Творчество Сталкеров (книга 1)

Евгений "self-destroyer" Меркеев
Вот мой мир

-Вот мой Мир. Слева – отряд солдат. Справа – крепость. Еще в гараже, собранном из кубиков, стоит вездеход и ждет, когда я нажму кнопку на пульте. А еще я собрал стенобитную машину. Это кран, собранный из набора конструктор, но вместо крюка у него большой шарик из пластилина. Еще там есть резинка, которая оттягивает шарик и заставляет его бить стенку из кубиков. Мне нравится ковер. Он похож на город. Вокруг города – большая трасса, а маленькие дороги пересекают город. Иногда мне скучно играть одному. А еще Ромка сделал себе автомат из деревяшек. А у меня есть настоящий – он стреляет пульками. Папа говорил, что в людей стрелять нельзя и сделал мне мишень. Я люблю играть в войну, потому что там красивые автоматы и танки. А еще катюши. Мама сказала, что скоро я пойду в школу. Папа уже научил меня читать и играть в шахматы. Он всегда мне поддается, потому что я иногда не выигрываю.

-Ты счастлив здесь?

-Что?

-Тебе здесь нравится?

-Да.

-А тебя хорошо кормят?

-Да. Мне нравится картошка с сосиськай. А еще компот.

-А что ты помнишь?

-Там была такая большая собака. Их было много. Но одна была самая злая. Она меня укусила. А потом тетенька дала мне витаминку, и я уснул.

-А что ты еще помнишь?

-Там был такой самосвал. Ну, еще давно. И была гроза. И я больно ударился.

-А потом? Что ты помнишь?

-А потом мне снилось, что я был дяденькой. И у меня на руке было что-то нарисовано. Но я таких букв не знаю. Первая, кажется, была буква пять. А вторая – тэ. А третья – а. А потом буква г наоборот.

-И что?

-А потом я видел зеленого дяденьку. И мне было страшно.

-Ну, успокойся. Мы же здесь, на ковре. Кто тут может тебя обидеть.

-Дяденька. И потом они положили меня в такую кровать и прилепили мне липучки.

-Но ты же знаешь, что это всего лишь сон?

-Да. А мне еще дадут игрушки?

-Дадут. Сейчас я об этом поговорю.

Девушка в белом халате встала с ковра и вышла из комнаты. Мужчина, сидевший на бархатном ковре, продолжил строить крепость из кубиков.

Она шла по длинному коридору, слева и справа были двери, за которыми находились взрослые мужчины, одетые в пижамы. На каждой из дверей висела одинаковая табличка с надписью «Zero-Mind project BSuckr».

Девушка шла и шла, проходила из одного коридора в другой, пока, наконец, не вышла в «О-реол». На одной из стен висела надпись на русском, украинском, английском и эсперанто «О-реол. Центр разработки, контроля и управления. О-реол - вы находитесь здесь. Мы всюду и нигде»

О-реол представлял из себя кольцеобразный зал, посреди которого находились восемь фиолетовых шаров, объединенных эластичными трубками. Конструкция была защищена толстым стеклом. Главный инженер был против, но совет настоял, чтобы стекло в обязательном порядке содержало свинец.

Девушка подошла к группе людей, сидящих полукругом рядом с трехмерным монитором, который был напрямую подключен к визорам в «грязных» комнатах. В данный момент на экране можно было увидеть, как мужчина в детской пижаме пытался отгрызть себе руку.

-Смотри, я же говорил, не та частота модуляции. Кирилюк и Сандерс никак не устают нас удивлять. Теперь они выращивают самосъедающего индивида. -Надо им объявить выговор по этому случаю, - говорил мужчина в зеленом халате. Остальные же только и делали, что кивали, мол, согласны.

-Глеб Юрьевич, можно я понаблюдаю еще недельку за двадцать шестым? – спросила девушка.

-С какой стати? Мы и так опоздали с модуляцией на два дня, - ответил мужчина, остальные кивали.

-Понимаете, кажется, моя группа открыла секрет человеческого счастья.

-Тань, что еще за бред? Какое счастье? Эти образцы будут отправлены на тетра- и омега- модуляцию.

-Но…

-Что но!?

-Может, вы меня всё-таки выслушаете? – спросила девушка.

-Ну, слушаю, - сказал мужчина в зеленом, остальные кивали.

-Я нашла рецепт настоящего счастья. Счастье – это незнание. Дети живут в своем собственном мире. Бог и защитник – родители. Каждый ребенок будет чувствовать себя в абсолютной безопасности даже в клетке с псевдогигантом, если мама будет держать его за руку. Поэтому люди и придумали религии. Пока они дети, их бог – родители. Но вот дети вырастают и осознают, что родители не всесильны, и тогда они придумывают себе нового защитника – бога.

-Ты что-то отвлеклась.

-Да, извините. Так вот, шутка Антонова по переодеванию образцов в детские пижамы, похоже, обрела смысл. Мой образец впал в беззаботное детство. И, знаете, он абсолютно счастлив.

-Ну, тут ты не первая. В США существуют закрытые заведения для безобразно богатых стариков. И это заведение похоже на ясли. Стариков одевают в ползунки и ухаживают за ними, как за младенцами. Кстати, наш патент, - сказал мужчина в зеленом халате. Его свита продолжала кивать.

-Да, но тут немного другое, - продолжала девушка, - Я хочу исключить его из проекта «BSuckr». У нас этих уродов и так хватает. Вы что, их впрок выращиваете. Знаете, у меня в голове укладывается только одна осмысленная причина их производства – вы сотрудничаете с подпольными организациями, которые завозят оружие и боеприпасы в Зону. Чтобы, так сказать, было во что стрелять.

-Я бы на вашем месте по этому поводу сильно не разглагольствовал. Вы же знаете, что этот проект – линия защиты, через которую очень трудно пробиться. Некогда мне, готовьтесь переводить своего в «грязную» комнату.

-Нет.

-Что значит, нет?

-Я не могу. Он такой добрый. Какой к черту из него кровосос??? – девушка теряла последние капли терпения.

-Отлично, тогда вы оба пройдете через модуляцию, - сказал мужчина в зеленом халате. На этот раз его свита не кивала, а подошла и схватила девушку.

-Отпустите меня! Я сейчас Мэйну позвоню! Он вас всех, извращенцев, под модуляцию загонит! – кричала девушка, пытаясь вырваться. Но сопротивляться было бесполезно.

***

Вспышка света залила комнату невыносимым сиянием. Они сидели на том самом ковре. Он – взрослый ребенок, и она – молодая аспирантка Института Зоны имени Стругацких. Девушка была под воздействием какого-то препарата, ломающего волю.

-Тетя, а почему так ярко? – спросил он.

-Ничего. Сейчас всё будет хорошо. Мы станем другими.

-Как волк из «Ну, погоди»?

-Да, почти как он, - сказала девушка голосом, полным безразличия.

Атмосферу разбавляли звуки множества сервоприводов, которые подводили и калибровали эмиттер, нацеливая его на ковер. Где-то высоко виднелась щель окна рубки управления модуляцией. И там, наверху, люди всего лишь выполняли свою работу.

-Как вы посмели вколоть ней «Нейроломин»?!?! – орал на подчиненных мужчина в зеленом халате.

-Но, это… как бы мы ее еще заставили спокойно сидеть на ковре? Это, знаете, только в операх девушки умирают красиво. В реальной жизни любая девушка будет рвать, царапать и кусаться. Глаза вам выдавит, но со смертью своей не согласится, - оправдывался один из сотрудников.

-А ковер, зачем притащили?

-Образец привык к нему. Он начал плакать и капризничать, поэтому его пришлось перемещать в реактор вместе с ковром.

-Вместе с ковром, - передразнил сотрудника мужчина в зеленом халате, и тут же переключил внимание на девушку, - Ты понимаешь, что будет представлять собой кровосос под воздействием «Нейроломина»? Образец загублен изначально. Хрен с вами, начинайте.

Установка полностью откалибровалась. Сервоприводы больше не жужжали. По соплу эмиттера побежали маленькие электрические разряды.

-Я вспомнил, меня звали Меченый! – сказал взрослый ребенок.

-Красивое имя. А меня звали Таня, - сказала девушка, усиливая интонацию на «звали».

Модуляция началась.