Тонкости зельеварения (СИ)

Глава 22. Козырь наследника

Через неделю пришло письмо от Кары: сын управляющего с семьей согласился переехать в Байрок.

Еще через две недели у замка остановилась поселянская повозка, переставленная по зимнему времени на санные полозья. Дорогу от Байроканда в замок порядком замело, и хоть поселянские сани и верховые регулярно взбивали снег, все же городскому кэбрио не проехать.

Из повозки вышел молодой человек, осмотрелся, подал руку жене и помог выбраться двум девочкам лет трех-четырех. Я дала указания выгрузить багаж и провела семью в гостевую комнату отдыхать. Шутка ли, такой путь с детьми — сначала на поезде, потом на кэбрио по расчищенным улочкам Байроканда, и затем на санях меж полей. Я бы не торопила господина Тральса-младшего до весны, но к посевной нужно готовиться загодя.

Дом управляющего располагался за стенами замка, среди домов для семейной обслуги, охраны и мастерских. За два дня дом протопили и отмыли, и новая хозяйка вступила в свои владения.

Господин Тральс рьяно взялся за дело. С утра до вечера он пропадал в окрестрных поселениях, а после с двумя охранниками принялся разъезжать по дальним местам и навещать глав округов. Сведения он принес неутешительные. Впятером, вместе с Даной и графом Ансельмом, мы допоздна засиживались в кабинете над сметой расходов. Не обошлось без арестов: одного главу округа пришлось отправить в Байрокандскую тюрьму после того, как господин Тральс проверил книги учета и банковские счета. Я настояла на постройке за этот год еще хотя бы одной лечебницы. Я убедила и графа, и управляющего выделить деньги на жалование трем лекарям со своей практикой, куда стали бы обращаться не только те, кто может выложить монеты сам, но и малоденежные поселяне, которые обычно терпят до самого последнего, а потом бегут в переполненную лечебницу или умирают. Университет уже пообещал мне прислать трех выпускников, которые происходят из небогатых провинциальных семей и не могут расчитывать на хорошую практику в городе сразу после учебы. Придется пока довольствоваться немагическими лекарями.

Послушав мою речь на нашем маленьком совете, Дана задумалась о том, чтобы пойти по лекарской стезе. В минуту откровенности я рассказала ей, как одна моя знакомая (все-таки я не стала признаваться, что это была родная сестра) после первой брачной ночи едва не осталась бесплодной, потому что не хотела показаться мужчине. Женщин-лекарей всегда было мало, и Дана загорелась восполнить этот недостаток. Мы съездили в Байроканд, стараниями леди Хардрок переговорили с преподавательницей лекарского факультета первого года, зашли со списком в книжный и вернулись, нагруженные стопками учебников, справочников и анатомических атласов. С появлением управляющих и моим прогрессом в риконбрийском необходимость в помощи Даны отпала, и она принялась штудировать науки.

После путешествия с Даной граф стал заметно слабее. Он все равно занимался делами производства и бумагами. Новый управляющий со смущением признался, что он больше по аграрной части, а с производствами пока дела не имел. В графстве Алсайт для надзора выделен отдельный человек. Что ж, будем искать отдельного человека. Четыре мануфактуры и два цеха, принадлежащие графству, пока выглядели неплохо, давали доход, и мы решили отложить эти волнения.

Тем более, что новые беды не заставили себя ждать.

Отряд из двух законников, мытаря и стряпчего из столицы явился в разгар посевной. Вслед за ними приехал лорд Лиам. Я испытала одновременно и ярость, и облегчение. Облегчение — потому что больше не нужно ждать, когда же это случится. Ярость — потому что подлец все-таки решил уничтожить то, что я с таким трудом строила. Почему люди, которые ничего не могут созидать сами, так тяготеют к разрушению? А об отце он подумал? Впрочем, наверняка подумал, что от волнения отец может стать чуть ближе к могиле.

Посетителей из столицы разместили в гостевых комнатах. Лорд Лиам расположился в своих обычных апартаментах.

Я ни секунды не оставалась с лордом Лиамом наедине. Через четверть часа после того, как он проехал под воротами, я перенесла постель и часть гардероба в комнату к Дане. Диванчик в ее гостинной был совсем небольшим, но я устроила рядом кресла и кое-как укладывалась на ночь. Из комнаты мы выходили вместе и вместе же возвращались вечером. Графские апартаменты находились этажом выше, и я бы могла временно переехать в комнату графини, но я не хотела рисковать скандалом рядом с лордом Ансельмом.

Первым же делом я отрядила одного из охранников в город с письмами для Алсайтов и для Нейдрелов, а градоправителю мой курьер должен был вручить послание лично. Я не просила немедленной помощи, но пожелала поставить в известность все три семьи, которые могли бы меня поддержать. Курьер вернулся с немедленным ответом от лорда Хардрока. Короткое письмо гласило: "Сообщайте новости ежедневно".

В эти дни Дана стала моей тенью, и как ни старался лорд Лиам подловить меня наедине, у него не получалось. Иногда я жалела об этом, поскольку желание придушить мерзавца после того, что он сделал с наивной Зои, никуда не делось.

Лорд Лиам не смог доказать ненадлежащий присмотр за графством — у нас был управляющий с хорошими рекомендациями, а старосты ближайших деревень клялись Звездами, что такого знающего человека они давно не видели. Дальше дневного перехода от города столичные чиновники ехать не пожелали, но и увиденного им хватило, чтобы отмести таковые обвинения. Лорд Лиам попытался сыграть на презрении к магичкам, но наткнулся на снисходительную усмешку чиновников: они-де, сами горазды обсудить развратных дам за кружкой пива, но обвинить графиню Байрок в том, что она окончила Бристонскую академию в Шалпии — сами послушайте, лорд Лиам, как это звучит.

Как могли, мы оберегали графа от волнений. Он мало спускался со своего этажа, не каждый день, а я шепнула тому из чинуш, кто выглядел более человечным, что если кто-нибудь доведет графа Байрока до сердечного недуга, я приложу все силы, чтоб сжить негодяя со свету. Еще на лестнице я поставила двоих охранников с наказом, не пускать никого, кроме личного слуги графа, меня и Даны.

И тогда лорд Лиам вынул из рукава последний козырь: он потребовал досрочного наследования в виду состояния здоровья отца, телесного и душевного.

А я призвала свою армию.

Магоходный экипаж с гербами Байроканда привез лорда Хардрок и леди Хардрок на следующий же день. Нагнав страху на стряпчего глава крупнейшего города в графстве и третьего города Риконтии заперся с законниками. Мытарь еще накануне уехал в столицу, поскольку по части финансов ничего примечательного обнаружить не смогли. Я давно привела в порядок учетные книги замка, а подати управляющий-ворюга выплачивал исправно, чтобы не привлекать внимание столичных казначеев.

Мы с Даной и леди деканом сидели в зимнем саду, смотрели на речку, текущую меж берегов со свежей нежно-зеленой травой, и молчали. Леди Хардрок ободряюще сжала мою руку, но я лишь покачала головой — нет, не поможет.

Мы все понимали, что графство сейчас Лиаму не достанется. Нет никаких оснований отстранять графа: работа налажена неплохо, графиня образована и в делах сведуща, управляющий знающ и полон сил. Но с ужасающей очевидностью мы поняли, что главная цель Лиама — сам граф, его отец.

Лиам потребовал, чтобы графа осмотрели столичные лекари. Стряпчий, не желая торчать в нашей глуши еще две недели, вызвал лекарей из Байроканда. Те нашли здоровье графа вполне удовлетворительным для принятия решений.

Лиам неоднократно старался прорваться на этаж к отцу, а в те редкие часы, когда граф находил в себе силы спускаться вниз, пытался заговорить с ним, убеждая в передать ему графство, но законники ему объяснили, что раз они взялись за дело, мешать им не следует.

Лиам приказал, чтобы отца каждый день ставили в известность о ходе расследования. Стряпчий ответил, что в этом нет необходимости, графу предоставят все документы, когда закончат работу.

В тот день, когда стряпчий обещал огласить вердикт, приехали Алсайты и Нейдрелы. Зои осталась в городе на попечении дальней родни: девушка хотела осмотреть Байроканд и побывать в университете, а появляться в замке, когда там живет Лиам, леди Нейдрел ей и предлагать не стала.

Главную битву назначили провести в полдень в столовой. Во главе стола сидел граф Ансельм, я заняла место рядом. Дана, Хардроки, Алсайты и Нейдрелы сплотились вокруг. Под взглядом лорда Хардрока стряпчий засуетился, вытащил бумагу и торжественно объявил: — Никаких оснований для передачи управления графством не обнаружено, — и скороговоркой закончил: — За сим спешу откланяться. — Погодите.

Граф Ансельм встал, тяжело опираясь на стол. — Виконт Байрок, пока я хозяин в этом графстве, вам запрещается пересекать его границы.

С кривой улыбкой Лиам коротко поклонился и вышел за дверь.

Чиновники не мешкая уехали в кэбрио, который наняли в городе еще в день приезда. Лиам отправился с ними.

За обедом гости пытались вести светские разговоры, но в столовой висела тяжелая атмосфера: окончательный разрыв отца с сыном упал будто тяжелый камень. Даже обычно живая Дана сидела тихо, лишь обеспокоенно смотрела на деда. Я едва ли не поминутно проверяла его лекарским даром, и состояние его было показывалось как неспокойное, но без угрозы.

Хардроки уехали в Байроканд, остальных мы уговорили погостить несколько дней. К ужину граф не спустился, попросив доставить еду в его комнаты.

Я вернулась в вишневые апартаменты, но долго не могла уснуть. Утром перед завтраком камердинер графа ошарашил нас новостью: граф Ансельм, попытавшись подняться с кровати, упал назад и погрузился в глубокий обморок. Послали за маглекарем в город. Мой дар показывал, что у графа некий изъян в мозгу, но большего я со своими способностями сказать не могла.

Когда приехал маглекарь, граф открыл глаза, но не мог говорить, а вставать попыток и вовсе не делал. Маглекарь сообщил, что в части мозга кровь перестала обращаться, и современная нам маглекарская наука средств от этого не знает. Возможно, граф начнет разговаривать, но ходить… Тут маглекарь развел руками. Следов воздействия магии он не обнаружил.

Но мы все знали, что магия была — магия злых слов.

Я варила зелья, предписанные лекарем, а какие были выше моих сил, закупили в городе. Леди Алсайт помогла мне устроить уход за графом — некогда ее свекровь пролежала три года, и опыт у леди был. В его апартаментах многое пришлось переставить, отвести место для сиделки, перестроить кровать. Леди Нейдрел занимала плачущую Дану, с которой мы в эти дни едва ли перемолвились десятком слов.

Вечерами я представляла шею лорда Лиама в своих руках.

Через две недели новая жизнь в замке кое-как наладилась, и гости отправились по домам, заверив нас в своей поддержке и настоятельно попросив писать, если понадобится еще какая-нибудь помощь.