Три желания

Глава 17. Шлюха

Любое растение можно пересадить. Вопрос заключался в том, что для этого было нужно. Я снова посмотрела на джинна. Попытка угадать мысли ифрита потерпела фиаско. Черное лицо без единой эмоции смотрело на меня и ничего не собиралось делать. Существа чужого мира ему были чужды, особенно после того, как разорили могилу дочери. Вот и чудненько. Одной ложной надеждой меньше.

Я отвернулась от него и повернулась к ребенку. К этому времени жизнь мальчишки уже перешла если не на минуты, то на часы. Щеки ребенка опали, лицо заострилось, появились старческие морщины, в черных детских кудрях засеребрилась седина. Дыхание тяжелое, грудина еле поднималась. Он изо всех сил пытался надувать живот, и с помощью мышц “качать” необходимый воздух, но это только усугублял ситуацию: корни кладбищенских лиан тянули жизненную силу ребенка и из дыхания в том числе.

И в то же время, этому потомку вора повезло. Повезло, потому что детство мое прошло на Полесье, где белорусские бабки-шептуньи на кладбище ходили чаще чем в церковь и любили рассказывать о том, что не вся трава, что кажется травой, таковой является.

Существовали растения, которые простым смертным в руки брать категорически не рекомендовалось, а вот прожженные ведьмы использовали их в коммерческих целях. Такие растения росли из мертвых тел. На подобии этой лианы. С той лишь разницей, что это растение было пропитано силой джинна. А в остальном… мертвая трава.

Я вспомнила как наблюдала за бабой Нюрой, пришедшей на кладбище с банкой из-под провансаля. Ровно на треть банка была заполнена куриной кровью, смешанной с медицинским раствором, чтобы та не свернулась раньше времени. Кровь, нужна была для того, чтобы безопасно собрать “траву з мяртвяцоу”.

Банки из под майонеза у меня не было, как и курицы. Хотя, глядя на лиану, тут нужна была не курица, а целый баран, чтобы переманить ее с полумертвого тела ребенка. Но… Я была уверена, что моя кровь для этой штуковины была в разы ценнее.

Сняла жилетку, подняла наверх волосы, достала из сумки хирургический скальпель. Конечно, для ведьмы так себе инструмент, не солидный. Но я и не была ведьмой, чтобы орудовать ритуальными ножами с черными рукоятями.

Закатала рукав белой рубахи выше локтя и задумалась: на каком языке произносить заговор и к кому обращаться. Логично было бы делать ритуал на арабском. Вот только это был для меня чужой эгрегор. В нем я была в разы слабее и никем не защищена. И все равно, решила рискнуть. Начертила на песке круг в полуметре от ребенка. Этого расстояния было достаточно, чтобы лиана смогла добраться до крови, и в то же время, было достаточно далеко от мальчишки. Острое лезвие скальпеля коснулось ладони. На руку ребенка упала первая капля крови. Лианы замерли, как будто принюхиваясь к новому источнику силы. Потом упала вторая капля. Растение синхронно повернуло ветки в мою сторону. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы остаться на месте. Страх забрался под ребра. Все должно было быть сделано с филигранной точностью. Одна моя ошибка, и корни окажутся не в защитном круге, а в моем теле. Я чувствовала напряжение джинна за спиной, но надеяться на него не стоило.

— Кровь моя — жертва тебе! — слова сорвались с губ. Я старалась не отводить взгляд и контролировать даже самые незначительные движения монстра.

Одна из веток нагнулась и втянула капельку. По стволу побежали огненные жилки. К руке потянулась тонкая веточка. Я начала медленно отклоняться назад, не давая существу дотронуться до кожи.

— Сила моя — дар тебе!

К тонкой ветке, присоединился гибкий ствол крупнее, а потом еще один и еще.

— Кровь за жизнь, — произнесла почти шепотом. Рука зависла над центром круга.

Кровь начала литься сильнее. В песке образовалась небольшая лужица, чем дольше растение думало, тем гуще становился воздух. Время как будто замедлялось и будто в киносъемке я увидела, как корни дерева отпускают грудину мальчика и медленно двигаются к кругу. Тело задрожало от напряжения. Я очень медленно начала двигаться назад. Так, чтобы не спугнуть растение. Параллельно нужно было сделать так, чтобы ни одной капли крови не попало за пределы круга и не дало шансов лиане напасть на меня. Почувствовала как на лбу выступили крупные капли пота.

Первый корень коснулся кровавой лужицы. Все растение покрылось красными прожилками. Сердце от страха забилось сильнее, руки задрожали. Лиана чувствовала мой страх. Она насторожилась, обоснованно опасаясь, что я собираюсь прекратить жертвовать биоматериал. Осторожно отползла еще на пару сантиметров назад. Все корни растения поместились в круг, я приготовилась к тому, чтобы произнести последние слова и убрать руку, как запястье перехватила черная рука джинна. Я хотела дернуться, но он не дал. Я снова оказалась парализована, в самый неподходящий момент. Только видела, как из пальца демона вылез острый коготь и он разрезал черную, как вулканическая порода кожу, и из раны упали огненные капли. Они смешались с моей кровью и лианы тут же взметнулись вверх, к свету и покрылись золотыми цветами. Все было кончено. Дочь джинна обрела новый дом.

— Глупая женщина, — прошептал джинн мне на ухо. — Никогда не рискуй жизнью ради ничтожных.

В этот момент тишину каньона разорвал детский крик:

— Афарит! Афарит! (пер. демон! демон!)

Кричал мальчишка, стоя на четвереньках и глядя на меня. Или на джинна. Я попыталась встать, чтобы его успокоить но тут же услышала:

— Ахрет! Ахрет эш-шайтан! (пер. шлюха! шлюха демона!)

Тут же раздался звук шагов. Кажется, на шум спешили люди Бейлиса.

— Хочешь, я его убью? — спросил джинн. — В знак моего восхищения?

Вопли спасенного привлекли внимание мужчин. Первым вбежал Закария, за ним Петр, откуда-то взялись Бейлис, мой муж и свекр. Худшего сочетания места и персонажей придумать было сложно. Радовало только то, что джинн исчез.

— Она ведьма! Она демон! — кричал спасенный, вцепившись пальцами в клетчатую рубашку Закарии. Странно, только, что он не пытался бежать от страшного демона наружу. Можно было бы списать это на состояние аффекта после ритуала. Не каждый день ты становишься удобрением.

Закария испуганно посмотрел на меня. Он знал, что не стоит болтать лишнего, но как реагировать на истерику мальчишки не знал. На помощь пришли Якуб и Бейлис. Мужчины в два шага оказались рядом.

— Яна?! Ты как? Он напал на тебя? — в голосе мужа звучала неприкрытая тревога.

Даже не знала, что он может так искренне за меня волноваться. А вот Бейлис ничего не спрашивал, он молча сунул мне в руки флягу и буквально заставил сделать глоток.

— Чай на верблюжьем молоке, — тут же пояснил мужчина, глядя на тестя.

К счастью, тесть был настолько растерян происходящим, что не мог ничего сказать. Он непонимающе смотрел то на меня, то на мальчишку, то на сына. Хорошо, что хотя бы дерева они не видели. Иначе совсем неудобно бы получилось.

Я сделала глоток из фляги и подавила в себе желание поморщиться. Никакого чая там не было. Язык обжег виски. Вполне себе приличный виски для этих мест.

— Она проклята! Не подходите к ней! Она шлюха шайтана! — орал пацан.

— Что он тебе сделал? — спросил Якуб и зачем-то притянул меня к себе, как будто хотел, чтобы я находилась подальше от Бейлиса.

— Ничего. Это последствия отравления, — ответила я. — Он выпил воду из украденного сосуда, там был токсин. Его еще несколько дней будут мучить приступы агрессии, возможно галлюцинации визуальные и слуховые, пока яд полностью не покинет организм. Лучше отправить его в больницу. Я сделала все, что могла.

Я говорила по-английски, ребенок меня не понимал, но видя как остальные себя ведут, пытался привлечь внимание и предупредить их об опасности.

— Я всем расскажу что ты шайтан!

В этот момент Якуб увидел рану на моей ладони. Лицо мужа побагровело, глаза налились злостью:

— Он напал на тебя?!

— Нет.

— Она! Она хотела меня убить! — снова заверещал пацан. — Она проклята! В ней шайтан!

Закария попытался закрыть щенку рот, но тот оказался вертким и все усилия мужчины были бесполезны.

— Он говорит, что ты демон, — сообщил тесть. — Объяснись!

Отец Якуба топнул ногой, его щеки побагровели, в глазах лопнули сосуды. Закария, чтобы не усугублять ситуацию, схватил мальчишку и потащил его прочь из каньона. Мальчишка пытался сопротивляться, но шансов у него не было. Закария легко справился с тощим телом ребенка.

— Отец! — рыкнул Якуб на арабском. — Она не должна ни перед кем объясняться!

— Твоя жена нас позорит! Она ведет себя как шлюха! Что она сделала с этим юношей?! К чему она склоняла невинное дитя?!

Хотела я сказать, что это дитя и невинность давно живут в разных мирах, но промолчала. Сама виновата, что не позаботилась о том, чтобы отправить старика подальше от каньона. Петр, все это время, стоял позади, вместе со вторым арабом и старался не отсвечивать, дабы не попасть под горячую руку.

— Ваша невестка спасала ему жизнь, — вмешался Бейлис.

— Моя невестка должна сидеть дома и рожать нам детей! А не шляться по пустыне как продажная девка!

Можно подумать, продажные девки обитают исключительно в пустыне, услуги быстрой любви оказывают прямо на песке, а плату за работу принимают финиками.

— Ты не имеешь права так говорить о моей жене! — окончательно взбесился мой лев. Что ж, надо было признать, что я для кого-то воспитала приличного мужа. Бабника, конечно. Но на этот недостаток женщины востока привыкли закрывать глаза. Компенсирует деньгами.

Я, под шумок, вместе с фляжкой, отошла к резервуару и оперлась на его край. Мне бы сейчас поесть и поспать, но наблюдать за битвой титанов тоже было забавно.

— Она не только твоя жена! Она собственность моего рода! Я буду говорить о ней что захочу и когда захочу! И я приказываю тебе развестись с ней!

Моего отсутствия, в пылу скандала, ни Якуб, ни его отец, не заметили. А вот Бейлис с тревогой посмотрел в мою сторону и взглядом попытался приободрить.

— Сэр Бэйлис! Ваше присутствие здесь неуместно! — отец Якуба попытался устранить лишних свидетелей.

— Твое поведение неуместно, отец!

— Пусть твоя жена объяснит, зачем пыталась соблазнить этого юношу! Чем она его опоила?! Бесстыжая девка! Позор всего рода!

Я, конечно, догадывались, что родители Якуба от меня не в восторге. Но обычно они всегда старались соблюдать приличия. Сделала еще один глоток из фляжки. Алкоголь начал действовать: мышцы расслабились, в висках зашумела кровь.

— Старика тоже могу убить. Хочешь? — тихий голос джинна раздался рядом с ухом.

— Ты не можешь убивать людей, — ответила шепотом.

— Сделаю исключение из правил.

К счастью, демона никто не услышал, а я порадовалась, что в современном мире есть шанс сбежать до того, как тебя сожгут по обвинению в колдовстве.

— Вы находитесь на моей земле, — в голосе Бейлиса появились властные нотки. — Ничего, что могло опорочить ваш род, здесь не произошло. Ваша невестка спасла жизнь ребенку. И уберегла его семью от суда. Этот юноша ночью выкрал мои артефакты.

— Какое отношение Яна имеет к вашим делам?!

Вопрос был логичным. Мужчины замялись. Ну не говорить же правоверному мусульманину, что его невестка в свободное от служения его сыну время, гоняет по планете демонов и трахается с джиннами?

— Моя жена…

— Твоя жена, продажная девка! И ты с ней разведешься! Немедленно!