Трибунал

Глава 12

Йона появился минут через сорок. Машина быстро остановилась у самого входа в исторический особняк, и из нее вышел старший инспектор. Убедившись, что приехал правильно, он с неохотой вошел в огромную резную дверь, окованную сталью и бронзой. Ирма встречала их с Нелином на проходной и провела внутрь. У турникетов инспектор просто показал свой жетон, так что все вопросы отпали сами собой.

Судя по интерьеру и количеству людей, бегущих по каким-то своим заботам, дела у «Тарлосс Таймс» шли неплохо, раз им хватает денег содержать такой солидный штат. До этого момента Йона даже не задумывался о том, что его любовница, а по совместительству еще и старая подруга, вполне успешная журналистка, работающая на первую в городе газету.

Вернее, он просто не мог оценить это, пока не оказался здесь. Тут бегали настоящие толпы людей. Молодые, старые, всех возможных комплекций, абсолютно любого роста. Кого-то Йона узнал, вроде автора светской хроники Мотье Мару. Но в этом большую роль сыграли сестры инспектора. Практически каждая семейная посиделка рано или поздно их стараниями скатывалась в обсуждение светских сплетен. Так что болезненно худого мужчину с шикарными усами он хорошо знал.

Но вот большую часть остального народа Йона видел первый и последний раз, а потому даже не старался запоминать.

Галарте вела по длинным извилистым коридорам, ловко лавируя между катящимися тележками, бегающими взад и вперед ассистентами. Периодически ее кто-то пытался остановить или окликнуть, но короткое «Я занята» обрывало все попытки напрочь. Казалось, что еще немного, и журналистка просто побежит.

— Ирма, не гони так, — попытался придержать ее Камаль.

— А, да, прости, — согласилась она, вот только хватило замечания на несколько секунд.

Ирма снова ускорилась, да еще и так, что гостям пришлось прибавить в темпе. Такой взволнованной и перепуганной подругу ни Йона, ни Нел еще не видели. По ощущениям, за ними словно гналась стая адских гончих. После непродолжительного блуждания по коридору они наконец прибыли на место.

Ирма привела их в просторный проходной кабинет с огромными окнами вдоль одной из стен. Вдоль второй — там, где находился проход, кто-то выстроил в ряд целую кучу картонных коробок. На каждой был написан год и что-то из букв и цифр. Все оставшееся место занимали ряды письменных столов. Тут все было в духе самых модных течений в дизайне интерьеров и организации пространств. Столы приставили друг к другу лицом, так что получились этакие «рабочие острова». По замыслу того, кто это придумал, подобное расположение позволило не только уменьшить количество проходов, но и наладить рабочую атмосферу в коллективе.

Можно обмениваться комментариями, смотреть коллеге в лицо.

То, что десяток «гениальных» писак в одном кабинете опаснее ядовитых пауков в банке, дизайнер либо не знал, либо забыл. Нелин встал у двери, готовый одним своим видом распугивать зевак и случайных гостей. В умении делать грозное лицо и распугивать д'эви мог дать сто очков форы любому.

Ирма провела Йону к своему рабочему месту. Самому козырному при такой дурацкой планировке. Занимала девушка самый дальний угол у окна. Выбрала она это расположение не случайно, так стол Галарте оказывался дальше всех от сквозного прохода, поэтому случайно проходящие люди физически не могли заглянуть ей за спину.

Она терпеть это не могла.

Йона осмотрелся. Стол был образцовым. Соберись «Тарлосс Таймс» устроить конкурс на самое опрятное рабочее место, и его точно судила бы Ирма.

Забавно, но письменный стол девушки, который представлялся в голове у Камаля, оказался почти таким же, что и по факту. За десять лет знакомства он хорошо узнал Галарте со всех сторон. Пару раз даже ночевал у нее в квартире. Можно сказать, что у нее имелся маленький пунктик на порядке и аккуратности во всем. Вот и тут все сложено, словно у отличницы, — каждый предмет стоял на своем месте, чистенький и аккуратный.

Даже следов от пальцев или чего-то такого не осталось.

В сравнении с вечно заваленным столом Мари этот выглядел словно не используемый. Только заправленная в печатную машинку бумага и недобитое слово говорило о том, что это впечатление ошибочно. Ирма встала на небольшом отдалении и указала на брошенный конверт.

С виду это был самый обычный пакет из плотного желто-коричневого картона, каких миллионы. Инспектор достал из кармана перчатки и принялся их надевать. Пора бы заняться тем, зачем он, собственно, тут — поиском улик.

— Кто-то что-то трогал? — спросил он и кончиками пальцев поднял бумагу.

— Не имею ни малейшего понятия. Я только открыла и прочла.

— Понятно. — Камаль покрутил листок, принюхался. Ничего особенного, кроме того, что бумага пахла порохом и кровью. — Можно прочесть или это личное?

— Пожалуйста, там… ладно, ты сам увидишь.

В первые несколько минут после звонка инспектор думал, что девушке просто написал какой-то больной фанат. Вот только все оказалось совсем не так, как Йона себе представлял, а еще круче. Похоже, Ирма вляпалась в какое-то весьма скверное дерьмо. На слове «Трибунал» старший инспектор внутренне подобрался. Мысли сами собой вернулись к старине Биллу Куперу. Если верить тому, что этот урод наплел перед тем, как попрощаться с содержимым своей черепной коробки, то «Близнецы» были частью этого заговора.

Братья Тэмм.

Их не было восемь лет, а затем они прибыли в город и за пару месяцев устроили тут полнейший хаос. Еще тогда, распутывая все по горячим следам, инспектор подмечал высокий уровень организации ограблений. И абсолютную глупость того, на чем они спалились. Словно кто-то более опытный большую часть времени направлял их, а потом просто отошел в сторону и дал им самим себя закопать.

Если Йона прав, то это уже минимум второе дело, где он переходит «Трибуналу» дорогу. Первое закончилось трупом Кенни и серьезным ранением Марианны, а значит готовиться нужно к самому серьезному отпору. В этот раз с ним никто играть не будет.

Этот Полковник явно понимает, что и как делает.

Маньяки подпитываются страхом и вниманием, а «Таймс» — крупнейшая газета в городе. Ни один редактор не упустит шанс взорвать такую медийную бомбу, как манифест серийного убийцы. На таких материалах продажи точно пробьют потолок. Плюс он написал, что разошлет свой бред и в другие газеты. Даже если с «Таймс» не выгорит, то кто-нибудь из остальных рискнет опубликовать.

А вот дальше, когда новости уйдут в печать, можно считать, что он уже добился для себя трибуны.

Потом, рано или поздно появятся подражатели. Выдумщики, сумасшедшие, сплетники и просто тревожные типы раскрутят маховик массовой истерии. Будут писаться статейки из серии «Мы позвонили убийце Дуарте, и вот что он сказал». Соседи будут обвинять друг друга в работе на этот самый «Трибунал». Полицию завалят звонками и письмами, анонимки полетят лавиной. Весь имперский сыск натурально встанет, разгребая каждый сигнал с мест. Ни единого слова правды там не будет.

Умно!

В стратегическом мышлении этому психу не откажешь. Вот только он рано или поздно проколется. Они все прокалываются.

Всегда. Этот тоже исключением не станет. Кто-нибудь расслабится или ошибется, и Йона с Нелом будут рядом с парой стволов и большой штыковой лопатой.

— Так… — инспектор вернул письмо на место и взглянул на журналистку. — Судя по тому, как это написано, человек точно не шутит. А еще он на всю голову поехавший.

— Да я это как-то поняла. — Голос Галарте казался непривычно взволнованным. — Мне, знаешь ли, не каждый день присылают карту, где лежит двенадцатый богатейший человек страны, и его палец как доказательство.

Ирма медленно выдохнула, прикрыла глаза на пару секунд, а затем произнесла уже спокойнее:

— Сука, и я даже не понимаю, с чего мне такая честь?

— Ну… — Камаль стянул перчатки и потер бороду. — Судя по опыту, психи нерациональны. Не поймешь его, даже если рехнешься…

— Потому что рехнешься по-другому, — произнес Нел тихо. — Я понять не могу, чего ты такая напуганная? Палец и палец. Он же не твой. Звони копам, и пусть они разгребают.

— Спасибо, старик, я вот реально не догадалась бы. — Журналистка перешла в режим едкого сарказма, словно по щелчку тумблера. — Я хочу, чтобы этого психованного нашли. А это можете только вы. Уж поверь мне, я знаю, о чем говорю.

— Ирма, мне не дадут вести официальное дело. — Камаль плюхнулся в соседнее кресло и крутанулся разок. — У нас с Дуарте открытый конфликт. После сегодняшнего утра я вообще могу стать первым подозреваемым.

— А что сегодня стряслось?

— Забудь, — произнес инспектор. — Официального расследования с моим участием не будет. Точка. Главное, чтобы ты это уяснила и не требовала ничего. А найти этого урода я теперь и сам хочу. Патриот, мать его. Я тоже патриот, но всяким психам за себя право решать не давал.

— Да. Я поняла насчет следствия. — Ирма закивала, как детская игрушка. — Просто реши этот вопрос.

Похоже, что сейчас законность волнует ее меньше всего. Йону же ситуация взбесила. То ли все попало «на старые дрожжи», то ли вид Ирмы, перепуганной до состояния почти что невменяемости, его так задел. Но Камаль четко для себя решил — найдет всех этих мстителей, а затем прикопает в леске каждого.

Тихо так, без торжественного салюта и гимна.

— До этого письма что-то странное замечала? Подарки, анонимные письма, слежка? Что угодно необычное, встречи. Вспоминай, родная. Абсолютна любая мелочь сгодиться.

— Нет. — Вопрос инспектора вырвал девушку из оцепенения. Она подумала немного, но затем подтвердила: — Ничего такого, все как всегда.

— Конфликты с кем-то были в последнее время? Угрозы, может быть.

— Ну, как и у всех, но точно не настолько серьезные, чтобы мне…

— Ты порой даже не представляешь, какой мелочи достаточно, чтобы человек слетел с катушек. Одному парню пиво несли дольше положенного, так он половиной бара полы помыл. Напиши список всех, кто мог бы на тебя затаить злобу. Следователи у тебя этот список точно попросят.

— Поняла. Сделаю.

— Молодец.

Инспектор еще раз взглянул на конверт. На нем нет ни штемпеля, ни марки, да и адреса оставались пусты. Так, стоп… Трудно представить, что такое вот письмо пропустит имперская почта.

— Кто доставил этот пакет, известно?

— Принес курьер, я уже спросила секретаршу.

— Она сможет его описать?

— Говорит, что да.

Ну вот и первый претендент на разговор нарисовался. Курьер, конечно, мог быть не в теме, но, скорее всего, он свой. По-другому быть не могло, уж точно не с таким деликатным письмом.

Секретарем, принявшим почту для отдела криминальных новостей, оказалась высокая блондинка около сорока со слегка вытянутым лицом и вьющимися волосами, собранными в аккуратный хвост. Одевалась женщина весьма скромно, хоть и со вкусом.

Длинное черное платье с рукавами было неплохо подогнано по фигуре. Хотя, на вкус Йоны, плечики смотрелись невероятно безвкусно. Но, возможно, это думает не он сам, а просто длительное знакомство с Галарте немного изменило восприятие женского гардероба. Ни колец, ни браслетов секретарша не носила, а из украшений инспектор заметил только скромные бусы из искусственного жемчуга. Или чего-то крайне похожего.

Звали ее Лили Навран. С ударением на последний слог, этот факт Галарте подчеркнула отдельно.

Ирма быстро отвела Лили в сторону, представила Йону и в нескольких словах объяснила, что он здесь не совсем официально, но об этом нужно будет молчать.

— Конечно-конечно, — закивала девушка и едва заметно подмигнула. — Я все понимаю. Буду молчать как рыба.

— Если только про меня, — поспешил вмешаться инспектор, — ничего утаивать от следствия не нужно. Это может очень сильно осложнить работу моим коллегам, так что ничего не скрывайте и не выдумывайте Хорошо?

— И в мыслях не было, господин старший инспектор. — Внезапно у Лили вырвался короткий нервный смешок, и она зарделась. — Простите, я немного волнуюсь — сами понимаете, первый раз в жизни говорю с офицером полиции.

— Ничего страшного, это нормально, — поспешил успокоить свидетельницу инспектор. — Давайте начнем по порядку. Что это был за парень? Можете его описать?

— Описать… — Секретарша задумалась и подняла глаза к потолку. — Ну, я уже говорила все Ирме…

— Вы говорили это Ирме, — как маленькой пояснил Камаль, — мне лучше рассказать все лично, мадам Навран.

— Я мадемуазель.

— Виноват.

— Ничего страшного, вы можете звать меня просто Лили.

На этих словах Камаль поймал строгий взгляд от Ирмы. «Давай, рискни, если жизнь не дорога», — говорил он. Рисковать не захотелось, так что Йона продолжил:

— Мадемуазель Навран, расскажите мне все, что помните про этого парня. Нам нужно будет составить ориентировки, словесный портрет и прочее.

— Так… — произнесла свидетельница робко. — Простите, но я могу его нарисовать.

Повисла гробовая тишина.

— Вы можете? — Йона все еще не верил своему везению.

— У меня за плечами десять лет в художественном училище. Я устраивалась сюда как художник, но, к сожалению, должность сократили… вот я и сижу.

— Что вам нужно для портрета?

— Бумага, чем рисовать и минут пятнадцать времени.

Ирма метнулась к ближайшему столу, выдернула из стопки с бумагой чистый лист, а из банки цанговый карандаш. Полчаса спустя Йоне было достаточно только мельком взглянуть на портрет курьера, чтобы забыть, как дышать. Сердце болезненно сжалось, а уголок губы дернулся. Йоне казалось в этот момент, что он бредит, или перегрелся, или еще что-то. Мозг отказывался принимать этот портрет в качестве реальности.

Строгие черты лица, аккуратный прямой нос и непослушную копну волос в таком сочетании инспектор узнал сразу. Только у мужчины с портрета взгляд был другой — грустный, полный боли и непонимания. Словно у маленького ребенка, который впервые столкнулся с чем-то ужасным.

В каком-то смысле именно так все и было.

«Быть такого не может», — прошептал инспектор тихо. К счастью, никто из присутствующих не смог ничего разобрать.

— Вот, как-то так. — Лили протянула портрет инспектору, и тот неохотно его взял.

— Где я могу снять копию? — спросил Камаль тихо.

— Конечно, вон там в двести третьей фотокопир, — указала Лили на дальнюю комнату по правую руку.

— Нелин, — позвал он помощника, стоявшего поодаль. — Иди-ка глянь.

Д'эви неохотно поплелся за ним. В комнате с копиром Йона без лишних предисловий протянул картинку помощнику.

— Узнал? — спросил Камаль на доленге.

— Его не узнаешь… М-да… Что за херня, а, сержант?

Йона быстро забрал рисунок и сунул в аппарат для снятия копий. Мелкие шестерни заскрипели и принялись гонять печатную головку взад-вперед.

— Вот и я не знаю. — Голос инспектора был тихим и вкрадчивым. Таким, что звук работающей машины его почти перекрыл.

— Ни на день не постарел, сопляк.

— Ага, это я тоже заметил. Название «Трибунал» помнишь?

— Не особенно.

— Купер говорил, что Тэммы были связаны с этим.

— Три мертвых штурмовика, потом Кузнечик. Не похоже на совпадение.

— Вот и я так подумал. Надо поспрашивать Варломо.

Камаль вытащил две фотокопии из лотка и, сложив втрое, сунул в карман. Нужно быстро поговорить с Варломо, пока никто не наделал глупостей. Трудно будет объяснить «кабинетным» лицо Кузнечика на ориентировке. Ой как трудно! Вариант «не имею и малейшего понятия» они явно не примут за улику.

Нет, все-таки без разговора со священником не обойтись. Ведь только он может хоть что-то прояснить. Особенно Камаля интересовал вопрос, с каких пор мертвецы начали оживать почти что через декаду и бродить по городу?