Тринадцатая

Глава 15. Марк. Она оказалось беззащитной

Марк.

— И как ты мог это не почувствовать? Как? — Происходящее просто не укладывалось в моей голове, неужели эта размалеванная девка с силиконовыми сиськами, смогла развести моего брата, он чует ложь за версту, как и демонов.

— Ты думаешь я знаю? Она залезла мне в голову, одурманила. Ставлю свою часть дома на то, что встречала наша состоялась задолго до того пикника. Не знаю где, не знаю как, но ей удалось это провернуть, возможно не без помощи.

— Я даже не придал значения твоей увлеченности, немного посмеялся, не отрицаю, но предположить, что она существо! Ну допустим, ладно, но что ей надо от Ви, лишить силы и убить? А дальше? Какая выгода с этого? Думаешь они знают про дом?

— А ты братец за дом ли переживаешь? Смотрю ворковать со старшенькой тебе не так уж и в тягость, играете в магию даже меня не стесняясь. Ммм? Ничего не хочешь рассказать?

— Не твое дело, понял? Сейчас соберись давай, истерики делу не помогут. Надо почистить голову, а после будем искать твою спутницу в мир похоти и любви.

— Не надо, я справлюсь, — вырывая из рук пакет со сбором зверобоя, расторопши и цикория, Миша раздраженно пошел на задний двор. Иногда с ним бывает слишком сложно, не понимаю, что за каша в его голове. — Тебе придется сделать ей больно, помни об этом братец!

Черт! Вот с одной стороны люблю его за правду, которую он рубит не стесняясь, но иногда она неуместна, взывающая к совести истина.

Меня эта затея изначально не прельщала, плохой парень это точно не про меня, все происходящее тяготит.

После того случая у комнаты Ви, когда получил первый разряд от ее амулета, боль разливающаяся тягучим медом, парализуя движения и мысли, прям выбила меня из колеи. Чувство вины червоточиной поселилось в голове, и зная себя, могу предположить, что это меня погубит.

Наблюдаю за ней, как она пытается познать мир магии, и уравновесить этот бред с привычной жизнью. Тот факт, что ее кошмарит неведомая для нас сила, пугает. За все это время пока мы тут, я привык к ней, и позволить кому-то издеваться над беззащитной девочкой, значит подвергнуть семью опасности.

Я не знаю, что должно произойти, что бы Ви добровольно отреклась от дома. И не факт что силы мешающие нам колдовать уйдут за ней.

Поначалу у меня вполне неплохо получалось поглощать золотые нити, стены впечатывали в меня накопленную мощь света, но сейчас все изменилось, перемешалось в одну кучу. Без Миши я даже не сажусь за медитации, ведь тьма проникает в организм и паразитирует, хотя в процессе подпитки этого не ощущается. Страшно стало в тот момент, когда попытка залечить открытую рану, закончилась еще большим поражением. Поползло заражение, пришлось прибегнуть к стандартным методам лечения.

Первый разряд, что получил от амулета я залечивал с трудом, пришлось уйти в самобытный поход. Но сейчас, решил воспользоваться моментом и направить свой же дар через энергетические потоки Ви, и моя теория подтвердилась, она пропустила через себя магию исцеления, и смогла помочь мне. Только вот, такой тесный контакт вызывает некую зависимость от которой очень сложно избавиться. Я ощущаю тепло ее тела, в голове небольшим туманом гуляют мысли, что мне не принадлежат.

Одновременно хочу от этого избавиться и удержать как можно дольше. Нет ничего более сладкого, чем привкус симпатии. В этом преимущество взаимоотношений с существами, благодаря таким практикам связь становится нерушимой, кто-то доходит до легкой степени телепатии к концу жизни. С человеком такого выстроить не получится, да никто и не пытается, не припомню такого, ведь природой заложено так, что связь формируется только между видами.

Я бы предпочел выключить чертовы чувства и тупо следовать цели, строить иллюзии и думать о перемирии и равноправии — глупо. Миша этому не позволит случится, да и она не доверится мне, хотя ее желание достаточно велико, а прошла лишь одна ночь в моей кровати.

— Ну как ты? Смотрю прибралась, оу, это то о чем я думаю? — Входить не торопился, не был уверен в том, что амулет все еще не действует, а БДСМ на этот вечер не планировался.

— Я его еще не повесила, проход открыт, — запихивая книгу под подушку, сомневаясь в каждом слове, ответила Вика. — А если я приглашу тебя до того момента, как амулет будет повешен, ты сможешь потом войти? — Даже не дала мне возможности устроиться поудобнее, напала со своими расспросами.

— Ну я не специалист в таких вопросах, но исходя из той базы, что я владею, относительно оберегов и прочей чепухи, точно нет. Амулет работает и считывает информацию, что пишет на его жесткий диск хозяйка, только в вертикальном положении, не имея под собой опоры. Но то, что записано, стереть невозможно, ты не прикажешь ему больше не впускать сюда Лиллю. Поэтому тебе надо сделать 2 вещи: создать новый, и обезопасить это место, не приглашая никого, в ком ты не уверена.

— Например тебя и твоего сумасшедшего брата, что испугал меня до жути? Честное слово, даже не знаю кого я боюсь больше: его или эту белобрысую вертихвостку.

— Блин, Вика, я спасал тебя хренову тучу раз. Ты засыпала у меня на руках и проснулась, прошу заметить голова на месте. Если бы мы хотели тебя убить, то сделали это не рассказывая о мире магии, просто перенесли в жерло вулкана и бросили погибать. Да, есть спорные моменты, но что касается вопроса твоей безопасности тут сомневаться не стоит. Можешь обвешаться этими амулетами, уверен есть такой, что будет выстраивать защитный барьер, красуясь на твоей шее, оберегая от любого прикосновения.

Не знаю с чего такая вспышка агрессии, но ее недоверие в мой адрес задевало. Неужели я не доказал ей безопасности моих объятий. Очередное чертово подтверждение того, что гасить надо чувства, что зарождаются во мне.

Даже если я сейчас расскажу ей всю правду, это не изменит ничего! Только больше усугубит дело!

— Почему я до сих пор чувствую твои прикосновения? — Не позволив мне шагнуть за дверь, вдруг резко изменилась в голосе Ви.

Еще одна ловушка, даже страшно представить как она отреагирует на то, что стоило сказать еще в начале, когда мы уравновешивали ее силу вместе с Мишей.

— Я тоже это чувствую, это неотъемлемая часть любой парной магии, от того и результат превосходит одиночное колдовство. Ты делишься своими силами, позволяя напарнику удвоить свою мощь, разбавить новой кровью. Но вместе с этим ты позволяешь просочиться и тому, что формирует тебя как человека: мысли, эмоции, чувства и даже ощущения. Это проходит, забывается, растворяется. К утру перестанет терзать это навязчивое чувство моей важности, не переживай.

Облокотившись на дверной проем я замер, ожидая реакции. Уголки ее губ то сжимались, превращая их в бант, то расслаблялись, мешая считать эмоции. Глаза бегали по комнате, и ни на секунду не останавливались на мне. Понять, боялась посмотреть мне в глаза или не хотела, было невозможно.

Она не так примитивна, скорее загадочна и непредсказуема. Не могу понять, что именно в ней цепляет, типаж не мой, характер дрянь, да и положение… Магнит на беды. Очевидно, что ее дар на черном рынке магии бесценен, многие готовы биться на смерть за такое сокровище.

— Ты ведь врешь, пытаясь зациклить мое сознание на твоем безразличии, я чувствую, тебе важно добиться моего доверия, только вот беда в том, что причина не в симпатии, как ты глупо предполагаешь, а в истинной цели, что вы преследуете с той минуты, как сел в самолет с Крис.

— Ты даже не представляешь насколько ошибаешься, ведьмочка, — воспользовавшись тем приемом, что заставил сердечко трепыхаться, я приподнял ее подбородок, вынуждая взглянуть мне в глаза.

По спине пробежало несколько капель пота, легкое раздражение, ее стеклянный взгляд словно проецировал холод души. Такая вся неприступная, хотя по факту тупая недоведьма, еще и осмелевшая, стоит ей напомнить, что перед ней не мальчишка.

— Твои глаза, что с ними? — Вернув с небес на землю, с небольшими паузами, спросила Ви.

— Не нравятся? Может Мишу пригласим, он тебя устраивает полностью?

— Ты сейчас верно издеваешься?

Волны блуждающего по комнате ветра окутывали меня, разгоняя пламя агрессии и злости, эти языки, кнутами выхлестывали все в радиусе километра. Знающие люди давно попрятались в укрытия, а глупцы все еще наивно пытаются разобраться в причинах таких вспышек.

И вся ирония сего момента в том, что глупцом оказался я. Первый раз за свои 28 лет я забыл, упустил дату и время восхода полной луны.

Я не знаю, всегда так, либо это мне повезло, но минутка просветления, что настигла в моменте, позволила исправить ситуацию.

Не было времени объяснять, я не знал как долго продлиться это просветление, но одно понимал точно, это не только мое первое полнолуние без защиты, но и Ви тоже. Я не смогу ей помочь, а где братец даже не знаю.

Прижав к себе, обхватив двумя руками, как можно крепче, я отправился в свою комнату, которая была подготовлена к этому дню. По углам распихан можжевельник, в центре комнаты, под небольшим ковриком, пепел листа лавра, что вперемешку с лунным светом заставлял нас дремать, высасывая силу. Идеально, что бы никому не навредить.

Но что-то пошло не так, видимо влияние луны уже началось и мои радары сбились, не знаю где мы очутились, но очевидно, что не в моей комнате. В такие моменты жалею, что не демон, ведь только у нас любая хворь отражается на способностях. У тьмы такого не бывает, злость, боль и слабость их даже закаляет, делает сильнее

— Ты что творишь? — Отпрыгнув на два метра точно, запищала Вика, поправляя край замявшегося топа.

— Не кричи, прошу. Это вынужденная мера. Полная луна… Помнишь? Я не хотел тебя обидеть, просто потерял контроль над разумом.

— Конечно, как я могла забыть, это мое первое полнолуние, я даже подготовила все необходимое к этому дню.

— Погоди, не тараторь, я хочу понять где мы. Очень темно, пыльно, и отвратительный запах, есть зажигалка? — Пошарив по карманам, и поняв что не прихватил сундучок путешественника, решил попытать удачу и спросить не завалялся ли в ее карманах источник света.

— Ну только если я шпиёёён и пронесла зажигалку в себе, например в вагине. Ты видишь на мне карманы, ало?

— На тебя так луна действует?

— Ты на меня так действуешь, а еще мне страшно. Неужели мы не можем щелкнуть пальцами, вот так… И сказать что-то в духе: свет помогает жить, нельзя в местах без солнца его гасить, человек должен дорожку видеть, чтобы его никто не смог обидеть.

Я был, мягко говоря, шокирован, когда после ее ироничных слов, сложенных в рифму над нами засияло облако света, наполняя пространство вокруг теплом. Даже пришлось зажмурить глаза от неожиданности.

— Снимаю шляпу, это было великолепно, но как?

— Сама в шоке, не ожидала что это сработает.

Как только глаза попривыкли и я наконец-то смог осмотреться, по спине поползли мурашки, такое не каждый день увидишь.

— Это что кладбище? — Неуверенно, задала свой риторический вопрос Ви.

— Не уверен, что это называется именно так, но суть ты уловила. Тут их сотни.

— Это что-то типа семейного склепа?

Пока мне сложно было поспеть за течением ее мысли, попытки вычленить из своей памяти хоть что-то о массовых захоронениях не увенчались успехом.

Каменные плиты торчащие из земли, раздробленные на небольшие окошечки, в которые едва умещались Имена и небольшой отпечаток души, как правило все улыбались растворяясь за горизонтом, вот такая живая фотография.

— Это мама… — Услышал где-то поодаль ее дрожащий голос… Она сидела у камня перебирая пальцами фотокарточки, а из глаз текли слезы. Они похожи, такая же улыбка и кудряшки у лица.

— Я так полагаю это склеп твоей семьи? Знакомые лица, бабулю твою я знал, даже с камня она смотрит на меня не дружественно.

— Как мы сюда попали? И что это вообще все значит, а главное кто это сделал, у нее нет других родственников, кроме меня.

Голова закружилась, на долю секунды показалось, что это очередная волна сумасшествия посланная полной луной. Но та боль, что захлестнула меня не дав даже пошевелиться, настолько отзывалось эхом в груди, позволяла чувствовать себя человеком не лишенным сострадания.

Она улыбалась мне с каменной плиты, я помню этот момент, мы всей семьей отмечали день Ивана-купалы в Коломенском. Этот венок на ее волосах, я его сплел ей с первых полуночных трав.

Мне не хватало ее радостных глаз и звонкого смеха, до этого момента в моей памяти сохранился другой образ, разрывающий душу на лоскуты. Окровавленный взгляд, исхудавшие руки, кожа буквально обтягивала кости, и это бесконечное количество шрамов.

— Ты ее тоже знаешь? — Напомнила о себе Вика.

— Да, знаю… Это моя мама.

— Красивая, — чувствовалась в ее словах искренность, сейчас мы были с ней на равных. — Но что они все тут делают, причем на разных плитах? Я обошла несколько из них и заметила, что на каждом камне, сзади слева выбита наша Фамилия, а на некоторых фамилия Беннет, на этом что? — Заглядывая за мемориал, пытаясь нащупать буквы, шарила она, пока я старался прикинуть что к чему.

— Если я расскажу догадки относительно этого места, то придется рассказать и истинную причину нашего появления в твоей жизни, после чего ты с вероятностью 200 процентов меня возненавидишь.

— А с чего ты решил, что я не испытываю ненависти сейчас? — Сменила милость на гнев, в мгновение.

Земля под ногами завибрировала, небольшие камешки пустились в пляс, а на одном из фамильных надгробий пошла трещина, разрушая несколько фотографий, не знаю чьи они, но ощущение было, словно их снова убили.

Огоньки, что наполняли светом это богом забытое место, начали стремительно гаснуть.

— Мы все еще в доме, опять твои эти магические истерики?

— Это не я, клянусь! — Зажимая уши, прижималась все ближе и ближе ко мне Ви.

— Надо уходить отсюда, кто знает, чем закончиться эта тряска.

— Но там полнолуние, очевидно, что тут оно не действует на нас по каким-то причинам, но если нам не удастся переместиться к тебе в комнату, то мы обречены.

— А мы попытаемся, — не знаю на что я рассчитывал, просто собрал остатки нашей общей силы и сконцентрировался на ощущениях, эмоциях и чувствах. После проведенной вместе ночи, моя кровать это еще тот магнит для нас обоих.

— У нас получилось, — завизжала соседка, как только осмелилась открыть глаза.

Хватка у нее дикая, на бицепсе остались небольшие ямочки от ее коготков, вот как сжимала. Не хотелось нарушать эту идиллию, нашу маленькую победу, но радость длилась недолго.

Моя теория подтвердилась, место, где мы только что были, находится прямо под этим домом, и на поверхности тряска ощущалась покруче. Со стола сползали все предметы организации пространства, на люстре захлестывали хрусталики, оглушая своим звоном.

И снова этот холодок, капля за каплей я набирал в себе запас гнева, словно кто-то вводил мне его внутривенно. Эти плиты, как могут они стоять рядом, ей не место в том подвале, я должен вернуться, забрать этот миг из плена мрачного упокоения, она должна улыбаться мне.

— Марк, — пытаясь выдернуть из потока мыслей, так по-дурацки тянула она буквы моего имени. — Нет, нет, нет, — старается нащупать в левом углу веточку можжевельника, что не выдержал тряски и завалился бог знает куда. Такая вот не надежная защита, досадно вышло, давайте поплачем, но потом…

— Ты тоже это почувствуешь, еще немного, поверь это незабываемое ощущение. Голоса совести, чувство вины, все это накрыло волной безразличия. Как круто жить в гармонии, не боясь последствий за неправильно сформулированную мысль.

— Да что ты несешь, это не ты, это взывает луна.

Ох, неужели я такой же занудный, теперь понимаю брата. На каждое слово, что вырывается из этого поганого рта, хочется как минимум закатить глаза. Не намерен этого терпеть, пусть судорожно прикрывает свою пятую точку можжевельником, а я…

— Марк, нет… — Что там было дальше не слышал, зависнув где-то между двумя параллелями реальности, я раскидывал варианты маршрута, и пытался понять, чего мне хочется больше.

Этот дом, все из-за него, он приносит в мою жизнь одни проблемы, мать давно упокоилась, ей ничем не помочь. Желание Миши заполучить этот трофей вообще по боку, плевать, и вообще, дом ли ему так нужен, или его владелица, наш чертенок решил позабавиться с ведьмочкой, так сказать обжечь крылышки об искры света.

— Ты? — Услышал знакомый голос, не успев открыть глаза и осознать, что материализовался я инстинктивно.

— Неожиданно, о тебе я точно не думал, но буду честен, мне чертовски приятно оказаться здесь, Лиля. Или как я могу тебя называть, чернокнижница или посланница света, расскажешь?

Отступая назад, она только еще больше разгоняла кровь по моим венам, я слышал стук сердца, она боялась. В голове гоняла мысли, и как только за ее спиной оказалась стена, о которую она с размаху шибанула головой, я почуял запах. Нотки железа и сырости… Кровь? По шее поползла веточка алого цвета, крооовь.

— Больно? Скажи мне, тебе больно? — Ее молчание только раззадорило меня, не дождавшись ответа, зажав в клетку своих объятий, кулак впечатавшись в стену в паре миллиметров от нее, продублировал вопрос.

— Ты не ведаешь что творишь, Марк, твои поступки это отражение глубоко закопанных пороков, что подсвечивает луна, заставляя их подкипать. Ты не такой, почувствуй свет, он в отличие от тьмы часть тебя, твоей сущности. Не делай глупостей, которые обернуться необратимыми последствиями, — ее голос становится тише, по щеке бежала слеза, а кровь не унималась, оставляя следы на белой рубашке. Я чувствую запах страха.

— Не надо пытаться залезть мне в душу, ты даже не представляешь как сильно я хочу закрыть твой рот, глаза, крышку гроба на похоронах. Но для начала, расскажешь мне кто ты, и к чему эти фокусы с лилиями, госпожа Каламбур. Но учти, до восхода солнца у нас не так много времени, поэтому если ты не будешь сговорчивой, то мне придется тебе помочь, а учитывая, что ты еще и обидела моего брата, вариантов тебя разговорить у меня в запасе ×2.

— Я не скажу тебе ничего, даже если ты начнешь отрезать от меня части тела по кусочкам, — она старалась звучать убедительно, скрывая дрожь в голосе за кашлем, но ощущение того, что девочка загнана в угол меня не покидало.

— Ну что ж, проверим, — следуя ее утверждениям, схватил карандаш, что так любезно лежал на краю стола, у папки с бумагой и открытыми кейсами акварели, и воткнул в ладонь, что упиралась в стену, отрицая то, что плотность бетона велика, для попытки побега.

По комнате разлетелся истошный крик, так звонко, даже как-то неприятно. Ви говорила, что она громкая, но не настолько же.

Сгорбившись от боли, она наконец-то показала мне причину, по которой кровавое ожерелье раскинулось на ее шее. Небольшой гвоздик торчащий из стены, такой проказник, наделал столько шума.

Но стоп, это же…

На золотой подвеске из плетеных колец, висел крест, я знаю такие символы, это ни черта не православие.

— Ты одна из стражей, поэтому ты не защищаешься, и поэтому тебе нужна Ви. Ты не хочешь ее убивать, не так ли? Тебе нужна ее сила, для коллекции. Верно?

— Я смотрю ты много знаешь о мире магии, не типичный ангел, пытаешься залезть дальше чем должен, — осмелев, и уняв боль кровоточащей раны, наконец-то начала вести себя как полагается, Лиля. — Да, в полнолуние не только у тебя проблемки, небесный ты наш, мы теряем силу, но это не значит, что я не смогу надрать тебе зад, как только первый луч коснется земли. Мы сильнее добра и зла, мы способны на такое, что твоему мягкому сердечку даже не снилось.

— Что вы сделаете с Ви, когда заполучите? Она не так податлива и характер у нее не типичный, даже удивляюсь как она была выбрана светом.

— Господи, какие вы низшие существа глупые, неужели ты думаешь, что мне интересна ее сила пропускающей материи? Да это неплохой бонус, но самый сок в другом, мальчик, — касаясь моего уха, своим мерзким языком, смакуя каждую букву, она вынуждала уничтожить ее тело, не дожидаясь момента, когда лучи коснуться этого окна. — Я разолью ее магию по баночкам, буду наслаждаться мощью, что ранее не попадала в коллекцию нашего клана, а как только запасы будут иссякать, восполню их. И так снова и снова, пока жизненная сила не угаснет в ее теле, после чего верну на растерзание двум наивным братишкам, что не смогли заполучить ее внимание при жизни. Тик-так, тик-так, — это последняя капля, мне наплевать кто она и что еще может сказать, я никогда еще так не жаждал боли, чужих страданий, хочу услышать те крики, тот вой что будет изливаться из ее горла, перемешиваясь с кровью, что станет следствием удара.

На этот раз карандаш не подойдет. Скидывая с мольберта наброски ее творчества, переломив плашку установки я удовлетворился орудием, что на мой взгляд убьет не сразу, а достаточно для моего наслаждения покалечит блондинку.

— Ты не спасешь ее убив меня сегодня, а только лишь обречешь себя не вечные страдания, во имя девицы, что никогда не будет с тобой. Н… И…К… О…Г… Д…А!

Водопад чернеющей слизи хлынул из ее рта, вместе с последней буквой А. Мерзость!!! Внутри она не менее отвратительная чем снаружи, еще и ботинки забрызгала.

Машинное масло после 100.000 километров, ито выглядит по приятнее.