Трибунал

Глава 18

Йона ни с одной из своих подруг не планировал знакомства семьями. Первой причиной было то, что ни одна «дама сердца» с ним достаточно долго не оставалась. Вторая — он просто не хотел. Сестры периодически допекали его этим вопросом, но, как опытный бабник, инспектор умудрялся от такой участи отговариваться весьма успешно.

Нет, родню свою он любил. Сестер, дядю, племянницу, даже зятя — без исключений. Но Камаль резонно полагал, что жизнь его, и только ему решать, как все должно быть. А значит, не сейчас и на его условиях.

Только на его условиях!

М-да, это точно должно было состояться не в больнице. Кто в здравом уме решит, что ожоговая палата — лучшее место для знакомства? Если только псих какой. Вот только сейчас ему было совершенно не до таких мыслей. Всю дорогу от своего дома до больницы Ирма наблюдала тигра в клетке.

Йона не находил себе места: нервничал, отбивал ритм ногой, тяжело вздыхал и делал прочие бесящие всех вещи. Он буквально выскочил из такси, когда то оказалось на месте.

Инспектор прошел двор, заставленный машинами, заприметил пару принадлежащих дяде. Рядом с ними стояли парни в характерной одежде подручных. Неужто Папа Джи выбрался из собственной добровольной ссылки и решил навестить «большой город»?

Похоже, что да…

Судя по всему, у инспектора намечается весьма неприятный разговор. Ирма, шедшая рядом, проследила за взглядом инспектора и нахмурилась. Видимо, она сложила два и два, так что точно поняла, что за интересные ребята их поджидают. Наверно, Лист перед выездом сделал внушение парням или еще как-то на них повлиял, ни шуток, ни тяжелых взглядов не последовало.

Камаль вошел в приемный покой, быстро отыскал дежурного санитара и уточнил, где именно ожоговое отделение. Он буквально летел по коридору. Глаза сами находили нужное направление по указателям. Теперь уже Галарте едва за ним успевала.

Дверь в нужную палату можно было определить по невысокой сутулой фигуре в черном. Уолли Лист подпирал стенку с самым серьезным видом. На вечно грустном лице «карманного» убийцы не появилось и тени эмоций сейчас. Черные кожаные перчатки сняты, а полы плаща широко распахнуты — бандит явно готовился к внезапной перестрелке и был насторожен.

Все ведь могло быть и очень хитрым отвлекающим маневром.

Заслышав шаги, он слегка повернулся и бросил короткий взгляд на новые действующие лица. Рука, рефлекторно потянувшаяся к наплечной кобуре, замерла на полпути.

— Он там? — спросил Йона, тяжело дыша.

В ответ не было приветствий, только равнодушный кивок профессионального убийцы профессиональному полицейскому.

— Могу войти?

Второй кивок, но уже на дверь. Лист отошел в сторону, давая пройти.

— Спасибо, старик.

В ответ убийца в черном только развел руками, как бы говоря: «Потом сочтемся, дерьмо ты с бляхой».

Сказать он этого сейчас, конечно, не мог, но Камаль знал Уолтера еще в те далекие времена, когда возможности говорить и весьма недурно петь тот не лишился. Во времена их общей юности мальчишка часто повторял подобные фразы, словно убеждая всех в своей приверженности законам улицы. Так что с большой долей уверенности инспектор мысленно додумал за старого знакомца эту колкость.

Сейчас Уолли считался на улицах уже «человеком чести». Только не в банальном смысле, а в понимании Олдтауна — бандитом, которого боялись задирать. Зверинец жил по праву сильного, а не по законам Арсорской империи. Тут властвовали первобытные понятия о чести, справедливости и законности. А это значило, что раз полицейские с этим не согласны, то они — твари и лучше им всем разом лечь в могилу.

То, что один из друзей детства теперь тоже козыряет значком, роли не играло.

Давняя сладка парочка Лист и Камаль разошлись как в море корабли. Уолли чуть не подох в пивнухе, когда какой-то залетный отморозок распорол ему горло «розочкой», ожесточился и стал самым яростным боевиком в «Топорах». Йона же размяк, переметнулся к легавым. И, по мнению Листа, лучше бы он подох — не так было бы стыдно перед его покойником-папашей.

Йона и Ирма прошли внутрь палаты. Как и ожидалось, там оказалось людно: Диана, дядя, Кира. Не было только младшей сестры и Яна.

Сердце у инспектора сжалось само собой.

Кира сидела на коленях у Дианы вся перепачканная в пыли и саже. Расположилось семейство так, что казалось, будто сестра умирает. Память напомнила, как в такой же палате он в последний раз видел маму.

Мама сидела с совсем мелкой Дианой на руках и разговаривала о чем-то с папой. И только маленький Йона не находил себе места. На душе у него было так же тревожно, как и сейчас. Особенно инспектора пугало внешнее сходство сестры и мамы в эту секунду. Диана унаследовала от мамы все ее хорошие черты лица и даже соломенный цвет волос. Ну а им с Кристиной досталось больше от папы.

Заметив инспектора, племянница оживилась.

— Дядя Йона! — Голосок у нее был громкий и звонкий. Крик этот выдернул старшую сестру из какой-то полудремы.

— А… привет, братишка. — Судя по всему, ей дали что-то успокоительное, потому как говорила Диана с легким запаздыванием. — Представляешь, у нас фонарь взорвался в доме.

— Да-а-а! — протянула племяшка и состроила умное лицо. Получилось весьма умильно. — Представляешь? Бабах! Но я не испугалась. Не-е-е-ет!

— Какой кошмар. — Йона подошел ближе и потрепал малышку по светлым вьющимся волосам. Камаль старался не подавать вида, что внутри он просто в ярости. Девчуле не нужно видеть его таким.

— А это что за тетя? — Девочка указала на Ирму, стоявшую чуть ли не у самой двери.

— Это тетя Ирма, она моя… Ну… Э… очень хорошая подруга.

— Привет! — Галарте улыбнулась и помахала Кире. — Как у тебя дела, принцесса? Может, сходим прогуляемся? А взрослые поговорят, давай?

На мгновение в глазах сестры застыл ужас. Диана побледнела, но, увидев едва заметные кивки от брата и дяди, она отпустила девочку.

— Только не сильно задерживайся, моя хорошая, папа нас может искать. — Сестра разгладила на дочери потертую пижамку и улыбнулась. — Хорошо?

— Ага.

Кира ловко соскочила с кровати и побежала в направлении новой знакомой. Как только за ними закрылась дверь, атмосфера решительно изменилась. Папа Джи встал из кресла, подошел к инспектору и с силой вмазал ему по лицу. И хотя дядя Джакомо и выглядел безобидно, но умение вышибать одним ударом из человека дух у него никуда не пропало.

В глазах заплясали искры.

— Пояснения нужны?

Инспектор покачал головой. Эту плюху он точно заслужил.

— Расскажите мне хоть что-то? — процедил Йона сквозь зубы и потер уже наливающуюся синяком щеку.

— Да ничего и неизвестно, — проговорил бандит и пожевал губами. — Устроил ты, конечно, нам веселые времена, племяш.

Инспектор взглянул на растрепанную и пришибленную сестру. О таком он даже подумать не мог. В этот раз его самоуверенность сыграла против него, и только чудом обошлось без серьезных жертв. В голову Камаля даже прийти не могло, что белоручки из семьи промышленников могут оказаться настолько отмороженными.

— Сам не рад. Ди?

— А? — Сестра повернулась и стала совершенно неотличима от мамы.

— Как все было? Мне надо знать, кому голову открутить.

Девушка тяжело и часто задышала, явно удерживая себя от истерики. Наконец, собравшись с силами, она начала:

— Ян на смену ночную ушел, я дома осталась. Все как обычно было: намыла Киру, переодела. Полежали в кроватке вместе. А потом слышу какой-то шум на улице. Похоже на визг тормозов. Ну… я сдуру пошла глянуть. Только подошла, а в окно прилетела бутылка горящая.

— Машину видела?

— Нет, — покачала головой сестра. — У нас все так быстро вспыхнуло… Если бы не дядины…

— Ладно, — произнес Папа Джи и ухватил племянника за плечо. — Отдыхай.

— Кира точно никуда не денется?

— Нет, — заверил сестру Йона.

— Обещай мне!

— Хорошо. А теперь поспи.

Топор вышел в коридор и коротко кивнул на дверь палаты. Лист, все еще ждавший, коротко кивнул. Только сейчас Йона заметил, что дядя Джакомо в весьма скверном состоянии. Одет он был не на выход в свет, скорее для домашнего обеда, или чего-то такого. Простые брюки на подтяжках, рубашка с закатанными рукавами. Волосы и борода растрепаны, а лицо только сейчас начало приобретать нормальный цвет.

— Устроил ты, — повторил он и с укоризной взглянул на племянника.

— Не начинай, я и сам бы себя сейчас отметелил.

— Пошли отойдем к окошку. Есть тема на обсуждение.

Камаль послушно проследовал до окна.

— Охрана, которую я приставил, сказала, что машины не было. Только какая-то хреновина мимо окон пронеслась, и дальше ты слышал.

Кулак сжался сам собой. Гребаный Марти-пять. Как же жаль, что теперь ему падение с крыши точно не устроишь. Нет, ну каков же говнюк? Папаша пара дней как преставился, а он уже отправился творить зло.

— Не знал, что ты охрану поставил?

— Кто-то же должен голову включать в нашей семье. Иначе никак. Я, как только про проигрыш в суде услышал, велел и Диане, и Кристине присмотр организовать.

Йона молчал и обдумывал слова дяди. Поняв, что ничего бы не успел сделать сам.

— Знаешь, — произнес «король разбоя» задумчиво, — я вспомнил, как ты пытался мне объяснить, зачем идешь на курсы полиции. Помнишь?

Конечно, Йона помнил. Тогда он думал, что дядя его на месте застрелит. Его племянник — полицейский. Да это даже звучало, как издевка или начало плохого анекдота.

— Ты сказал мне, что не хочешь жить в моем мире, и решил пожить нормальной жизнью обывателя. Ну и как тебе обычная жизнь? В моем мире такое ни одному ублюдку в голову бы не пришло.

Стук каблуков заставил обоих мужчин замолчать. Возле брата Кристина ускорилась и с размаху зарядила тому в лицо. Второй синяк.

— Если с Ди что-то случится, я тебя лично со свету сживу, — прошипела младшая абсолютно серьезно.

— Кристина, — голос дяди стал холоден, — успокойся. Сейчас с Дианочкой все хорошо. Так что не шуми, она спит.

Семейство Камалей было весьма эклектичным, словно собранным из ошметков. Йона был полицейским, Диана домохозяйкой, а младшая сестра не стала ничего придумывать и устроилась к дяде в фирму бухгалтером. Там она быстро раскачалась до невиданных высот. Так что теперь, в неполные двадцать три, Кристина Камаль была одной из самых известных женщин в отрасли подсчета денег.

Вот только сволочизм у нее появился задолго до этого.

Порой инспектору казалось, что его сестра — инопланетянин из радиопостановки или подменыш из сказки. Вот настолько он не понимал свою младшую. Кристина же, выросшая даже без образа родителей, нашла утешение в образе Дианы. Тем более что у них с мамой было одно имя на двоих, а все друзья и соседи уверяли, что девочка — вылитая ее копия.

Диана заменяла Кристине мать, и сейчас за нее девушка была готова убить любого. Даже брата.

— Ты меня услышал, — произнесла Кристина и спокойно села на скамейку.

— Ага. Дядя, мне помощь твоя потребуется.

От столь необычного начала глаза у обоих родственников инспектора расширились не на шутку. Гордый и самостоятельный, инспектор Камаль никогда не просил помощи у клана, полагая, что эта помощь влетит ему в копеечку.

— Что нужно?

— Питер Барроуз на несколько дней. И твое обещание не начинать войну.

— Ты в своем уме? Может, мне перед семейством Дуарте еще раком встать? Они на мою семью наехали.

— Дядя! Я решу с ними вопрос. Сам создал проблемы, сам и решу.