Три желания

Глава 19

Якуб

Я сидела в кресле и под шум скандала на первом этаже обдумывала предложение джинна. Меня не интересовали эти чертовы желания, но паразит надавил на больное. На любопытство и азарт. Мне до зубного скрежета было интересно, что там за дело. А еще, существуют ли потомки джиннов до сих пор в нашей реальности, или они вымерли с появлением приличной контрацепции.

Останавливало от сделки только то, что джинн не человек. Мое здоровье, сохранность тебя и психики его не интересуют. Ему нужен только инструмент, который выкинут, как только сломается. И сексуальная зависимость демона меня не спасет. Зависимость не любовь, через пару столетий забудет. А я планировала жить долгую и счастливую жизнь где-нибудь на морском берегу.

Время близилось к полуночи. Я жевала консервированного тунца, которого везде таскала с собой на всякий случай и прикидывала варианты, ка можно было бы составить сделку с ифритом с наименьшими рисками для себя. И каждый вариант отметала за негодностью. Поставить условие что тело и разум останутся в сохранности? Ну условно и останутся. Но как замерить здоровье ментальное? Возможно, если бы я знала, что там нужно сделать, то могла бы предложить джинну другие варианты? Ему контракты тоже не нужны. С другой стороны, исполнить три желания и развязаться с обязательствами не так уж и сложно. Пару дней назад сама его освободила от контракта с завистливой девицей.

— Ты ставишь истинных мусульманок на одну ступень с неверной?! — взвизгнул кто-то из женщин и я автоматически закатила глаза.

Что я, мать вашу, слышу?! Они этих аргументов в инстаграмме начитались? Или в твиттере?! Разве может нормальная половозрелая женщина пытаться убедить мужика такими шаблонными фразами? Как будто читала роман с плохо прописанными диалогами. Или смотрела русский сериал, построенный исключительно на шаблонах из тик-тока.

Родители Якуба ушли, в бой вступили жены. Поставила консерву на стол, облизала пальцы, и встала, чтобы выйти, поддержать мужа в неравном бою. Все-таки первой и главной женой в этом доме пока была я. Парадокс был в том, что статус этот ничем не подкреплялся, но в крови и восточной женщины текло подчинение старшим, которое было сильнее эмоций и невежества. Но все закончилось в тот момент, когда я вышла в коридор. Я не услышала, что произошло, но тут же мимо меня пронеслась рыдающая Амина, а за ней пылающая от злости Зулейка. Третья жена бросила на меня полный ненависти взгляд, но ничего не сказала. Скрылась за дверями спальни громко хлопнув дверью. За ней появился Якуб. Мы молча вернулись в мою спальню.

— Ты как? — спросила у мужа, когда он сел в кресло и закатил глаза.

— Они хотят, чтобы я с тобой немедленно развелся, — усмехнулся мужчина.

Последние сутки его вымотали. Кожа стала тусклой, под глазами появились мешки, глаза не смеялись.

— Если это важно для тебя, мы можем не ждать окончания контракта. Можешь, даже, под шумок, вообще стать свободным мужчиной. Тунца хочешь?

— Нет, — махнул головой шейх и запустил длинный пальцы себе в волосы. — Ты не ужинала. Сейчас…

— Не суетись, у меня всегда есть заначка, — кивнула на жестяную банку.

— Что произошло в каньоне? Отец буквально взбесился, когда тебя не нашел.

— Мальчишка украл артефакт с раскопок. Ваза оказалась погребальной, там были спрятаны останки необычно женщины. Пацан пока прятался в каньоне от преследователей, решил, что ваза отлично заменет кружку. В итоге из него проросла чудесная невидимая лиана с золотыми цветами, а щенок стал удобрением.

— И что ты сделала?

— Предложила ей взамен немного сильной крови, взамен на никчемную жизнь вора, — показала Якубу раненную ладонь.

— И оно того стоило?

— Не уверена, — призналась честно. — Буду надеяться, что это спасение во благо.

Якуб кивнул, наклонился вперед и потер лицо руками, как будто готовился что-то сказать:

— Я не хочу с тобой разводиться.

— Это ты зря, — села в кресло напротив. — Сам же знаешь, что этому браку не суждено стать настоящим. Я никогда не откажусь от свободы и не приму правил твоей семьи. Ты навсегда будешь связан своими обязанностями, традициями и религией.

— Все настоящее, что у меня есть, случилось после того, как б поставила свою подпись на контракте. Будешь смеяться, но я даже влюбился первый раз после того, как ты стала моей женой. Да, она еня потом приворожила, но все же.

— Мне жаль, что у вас с ней так вышло.

— Нет. Это был хороший опыт. Знаешь, я тогда понял, что ты единственный человек, которому я могу доверят и…

Якуб замялся, опустил глаза в пол, а потом как-то незаметно оказался рядом, стоя на коленях и прижимая мои руки к губам. По коже побежали теплые мурашки. Я была растеряна и не знала, что ответить или как себя вести.

— Яна, я знаю, что контракт подходит к концу. И у тебя есть планы. И этот этап нашей совместной истории закончится. Но я никому не отдам эти несколько недель с тобой. Ясно?

Я растерянно кивнула. Не готова была к подобным откровениям, а губы мужчины уже скользили вверх по руке, обжигая белую кожу.

— Ясно, — почти шепотом ответила я. — Якуб, это…

Я хотела отнять руку, но он не дал этого сделать. А я сильно и не сопротивлялась. Мягкие, трепетные касания, его дыхание, его эмоции, которые я чувствовала кожей обескураживали.

— Я пока еще твой муж. Не отталкивай меня.

И я не оттолкнула. Не смогла устоять. Мужские руки распахнули полы халата, дыхание мужа сбилось. Он несколько секунд смотрел на мои колени, а потом осторожно поцеловал. Сначала одно, потом второе, острый язык прочертил линию по бедру. Руки чуть надавили и я послушно раздвинула ноги. Мужчина судорожно вздохнул, видя кружевную ткань белья. Я замерла, одновременно надеясь, что он одумается и в то же время, отчаянно хотела посмотреть, что меня ждет за той, запретной гранью.

— Я буду нежен, — пообещал мужчина и отодвинул в сторону кружево трусиков.

Руки сами легли ему на голову, а тело выгнулось навстречу ласкам. Гибкий язык порхал по влажной, возбужденной плоти, вокруг клитора, проникал внутрь, заставляя выгибаться от острого удовольствия но не давая провалиться в пучину оргазма. Напряженное тело отзывалось на мужские ласки, я старалась вести себя тихо, помня, что в доме мы не одни, но стоны срывались с губ.

Пальцы сжимали голую грудь, губы блуждали по телу, изучая мужчину. Я прижималась к нему, отвечала на поцелуи, требовала больше. Больше, глубже, сильнее. Когда твердый член заполнил пустоту в моем теле, мир задрожал.

— Не отпущу, — шептал Якуб, ускоряя темп, заставляя меня теряться в пространстве. — Никогда.

В ушах все зазвенело, тело затряслось и я провалилась в темноту.

*****

Я притворялась спящей и надеялась на то, что Якуб уйдет, как он это делал если не со всеми своими женщинами, то с женами точно. Но он никуда не торопился. Тихо перебирал мои волосы и о чем-то думал. Надеюсь о том, как убедить меня не отказываться от развода. Ибо в противном случае, даже не знаю, как мы переживём эти пару месяцев. Семью на сексе не построим. Да и жизнь в гареме была хороша только эпизодически, в малых дозах.

— Ты не спишь? — почти шепотом спросил мужчина.

— Нет.

— О чем думаешь?

— О джиннах, погребальных сосудах и скандале, который твои родители приберегли на завтра.

— О родителях не думай, — он осторожно поцеловал меня в ухо. — Это моя забота.

— Почему у тебя еще нет детей?

— Потому что я не хочу детей ни от Амины, ни от Зулейки. А ты мне после развода ребенка не оставишь.

— Я не поверю, что они согласились на контрацепцию.

— Мы не так часто… — он замялся, как будто ему было неудобно за секс с собственными женами. — И они не знают.

— Не знают о том, что они предохраняются? Ты им в чай таблетки подмешиваешь? Или они не знают зачем презервативы существуют?

— Ничего я им в чай не подмешиваю. Ультразвуковая вазэктомия. Метод экспериментальный. Эффект временный.

Я несколько раз моргнула, не веря своим ушам.

— Ни одна ты продумываешь пути отступления, — хмыкнул Якуб и поцеловал меня в лоб.

— Похвально.

— Я долго думал, почему согласился на свадьбы.

— Не хотел расстраивать отца. Знаешь, я ведь надеялся, что ты устроишь скандал и потребуешь отменить весь этот цирк.

— В нашем договоре не было пункта о защите мужа от других женщин.

— Мое упущение.

Мы засмеялись. Я легла на грудь мужчины, с обманчивым ощущением, что ничего не поменялось. Обманчивым, потому что мне отчаянно не хотелось что-то в этих отношениях менять или усложнять.

— Потерпи их до свадьбы. Я постараюсь сделать все, чтобы тебе не мешали. Дядя Махмуд хотел видеть родителей раньше, чтобы обсудить дела.

— А твои жены?

— Уедут с ними. Невесте нужно помочь упаковать приданое. А мы сможем еще чуть-чуть побыть на море. Покатаемся на яхте, поплаваем, потом в Каире купим новые платья и золото. Хочу, чтобы ты была самой красивой женщиной на этой свадьбе.

— Это моветон быть красивее невесты.

— Мне плевать.

Мы замолчали. Время, кажется приблизилось к утру. Сон навалился пухлым облаком. Сквозь морок я слышала, как Якуб что-то напевал мне на ухо и на душе становилось тепло. Липкое ощущение, что я совершила ошибку, поддавшись соблазну, испарилось.