сопротивляющуюся Радистку на землю и, гогоча, принялся задирать на ней юбку.

— Болт, оставь ее, — раздался ленивый голос одного из этих уродов. — Засунь ее в машину, сейчас с этими разберемся и хорошенько повеселимся.

Болт кивнул, встал и поволок Радистку к джипу. Она верещала и пыталась вырваться, но силы были явно не равны.

Тем временем старший повернулся к ним, вытаскивая длинный нож, скорее даже кинжал.

— Ну что, касатики, пришла пора отдать свои никчемные душонки во имя Стикса.

— Килдинги, — простонал Снегирь.

— Заткнись, скотина, — сильный удар отбросил Снегиря за спину Грубера. — Мы «Дети Стикса», запомните это. Хотя, вам все равно недолго это помнить. — И он подошел вплотную к Груберу, схватил его за волосы и рванул голову вверх.

Глаза килдинга встретились с совершенно потемневшими глазами его пленника, и в следующий момент сжимающаяся пружина в голове Грубера распрямилась с едва заметным звоном. Гул в голове немного усилился, и с рук Грубера сорвалось нечто, напоминающее шаровую молнию, только почему-то черного цвета.

Тряхнуло сектанта знатно. Его подручные, видя, что происходит что-то явно не плановое, бросились к своему боссу. Видимо они забыли первое правило обращения с электричеством: не хватай, особенно находясь в воде. Сектанты не просто находились в воде, вода лилась на них еще и сверху.

Грубер не засекал время, потому не мог сказать, сколько же продолжались конвульсии мордоворотов, словно попавших под мощнейшее напряжение. Когда явно запахло горелой плотью, он почувствовал, как пальцы, крепко сжимающие его волосы, разжались, и тогдаон потерял сознание, упал лицом в мокрую траву.

Очнувшись, Грубер почувствовал, что лежит на чем-то мягком, и его покачивает как при движении дорогого автомобиля. Он хотел уже приподняться, когда ему на лоб легла прохладная рука, а голос Радистки произнес.

— Лежи, думаю, что тебе пока не нужно подниматься.

— Что произошло? — прохрипел Грубер и принялся шарить рукой по поясу. Радистка сразу поняла, что ему было нужно, открыла фляжку и поднесла к губам, заботливо приподняв голову, пока он жадно пил.

— Я не знаю, я в машине была. Услышала как эти скоты заорали. Мне удалось выбраться, хоть они машину и закрыли. Словно сигналка отключилась.

— Ага, хорошо хоть ничего другого не отключилось, — подал голос, сидевший за рулем Снегирь. Грубер присмотрелся и увидел, что его правая рука находится в неком подобии лубка. — Хотя, подозреваю, что сигналка крякнула, потому что пульт один из этих держал. Я почти без сознания валялся, когда этих трясти начало. Я так и не понял, что это было. Потом Кэт выскочила и к нам подбежала. Мы смоги тебя перенести сюда. Кэт все наши вещи собрала, из машины вытащила, твой рюкзак нашла и в эту загрузила. Молодец девочка не растерялась. Потом помогла мне с рукой. Я проверил, машина завелась, и мы поехали. Так что с тобой произошло?

— Не знаю, похоже, у меня все-таки есть дар Улья, только какой-то он своеобразный, — Грубер прикрыл глаза. Нестерпимо хотелось спать. Он вообще чувствовал себя страшно разбитым.

— Неплохо, — присвистнул Снегирь. — Кстати, эта машина невероятно защищена. Вот она точно бронированная, и с усиленным каркасом, и чем только еще не укомплектована. То-то они нас таранить не побоялись.

Грубер в это время не слушал друга, а пытался мысленно настроиться на Зину. Но его виртуальная подружка почему-то не отвечала, хотя Грубер мог поклясться, что ощущает ее присутствие. Решив, что выяснит, что же с ним произошло, как только Зина заработает, он крепко закрыл глаза и сам не заметил, как уснул.