Товарищ Торин

Глава 15. Красное на чёрном

За каждое злодеяние надо расплачиваться последующим возмездием, ради вразумления.

Платон

Теперь Илона проводила в подсобке со старым орком всё своё время. Не потому, что обожала общество мудрого старика, но чтобы не попасться на глаза прибывшим в Торинград колдунам. Бывшая Покровительница магических искусств прекрасно понимала, что её манипуляции с внешностью могут сбить с толку кого угодно, но только не искушённых волшебников. С каждым хоть что-то представлявшим собой чародеем она была знакома столетиями, не стоило даже надеяться остаться неузнанной в эльфийском квартале.

К счастью, ощущения бессилия от необходимости прятаться, словно крыса, Илона отнюдь не испытывала.

Во-первых, она давно знала, что раньше или позже в Торинград подтянутся чародеи. Иначе и быть не могло, не верящие же в один лишь лихнизм идиоты будут проводить Ритуал?! Орочьи шаманы на это ещё были способны, но не гномы, которые во время гражданской войны под землёй истребили всех своих заклинателей. Человеческих магов после пронёсшейся по континенту Третьей Орды было не сыскать днём с огнём, естественно, оставались только верные приспешники Гэльфштейна, на двадцать лет полностью ушедшие в тень.

Они и сейчас выдавали себя за неких чиновников средней руки, скрывая своё настоящее ремесло. До Илоны дошли явно специально распространяемые среди обслуги новоприбывших слухи, что на самом деле — это словосочетание из трёх слов всегда заставляло умудрённую жизненным опытом эльфийку настораживаться, — так вот, на самом деле эльфийские чиновники служат в одном из тайных подразделений охранителей! Занимаются в Союзе Западных Островов и Эльфийской Республике поиском инакомыслящих, следят, так сказать, за идеологической чистотой населения. Такая легенда гарантировано отбивала у любопытных зевак всякое желание совать свой нос в дела скрытничающих эльфов. Охранители любят следить за другими, но терпеть не могут, когда кто-то присматривает за их деятельностью. То, что позволено одним, категорически запрещено другим гражданам — так устроена цивилизация, чего непонятного?

Во-вторых, даже в четырёх стенах всеми забытой подсобки дел хватало. Например, старому орку требовалась весьма деликатная помощь. Пришла пора временно нейтрализовать коробочки с Антимагией, чтобы не привлекать внимание чародеев. У Илоны не имелось ни малейших сомнений, что чёрные шары, находящиеся в руках лихнистов, в ближайшее время увезут подальше от города. До орочьего района власти дойдут в последнюю очередь, опасаясь шаманов, но и отсюда предметы, мешающие колдунам, уберут. К этому моменту заговорщикам лучше быть готовым заранее.

Старый орк аккуратно открыл очередную коробку — за годы экспериментов Старпёр стал настоящим экспертом по части гномьих замков. Илона столь же бережно налила из сосуда в подставленную коробочку красную жидкость, полностью залив непроницаемый чёрный шар. Во рту появился лёгкий металлический привкус, ноздри непроизвольно расширились — хотя эту несложную операцию они проделывали уже двадцатый раз за день, специфический запах крови всё равно воздействовал на чувствительную эльфийку весьма угнетающим образом. Жизненные соки из всё ещё здравствующих существ шли на сдерживание находящейся внутри сферы тьмы — отвратительный акт своего рода принесения жертвы. Но это был единственный способ нейтрализовать воздействие антимагии. К сожалению, других за два десятилетия не нашлось.

Как это часто бывает, важное открытие произошло совершенно случайно. В один прекрасный — хотя вернее было бы сказать, что ужасный — денёк Старпёр был вынужден оторваться от изучения чёрного шара, когда в логово мятежников принесли серьёзно раненного в какой-то безумной вылазке орка. Из отрубленной руки несчастного, несмотря на грубую перевязку, струилась красная жидкость, которая, пока шаман возился с искалеченным орком, изрядно накапала прямо на изучаемый Старпёром предмет. Другой шаман в отдалении заметил, что действие антимагии немножечко ослабело. Сопоставив два факта, начались эксперименты с «напоением тьмы».

Вскоре выяснилось, что если заполнить красной жидкостью коробочку до краёв и оставить в ней чёрный камушек, тот действительно на несколько дней будто бы успокаивался, в результате чего разрушительное воздействие на магическую энергию прекращалось. Главное неудобство заключалось в том, что кровь обязательно должна принадлежать ещё живому разумному существу — в случае смерти «донора» зона антимагии почти сразу же восстанавливалась. Так что организация регулярного сбора красной жидкости на долгое время стала для Илоны настоящей головной болью.

Выкрутиться из положения помогло заблаговременное внедрение «лекарей» в орочью здравницу в Торинграде. Там горе-врачеватели усердно лечили зеленокожих забияк кровопусканием и пиявками, заботливо собирая в сосуды весь «отработанный материал». Дальше кровушка перемешивалась, чтобы в случае преждевременной смерти одного из проходивших «лечение» орков красная жидкость не теряла сразу все полезные свойства. Какой только дичью не приходится заниматься, чтобы спасти от верной гибели мир…

К счастью, никто из орков не ставил под сомнение новый универсальный метод лечения всех болезней. Кровопускание, значит, кровопускание, пиявки, так вообще здорово! Мочу пить больше не надо — получите признание за настоящий прорыв в орочьей медицине. К особо изощрённым мастерам по кровоточащим надрезам так вообще выстраивались целые очереди. Красивые шрамы орки любили.

Старпёр захлопнул коробочку с выведенным из строя шаром темноты. Стал возиться, открывая последний предмет, излучающий антимагию:

— «Красное на чёрном.

Кровь течёт, смотри как насыщается тьма.

Красное на чёрном, ва—а—аргх, гномам хана!

Красное на чёрном.

Пусть в коробке не спекается кровь.

Красное на чёрном, и эпилогом морковь», — напевал старый шаман себе под нос орочью песенку.

Илона старалась не вслушиваться, её чуткие длинные ушки музыкальных пристрастий зеленокожих не разделяли. Но финальная строчка её просто добила:

— Ну при чём здесь морковь, дед?! Другой рифмы к слову кровь не подобрать, что ли, было? Бровь, любовь, вновь, сквернословь…

— И эпилогом дам тебе в бровь, — промурлыкал орк, соглашаясь со вкусом прекрасной эльфийки. — Спасибо, дорогая, помогла дедуле завершить песню. С этой коробкой закончим и можно будет немножечко отдохнуть. Красное на чёрном…

* * *

— Ты прав, больше похоже на крепость, чем на обычный северный лагерь, — согласился с Роком Афелис, рассматривая издали укрепления.

«Восстание амнистированных» начинало набирать обороты, но вместе с этим также нарастало сопротивление представителей власти. Если второй и третий лагерь удалось освободить сравнительно малой кровью, используя эффект неожиданности, то в четвёртом надзиратели уже поняли, что дело неладно, и как следует подготовились к обороне. При штурме погибло едва ли не больше народу, чем удалось в итоге освободить, перспектива дальнейшего восстания слишком рано оказалась поставлена под угрозу. Следовало в срочном порядке менять стратегию, не позволяющую победоносно шествовать с севера на юг по дороге.

На устроенном по горячим следам кровавого штурма совещании интересную идею подкинул Даскалос Балинович, вспомнив рассказы бригадира небольшой команды, обслуживавшей паровую пушку Валера. Весьма странный выбор названия для орудия, но не это привлекло внимание горстки наиболее активных мятежников, собравшихся в домике только что убитого надзирателя. По словам Даскалоса, бывалый вояка очень любил рассказывать «заблудшим» товарищам, как армия Торина долгое время втайне готовилась использовать новое чудо-оружие, тренируясь в глуши за Хребтом Великого Змия. Его описания бескрайних северных степей, где происходила пристрелка и отработка манёвров, не оставляли сомнений, что речь шла о тундре. Даскалос Балинович предполагал, что какая-то часть учебных лагерей должна была сохраниться и по сей день. Если мятежникам удастся захватить склад, где будет хотя бы десяток паровых пушек, дальнейшие штурмы каторжных лагерей пойдут куда веселее.

Пташки напели Року — ну или как там этот процесс называется у шаманов? — что если свернуть с проторённой дорожки на восток, то через три-четыре дня можно прийти к весьма подозрительным укреплениям. Вероятно, когда-то там шла активная деятельность, но сейчас на дежурстве стоял весьма скромненький гарнизон.

Афелис понимал, что нападение на полноценный острог, охраняемый не мучителями, а профессиональными воинами, затея довольно опасная. Но также он знал, что чем дольше они будут оттягивать такое мероприятие, тем меньше шансов будет застать военных врасплох. Храбрым судьба помогает — если уж затеял восстание, следует решительно идти до конца, а не увиливать и бояться.

После недолгой передышки в освобождённом лагере и захвата ещё одного мамонта, отправленного лихнистами за добытым углём, бунтовщики свернули с дороги.

Несколько дней пути через тундру стали для маленькой армии восставших каторжников настоящим испытанием. Хотя отобранного у надзирателей продовольствия было более чем достаточно на пару недель сытой жизни, из-за еды всё равно сразу возник серьёзный скандал, когда Афелис запретил разводить в походе костры. Тундра — это вам не леса, двум сотням каторжников и так будет непросто подобраться к крепости незамеченными, так зачем выдавать себя раньше времени?

К несчастью, оголодавшие на скудном каторжном пайке заключённые хотели насладиться вкусной пищей здесь и сейчас, наплевав на последствия. Тем паче, что после не самого удачного штурма немногие были уверены, сколько дней, а то и часов им отпущено на сём свете. Трудно винить бедолаг, лишённых всякого будущего, в отсутствии мотивации. Это только в сказках воодушевляющая речь лидера сразу заставляла всех собрать волю в кулак, в реальности каждого волновали лишь его сиюминутные хотелки. Стратегия — привилегия избранных, большинство будет следовать далекоидущему плану, только покуда на них давят сверху. В этом отношении даже долгая идеологическая промывка мозгов едва ли могла поменять натуру граждан, упорно нежелающих себе в чём-то отказывать.

Спасти ситуацию удалось только Року, показавшему остальным недотёпам, как можно разводить костёр без дыма в почти голом поле. Поколебавшись, Афелис одобрил орочью методику, правда, ограничив время разведения костра светлым периодом суток.

Другой напастью в пути стали полчища мошкары, облепившие медленно бредущую процессию теплокровных мятежников. Летом в тундре кровососущих насекомых всегда было много, но вне широкой полосы вытоптанной травы вокруг лагеря казалось, что от мерзких тварей воистину не существует спасения. Малюсенькие кровопийцы лезли в рот, глаза, ноздри, уши, ни на минуту не давая расслабиться путникам. Чего только те не делали, чтобы укрыться от мошек, но всё было тщетно. К концу их недолгого путешествия даже толстая зелёная шкура Рока покрылась мелкими язвинками, у остальных от зуда было расчёсано буквально всё тело. Цари природы оказались пищей для низших созданий. Количество и бесстрашие насекомых играючи победили могучий разум представителей цивилизованных рас. Не самая приятная ситуация, но иногда бывает полезно ощутить ограниченность своих умственных способностей, чтобы не задирать слишком высоко нос.

Последний десяток километров Афелис, Рок и подлеченный шаманом Даскалос Балинович преодолевали уже в темноте, чтобы собственными глазами оценить ситуацию. Острог действительно впечатлял.

Ров, земляной вал с частоколом, четыре высокие деревянные башни по углам большой огороженной площади. Две крепостные башни с разных сторон служили воротами. Сюда так просто на мамонте не ворвёшься, нужен полноценный таран и другие осадные механизмы. Вот только где их взять посреди тундры? На колдовской талант Рока тоже не приходилось рассчитывать, внутри острога явно была коробочка, мешающая волшебству.

Но Афелис отнюдь не считал острог неприступным. Более того, он изначально не собирался штурмовать крепость в лоб. Лучший способ получить что-то нужное — это вначале что-то отдать. Вернувшись к стоянке бунтовщиков, Афелис принялся инструктировать гномов. Именно коротышкам следовало преподнести другим карликам «дар».

— Стой! — окликнул начальник гарнизона седока, направлявшего мамонта прямо к воротам крепости. — Стой, где стоишь, или мы изрешетим твоё мохнатое чудище болтами из арбалетов!

В подтверждение его слов почти половина охраняющих острог воинов нацелили на незваных гостей арбалеты. Мамонта с телегой заметили загодя, времени на предусмотренную уставом подготовку к сражению у гарнизона имелось достаточно.

Несмотря на бурную активность в связи с появлением незнакомцев, комендант не ожидал неприятностей: последние двадцать лет в крепости и окрестностях не происходило ничего хоть сколько-то подозрительного. После победоносной войны с Третьей Ордой у лихнистов отпала нужда скрывать от внешнего мира свои изыскания, острог утратил какое-либо стратегическое значение. На север теперь отправляли лишь преступников, солдаты товарища Торина проходили подготовку в куда более комфортных условиях. Даже в качестве опорного пункта для подавления возможного бунта острог не особо годился, так как располагался в стороне от каторжных лагерей и хоть сколько-то оживлённых, по северным меркам, дорог.

Загнивающая кузница воинской славы — так за глаза называли крепость его подчинённые. Подобная награда за выкованных в суровых тренировках бойцов казалась несправедливой, но закономерной: часто из-за слишком большого успеха страдают именно сделавшие его возможным граждане и плоды их трудов.

Седок на голове мамонта приказал огромной твари повернуться боком к воротам и стоять смирно. Второй всадник, сидящий у мамонта на спине, весело замахал руками, приветствуя стражников крепости:

— Зрав буде, начальника! Мы это, свои, не боись!

Присмотревшись внимательнее, комендант заметил, что оба седока были в хлам пьяными, а из телеги позади мамонта высунули красные морды ещё четверо гномов:

— Мы уже приехали? Эй, тама! Это Торинград, правильно? Ура, мы приехали!

— Что за… — пробурчал себе под нос комендант. — Вы что там, с утра пораньше все нажрались?! Какого орка вы здесь забыли? Что надо?

Гном на спине мамонта срыгнул так громко, что его было слышно даже с расстояния двухсот метров:

— Мы это… Амнистия у нас! Товарищ Торин всех простил, ты не в курсе, что ли? Празд… — ик! — отмечаем, значится! Едем на Межрасовые игры!

— Это Торинград, да? — никак не могли угомониться остальные гномы в телеге. — Большой город, правду нам говорили!

Комендант приказал солдатам опустить арбалеты: конечно же, он слышал про амнистию, хотя и сомневался, что надзиратели будут рады отпустить заключённых. Бесплатная рабочая сила всегда лучше платной, особенно если тебе нужны руки для тяжёлого грязного дела… Но приказ есть приказ, кто мы такие, чтобы противиться воле товарища Торина?

— Да, это Торинград, а я товарищ Торин. Дебилы, как вы вообще умудрились сюда забрести?! И кто дал вам выпивку? Разворачивайтесь и валите отсюда, пока я вас не амнистировал в обратную сторону!

— Это как это, в обратную сторону? — удивился сидящий на спине мамонта гном. — Мы это, свободные отныне товарищи! Так-то. Следите за своим языком!

— Да они трезвые просто, потому такие и злые, — поддакнули ему из телеги. — Давай к нам, Даскалос, навернём ещё пару кружечек!

— Не-е-е, отсюда вид круче, лучше вы мне кувшинчик пивка принесите!

— Ты эти замашки, Даскалос, брось! Мы тебе не слуги, а равные товарищи! Тащи сюда свою худосочную старую жопу, сейчас ещё один бочонок откроем!

Комендант взглянул на своих подчинённых:

— Язык за зубами держать умеете? — увидев утвердительные кивки, начальник гарнизона широко улыбнёмся. — Кажется, наши заблудившиеся друзья не прочь угостить вояк выпивкой. Выходим! Небольшая конфискация пойдёт всем только на пользу…

Вечером мамонт вернулся. Подойдя вплотную к острогу, смиренно стоял, ожидая, пока абсолютно трезвые гномы перелезут с его спины в неприступную прежде крепость. Ждать несчастному животному пришлось долго. Кряхтение, охи и стоны, с которыми гномы преодолевали никем не охраняемую преграду, ясно давали понять, сколь безнадёжной была бы попытка прямолинейной атаки.

К счастью, расчёты Афелиса и Рока оказались верны. Шаману удалось составить из найденных в тундре растений достаточно забористый яд, а человечек придумал, как разыграть недоверчивых стражников. Те не могли не распознать в пусть даже переодетых гномах исхудавших каторжников, как не могли не отнять у беззащитных граждан столь любимый бородачами напиток. Что ж, чужое добро укравшему добра не приносит, поделом гадам.

Конечно, оставался риск, что часть гарнизона так и не успеет распробовать смертельно опасный напиток, но похоже, что к дежурству относились не так уж серьёзно. Яд действовал не сразу, так что каждый успел к вечеру угоститься. Даскалос Балинович с компанией бывших каторжников нашли нескольких ещё живых, но крайне ослабленных стражников, остальные к возвращению побитых, но победивших в своеобразном сражении гномов, откинулись уже окончательно.

Скоро к острогу подтянулись остальные мятежники. В крепости произошла большая ревизия.

Находки затраченные усилия оправдали. Даскалос приступил к обучению других гномов владению высокотехнологичным оружием, сыгравшем ключевую роль в разгроме Третьей Орды.

В отличие от своего бывшего бригадира, идиотских названий орудиям Даскалос Балинович не давал.

Валера… Надо же было так назвать пушку!