Три принца

Часть 5. Глава 25. За мостом.

Прежде чем перебраться на другой берег, мы зачистили территорию. К груде тел не стали прикасаться, ибо зрелище было не из простых, но над выжившими храмовниками выразительно постояли некоторое время, решая, как с ними поступить. Благоразумие победило, правда. Только в этот раз самым благоразумным оказался я, ведь остальные предлагали закрыть вопрос раз и навсегда.

Громкие крики помогли нам обнаружить ещё одного неожиданного персонажа: из холодного погреба, практически незаметного на плотной зелёной траве, выбрался испуганный мужичок, сверкавший проплешиной под ярким солнцем. Он просил о помиловании задолго до того, как выбрался на свет Божий. Поэтому мы оказались слегка удивлены его появлением.

Местный бюрократ, ответственный за сбор пошлин со странствующих торговцев, был бледен. Едва почуяв запах жаренного, он укрылся в погребе. Но когда выбрался, сразу обратил внимание на груду тел. И, в отличие от голодного принца, смог изгадить собственные сапоги - рвотные спазмы опустошили достойное брюхо за несколько секунд.

Затем он ползал в ногах, плакал и рыдал, умолял и просил его пощадить. Даже выкуп предложил за свою жизнь - пошлину, собранную за две декады.

От такого предложения я не смог отказаться. Хоть изначально этого бедолагу никто не собирался трогать, отказываться от денег, которые сами плывут в лапы, было кощунственно.

Тяжёлый кошель перекочевал в мои руки, а затем в руки десятника Теобальта. Мне подумалось, что ему и его людям это золото будет нужнее. Сам же бюрократ перекочевал в сарай. Подставил руки под верёвку и благодарил до тех пор, пока его рот не заткнул кляп.

На заставе, выглядевшей как самый натуральный средневековый форпост с частоколом, мы не задержались. Ни костров не разводили, ни каши не варили. Сорвали с петель в кладовке всё, что можно было сорвать. Торопливо ели хлеб, копчёное сало и странной формы толстые огурцы, и слушали рассказ примо Сималиона.

Тот поведал, что сложнее всего было забраться на противоположный берег. Даже в полной темноте ползком пересечь пространство между опушкой и рекой, было проще. Он сполз к воде и, стараясь создавать как можно меньше шума, замолотил руками. Но течение действительно оказалось быстрым. Сималиона унесло гораздо дальше моста, а он едва переплыл половину реки. Повезло, что ниже по течению река расширялась, а течение, соответственно, теряло запал. Там он смог пристать к причалу в виде сухих корней. Схватился за один из них и накапливал силы, изучая крутой берег.

Как ему показалось, берег обтёсывали вручную. Ибо никак иначе он не мог объяснить, почему из земляной стены торчат корни, а кроны нависают прямо над обрывом. И ему ничего не оставалось, как корчить из себя скалолаза. Благодаря цепким пальцам и крепким рукам, он смог забраться. Лежал и отдыхал некоторое время. Именно там на него наткнулись разведчики. Потом Сималион даже поблагодарил Триединого за то, что разведчики сначала поинтересовались, кто он такой и что здесь забыл, а не нашпиговали арбалетными болтами. Дали возможность открыть рот и не прикончили, когда увидели золотой медальон.

Ну а на самой заставе всё вышло намного проще: верные королю солдаты сразу поверили в подлинность медальона с отчеканенным символом королевской власти. Чуть больше времени понадобилось, чтобы поверили в правдивость рассказа. Но, как говорится, всё хорошо, что хорошо кончается: Сималиона накормили, одели и выслушали план.

К счастью, обсуждения и подготовка длились меньше, чем короткая летняя ночь. И к рассвету всё было готово.

Десятник кивал головой, подтверждая правдивость рассказа. А когда Сималион закончил, разложил на трапезном столе карту.

Как объяснил Феилин, до большой деревни у истока широкой реки оставалось пять-десять лиг. На добротных лошадях мы бы преодолели такое расстояние за день-полтора. Но Теобальт разрешил взять лишь трёх. На телегах, в которые запрягут четырёх оставшихся, они повезут раненных до деревни Фелтбен, располагавшей намного дальше - на побережье Бескрайнего океана.

Так же им предстояло взять с собой трёх причитающих гражданских.

Сразу мне не сообщили, но когда мы по-хозяйски устроились на заставе, на меня с опаской глазели три бородатые рожи - торговцы из той самой деревни Фелтбен, прибывшие с брикетами рыбьего жира на обмен. Того самого жира, который пошёл в костёр для подачи сигнала... Из-за задержки и неправильного хранения, жир рисковал очень быстро прийти в негодность. Поэтому торговцы причитали и рыдали. А так же требовали вернуть лошадей и пропустить через мост, чтобы как можно быстрее добраться до святого храма.

Но мне подумалось, что это будет, мягко говоря, плохая идея. И для того, чтобы снизить моральные потери от неизбежно-испортящегося продукта, я показал торговцам анирана. Не забывая при этом, что убиваю двух зайцев: утверждаюсь в своём праве повелевать и помогаю слухам распространиться по восточной части Астризии. После того, что я здесь увидел, для меня это было не менее важно.

После весьма впечатляющей сцены, где дородные бородатые мужики падали в обморок, мы быстро обо всём договорились. Когда первый шок схлынул и пришли заверения в вековой верности, я приказал заканчивать отдых. Теобальту с его солдатами наказал не затягивать с отходом. Как только они завалят мост всем барахлом, каким смогут, чтоб сразу отчаливали. А сам, жуя на ходу, погружал провиант на спины не слишком выносливых лошадок. В этом мире я уже насмотрелся и на породистых рысаков, и на настоящих кляч.

- Постарайтесь не сходить с дороги, - вновь дал совет десятник. - Лес густой и опасный. Отступники уже несколько зим тут обитают. Они знают все тропы, могут быть незаметными. Но если вы не несёте им угрозу, они вас не тронут. И, ради Фласэза Милосердного, не одевайте рясы поверх доспехов. Тогда вам ничего не поможет.

Мы отчалили ещё до полудня. Подгоняли лошадок и улыбались себе под нос, довольные тем, что, если Эвенет погонит в лес своё стадо, стаду не позавидуешь. По финальным словам Теобальта можно было сделать вывод, что в лесу скрываются наши союзники, а не враги.

Лучше всех себя чувствовала Мириам. Впервые за долгое-долгое время она насытилась. Наелась от пуза. Поэтому ехала на первой лошадке вместе с Феилином, беспечно смотрела по сторонам и что-то мурлыкала себе под нос.

- А ты и в бою неплох, - повернувшись ко мне, заявила она. Мы с Терезином ехали на второй лошадке следом за ними. - Только если голову не начинаешь терять. Становишься чересчур бесстрашный. А ты всё-таки командир, а не рядовой солдат.

Я не стал ей сразу отвечать. Я не хуже её понимал, кто я для этого мира. И что мне надо себя беречь. Не рисковать понапрасну.

Но сообщать всем и каждому, что происходит со мной, когда организм ощущает угрозу, я пока не собирался. С Мириам, в принципе, был готов поделиться. Она не глупа. Выслушает и пораскинет мозгами. Но не раньше, чем мы покинем эти недружелюбные места.

- Милих всегда приходит на помощь вовремя, - уважительно произнёс Иберик, видимо, вспомнив спасительный щит, ставший на пути опасной стрелы. - Уже в который раз.

- Я видел, как ты бился, - Терезин тоже обернулся. Глаза его были полны неподдельного уважения. - Жаль, я так не умею. Да и не смог бы, наверное, мечом пронзить человека... Никогда не мог понять, почему другим это даётся так легко - отбирать чужую жизнь.

Все сразу замолчали. И мне почему-то показалось, что ждут слов анирана. Что именно я должен успокоить пацана и дать достойный ответ.

Слова я не подбирал, но постарался аккуратно и доходчиво объяснить, "что", "как" и "почему". Ведь момент был действительно важный: Терезин, как никогда, был готов внимать мудрости посланника небес.

- Человека оценивают не по благородной крови или социальному положению, в по поступкам, - сказал я. - Все, кому приходиться брать в руки меч, делают это осознанно. Одни - грабят и убивают ради ничтожных золотых кругляшков. Другие совершают не менее мерзкое дело - уничтожают несогласных во имя придуманных другими догматов. Но есть ещё те, кто берёт в руки меч, чтобы защищать Родину. С пылающем огнём в сердце и горящими глазами, такие куда крепче сжимают рукоять. Они верят, что борются за правое дело. Ибо так оно и есть... Поверьте, Ваше Высочество, - я опять перешёл на официальный тон. - В вашем мире я уже насмотрелся на всяких головорезов. Слышал о ещё более ужасных. И наша с вами задача... Да, моя, как анирана, и ваша, как носителя королевской крови, - не оставаться в стороне. Мы обязаны быть теми, кто мы есть. Это наша ноша. Мы должны крепко держать в руке меч не потому, что хочется. И не потому, что нравится. А потому, что надо... Да, мы можем сомневаться в своих поступках. Но мы не можем пугаться тяжести принятия решений. Ведь мы - всегда на острие. Мы те, кто поведёт за собой. Мы те, за кем пойдут. И вы, Ваше Высочество, обязаны стать тем, кто не убоится подобной ответственности. Вы возьмёте меч, когда это будет необходимо. Вы не побежите, хоть вам и страшно. Вы встретите любую опасность, потому что должны!

Сказал я, в принципе, неплохо. Мне даже самому понравилось. И хоть я не видел глаз сидящего впереди Терезина, плюс он не прокомментировал никак, зато увидел уважительный взгляд Мириам. Она вцепилась в плечи Феилина, неудобно сидела в полуобороте и прожигала меня глазами. Ни тени иронии не было на её лице.

Опираясь на эти данные, я пришёл к выводу, что до принца удалось достучаться. Теперь я был уверен, что он вспомнит своё прошлое и настоящее. И, несомненно, задумается о будущем.

***

Мы ехали на полудохлых клячах чуть быстрее скорости черепахи. Феилин молчал всю дорогу и внимательно смотрел по сторонам. Что-то в этом лесу ему не нравилось, как мне показалось. Мы не гнали, но и не устраивали привалов, считая, что у нас есть гандикап максимум в один рассвет.

Но едва в густом и тёмном лесу стало ещё темнее от приближающейся ночи, где-то далеко за нашими спинами раздался знакомый протяжный звук рога. Рог трубил о том, что преследователи не забыли о нас и собираются преследовать дальше.

Феилин обернулся так резко, что едва не сломал шею. А Мириам чуть не упала.

Мы торопливо спешились, сгрудились у последней лошадки и смотрели назад. Дорога погружалась во тьму практически на наших глазах - очень быстро приближался закат.

- Надо уходить, - выстрелил Феилин. А затем добавил после того, как я, было, подумал, что уходить надо галопом на клячах. - Уходить в лес.

- Теобальт предупреждал... - Иберик растерянно почесал лысую головушку.

- Со следующим рассветом завал разберут, - не сомневаясь, отрезал следопыт. - И пустятся в погоню. А если мы не сойдём с дороги, до деревни рискуем не добраться.

Взгляды попутчиков обратились на меня. Ведь именно я должен был принять окончательное решение.

Я посмотрел на вечернее небо, оглядел окружавшую нас чащу, а затем ещё раз посмотрел назад.

- Надеюсь, десятник, вы успели уйти достаточно далеко, - жизни очередных людей, которых я подставил, беспокоили меня. Но сейчас их судьба в их и только их руках. Даже Фласэз Милосердный им не поможет. Мы же должны помочь самим себе. - Веди, Феилин! Ты в каждом лесу чувствуешь себя, как дома. Аниран доверяет тебе. Вперёд.

Мы углубились сразу. Следопыт даже не вынюхивал дорогу. Он просто вёл нас за собой до глубокой ночи. При помощи врождённого инстинкта вывел на неизвестную полянку, понюхал носом воздух и осмотрелся.

- Огня не зажигать. Сидеть тихо и смотреть по сторонам. Я вернусь и замету следы. Скоро буду.

Но обвязал поводья лошадки вокруг деревца и растворился в ночи.

- Хотел бы я так уметь, - в очередной раз вздохнул Терезин...

***

Ночка выдалась не из простых. До возвращения следопыта поспать удалось лишь Сималиону. Он, как опытный солдат и умелый рубака, знал, как важно экономить силы. Съел приличный шмат копчёного сала с хлебом и отрубился.

Остальные же тряслись. И это не метафора. Иберик стоял на страже, обнимал дерево и утверждал, что всматривается в темноту. Но поскольку ничего не видел, его потуги храбриться выглядели жалко.

Мириам и Терезин тряслись возле меня. На привале опустились на задницы рядом с анираном и прижимались всем телом. Она - с одной стороны. Нерешительный и пугливый парень, всё ещё остававшийся пугливым и нерешительным, - с другой. Мириам, правда, ещё мою ладонь крепко сжимала. Как и Иберик, пыталась что-то высмотреть в темноте, но так же безуспешно. А Терезин, видимо, просто чувствовал себя уверенней, когда прижимался к более смелому плечу. Сам он только ступил на путь перемен и нуждался в эдаком наставнике.

А я ловил себя на мысли, что мне приятно быть его наставником. Приятно видеть, что он меня слушает. Не перебивает и относится со всем почтением.

Подобные чувства для меня были не в новинку. В каком-то смысле, мне повезло стать наставником для нескольких начинающих футболистов. Не для детишек ясельного возраста. А для тех, кто уже переступил подростковый порог и становился юношей.

И я помнил, что мне это нравилось. Меня внимательно слушали, смотрели уважительно. Мне удавалось направлять молодёжь на правильный путь. Рассказывать об игре, как таковой, рассказывать о собственном пути, делиться премудростями. Без лишнего стеснения сам о себе я мог сказать, что пару-тройку юношеских душ смог столкнуть с пути, ведущему к увлечению сигаретами и алкоголем, и направить на путь спорта и здорового образа жизни.

Сейчас, приобнимая парня за плечи, я испытывал подобные чувства. Для него я уже стал чем-то большим, чем просто аниран. Может, ещё не отец, но уже ближе, чем просто друг. И я был готов с полной ответственностью продолжать двигаться в этом направлении.

Мириам же, когда мы долго-долго ожидали, впервые показала своё женское лицо: ей было страшно. Она боялась не только темноты и неизвестности, но и возможного возмездия. Она сжимала мою руку, изредка глазами ловила взгляд. Но мне лишь одного взгляда хватило, чтобы понять, о чём думает женщина. Она ожидала от меня мужских поступков: уверенности в себе, через которую она тоже обретёт уверенность, непоколебимость в решениях и защиты во всех смыслах слова. Слабая худая рука, сжимавшая мою руку, и глаза, в которых затаился страх вперемешку с надеждой, очень ярко демонстрировали, что никакая она не "железная леди". Что она - обычная женщина. Такая, как все. И так же хочет чувствовать себя защищённой.

- Прошу тебя, - она зашептала мне в самое ухо, когда, видимо, нервы начали сдавать окончательно. - Не отдай меня им. Я не выдержу. Не выживу вновь в подземелье.

Я крепко сжал её руку в ответ.

- Никто тебя и пальцем не тронет, - даже я проникся уверенностью от собственного голоса. - Человеку из плоти и крови никогда не одолеть анирана. К тому же такого, как я. Все, кто пойдёт на меня с мечом, от меча и погибнут. Тебе нечего опасаться.

Мои слова её немного успокоили. Мириам даже позволила себе улыбнуться. А затем посмотрела таким взглядом, который в её исполнении я видел лишь однажды - посмотрела с восхищением. Не просто, как на мужчину. А как на идеального мужчину. Сверхчеловека. Такого, которого в этом мире она ещё не встречала.

Странный, слегка неловкий момент, когда, как мне показалось, голова Мириам начала клониться навстречу, испортил Феилин. Этот чёртов человек-невидимка испугал не только Иберика, но и меня.

- Всё тихо, - прошептал он, пока остальные боролись с последствиями едва не случившегося инфаркта. - Следы замёл. Нас не выследят. Видел зарево над кронами. То ли застава горит, то ли не знаю.

- Феилин, - из-за абсолютной темноты я придвинулся к нему практически вплотную, пока он шарил в сумке, выискивая жратву. - Мы потеряли из виду дорогу, но наша цель неизменна. Ты выведешь нас к деревне?

- Направление я запомнил. Сориентируюсь по кронам. Только чуть дольше идти придётся.

- Может, вернёмся на дорогу? - предложил Иберик.

- Завтра посмотрим. Пока мы обезопасили только ночлег. Я не знаю, какие звери тут бродят. И кто такие эти - как их там? - "отступники". Может, они следы читают не хуже меня. Тогда будем действовать как сложится. Но одно я знаю наверняка: спать сегодня не придётся...