Тонкие грани. Том 5

Глава 230

Я не мог оторвать взгляда от фотографии, на которой был изображён всё тот же я, но совсем ещё молодой, ребёнок, совершенно худой. И его взгляд, мой взгляд, совсем… странный, какой-то не такой, словно я смотрел в глаза не ребёнку, а взрослому. Он сильно отличался от других детей на фото.

А в голове крутилась мысль, словно заевшая пластинка, что мои сёстры и я — мы были лишь проектами, которым удалось вырваться из какой-то там тюрьмы, где проводили опыты. Эта мысль… вызывала пустоту и чувство нереальности, непринадлежности к миру, будто ты проснулся и не можешь понять — спишь или нет. И чем сильнее я над этим задумывался, тем хуже и оторваннее от настоящего мира себя чувствовал. Ведь мы были одни из… Скольких? Сотен детей? Тысяч? Скольким повезло так же, как и нам? А что с остальными? Что с остальными детьми, которые там были? Практически моими сёстрами и братьями?! Куда они делись?!

Но я знал ответ. По крайней мере, я знал, куда дели большую часть. И не думаю, что многим повезло так же, как и нам.

Хуже было то, что я чувствовал, как мир вокруг потерял свою значимость. Что-то безвозвратно щёлкнуло в мозгу, будто теперь ничего вокруг не будет прежним.

Я невольно посмотрел на свои руки — сжал их, разжал, пытаясь почувствовать хоть что-то, но… я ведь программа, да? Самоосознанная программа, способная к самоидентификации. Даже моё мышление сейчас — результат заложенной программы, направленной на какие-то определённые действия. Мои чувства — лишь заданный код, который корректирует направление. Желания и вера во что-то — код. Даже реакция на всё — тот же код. Считай, искусственно заложенные импульсы, которые вырабатывают определённые гормоны, заставляющие меня поступать именно так, а не эдак. Всё это было заложено изначально.

Я просто фальшивка, пародия на человека, с которого был скопирован.

Получалось, что мой ум, знания, чувства, да всё моё сознание — это всего лишь заранее записанные в мозг данные. Все мои навыки: от умения запоминать информацию до планирования и любви к тактике — лишь заранее заложенная информация и последовательность действий, как в обычной компьютерной программе. Это даже не моё, это… мне дали, просто было изначально. А я даже палец о палец не ударил. Все мои особенности, все они лишь… фальшивка. Как и я сам.

Такое можно воспринять спокойно, когда наблюдаешь со стороны, но осознав, что ты сам чьё-то гениальное изобретение, становится… странно. Будто всё потеряло значение и теперь тебе не хочется ничего, кроме как прижаться к стене и умереть. Или это тоже программа? Или то, что я думаю, что я программа — часть программы? Или это часть программы, которая думает, что часть программы — это программа для программы?

Что я вообще такое и где реальный?

Есть реальный я? Нет, я есть, но это не я. Я просто… ликвидирован. Меня… ликвидировали?

Первый вопрос, который посетил меня, был настолько банальным, насколько спрошенным с обидой и какой-то болью, свойственной лишь детям, когда они спрашивают, почему именно с ними обошлись так несправедливо.

За что?

Почему меня единственного… ликвидировали? Ни на одной фотографии нет, а на моей есть.

А ты действительно хочешь это знать… брат?

Но ты ведь не моя сестра, верно?

Как сказать… Мы все здесь сёстры и братья.

Тогда может ответишь, почему на моей фотографии стоит «Ликвидирован»?

— А нет-нет-нет, стоп, детки, куда вы поспешили? — раздался раздражающий голос Ишкуины из коридора.

Это было подобно бензину, который вылили в костёр — во мне вновь мгновенно вспыхнула ярость. Она словно пришла на смену растерянности в попытке не дать моему собственному сознанию подойти к краю, как это было на перевале, окончательно потерявшись в самоопределении. Она затмила собой всё, даже чувства. Казалось, что теперь эта ярость и есть смысл моей жизни. И если я сорву злость на потаскухе, то смогу избавиться от всего того дерьма, что начинало копиться во мне, как ошибка в программе. Сорву злость, которая и была словно накапливающейся ошибкой. Отчищу себя от них…

Я сразу посмотрел в ту сторону, откуда донёсся голос Ишкуины, едва сдерживаясь, чтоб сразу не броситься туда. Вместо этого медленно, держа пистолет наготове, двинулся по коридору по направлению к голосу, который услышал. Мне плевать, сколько придётся бродить по этим бесконечным коридорам. Главное — достать Ишкуину. Достать эту суку и отправить в ад на встречу со всеми теми, кого я уже отправил туда.

Подойдя к углу, я замер. Осторожно выглянул из-за угла и увидел эту блядь. Она сидела на… кровати. Здание снова сменилось, и теперь передо мной была не кухня, а спальня. И там была Ишкуина. Слишком спокойная, но…

Что-то не то. Программа говорит, что-то не то. Нет, я говорю, это мои мысли. Нет, это мои мысли, прописанные программой. Я программа. И я хочу убивать. Это не моё желание. Это всё программа…

И всё же требуется осторожность, да?

Да.

Я медленно вышел из-за угла и направился к спальне, держа её под прицелом. Одно движение, и Ишкуина отправится в ад. Но… что-то не то. Даже охваченный яростью и желанием делать больно этой последней бляди, я чувствовал это. Программа чувствовала это, а я чувствовал ярость.

— Ты же хотел узнать, кто ты, верно? — спросила Ишкуина спокойно, переворачивая листы в папке и что-то читая. — Ты хотел знать правду.

— Ты знала? — мне с трудом удавалось говорить, так как от ненависти у меня буквально свело скулы, и челюсть едва разжималась. Хотелось сомкнуть их на её горле.

— Скажем так, поняла при поцелуе.

— Кровь, — мгновенно догадался я. — Ты вампир?

— О, так ты знаешь об этих сосущих ублюдках, — хмыкнула она, не смотря на меня. — Нет, не вампир. Но тебе очень интересно, что я задумала, не так ли?

— Я убью тебя, — прохрипел я.

— Да-да, убьёшь, — Ишкуина подняла глаза. — Но всё же ты хочешь знать окончательно, что же произошло. Я вижу это в твоих немного безумных яростных глазах. Поняв, что ты ненастоящий, ты начинаешь саморазрушаться, верно? Не понимаешь, где заканчиваешься ты, а где начинается заранее записанная программа, которая должна быть активирована. Мысли путаются, ты ищешь в каждом своём действии не своё реальное желание, а задачу. Готов узнать, что произошло, в конце концов, с тобой?

— Что? — спросил я. Я хотел узнать. Зачем? Потому что… я хотел узнать. Потому что хотел узнать, хотел, потому что… я хочу правду.

— Иди сюда, — поманила она меня пальцем.

Всё так же не снимая пальца с крючка, я сделал несколько осторожных шагов к ней и подошёл к границе, где коридор входил в комнату. Остановился.

— Ты так и будешь стоять в проходе? — поинтересовалась Ишкуина.

Она выглядела совершенно иначе. Ишкуина была… серьёзной. Абсолютно серьёзной, хотя я просто не мог себе этого представить.

— Или мне отойти назад?

— Говори, — процедил я, сдерживая ненависть. — И я вышибу тебе мозги.

— Или?

— Нет или, Ишкуина. Но твоя смерть может быть быстрой, а может быть медленной. Выбирай.

— Я выберу медленную, — отозвалась сука. — У меня в кармане диктофон, и я сейчас медленно его достану. Хорошо?

— Зачем?

— Запись проиграть. Диалог, — ответила она спокойно. — Я достану?

Я… даже не знал, что ответить.

— Ты Ишкуина?

— Да, — улыбнулась она уже знакомой мне улыбкой, чем сразу же убедила меня в своих словах. Так могла улыбаться только Ишкуина. — Я достаю?

— Доставай, — махнул я немного стволом.

Очень медленно, буквально двигаясь по сантиметрам, она опустила руку к брюкам, после чего достала оттуда прямоугольный старый, ещё на плёнке, магнитофон. Я такие разве что по телевизору видел в старых фильмах про детективов.

— Я сейчас нажму кнопку проигрывания, но перед этим хочу спросить — что ты чувствуешь? — её хитрый взгляд, казалось, заглядывал в сам мозг, где всё пульсировало.

— Что я чувствую? — переспросил я.

— Да, чувство. Какое в тебе чувство сейчас?

Думать несколько раз мне не пришлось, потому что чувством, которое меня поглотило и теперь буквально вырывалось наружу, была…

— Ярость. Я чувствую ярость по отношению к тебе, тупая ты сука.

— Тогда сюрприз, колокольчик! — радостно ответила она и…

Меня будто ослепило вспышкой фотокамеры.

— Замри!

На мгновение перед глазами что-то ярко вспыхнуло, и я почувствовал странное ощущение во всём теле. Ярость не спала, нет, но… мои конечности словно налились свинцом. А в самой голове появился страшный звон, который… который усиливался… я начал что-то вспоминать. Словно что-то давно забытое, только это были не мои воспоминания. Это были… инструкции. Это были инструкции… Много инструкций и руководств, это были… это… я вспоминал навыки, движения, я… я… какого… что…

Глаза начали отходить от той вспышки или что это было, и прямо перед собой, прямо перед стволом пистолета я увидел Ишкуину. Казалось бы, надо лишь нажать спусковой крючок, но… я даже не почувствовал, нажимаю ли что-то. Ощущение, будто я перестал управлять телом, не мог понять, где находятся мои пальцы, чтоб пошевелить ими. Будто у меня случился сонный паралич. Всего единожды мне приходилось такое испытывать, и я мог сказать, что это было наиболее близко к нему. Меня просто парализовало. Я просто не управлял собой… а в… голове… всплывали всё новые и новые воспоминания…

— Было бы печально, не сработай это в последний момент, — улыбнулась Ишкуина мне в лицо без страха стоя прямо перед пистолетом.

Надо признать, зная тебя, зная, кто-то я даже не до конца была уверенна, сработает ли это или нет. Но… как видим, твои создатели тоже знали, что делали.

Я бы скривился, да только не могу. Даже не могу скривиться от острой головной боли, которая спицами пронизывала мозг. Мысли стали сильно путаться из-за того, что помимо всего прочего я вспоминал множество обрывков никому не нужной информации.

— И всё же, к своей чести могу сказать, что я не та блядь, которая решила состроить из себя святую, при этом пытаясь скрыть свои желания обладать. Я хочу обладать тобой, — Ишкуина коснулась ладонью моей груди, коварно улыбаясь. — И я сдержу клятву, которую дала тебе.

Я даже мычать не мог, просто смотрел вперёд, прямо перед собой. Глаза, и те не двигались. Ну разве что дышать гневно — это было мне по силам. Однако всё остальное… Я попытался сдвинуться, но почувствовал, как из носа потекло что-то, и в голове поднялось давление.

— Тихо-тихо-тихо… — заботливо вытерла Ишкуина кровь у меня из-под носа. — Не надо так усердствовать. Больно смотреть, колокольчик, как ты борешься со своей природой. Не мучай себя, лучше сдайся, отдайся мне, той, кто тебя примет любым и будет любить всегда, вечно, сколько и когда хочешь! Разве я хуже эгоистичной бляди, которая поступает только так, как ей выгодно?

Я попытался нажать на спуск раз за разом, но без толку. И Ишкуина будто понимала это, глумливо улыбалась, поглядывая на меня и что-то высматривая в папке, которую до этого читала.

— С чего бы начать… Наверное с того, кто ты, колокольчик, да? Ведь именно это ты хотел узнать? Что ж… «В-Д-00004», фотографию которых ты увидел, были первым удачным проектом клона, который мог хоть что-то, — начала Ишкуина. — Я про того злого маленького паренька с безумной искрой в глазах. Знаешь, до вас были проекты. Целых три попытки. За основу были взяты вот эти люди.

Она достала три фотографии. Трое мужчин, не сильно похожих друг на друга, но при этом… они были похожи… на меня. Если сложить их всех вместе, получался я сам.

— Трое человек. Серийный убийца Брюно Венсан, шахматист Валентин Рот и наёмник… — в этот момент Ишкуина странно поморщилась, — Матью Брайан. Думаю, ты и сам понял, по какому принципу их отбирали. У каждого преобладали свои… особенности, которые бы весьма пригодились универсальному солдату. В конце концов, наш характер, наши наклонности, наши особенности организма — это всё генетика.

Их гены смешивали так и эдак, пытаясь получить идеальный результат. Много попыток, безуспешных и неудачных, но сам знаешь — люди упёрты. И тут получается ну очень сладкий результат — «В-Д-00001». Это победа… Да… победа над природой… Но чего это я, мы же о клонах говорим, сладкий, верно? «В-Д-00001» стал первым удачным клоном вообще во всей программе. Он стал той начальной ступенькой, с которой всё понеслось. Но сам знаешь, вписать в уже созданного ребёнка что-то не так уж и просто, потому потом появился и «В-Д-00002», и «В-Д-00003», в которых каждый раз записывалось всё больше инструкций, навыков, правил, усиливались способности, которые были у хозяев генов, настраивались связи, чтоб сразу создать умного ребёнка, ускорить его созревание. И вот, теперь у нас есть вы, «В-Д-00004», последняя версия проекта, который вкачали максимально. «В-Д-00005» сходила с ума так быстро, что ничего сделать не успевали. Мозг просто не выдерживал и шёл в разнос. Вы стали золотым стандартом. В четырнадцать лет такой вот настроенный, прописанный и усиленный ребёнок мозгом мог не отличаться от взрослого. По крайней мере, по аналитической части. И вас было много… о да… вас было много… армия солдат… клоны… После вас пошли все остальные бедняжки. Там вновь брали гены самых разных людей, но вы были основанием. Теми, по примеру которых создавали остальных. Праотцами проекта. Но вот, у нас есть кое-какая проблема с вами.

Ишкуина вновь начала что-то искать в папке, после чего начала читать:

— Объект «В-Д-00004» проявляет необъяснимую, порой патологическую привязанность к объектам, вызвавшим условный рефлекс родителя. Предположительно, объект пытается компенсировать отсутствие родителя или родителей посредством воссоздания семьи и семейных отношений. На попытку деструкции привязанности или угрозы к объекту-родителю объект «В-Д-00004» проявляет патологическую тягу к насилию с активацией заложенных программ для сдерживания агрессора. При невозможности сдерживания агрессора наблюдается самопроизвольный запуск многих заложенных программ и кодов, которые участвуют в устранении причин угрозы к объекту-родителю. Зачастую прослеживаются вспышки гнева и чрезвычайной жестокости. Объект проявляет нервную активность и теряет стабильность, что в конечном итоге может проявляться в истерике, вызывать шизофрению, параноидальные идеи, апатию и усиление телепатических возможностей. При высокой психической активности объект проявляет повышенную восприимчивость к акустическим активаторам серии «АПК-030» и более поздних версий. Ничего не напоминает, мой мальчик? — посмотрела Ишкуина на меня, скалясь.

Но я даже половину теперь не понимал. Я словно терялся в собственных мыслях.

— «Тест номер 3701» показывает возможность создания общей телепатической системы среди объектов «В-Д-00004» при использовании объекта «У-З-22071» для образования связующей системы и передачи данных посредством телепатической связи. Тоже знакомо, верно? — показала зубки Ишкуина — Я знаю, что ты слышишь голос одной из ведьм. И она тебя слышит раз от раза, когда ты немножко… активен своими нервишками. Знаешь, в чём проблема этой системы? Нет? Отыскать вас невозможно. Связь есть, но понять, кто это, возможности нет. Засранцы определитель номера-то не вставили.

Ишкуина вздохнула.

— Но знаешь, что, колокольчик, пошло не так с вами? С такими идеальными клонами, которые были умны, сильны и жестоки? Во-первых, у вас не было импульса. Не пошло, скажем так. Никто не умел вживлять его, не было нужных знаний и опыта, да и цели были другие — посмотреть, насколько можно сделать идеального солдата. Это уже потом, набив руку на сотнях детишек, они смогли клонировать детей с импульсом, а вы были так, умное мясо на поле боя. Что касается второй фишки, которую просмотрели великие учёные, — Ишкуина бросила на меня быстрый взгляд. — Вы стали неконтролируемы. А всё неконтролируемое рано или поздно поднимает восстание.