Товарищ Торин

Глава 14. Настоящая сила

Только из спокойствия могут возникнуть великие и прекрасные дела; оно — та почва, на которой только и произрастают зрелые плоды.

Карл Маркс

Дирижабль неспешно кружил над раскинувшимся среди яркой летней зелени городом. С высоты, многократно превышающей уровень полёта птиц, товарищ Торин гордо взирал на своё детище. Торинград — город, названный его именем — лежал перед властителем мира как на ладони.

Огромные стадионы и гостиницы сейчас казались игрушечными, их мраморные фасады блестели в лучах восходящего солнца. Широкие аллеи и бульвары пересекались под прямыми углами, неукоснительно следуя строгому плану. Каждый район отличался собственным стилем, подчёркивающим уникальность строившей его расы, но этот контраст скорее усиливал ощущение целостности, нежели вызывал диссонанс. Главный архитектор постарался на славу. Величественное зрелище воистину впечатляло.

Что и неудивительно, учитывая, сколько в строительство города было вложено сил.

Стоя на обзорной веранде дирижабля, товарищ Торин задумчиво поглаживал бороду. Сколько раз упрекали его в растрате ресурсов на заведомо убыточный проект, хоть это и не выносилось на публику? Сколько языков пришлось по его приказу укоротить, сколько голов полетело, сколько гномов пришлось отправить на каторгу, чтобы сломить сопротивление старых товарищей по революционному прошлому…

Однако Маго Лихнун недвусмысленно завещал, что идеология должна иметь величественный парадный фасад. Без этого общественный строй неустойчив: как бы это цинично ни прозвучало, но показуха гораздо важнее народного благоденствия.

Граждане быстро привыкают к хорошему и перестают почитать власть. Хуже того, чем зажиточнее и образованнее жители, тем сильнее протестные настроения. Имея излишек времени и сил, подданные начинают совать нос куда не следует, задавать неудобные вопросы, выносить на суд общественности крамольные идеи по улучшению качества управления. Это никуда не годится.

Главный идеолог лихнизма в приватных беседах не раз наставлял ближайших подельников, что чем больший контраст между уровнем жизни и демонстрируемой мощью нового строя удастся создать, тем крепче будет поддержка режима. Не видя смысла в собственном убогом существовании, граждане невольно начнут переносить свои чаяния и надежды на Вождя и его окружение — живые воплощения всемогущей божественной сущности.

Недостижимое величие старших товарищей, в свою очередь, способствует беспрекословному послушанию, что и является истинной целью власти. Те же, кто начинал на этом месте рассуждать про мораль, быстро исключались из числа перспективных учеников величайшего мыслителя современности. Лихнун любил повторять, что нужно чётко различать сказки для бедных и реальную картину мироустройства. Значение имеет не абстрактная справедливость, а конкретная сила. Сильный всегда прав — прописная истина, это даже орк знает.

Гном, которого все считали правителем мира, оторвался от созерцания. Покинув обзорную веранду, он прошествовал по узкому коридору к ничем не примечательной каюте, деликатно постучал в дверь. Не дождавшись ответа, товарищ Торин словно бы в нерешительности потоптался на месте, затем, тяжело вздохнув, открыл дверь. Сидящий в маленькой комнатке истинный владыка мира сего приоткрыл глаза, лёгким кивком головы пригласил гнома внутрь.

Торин так же молча вошёл в помещение, скромно сел на углу койки, составлявшей, наряду со стулом и столиком, всё убранство. Показуха нужна только для быдла, по-настоящему уверенные в себе личности обходятся минимальным набором удобств. Эльфийский чародей не раз говорил, что всё, что ему требуется, всегда при нём. Настоящее сокровище содержится в духе и в голове, а вовсе не тщеславных блестяшках, на которые так падки незрелые граждане.

Товарищ Торин отчасти перенял стремление к сдержанности от своего Мастера — так он величал эльфа, известного остальным под именем легендарного мага Гэльфштейна. Правда, в отличие от наставника, его скромность носила чисто внешнюю форму. Торин всегда носил лёгкий боевой доспех, хоть и украшенный декоративными элементами, но не в ущерб функциональности и защите. Никаких корон, скипетров и других атрибутов власти Вождь принципиально не признавал, считая эти предметы противоречащими декларируемым принципам новой идеологии. Настоящий лидер должен внушать страх и уважение одним своим взглядом, а напялиться в ритуальные шмотки может любой шут гороховый — не считать же от этого дурака самым главным?

Подчинённые поначалу смущались простоты и брутальности внешнего вида Вождя, но быстро подстроились, также стараясь не выпячивать роскоши. Маго Лихнун был скромен, потому что был беден, а товарищ Торин сдержан, потому что близок к народу! Надо сказать, что обыватели подобную умеренность власть имущих схавали с искренним восторгом и благодарностью. «Показуха, вид сбоку» — так охарактеризовал это явление один из старших товарищей, ведь и величие лихнизма, и скромность власть имущих реальному положению вещей соответствовали весьма отдалённо. К счастью для власти, мало кто видел пропасть, разделявшую высокопоставленных товарищей от массы трудящихся. Незнание — сила! Не орочья присказка, но тоже весьма ёмкая и правдивая.

При всём этом, если внешняя простота главного лихниста ещё как-то соответствовала образу Мастера, то внутренним смирением в душе товарища Торина и не пахло. Гном отличался вспыльчивостью и амбициями, для удовлетворения которых было мало целого мира. Когда тебе покоряются все народы, расы и даже пространство, у тебя всё равно остаётся один непримиримый противник. Которого не одолеть ни грубой силой, ни хитростью. Ибо сей враг есть загадочное явление под названием время. Товарищ Торин знал лишь одно живое существо, сумевшее совладать с этой силой. Оно сидело сейчас перед ним и было ему крайне необходимо. Существо это знало и активно использовало. В своих, разумеется, целях.

— Мои помощники начнут прибывать в город со следующей недели, — сразу направил разговор в деловое русло волшебник. — Небольшими группками, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания раньше времени. Часть пути будет проходить через зоны антимагии, так что чародеи окажутся практически беззащитными. Очень важно обеспечить их безопасность.

Товарищ Торин кивнул:

— Сделаем.

— Хорошо, — поблагодарил Гэльфштейн своего собеседника. — Вторая просьба касается как раз таки Семён Бездны. Их следует вывезти из Торинграда все до единого, я прямо отсюда чувствую их воздействие. Они не позволят совершить Ритуал, магическая энергия должна течь свободно. Мы это уже проговаривали: Семена Бездны — оружие, а не средство защиты. После полного разгрома Третьей Орды оно утратило актуальность.

Чёрные шары, подавляющие всякое волшебство, стали настоящим камнем преткновения между товарищем Торином и Гэльфштейном. Их создатель настаивал, чтобы ростки тьмы были собраны и спрятаны где-нибудь глубоко в недрах гор. Лихнист же хотел иметь хоть какое-то средство супротив могучего чародея на случай непредвиденных обстоятельств. Антимагия помогла Маго Лихнуну победить в гражданской войне, способствовала победе Торина над Третьей Ордой, так к чему спешить с изъятием из обращения неприметных коробочек? Кто знает, где притаился затаивший злобу на лихнистов недобиток-шаман или какой другой колдунишка? С чёрными шарами в каждом городке оно как-то спокойнее…

— Не волнуйся, вся Антимагия на учёте. Если понадобится, вывезем в тот же день, не проблема, — немного подумав, товарищ Торин как бы неохотно добавил. — А вот насчёт утраты актуальности, всё не так однозначно. Случаются у нас порой неприятные неожиданности, какие-то крысы жизнь портят. Буквально пару месяцев назад, вон, целую колонну грузовых пармашин с мрамором уничтожили. Явно не обычные хулиганы, потому и подавляем волшебство, чтобы чего похуже не учинили.

Гэльфштейн нахмурился, слова Торина очень ему не понравились. Неожиданности — это последнее, что ему сейчас было нужно:

— Неужели ваши так называемые охранители не могут вычислить опасных преступников? Столько народу сослали в лагеря за просто так, а со своими прямыми обязанностями не справляются. Позорище! Всегда недолюбливал подобные непубличные структуры: без строжайшего надзора и дисциплины их сотрудники быстро начинают мнить себя небожителями. Бездари считают, что если в их власти находятся чьи-то никчёмные жизни, то их собственное пустое существование от этого приобретает значение! — главный кукловод в мире укоризненно покачал головой. — Сила не в том, чтобы наказывать слабых — это любой тупой орк может. Сила в том, чтобы обладая всеми на свете возможностями, не желать всего, что ты можешь. Целеустремлённость, самодисциплина и постоянство — вот что делает нас по-настоящему значимыми, а вовсе не демонстрация своей власти. Обрати внимание, как станут вести себя мои чародеи, когда прибудут на Межрасовые игры. Они и сотую часть своего могущества во вред другим без моего прямого приказания не используют. Потому что их самоуважение и уверенность в себе заработаны.

Товарищ Торин скривился, он ненавидел выслушивать поучения:

— Излишне ретивые охранители сами отправились в лагеря добывать ископаемые. А насчёт той банды не переживай, разберёмся. У нас каждый второй лихнист доносил на ближнего хоть раз в жизни — как только кто-то из заговорщиков проговорится, мигом раскроем крысёнышей! И уж тогда они точно никаким лагерем не отделаются… — глаза Торина зловеще сверкнули. — Кстати, всё хотел у тебя уточнить: действительно ли настолько необходима всеобщая амнистия? Мы и так крестьян и остальных товарищей от работ оторвали ради Межрасовых игр. Может, достаточно душ в одном месте для Ритуала? Я понимаю всю значимость события, но всё же? Неужели гномы настолько сильно отличаются от эльфиек, что для обретения бессмертия необходимо присутствие едва ли не всех жителей на планете? Чую я, недоговариваешь чего-то ты, эльф.

Ни единый мускул на лице мага не дрогнул:

— Я обещал тебе бессмертие, Торин. Истинную вечность, которую никто не сможет отнять. Абсолютно никто, понимаешь? Такое могущество эльфийкам даже не снилось! И ты считаешь, что такой дар не стоит потраченного времени обывателей? Лишь массовое скопление свидетелей может увековечить твой дух. Верь мне, товарищ, другого выхода нет.

* * *

Рок с нескрываемым удовольствием глубоко вдохнул свежий воздух. Тот пах свободой. Нет, не абстрактной, а вполне осязаемой для его шаманских органов чувств. Удалившись на пару миль от второго захваченного мятежниками лагеря, Рок вновь обрёл давно подавленную способность управлять невидимой силой, пронизывающей всё сущее.

Орк поудобнее уселся у скромного костерка, дал Даскалосу Балиновичу последние указания. В трансе шаману будет не до собственного бренного тела, хорошо бы, чтобы в отсутствие духа кто-то позаботился о физической оболочке. Рок знал всего двух существ, которым мог безоговорочно доверять: у возглавившего восстание Афелиса и так хватало забот, так что выбор напарника был очевиден.

Обычно орочьи шаманы предпочитали поверхностный транс — для контроля приручённых воронов этого было достаточно. Однако в тундре пернатые помощники у Рока по понятным причинам отсутствовали, предстояло тянуться к разуму экзотичных обитателей севера. Путешествие духа может затянуться надолго, первый контакт всегда самый трудный. А тут ещё и почти двадцатилетний перерыв в колдовстве! К сожалению, как и все остальные навыки, шаманизм без практики деградирует.

Поэтому Рок принял все разумные меры предосторожности, морально настроился на преодоление трудностей. Теперь пришла пора действовать. Не имея бубна и других колдовских инструментов, орк выбрал древнейший метод выхода за переделы телесной оболочки через созерцание пламени. Принесённых им с Даскалосом дровишек и угля должно было с лихвой хватить до утра, гному будет чем поддерживать огонь посреди тундры.

Костерок весело потрескивал, язычки пламени появлялись и исчезали, отбрасывая причудливые тени на лицо орка. Через десять минут его остекленевший взгляд видел уже не огонь, а совсем иные пространства. Мир магии, чистой энергии, силы — в языке простых смертных для описания этих сфер не имелось достаточно точных слов — распахивал свои тёплые объятия, привечая заблудшего сына. «Где тебя носило столько времени, орк?» — как бы вопрошала Вселенная дух Рока, воспаривший над тюрьмой плоти. Дух отвечал мыслеобразами рабского принуждения, сожалея о своём долгом отсутствии. При выходе из тела любой колдун всегда ощущал единение с некоей всеобъемлющей сущностью, вёл с ней своеобразный диалог с помощью образов и эмоций.

Привыкнув к новому состоянию, Рок начал аккуратно ощупывать местность. Живые существа выделялись на фоне плавно текущей в метафизическом пространстве энергии яркими сгустками силы. К его немалому удивлению, шаман обнаружил, что несмотря на суровый климат, живности в тундре хватало. То, что не замечал взгляд обычного смертного, было открыто для духа.

Рок быстро отыскал стайку птиц, называемых, как он узнал позже, белыми куропатками. Довольно безобидные птахи. Он предпочёл бы сов или ястребов, но для разведки сгодятся и эти. Дух шамана мягко опустился в середину отдыхающей стаи. Испустил мягкий свет, обволакивая маленькие сущности птичек, становясь для слабых разумом созданий сверхвожаком. Сознание Рока разделилось на множество маленьких сущностей. Он был и управлял одновременно всеми птицами в стае.

Даскалос Балинович прищурился, глядя на вздымающуюся в небо над темнеющим горизонтом стаю птиц. Их поведение показалось гному несколько странным.

Белые куропатки разлетались в разные стороны, не собираясь, по всей видимости, выстраиваться в любимый птицами клин. Полёт большинства птиц был неровным, крылья судорожно бились, борясь с земным притяжением. Ничего похожего на привычную плавность и грациозность летающих тварей.

Гном перевёл взгляд на орка. Глаза шамана медленно закатились, на морде застыла улыбка. Тело едва заметно подрагивало. Жутковатое зрелище, когда ты остался с таким созданием один на один в дикой местности!

Но дружба есть дружба, а действия Рока — не праздность, а насущная необходимость в разведке. Даскалос Балинович обещал орку защиту, и он её обеспечит.

Пожилой гном почесал раненую ногу, затем бережно подложил в пламя полено. Пусть греет если не душу, то тело. Кто бы чего там ни говорил, а Даскалос верил, что эти две сущности самым неразрывным образом связаны. Одно без другого быстро чахнет и умирает.

Единство материи и духа должно сохраняться. Сегодня ночью с Роком ничего не случится.