Транквиландия или Горячий Тур по Колумбии

Человек из реки

Приоткрыв свои глаза, я сначала не понял: жив ли я до сих пор или же в раю (ну или в аду, как карта моя ляжет) бамбуковый потолок. Вытянув вперёд правую руку, я понял, что всё же вышел первый вариант. Аккуратно приподнявшись со своего ложа, я оглядел место, где находился. Примитивное бунгало из бамбука и соломы. Посередине хижины была выкопана выемка, в которой весело трещал огонь, а над ним на рогатине висел почерневший от копоти котелок, в котором варилось явно что-то вонючее: я чувствовал этот смрад даже на расстоянии.

— Приветствую тебя я, Человек из Реки! — внезапно услышал я перед собой.

Из темноты вышел краснокожий индеец: седые волосы, разукрашенное причудливым узором лицо с мудрыми карими глазами. Легким движением ладони он тронул меня за плечо и заставил лечь на ложе, а я и не мог этому противостоять, ибо был слишком слаб.

— Где это я? — прошептал я, путаясь в испанском наречии.

— Рано ещё тебе, — голос индейца был тихим и спокойным, — Слаб ты ещё духом и телом! Отдыхай лучше!

Бунгало наполнил смрадный дым, идущий от котелка. От него заслезились глаза, а затем изображение стало размытым, словно помехи на экране телевизора. Быть может, это был гипноз? Но я так и не смог понять, потому как отключился. Чёрт его знает, сколько я спал, но я слышал сквозь закрытые веки, пение индейцев, ощущал дуновение ветра, чувствовал жжение в своей раненой ноге. Потом ко мне пришли кошмары. Они были в виде жутких полулюдей-полуживотных, окружали меня, хотели разорвать меня на части, но не трогали, а я же отбиваться не мог, ибо оружия никакого при себе не имел. Я лишь сжимал кулаки, готовясь отразить их нападение, но в какой-то момент они ушли.

Я вновь открыл глаза. Боль в лодышке утихла, моя лихорадка прошла. Я сумел встать со своей лежанки и оглядеться. Я всё ещё был в этом соломенном бунгало, а индеец, что меня спас, сидел передо мной на корточках.

— Наконец, восстановили плоть твою, Человек из Реки! — провозгласил он, подняв ладонь в приветствии, — Теперь душу твою исцелю я.

— Кто ты такой? — пробормотал я, всё ещё не понимая, что от меня хочет этот мастер Йода, смешно коверкая испанскую речь.

— Я есть Поющий Камень, — представился индеец, поклонившись, — Вождь племени нашего! Из народа Ува мы, реку почитаем, и нам она тебя послала! Сонни Медведь истину узрел! Именно ты, Человек из Реки, говорили о чём видения его!

Я не понял ни единого слова этого чудака, но при попытке встать, рухнул с лежанки.

— Долог путь был твой, Человек из Реки! — продолжал Поющий Камень, — Ранили тебя злые духи, но жив остался ты! Станешь ты предназначением для Сонни Медведя и спасением племени нашего! Но — отдыхай, сил набирайся!

Он протянул мне тарелку с каким-то странным снадобьем внутри.

— Что это такое? — спросил я, вдыхая странный запах.

— То, что нужно тебе сейчас!

Я слегка отпил и тут же выплюнул. Ну и гадость же! Вождь, однако, нисколько не обиделся, а продолжал сидеть с невозмутимым видом.

— Где мои вещи? — спросил я, отставив тарелку и присев на полу перед этим вождём, скрестив босые ноги, — И где мои ботинки?

— Земля наша священна, — говорил вождь, — и ногами силу и мудрость племени нашего ты эти берёшь! Не переживай за вещи и оружие свои!

— Сколько времени прошло? — поинтересовался я, задав следующий интересующий меня вопрос.

Поющий Камень сложил свои ладони вместе и возвёл их к небу:

— Солнце три раза провело свой путь по небу, когда Стебель Бамбука тебя нашёл.

Трое суток? Но это невозможно! Как же я провёл всё это время? Почему моя рана уже не болит? Что я пил, ел, и как ходил по нужде? Это была какая-то мистика, хотя я никогда не верил в сверхъестественное.

— Сонни Медведь истинное видение видел, — продолжал Поющий Камень, — Когда человек придёт из вод, тогда будет побеждён Бог Джунглей, нас угнетающий.

— Старик, я не понимаю, что ты хочешь сказать, — пытался остановить его речь я, — Я просто турист, упал в реку с моста, я не был никаким видением. Мне просто нужны мои вещи, и я пойду своей дорогой.

— Не можешь ты, бледнолицый. Вначале, должен ты открыть глаза Сонни Медведю.

— Да что это за Сонни Медведь такой? — вскричал я, — Где он? Что я должен сделать?

— Тебе идти нужно! Путь твой найдёшь ты здесь!

С этими словами вождь указал мне на выход из хижины. Едва волоча ноги, я вышел наружу. Моя рана была замотана какими-то лианами, а бинт заменили листья эвкалипта, но, так или иначе, этот компресс здорово помогал мне стоять на ногах. Деревня индейцев была небольшой: всего несколько маленьких хижин, стоящих на расстоянии друг от друга. Народ деревни высыпал наружу: они с интересом и некоторым опасением смотрели на бледнолицего чужака. Все они были почти без одежды, но вот женщины всё-таки носили примитивные лифы, прикрывающие грудь. Все они, похоже, говорили только на местном наречии, так как я не услышал ни одного внятного слова даже по-испански. Но тут, из самого крайнего здания вышел ещё один пришелец, больше похожий на меня, чем на индейцев. Одет он был в тёмную армейскую форму и такого же цвета кепи, что я сразу же опознал, как форму местной Герильи. Молодой парень, лет около двадцати: молодое лицо, ещё не тронутое лезвием бритвы. Совсем не то, что я, у которого за это время обросла шевелюра и выросла короткая борода. И он, как и я, был босой: видимо это был фетиш местного племени.

— Сеньор, сеньор, — он помахал мне рукой и заговорил по-испански, отчего я облегченно выдохнул, — Подойдите сюда!

Я вступил на крыльцо хижины и пожал руку этого молокососа. Насколько я сразу понял, этот парень был с базы Сантьяго, которую отряд Леонсио успешно разгромил, и думается мне, если бы парень был более сообразительным, то он бы понял, что я имею к штурму базы пусть не самое главное, но точно косвенное отношение.

— Я так рад, сеньор, что вы здесь! — пролепетал он, бесконечно пожимая мне руку, — Я рад, что хоть кто-то сможет мне помочь.

— В чём тебе помочь? — удивленно спросил я.

— Извините меня, сеньор, я очень волнуюсь. Я — Родриго Альмеда, я с базы партизан в паре миль отсюда.

— База партизан? — сделал я вид, что поразился, — Тогда, что ты здесь делаешь?

Рассказ Родриго был долгим. Начиная с того момента, когда он жил в Эсперито, и как туда пришли партизаны. В 18 лет он был призван в ряды Герильи, и поначалу служил в черте города, но пару месяцев назад его перевели на базу Сантьяго. Дома осталась Роза — его девушка и престарелая мама. В общем, Родриго потихоньку обживался в рядах партизан. Но тут, по его словам, на базу напали официалы. Родриго посчастливилось быть в патруле около базы, когда они увидели нападавших. Старшину и товарища по роте убили, а Родриго, бросив свой автомат, ринулся от страха в джунгли и бежал он до тех пор, пока база не осталась далеко позади. Родриго бродил по джунглям всю ночь, а потом набрёл на эту деревню. Индейцы переполошились, звали какого-то Сонни Медведя, но тот так и не вышел.

— Вот так я и попал сюда! — закончил свой рассказ Родриго, — А вы, сеньор? Почему они называют вас Человеком из реки?

— Я и сам не понимаю, — пожал я плечами, — Я — обычный турист, приехал пофотографировать красоты. Стоял на мосту, тут внезапно на меня напали бандиты. Я был вооружён, но они ранили меня и хотели пытать, но я ринулся в реку, это меня и спасло.

— Ох, сеньор, наша страна полна всяких негодяев! — закивал головой Родриго, — Вам невероятно повезло, что вы остались живы! И мне тоже — потому что мы теперь вдвоём. Будем выбираться из этого захолустья вместе, сеньор?

Я кивнул. Так или иначе, один из данной ситуации я не выберусь.

— Как вас зовут? — не унимался Родриго.

— Рене, — ответил я, — Рене Десперо.

— Очень приятно, Рене. Так, что же нам делать?

— Думаю, для начала нужно найти этого Сонни Медведя, — произнёс я.

— Отличная мысль, сеньор.

Деревня была небольшой, так что я и Родриго за несколько минут обошли все эти хижины. Однако жители деревни сами указали, кого нам следует искать. Чуть поодаль рыбного домика, в тенях огромного баобаба спал поджарый индеец, положив на своё лицо грязную и мятую ковбойскую шляпу. В отличие от своих соплеменников, Сонни Медведь был одет в джинсовую жилетку без рукавов на голое тело и короткие светлые джинсы. Рядом с ним валялись кожаные сапоги и пустая бутылка из-под хереса (судя по этикетке). Из тяжело вздымающейся груди поднимался молодецкий храп, и я понял, почему соплеменники назвали его Медведем: индеец был крупнее раза в полтора своих соплеменников.

— Эй, гринго! — потормошил я его за грязную коленку и отошёл подальше: воняло от этого индейца, как от мусорного контейнера, — Сонни Медведь! Проснись, я — Человек из реки!

Мне и Родриго пришлось изрядно покричать, прежде чем индеец соизволил снять шляпу со своего лица и взглянуть на нас мутными глазами. Судя по его опухшему лицу, пил Сонни, не просыхая, уже третие сутки.

— Э, — недовольно протянул он, смачно рыгнув, — Чего надо?

— Я — Человек из реки, — представился я немного наигранно, поблагодарив Бога, что Сонни Медведь знает испанский, — Вождь племени направил меня к тебе!

— Ну и иди к чёрту! — огрызнулся индеец и повернулся на бок, чтобы поспать дальше.

— Эй, — я слегка пнул индейца ногой, — Я тут с тобой не нянчиться пришёл!

— Да ну? — проворчал недовольно Сонни Медведь, — Ну, ладно.

Он встал, неуклюже опираясь на землю левой рукой. Тогда-то я и заметил, что у индейца не было правой кисти: рука оканчивалась культей на запястье. Он встал, покачиваясь и дыша на нас перегаром:

— Ну? — повторил он, злобно рассматривая сначала меня, потом Родриго, — Думаешь, я тебя боюсь, Человек из реки? Думаешь, что ты какой-то избранный, или знамение? Да ты просто очередной бледнолицый ублюдок, который думает о деньгах и бабах! А, да пошёл ты!

Он смачно плюнул в мою сторону, и плевок хорошо обозначился на моей правой штанине.

— Осторожней, Медведь! — сжал я кулаки, — Не нарывайся, иначе костей не соберёшь!

Сонни Медведь оглушительно захохотал, скрестив свои руки на уровне груди, а потом приблизился ко мне и ткнул своей культей в своё лицо:

— Думаешь, что ты такой крутой, да? Ну, покажи тогда мне свою силу? Ударь — вот сюда! А если не сможешь — я тебе голову оторву и засуну в твою задницу!

Последнюю фразу он выпалил так, что обрызгал меня слюной, но я ещё держался.

— Я не дерусь с пьяными инвалидами! — заявил я твёрдо.

— Отставь тут своё благородство, гринго! — ответил Сонни, — Ты — просто очередной хитрожопый козёл, что причиняет боль моему народу!

— Да иди ты! — усмехнулся я и обернулся, чтобы уйти, но в этот же момент летел в пыльную землю, от подножки индейца. Поднимаясь, я увидел, как Сонни двинулся в сторону Родриго, и его пудовый кулак повёрг молодого партизана на землю. Для калеки он дрался очень хорошо.

— Эй, ты рехнулся! — крикнул я.

Сонни, ухмыляясь, вновь двинулся ко мне. Всё-таки, не зря сержант в своё время обучал нас в Легионе приёмам савата (французского бокса). Я встретил его обманным хуком и уклонившись от выпада его культи, ударил его апперкотом в челюсть. Сонни покачнулся, но устоял. Я, не теряя ни минуты, толкнул его прямым ударом ноги в солнечное сплетение, и Сонни Медведь рухнул в пыль. Я же подскочил к Родриго и помог ему подняться:

— Как ты, гринго?

— Он мне чуть челюсть не сломал! — жалобно произнёс тот.

— Вот же сука!

Сонни захохотал, поднимаясь с земли. Мой удар в челюсть, кажется выбил ему один зуб, и индеец сейчас сплёвывал кровь.

— Очень хорошо, — пробасил он, — Я вижу, ты силён, бледнолицый! Из тебя будет толк!

— Достаточно! Хватит! — вытянув ладонь, произнёс я, — Я не хочу больше драться!

— Хватит? — хохотнул Сонни, — Да всё только начинается! Вы — слабые изнеженные педерасты из города! Я вам покажу силу моего племени! Нападайте вдвоём!

— Эй, я же сказал, что не хочу! — твёрдо произнёс я, тем не менее держа кулаки в боевой стойке.

— Я тоже, — вторил мне Родриго, вставая за мной.

— Ха-ха-ха! Я сейчас выбью из вас всю дурь, чёртовы придурки!

Сонни двинулся вперёд, и я, понимая, что придётся отправить пьяного индейца в нокаут, чтобы его успокоить, пошёл ему навстречу. Но тут Сонни остановился на полпути и прохрипел, поднимая левую целую руку:

— Погоди, погоди, гринго!

— Что? — я остановился в непонимании.

Сонни отошел к дереву и судорожно сблевал в кусты. Мы с Родриго сморщились от вони и данной ситуации, но тут же засмеялись. Сонни наскоро вытер свои облёванные губы культей и повернулся к нам:

— Вот теперь начнём!

— Да ты сумасшедший! — не переставая смеяться, произнёс я, — Совсем крыша съехала? Родриго, оставь этого пьянчугу, идём отсюда!

Сонни представлял действительно жалкое зрелище. Постояв, качаясь, пару секунд он выпалил: «Да ну вас, к чёрту, тупорылые бледнолицые!» и вновь уселся в тени дерева. Мы же вернулись в деревню и решили выкручиваться из ситуации сами.

***

Ночь выдалась на редкость холодная. Мы с Родриго развели костёр и теперь грелись возле него, протягивая к нему озябшие руки. Ночь в индейской деревне ощущалась здесь совсем по-другому: ввиду близости джунглей, все звуки, исходящие из тёмных зарослей, были слышны гораздо отчётливо: стрекот насекомых, шум крыльев птиц, зловещее рычание какого-то дикого зверя. Индейская еда была весьма сомнительной, так что мы довольствовались дикими фруктами. Я сбил с деревьев пару кокосов и связку бананов, но ели мы их очень аккуратно, потому что в некоторых случаях те же кокосы могут подействовать на организм, как слабительное.

— Нам нужно в Эсперито, сеньор Рене, — не унимался Родриго, — Там вам всегда помогут, если вы сочувствуете революции.

— А если не сочувствую? — слегка усмехнувшись, спросил я, — Пристрелят?

— Не думаю.

— Соскучился по родным? — спросил я внезапно.

— Ох, очень, сеньор Рене, — вздохнул Родриго, — Вы бы видели мою Розу. Она такая… такая необычная. Самая красивая девушка на нашей улице. А волосы её, ммм!

Я придвинул прутиком поленья костра поближе к центру и погрузился в собственные мысли, несмотря на болтовню Родриго. Интересно, что подумал Ортега, когда обнаружил этого ЦРУшника и Эль Дьябло убитыми в джунглях? Будут ли люди Ортеги меня искать? А что насчёт Рауля, Эль Гатто и остальных? Сейчас бы мне очень пригодилась их помощь. А так, я остался один, в неизвестной глуши, без особых вариантов и надежды на то, что выберусь отсюда. Хотя, тот факт, что я всё ещё жив перевесит любые перспективы, в том числе и ту, что мне придётся задержаться в этой глухой индейской деревне надолго.

— Я присяду, Человек из реки? — услышал я передо мной тихий голос и отвлёкся от своих невесёлых мыслей. Сонни Медведь стоял около костра, закутанный в старый шерстяной плед, на манер тоги. От него всё ещё несло перегаром, но он уже не шатался, а постепенно выходил из запоя.

Вместо ответа я всего лишь кивнул, и индеец сел. Яркое пламя костра взметало наверх горячие искры, которые уходили в тёмное колумбийское небо.

— Послушай меня, Человек из реки! — внезапно произнёс Сонни Медведь, — Я сам не верил во все эти предсказания и знамения, но у этого племени есть две большие беды, которые ты можешь решить! Первая — это Бог Джунглей, который мешает нам мирно существовать, и вторая — это я! Я потерял себя, и племя моё не может меня принять.

— С чего ты взял, что я должен вам помогать? Тем более за просто так?

— Не просто так, — отрицательно мотнул головой Сонни, — Я помогу тебе.

— Ты себе-то помочь не можешь, — засмеялся я, — Ты же пьян!

— Да, я пьян! — ответил Сонни и его одутловатое лицо стало необычайно серьёзным, — Но я не всегда был таким. Мой дар видеть знамения передался мне от моих предков. Мой отец был шаманом деревни, но в то время я был слишком молодым и глупым, чтобы понять, в чём здесь смысл. Я ушёл из племени в большой мир, потому что был слеп. Я хотел жить так, как это делаете вы, бледнолицые. Вы воюете за жёлтые камни, убиваете и властвуете. Я попал на военную базу и стал истинным Эль Гуэреро — то есть воином. Вот, — он приподнял свою культю, показывая её на свет, — это то наказание, которым меня подвергли духи моих предков. Они пытались наставить меня на истинный путь, но я уже был очернён тёмной аурой большого мира. Мне приходили видения, но я не видел в них ничего важного. Вы, бледнолицые, называете такие видения снами. Но, они были весьма яркими. Я вернулся на эту землю, но они всё равно преследовали меня. Картины войн, которые никогда не заканчиваются, злые духи, бродящие по земле. И то, что когда-то на нашей земле придёт бледнолицый, который выйдет из вод и поможет нашему племени обрести былое величие и избавиться от кары Богов.

— И это, думаешь, я? — удивлённо протянул я, — С чего вы вообще всё это взяли?

— Быть может, это и не ты, и ты появился на нашей земле случайно, — продолжал Сонни монотонным голосом, — но вот, что я тебе скажу! Знамения — это лишь то, что может случиться, но правдой их делают только люди. Если ты нам поможешь, ты вселишь надежду в моё племя, надежду на то, что добрая аура ещё не покинула нашу землю.

— Ты знаешь что-нибудь о Транквиландии? — спросил я.

В глазах Сонни мелькнул недобрый огонёк:

— Эта древняя легенда о том, как злые духи очернили далёкий островок в заливе. В наших краях существовало одно племя. Шаманы этого племени были связаны с миром духов, но сами они настолько сильно оказались зависимы от того островка, что племя стали называть Чёрным. На этом острове просыпался белый грешный порошок….

— Кокаин? — предположил я, но Сонни махнул рукой: мол не мешай и продолжал:

— Зло подобно чуме распространилось по всей этой земле, но Чёрное племя пожертвовало собой, уйдя глубоко в джунгли и унеся тайну об этом острове, вместе с грешным порошком и кровавым золотом. Так говорит легенда!

— А легенда не говорит, где мне найти этот остров? — поинтересовался я.

— Нет, Человек из реки. В этом и заключался замысел Чёрного племени. Они унесли тайну об этом острове с собой. Их никто не видел вот уже сотню лет. Некоторые вещи нельзя трогать, ибо они навлекут бед и тьму на этот народ.

— Извини, индеец! — отозвался я, чертя палочкой на песке чёрточки, — Некоторые вещи стоит раскрыть ради того, чтобы хорошо жить.

— Значит, тебя волнуют только деньги, Человек из реки? — удивлённо поднял брови Сонни, — Богатство и власть делают людей здесь проклятыми! И если ты пришёл за золотом и властью, то ты обречён навсегда здесь остаться!

— Тупые сказки! — фыркнул я.

— Сказки? Тогда ответь мне, Человек из реки, что тебя удерживает здесь? У тебя было много моментов, когда ты мог без особого риска сорвать банк, но почему ты упорно ищешь приключений. Тебе нравится риск?

— Откуда ты… — поражённо спросил я, но Сонни, казалось, вышел из транса и прервал меня простым вопросом:

— Как твоё имя, Человек из реки?

— Рене Десперо.

— Есть ли у тебя табак, Рене Десперо? — удивил меня вновь Сонни.

— Нет, — я грустно вздохнул, — Все мои сигареты уже кончились.

— Жаль, — Сонни поднялся с земли, — Потому что если бы у тебя он был, ты бы смог купить себе путь. Но теперь ты и птенец (при этом Родриго поморщился) уйдёшь отсюда, только если пойдёшь со мной и поможешь мне убить Бога Джунглей. Потому что, только я знаю, как выбраться к бледнолицым из нашей деревни. Другого пути у тебя нет! Так что бывай, Человек из реки!

С этими словами, Сонни поднялся с места и побрёл в деревню. Глядя на удаляющуюся фигуру индейца, я покачал головой. Родриго, который во время нашего разговора не издал ни звука, вновь оживился:

— Что это он?

— Чёрт его знает! — пожал я плечами, — Кое в чём он прав! Без его помощи нам не выбраться!