Творец

Избранный Сетом

Провидица открыла глаза, словно окутанные дымкой.

— Если ты, Хнумхотеп, не оставишь своих амбиций, в войне погибнет три миллиона людей.

Вельможа потёр ладошки.

— Это невозможно. Это ровно половина населения нашей славной страны, да осенит её милость богов!

— Боги открыли мне такую цифру.

— Вы слышали? — обратился Хнумхотеп к присутствующим. — Боги открыли ей! В душу мою закрадывается подозрение, что все слова твои — выдумка…

— Ты осмеливаешься обвинять жрицу Сета во лжи? — спокойно спросила Нефрет, поглаживая лежащую у неё на коленях шкатулку. — Как бы тебе не навлечь на себя гнев моего покровителя. Он искушён в искусстве мести, ты знаешь это не хуже моего.

Коленки Хнумхотепа задрожали. Чтобы никто не заметил этого и не смог уличить его в страхе перед женщиной, он сел за стол.

— Я просто хочу добра моему народу, — сказал он. — Я не могу приступить к военным действиям, если не буду верить в успех всего предприятия. Я не могу жертвовать людьми, которые пойдут за мной, если в конце концов их братья не будут освобождены.

— Угодна ли богам эта война? — спросил у провидицы другой вельможа, Нетикерт.

— Я же говорил вам, что да, да, ещё раз да! Фараон слаб, он больше не угоден богам! — воскликнул Хнумхотеп с досадой, но другие важные мужи, присутствовавшие на собрании, не послушали его и потребовали, чтобы провидица ответила на вопрос Нетикерта.

Нефрет прикрыла глаза и молчала несколько минут. Хнумхотеп подумал, что та уснула и хотел разбудить её, когда та наконец вышла из транса.

— Ты — правитель целого нома, Хнумхотеп. Неужели тебе этого мало?

— Не тебе судить меня, жрица. Тебе задали вопрос — и не простые люди, а вельможи. Так что будь добра, отвечай. Скажи же им наконец, что боги хотят этой войны.

— Боги молчат, — ответила Нефрет.

Вельможи зароптали.

— Никогда больше не доверюсь жрецам, — пробормотал Хнумхотеп. За день до этой встречи он встретился с Нефрет и подарил ей дюжину золотых браслетов, взяв с неё обещание, что она будет поддакивать ему на тайном собрании. Вельможа уже пожалел, что пригласил её.

— Есть другой способ, — сказала Нефрет. — Можно пойти в любой храм и прямо спросить у божества. А поскольку храм, в котором я служу находится совсем недалеко, я предлагаю испросить совета у Сета. Если повелитель пустынь будет благосклонен, то можно будет даже просить его о помощи…

— Идёмте! Идёмте немедленно! — воскликнул Хнумхотеп. Мысль о том, что можно заручиться поддержкой могущественного бога, воодушевила его.

Вельможи, сопровождаемые целым взводом слуг, пыхтели и ворчали, что Хнумхотеп заставляет их бегать по городу, словно крестьянских детишек; но по мере приближения к храму их голоса становились всё тише и тише.

— Вот мы и на месте, — торжественно провозгласила Нефрет, опуская шкатулку на землю. «Что у неё там? Деньги?» — пронеслось в голове Хнумхотепа, но он тут же забыл о шкатулке. Храм Сета приковал к себе его взгляд.

Высокие обелиски, цветущие террасы, украшенные росписью иероглифов стены цвета песка — всё это производило впечатление, но Хнумхотеп на своём веку повидал множество храмов, среди которых были и более грандиозные. Он не мог понять, почему не может оторвать взгляд от такого заурядного храма, и страх снова прошёлся щекоткой по его нервам.

Наконец, ему удалось отвернуться. Он смотрел на храм Сета всего-то несколько мгновений, но для души его прошла целая вечность.

Нефрет тем временем открыла шкатулку, и из той выбежал небольшой чёрный скорпион. Вельможи и их слуги отшатнулись, чудом подавив желание раздавить скорпиона или убежать вглубь города. Всем известно — скорпион, даже маленький, несёт в себе смертельный яд. Присутствующие вовсе не были праведниками, и потому понимали, что на исцеление милостью богов им можно не рассчитывать.

Малютка-скорпион не собирался никого жалить. Он побежал сначала в сторону города, затем развернулся и скрылся в тенистой аллее, окружавшей храм. Все, кроме Нефрет, облегчённо вздохнули.

— Зачем это? — спросили вельможи у жрицы. Нефрет ответила, что с помощью скорпиона или скарабея можно узнать, что боги хотят сообщить простым смертным. Жрица умолкла, осмотрела внимательно каждого участника процессии и с наслаждением отметила, что все они испытывают благоговейный страх перед нею, той, что может говорить с богами. И только когда лицо одного вельможи задёргалось от напряжения, Нефрет соблаговолила истолковать предзнаменование.

— Сет сегодня в хорошем настроении.

Слуги, забыв об этикете, бросились обнимать друг друга. Вельможи расслабленно заулыбались, а Хнумхотеп — шире всех.

— Что же ты стоишь? Иди в храм и попроси Сета помочь нашему делу, — поторопили жрицу знатные мужи.

— Нет, — сказал Хнумхотеп. Все удивлённо посмотрели на него. — Я сам пойду к Сету.

— Мой владыка может пожелать устроить просителю испытание. Ты уверен, что пройдёшь его?

Хнумхотеп заколебался.

— Пытка искушением, страхами, болью, — продолжила Нефрет. — Ты можешь испытать желание, а можешь испытать страдание. Ты знаешь, что чувствуют люди, когда на них выливают расплавленное железо? Или когда их осыпают скарабеями? Выдержишь ли ты, если в тебя воткнут четыреста игл, жалящих, как язык змея Апопа?

— Довольно, — прервал её Хнумхотеп. — Я не думаю, что у меня есть время заниматься такими вещами, особенно тогда, когда у меня много других дел, не терпящих отлагательства. Давайте сделаем так. Жрица, выбери из тех, кто стоит сейчас перед храмом, того, кто… кому мы можем доверять.

Хнумхотеп сначала хотел сказать «того, кто имеет в себе силы пережить любые пытки», но передумал. Нефрет вошла в лёгкий транс.

— Сети, — промолвила она. — Тот, кто стоит по левую руку от тебя.

— Сети? — Хнумхотеп захохотал, и другие вельможи поддержали его. — Этот мальчишка? Держатель моего опахала?

Держатель опахала быстро-быстро заморгал своими большими глазами, подведёнными чёрным по последней моде.

— Чем он лучше остальных? — спросил Хнумхотеп.

— Из тех, кто стоит сейчас пред храмом, он единственный, кто не станет просить у Сета чего-нибудь для личной выгоды.

Вельможи и их слуги возмутились, но жрица зло взглянула на них, и они замолчали.

— Вы хотя бы вслушайтесь в его имя, — сказала Нефрет. — Это его предназначение. Быть может, он избран Сетом. Следуй за мной, юноша.

Жрица пошла к храму по присыпанной песком дорожке. Хнумхотеп подозвал Сети к себе, что-то прошептал ему на ухо и нетерпеливо махнул рукой — иди!

Сети оглянулся на своих друзей — других слуг Хнумхотепа, но в каменных их лицах не было ни тени жалости, ни тени сочувствия. Сети ничего не оставалось, кроме как всучить опахало одному из них и броситься догонять Нефрет, которая уже поднималась по ступенькам храма.

Сети сидел на каменном троне и ждал. Нефрет оставила его одного в этой тесной комнатке, наполненной всякой всячиной, наказав оставаться здесь, что бы ни случилось.

Слуга Хнумхотепа задумался о предназначении комнаты. Она вполне могла оказаться кладовой — тут было много корзин, доверху наполненных зерном, виноградом и финиками. Справа от трона стоял большой жбан. Сети снял крышку, поболтал там рукой и облизнул пальцы. На вкус как ячменное пиво, видимо, это оно и есть. Он не удержался, потянулся к грозди винограда в ближайшей корзине и оторвал одну ягодку. Прислушался, надеясь, что никто не наблюдает за ним, и съел виноградину.

После этого Сети не покидало ощущение, что кто-то незримый действительно следит за каждым его движением. Сети выпрямился на своём троне и застыл, недвижимый как карнакская статуя.

Комната наполнялась дымом. Сети принюхался — пахло горелым кунжутом. Он испугался, что где-то внутри храма начался пожар, но не сдвинулся с места, ведь Нефрет чуть ли не под страхом смерти приказала ему никуда не уходить.

Сети смирно сидел и ждал, что произойдёт дальше, пока не потерял сознание.

Слова хвалебного песнопения еле различались. Многократно повторённые эхом, они перекрывали друг друга, соревнуясь меж собой за право быть услышанными в первую очередь. Было в этой песне что-то мрачное, хотя предназначалась она вовсе не для похоронной церемонии. Возможно, она была адресована заходящему солнечному диску или звёздам, покрывшим небо алмазной россыпью…

Сети приподнялся, осмотрелся.

Комната, в которой он очнулся, ничем не походила на кладовую. Заморский ковёр с вышитыми на нём слонами и тиграми, укрытые роскошными покрывалами кресла, золотая ваза с фруктами — всё это больше напоминало гостиную в доме Хнумхотепа, нежели одну из комнат окраинного храма.

Сети выглянул в полутёмный коридор. Кто-то был там, стоял прямо перед массивной дверью, отрезавшей его от выхода. Сети пошёл туда.

Девушка водила пальцем по иероглифам на поверхности двери и что-то шептала, не замечая Сети. Юноша был уверен, что видит перед собой Нефрет, и громко спросил:

— Зачем меня перенесли в ту комнату?

Девушка вздрогнула и обернулась. К своему удивлению, Сети признал в ней Мерит — свою сестру, умершую ещё в детстве. Но здесь Мерит была взрослой… и живой.

— Как… как ты можешь быть здесь? Ты же…

Сети дотронулся до сестры, опасаясь, что пальцы пройдёт сквозь её кожу, и Мерит окажется миражом. Но тело её было вполне реальным.

— Как нам выбраться отсюда? Ты знаешь?

— Сердце, — проговорила Мерит.

— Что? Какое сердце?

Мерит указала на впадину в двери, литой из единого каменного блока.

— Ты хочешь сказать, что дверь откроется, если мы вложим туда сердце?

— Человеческое сердце. Возьму твоё, — сказала Мерит. В её руке блеснул кинжал. Сети отступил назад.

— Мерит, ты же не собираешься…

Та откинула назад голову и безумно захохотала. Сети бросился бежать по коридору, и свернул в первую попавшуюся комнату. Он очутился в зале, где несколько минут назад пришёл в себя.

Сети обернулся. Мерит стояла в дверях.

— Не подходи.

Сети сдёрнул со стола вазу, вытряхнув всё её содержимое. Фрукты покатились по полу, а самый крупный персик лопнул, оросив дорогой ковёр своим соком.

Мерит лизнула острие кинжала, и кровь струйкой потекла по её подбородку. Только сейчас Сети заметил, какие у неё глаза — ярко-алые, без белков и зрачков.

— Ты не моя сестра! Ты — демон!

Мерит ринулась на него и ударила кинжалом, метя прямо в сердце. Сети еле удалось увернуться — настолько стремительны были движения противницы.

Сети обрушил вазу на её голову, но та отскочила и запрыгнула на столик, поманивая его к себе кинжалом. Когда Сети швырнул в неё вазу и промахнулся, она исполнила некое подобие танца и поклонилась, театрально застыв.

Сети прыгнул вперёд, намереваясь схватить Мерит за волосы. Она, не разгибая спины, полоснула его кинжалом по пальцам и слетела со столика, повалив Сети на пол. Ему в последний момент удалось схватить Мерит за руку — иначе лезвие вонзилось бы ему в грудь. Он изловчился и пнул противницу в живот; та, в свою очередь, плюнула ему в лицо. Сети схватил лже-сестру за свободную руку и вывернул ей кисть. Мерит взвыла и расслабила вторую руку, выронив кинжал. Сети удалось стряхнуть её с себя и схватить оружие.

Один точный удар — и из раны на шее Мерит хлынула кровь. Она упала, зажимая рану руками, спина её выгнулась в конвульсиях.

Удостоверившись, что Мерит больше не шевелится, Сети разрезал её грудь и, превозмогая отвращение, вынул сердце. Затем он вытер кинжал о её одежду и вышел в коридор, где открыл дверь ключом-сердцем.

Дверь скрывала за собой хитросплетения душных коридоров. Сети бродил по ним битый час, прежде чем нашёл выход.

Города не было.

Перед храмом расстилалось море песков, а на горизонте виднелись огнедышащие горы. Сети подивился и пошёл вперёд. Он не задумывался о том, где находится — мало ли что привидится после того, как надышишься храмовыми благовониями…

Песок зашевелился под ногами Сети, заставив его отпрянуть в сторону. То тут, то там поднимались холмики, которые потом рассыпались и обнажали под собой невиданных существ, людей со змеиными головами и раздвоёнными на конце хвостами.

Каждое существо сжимало в руках меч или копьё, некоторые держали ещё и щиты. Выбравшись из песчаного плена, они построились и зашагали вперёд, не обращая на Сети никакого внимания. Они равнодушно обходили его, будто он был камнем или засохшим деревом.

Армия окружала Сети со всех сторон, здесь были тысячи, миллионы воинов, и все они шли в сторону заката.

Скоро Сети понял, что армия ушла вперёд, а он остался один. Он оглянулся и увидел, что храм исчез. Сети побежал вслед за странными воинами, и вскоре нагнал их.

Небо побагровело, и воины остановились. Что-то дотронулось до ноги Сети, он нагнулся и встретился взглядом с пантерой.

— Не лучше ли будет хозяину наблюдать за ходом сражения с возвышенного места? — промолвила нубийская кошка. — Оттуда и отдавать приказы будет сподручнее.

— Указывай путь, — сказал Сети.

Пантера привела его на высокий холм, не замеченный Сети ранее из-за поднявшейся бури.

— Тучи песка застилают мне глаза, что же я увижу? — спросил он.

Кошка мяукнула и лениво растянулась у его ног.

— Пусть господин не беспокоится. Буря заканчивается.

И действительно — через минуту песок улёгся на земле, где ему и место.

Со стороны гор, объятых пламенем, показалась другая армия.

— А вот и враг, — сказала пантера. — Воины ждут приказов, господин. Им следует оставаться на месте, или лучше сейчас же пойти в наступление?

— Пусть остаются здесь, — ответил Сети, всё ещё не понимающий, что за действо разворачивается вокруг него. Он задумался. — Почему впереди стоят мечники? Я бы поставил на первой линии тех, кто вооружён копьями.

Воины тут же перегруппировались.

— Как они слышат меня?

— Не беспокойся об этом, — отозвалась пантера. — Думай только о предстоящей битве. Может, тебе ещё что-то не нравится в расстановке войск?

— Левый э… фланг. Он не внушает доверия. Они там какие-то хилые.

— Что прикажешь им делать, господин?

— Пускай идут в конец, резервом. А ещё лучше — закопаются обратно в песок и будут ждать своего часа.

«Хилые воины» скрылись в песках, передний и правый фланги растянулись по местности.

— Наступают! — пантера вскочила и сделала несколько шагов вперёд. Сети восхитился грацией кошки, но некогда было её разглядывать — вражеская армия уже смяла передний фланг.

— Обступайте! Берите их в кольцо! — закричал Сети. Правый фланг его армии отделился от основной массы и пошёл на окружение, пробивая неприкрытые тылы врага.

Сети удалось разглядеть, с кем же сражаются его силы. Вражеские воины тоже только издали напоминали людей, они были похожи на гиен, вставших на задние лапы, четырёхруких и рогатых.

— Да не рвитесь вы так в гущу боя, их слишком много! Пусть сломаются о нашу оборону!

Сети подумал, что зря отвёл мечников с передней линии. Те хотя бы были защищены щитами.

Долго ещё длилась эта битва под багровым небом, долго ещё орошался песок кровью странных существ. Сети продолжал выкрикивать приказы, и длилось это до тех пор, пока не охрип его голос.

Змееголовых становилось всё меньше и меньше. Воздух пустыни наполнился победными криками шакалов, и тогда Сети сказал:

— Поднимайте резерв.

Сотня рук вынырнула из песка, хватая врагов за ноги. Часть их обратилась в бегство, оставшиеся приняли бой с новой угрозой. Змееголовые поднялись, и хотя число их не превышало количества шакалов, они были полны сил и потому легко разбили остатки вражеского войска.

Сети отёр пот со лба. Поднялась новая буря. Песок попал в глаза и нос Сети, он чихнул и зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел пред собой жерло вулкана.

Невидимые руки схватили его за плечи и толкнули в огненную бездну. Воздух засвистел в ушах Сети. Он закричал, замолотил руками и ногами по воздуху, но лавовое озеро становилось всё ближе.

На поверхности жидкого пламени виднелось что-то чёрное. Сети понял, что падает прямо на неизвестный предмет, но от этого ему не стало легче. После падения с такой высоты не выживают.

Тело его ухнуло прямо в каменную ладью, покачивающуюся на огненных волнах. Сети ощупал себя и с удивлением обнаружил, что не только не умер, но и ничего себе не сломал. Он приподнялся и выглянул из лодки. Прямо перед его носом лопнул огромный лавовый пузырь, и лицо Сети обдало жаром.

Ладья двинулась вперёд, в пещеру, что темнела в стене вулкана. Сети подумал, что его везут в царство мёртвых, и испугался. Потом юноша рассудил, что если он уже мёртв, то бояться ему нечего. Будь что будет.

Ладья вошла в пещеру и ткнулась носом в берег. Сети опустил одну ногу на землю, другой стоя в лодке, и ойкнул, втянувшись обратно в ладью. Земля оказалась раскалённой как меч, только что вынутый из горна, а сандалии слугам Хнумхотепа носить не полагалось.

Сети понимал, что у него только одна дорога — вглубь пещеры. Он решил идти вперёд во что бы то ни стало, несмотря ни на что исполнить данное ему поручение.

Желания хозяина ему были безразличны, более того — Сети испытывал неприязнь к алчному, лживому Хнумхотепу. Вельможа уверял своих сподвижников, что мечтает о создании свободного государства, где не будет рабов и господ, где все будут равны меж собою. Но даже мулу бродячего торговца было ясно, что Хнумхотепу не нужно ничего, кроме неограниченной власти, а слова о свободе — это не больше чем пыль в глаза. Другие сановники не могли не понимать этого. Видимо, они пошли за Хнумхотепом, когда тот пообещал им тёплое местечко при царском троне… троне, на котором будет сидеть он, Хнумхотеп.

Сети шёл вперёд, чтобы выполнить наказ. Не из-за Хнупхотепа, а из-за Нефрет. Ведь это она выбрала его, это она увидела в нём, простолюдине, что-то такое, чего не было у остальных… Никто раньше не обращал на него внимания!

Мысли о Нефрет придавали Сети силы, когда он шёл по безумно горячим камням. Согласится ли она выйти за него замуж, когда он выберется отсюда? Преклонится пред его отвагой или оттолкнёт от себя, как недостойного даже целовать ей ноги?

Перед Сети вспыхнула стена пламени. Он, не колеблясь, вошёл в огонь, заслоняя глаза. Кожа его зашипела и начала лопаться, и Сети прибавил шаг. Когда волосы его вспыхнули, он побежал так, что еле касался углей, лежащих под его ногами.

И вот пламя осталось позади. Сети свалился без сил. Песок прилипал к его обуглившейся коже, которую нещадно саднило, но у Сети не оставалось сил даже стонать.

— Встань, — послышался властный голос.

— Я не могу, — прошептал Сети.

— Встань, ибо я приказываю тебе.

Сети попытался подняться, но снова упал. Он потянулся рукой к лицу, чтобы смахнуть песок и увидел, что раны и язвы на его коже затягиваются. Он заставил себя встать, отряхнул песок с бывшего когда-то белым передника, взглянул вперёд и в третий раз рухнул на землю, уже в почтительной позе. Он уткнулся лицом в песок так, что не мог вдохнуть, но не мог он и изменить своё положение, поскольку боялся даже шелохнуться. Перед ним на троне из человеческих черепов восседал сам Сет.

— Поднимись. Я не хочу, чтобы ты сдох и отправился к Осирису, вместо того, чтобы рассказать мне, зачем пришёл сюда. Полагаю, это будет интересно.

Сети поднял голову и встретился глазами с Сетом. Он ожидал, что повелитель пустыни и Хаоса явится ему в облике человека с головой животного, в облике змея, гиппопотама или, на худой конец, гигантской чёрной свиньи. Сет же ничем не отличался от обычного египтянина, если не считать того, что волосы его были цвета песка, а в глазницах горело пламя Преисподней. Из одежды на нём была только простая набедренная повязка безо всяких узоров. В одной руке Сет держал скипетр, в другой — анкх, символ бессмертия. Сети понял, что божество исцелило его с помощью этого самого анкха, и опять пал ниц.

— Если ты не встанешь и не начнёшь говорить, я разорву тебя на множество маленьких кусочков и скормлю их крокодилам, — сказал Сет, и юноша повиновался. Он стоял, опустив голову, сильнее всего на свете желая никогда больше не смотреть в глаза покровителя всего того зла, что вершилось на земле. Одной секунды такого взгляда ему хватило, чтобы наполниться суеверным ужасом от макушки до кончиков пальцев на ногах.

— Я пришёл сюда, чтобы просить тебя, о владыка…

— Стой, — прервал его Сет. — Ты сражался с одним врагом и с целой армией. Ты выдержал борьбу со стихией… А теперь я хочу узнать, сможешь ли ты победить себя, — Сет помолчал. — Я могу подарить тебе столько золота, сколько не поместится во дворце фараона. Я могу подарить тебе столько наложниц, что тебе хватит по одной на каждую из оставшихся в твоей жизни ночей, и даже больше. Я могу подарить тебе столько рабов, что все они не поместились бы на улицах города Уасет, и им пришлось бы взбираться на головы друг друга.

Сет поднялся со своего жуткого трона и подошёл к распростёршемуся на земле юноше.

— Но только при одном условии. Твоя просьба, та, с которой ты пришёл сюда, останется непроизнесённой в моих чертогах.

— Мне не нужны рабы или наложницы, — сказал Сети. — Мне нужна только Неф…

— Тогда ты умрёшь! — прервал его Сет. — Ты, посмевший отринуть мои поистине царские… нет, божественные дары!

Бог вернулся на трон.

— Ладно, говори, смертный, — сказал он. — Только быстро.

Сети вобрал в себя побольше воздуха, выдохнул и только потом начал говорить.

— Мой хозяин, Хнумхотеп, поручил мне передать послание властелину пустыни, великому и устрашающему, повергающему всех врагов своих…

— Рабом родился, рабом и умрёшь, — процедил Сет, когда юноша перечислял многочисленные титулы божества.

— О владыка! Я пришёл, чтобы молить тебя исполнить мою просьбу.

— Наконец-то, — бросил Сет.

— Помоги низвергнуть фараона и разрушить тот порядок, который он установил.

— Вот так просьба! — Сет рассмеялся. — Вот уж чего не ожидал! Да, давненько мне не доводилось уничтожать целые государства…

Сети ужаснулся.

— Нет, не нужно уничтожать мою страну! Я не это имел в виду!

— Так и быть, — сказал Сет. — Я не сотру твою страну с лица земли… Я раздавлю её, как государство. Представляю, что на это скажет Гор… А теперь смотри, чего ты у меня попросил!

В глазах у Сети помутнело, и перед ним пронеслись пугающие видения. Орда бородатых, дурно пахнущих воинов гнала своих коней прямо по свежим посевам. Зелёные ростки тускнели под облаками пыли и погибали, раздавленные копытами. Воины врывались в храмы и выносили драгоценности из сокровищниц. Они грабили гробницы и оскверняли предков поверженного народа. Они убивали мужчин, а девушек забирали с собой, как трофеи.

Потом Сет показал полному ужаса юноше, как предводитель бородатых усаживается на золотой трон и водружает на свою голову пшент — красно-белую корону.

— Твоя молитва услышана, избранный, и твоя просьба будет претворена в жизнь. Не пройдёт и месяца, как твоё видение станет явью. Никаких землетрясений и тайфунов, это уже не ново. Персидское нашествие, вот что окончательно стряхнёт величие с твоей страны!

Сети в который уже раз пал ниц пред троном из черепов, простонав, что он имел в виду совсем не это.

— Ты обратился к богу войны и смерти, как мог ты ожидать чего-то другого? Твоя просьба произнесена, и она будет исполнена, ибо так сказал я, свирепый зверь пустынь!

И Сети ничего не оставалось, кроме как смотреть на утекающий сквозь пальцы песок, а вместе с ним — жизни всех, кого он знал, и вместе с тем возлюбленной его Нефрет.

2009