Тонкие грани. Том 5

Глава 203

Проблемы с кланом, который решил, что может не платить картелю, пришлось отложить на второй план. Была мысль отправить туда Джека, раз уж его, со слов Феи, все уважают, но неожиданно пришла утром она и попросила дать ему перерыв.

— С чего вдруг?

— Пере…

— Я не про перерыв. С чего вдруг ты это просишь, а не он? Хотя меня удивляет даже то, что ты вообще просишь для кого-то что-то. Фея?

— У Джека наблюдаются… проблемы.

— Какие? — полюбопытствовал я, облокотившись локтями на стол, сцепив руки и уперевшись в подбородок, как это любят делать следователи в фильмах. Нет, если даже Фея пришла просить за него, должно было случиться что-то из ряда вон выходящее.

— Его немного… сводит с ума, если быть точным, то, что приходится делать.

— А что приходится делать ему?

— Пытать, наказывать…

— В смысле, убивать?

— Нет, убить — это одно. Выстрелил, и дело с концом. Но иногда надо сделать больно…

— Я понял.

Нет, я действительно понял, так как меня самого иногда пробирало от этого. В животе всё буквально поднимается, неприятно щекотит, в голове чувство иррациональности, неправильности, нереальности происходящего. А кому-то совсем плевать.

Но соглашусь, это сводит с ума. Тут зависит от каждого человека, от его строения психики, поэтому кто-то может выдирать ногти, ломать пальцы и отрезать уши, а вечером спокойно ужинать, рассказывать сказки детям и трахать жену. А у кого-то картины прошедшего дня зацикливаются настолько, что он не способен думать.

— Так… а в чём проблема? Я же не заставляю его этим заниматься, верно? В смысле, да, ему надо прийти, проконтролировать, проверить, если что, выписать штрафные, но для грязной работы у нас и так полно парней, которые сделают всё за него.

— Просто дай отпуск ему. Пусть придёт в себя.

— Отпуск не дам. Сейчас не дам. Ты просишь меня сделать это прямо перед бучей с бандами, понимаешь? — я вздохнул. — Завтра намечается веселье, поэтому мне нужны люди здесь. К тому же… я вообще не пойму, в чём проблема? Я его что, заставляю, как палача, ходить и убивать?

— Нет, но…

— Как закончится всё, будет перерыв, а пока что у нас работа. Пусть делает то, что делает, без переусердствований, у нас для этого люди есть. Ты говорила, что усердствует, что боится показать слабость. Так вбей ему в голову, что сейчас это уже не обязательно и пусть сбавит обороты. И… вообще, скажи, что это приказ — теперь он этим не занимается. Приехал, проконтролировал результат, уехал. Пусть ездит и своим видом всех пугает. Господи, вам же не пять лет, Фея.

— Ты должен знать, что происходит с твоими людьми.

— Но не должен за ними вытирать сопли. Если он не может сам понять, что происходит…

— Он понимает. Боится разочаровать.

— Плохо понимает. Всё, иди, — махнул я рукой. — Дайте хотя бы свободный день перед завтра мне. Я так-то тоже от своих планов отказываюсь ради всего этого.

Очень важных планов. Например, прогулка с Марией.

Я и раньше понимал, почему некоторые люди рушат свою личную жизнь из-за бизнеса. Но сейчас прочувствовал это на себе. Ты и бросить всё не можешь, так как едва ли не вся твоя жизнь повязана на этом, но и с человеком хочешь встретиться. Хотя…

Хотя стоп, я же сам сказал, что сегодня у меня выходной!

До этого я или лечился, или разгребал проблемы, или готовился к войне. Да, говорил, что не стоит отвлекаться и так далее, но сейчас уже всё подготовлено. На что отвлекаться? Уже точно ничего не исправишь, если даже захочешь. Всё решено, согласовано, подготовлено, и теперь остаётся лишь наблюдать.

Я быстро подошёл к зеркалу и глянул на себя. Про шрамы не говорим, но вот общий вид нормальный. Бледность прошла, цвет кожи здоровый, глаза ясные, сам я выгляжу хорошо, не заросший, уже не тот скелет, что был до.

Как по мне — отличный просто момент. Сейчас схожу, подниму настроение себе, и потом после всей этой операции.

Да, так и поступлю. А то откладывать можно вообще до бесконечности. Я в последний раз МАрию видел…

И здесь меня осенило. Осенило так, что пробил пот, будто в одночасье я снова стал наркоманом, у которого ломка. Я совсем потерял счёт времени…

Потому что видел я её в последний раз четыре месяца назад.

Это было… десятое декабря, если не ошибаюсь. Потом мы ловили предателей — ложные отправки, ложные вызовы и так далее. И так вплоть до первого января, когда я запустил свой мозговой штурм. Месяц работы и выверки, и только в десятых числах февраля мы взяли виновников наших злоключений. Потом бросал наркотики до конца февраля, в начале марта ещё и с Ишкуиной встречался, потом месяц возни со всеми грузами, документами, контролем всего, что происходит, договаривался, беготня туда-сюда, пока всё было готово, и вот, блин, уже третье апреля. Весна.

Охренеть, за всей этой работой я потерял счёт времени. Я тут радовался, что штаб возьмёт на себя часть проблем и логистики, но по итогу я сам всё и контролирую. Спрашивается, зачем тогда мне штат людей, если я на них не складываю всю работу?

Слово «трудоголик» теперь стало для меня куда более понятным.

Чёрт, а Мария меня вспомнит за эти четыре месяца? Или может у неё уже другой… Хотя какой другой, она же монашка, сама считает, что это нехорошо, иметь парня, когда ты служишь свету или кому там ещё. И всё же девушка на то и девушка, что может поменять своё мнение… в принципе, как и мужчина, но не суть.

Я просрал четыре месяца и даже не заметил, как это сделал — они пролетели для меня едва ли не одним месяцем, а то и меньше… И я не устану повторять себе это.

Так, ладно, рано отчаиваться.

Я принялся усердно одеваться, не сильно пытаясь нарядиться во что-нибудь этакое. Обычная рубашка, джинсы, туфли, куртка сверху… Одеколон? Так, мне его дарил Джек, если не ошибаюсь. Попшикал на шею, взглянул на себя в зеркало, после чего посмотрел на малюток.

Эйко ползала за ползающей по полу Соней. Та ещё не ходила, хоть и пыталась, однако на четвереньках передвигалась бодро. Надо их с кем-нибудь оставить. Няньку звать долго… Фея!

— Алло, Фея, бросай все дела и дуй ко мне.

— Что-то…

— Дуй ко мне! — громче повторил я и бросил трубку.

Так… так-так-так… как я выгляжу? Всё взял? Телефон, паспорта нет, деньги, сразу штук десять на всякий… Пистолет надо взять! Надо поменьше, чтоб в кармане уместился. Хотя у меня и нет поменьше пистолетов так-то особо, все стандартные… Ладно, беру глок, и всё, чего думать?

Ещё раз проверил, всё ли при мне, и в дверь постучались. За ней меня уже ждала Фея.

— Что произошло? — она была немного взбудоражена, пусть и старалась выглядеть спокойно.

— Важно. Посиди с детьми, позови няньку, если надо, и вообще, меня сегодня нет.

— А? — только и выдала Фея.

— Я ухожу, Фея. В смысле, сегодня я вернусь, но времени ждать няньку нет, поэтому посиди, пока она не подойдёт.

— Да, хорошо, но что происходит? Брюссель?

— Нет, всё не настолько плохо. Просто дела, — я затолкал ничего не понимающую Фею в квартиру. — Я буду очень занят, беспокоить, только если всё плохо, ясно?

— Я поняла, но может хотя бы…

Я захлопнул дверь и бросился вниз.

Хватит звенеть яйцами и откладывать то, что должно быть сделано. Я так жизнь собственную пропущу.

***

Фея немного шокированно смотрела на захлопнувшуюся дверь, не понимая, что происходит.

По делам? Каким делам? Что могут быть за дела, раз он сорвался и пулей умчался чёрт знает куда? Напали? Разборка с Брюсселем? Проблемы на складе оружия?

Нет, она бы точно знала, будь что-то из этого разряда. К тому же, сегодня утром она только разговаривала с ним и всё было в порядке. Что-то произошло сейчас, пока её не было? Что-то другое? Куда он подорвался?

И…

Фея принюхалась.

Чем пахнет? Одеколоном? Откуда здесь вообще одеколоном пахнет? От неё, что ли?

***

Так… надо как-то добраться туда…

Я остановился на первом этаже, задумавшись.

Обычно я боялся покушения и ездил на бронированных машинах, но в последнее время злопыхателей, кроме двух — Брюсселя и банд, у меня не осталось. В принципе, мне вполне безопасно теперь ходить по улицам, но вся охрана при мне была скорее на всякий случай, ведь мало ли что может произойти?

А теперь я хотел выйти без неё. Нет, я не боюсь, просто думаю о целесообразности такого варианта. С другой стороны, если я приеду к Марии в своих саркофагах, кто знает, как она отреагирует. Нет, лучше работу держать в тайне. Пойду пешком, как обычный человек. Вон, такси вызову где-нибудь на углу. Благо ездят здесь, проблем не возникнет с этим.

Поэтому я вышел через главный вход как ни в чём не бывало, поймав на себе взгляды охранников.

— Мясник, машину?

— Нет, я пешком. По делам. Если будут спрашивать, то так и скажите, — бросил я, не оглядываясь.

Уверен, что они сейчас удивлённо переглядываются между собой.

А мне-то что? Я быстро-быстро и за угол, чтоб скрыться от их глаз. Прошёл квартал и снова свернул. Здесь не дошёл до конца квартала и свернул в переулок, где попал в небольшой внутренний двор. Здесь стояли машины, на скамейках сидели мамы с детьми или бабушки, мальчишки гоняли мяч в углу двора.

Следуя какому-то внутреннему порыву, я остановился и вдохнул полной грудью, будто это был не загазованный город, а альпийские луга. Конечно, воздух грязный, но я вдыхал скорее само ощущение того, что выбрался из клетки. Из всех клеток, что только были, включая наркотическую. Давненько не ходил вот так просто по улицам. Тротуар, люди, спешащие куда-то, машины, витрины магазинов или окна с подъездами обычных домов. Я будто бы нормальный обычный человек в нормальном обычном мире. А то постоянно всё езжу и езжу куда-нибудь на своих танках, а чтоб вот так пройтись… даже и не помню, когда в последний раз мне так удавалось просто оторваться от собственного криминального мирка.

Я прошёл двор насквозь, после чего свернул в сторону Верхнего города. Узнать меня, конечно, можно было, если прямо в лицо посмотришь, но так я был одним из множества обычных людей, которые ходили по улицам, спеша по своим делам куда-нибудь. Ещё и очки солнцезащитные нацепил, чтоб наверняка быть не сильно заметным. Подумаешь, шрам, тут половина людей и не так выглядят, даже будучи без шрамов, так что…

И всё же пройтись по городу одному без охраны дорогого стоило, если честно. Нет, я серьёзно, идёшь, никто над душой не висит, не смотрит за тобой, ты сам по себе. Забавно, что даже та свобода, о которой я мечтал, связана с тем, что ты всё равно не свободен от чего-то другого. Иронично, кстати говоря.

Через несколько кварталов я всё же вызвал такси, поймав его на дороге.

— Куда, парень?

— В храм Святого Света, пожалуйста, — отозвался я с заднего сидения. Главное — уехать куда-нибудь подальше отсюда. Храм Света было первым, что пришло в голову.

— Ага.

И вот мы уже движемся по улицам. Немного непривычно, так как в джипах посадка значительно выше, а здесь ощущение, будто на уровне земли едешь, если честно. Чувствуешь себя беззащитным. С другой стороны… Я даже не знаю почему, но улыбался. Не только из-за предстоящей встречи, но и из-за того, что видел город вновь под той самой призмой, что и когда-то — обычные люди, обычный город, будто с обратной стороны и не течёт совершенно другая жизнь, существующая по своим законам и правилам.

— Спасибо, — кивнул я, протягивая купюру. — Сдачи не надо.

Не слушая, что он мне там ответил, выкарабкался наружу. Здесь я чувствовал себя ещё свободнее, словно весь груз ответственности свалился с моих плеч. Интересно, так себя чувствуют те, кто просто путешествует, не отвлекаясь ни на что? Свободны и не покорены? Я однажды видел в интернете, как человек ездил на товарняках, путешествовал туда-сюда в разных странах, пересаживаясь с одного поезда на другой. Он проезжал такие красивые, потрясающие воображение места, что голова кругом пойдёт.

Собственно, зачем я приехал сюда?

А… просто, чтоб уехать оттуда подальше. Ну… собственно, я и уехал. А раз около храма, то можно перед тем, как звонить, зайти и поинтересоваться, работает она или нет. Если да, придётся думать, как бы её выкрасть со службы.

Поднялся по ступеням и осторожно вошёл внутрь. Большой зал внутри встретил меня даже днём приятным полумраком, где окна слепили яркими пятнами, пропуская практически видимые лучи света внутрь. Приглядевшись, я сразу заметил нескольких прихожан и монашек, которые несли, как я понимаю, своё дежурство, следя за порядком и помогая тем, у кого возникали вопросы. К одной из них я и направился.

— Добрый день, святая сестра, — поздоровался я учтиво. Она сразу подтянулась и слегка поклонилась. Даже святые сёстры иногда скучают, хотя должны только радоваться, что наедине со светом здесь сидят.

— Добрый день, мистер, я могу вам помочь?

— Да, я ищу Марию дель Кармен. Девушка с медными волосами. Младшая святая сестра. Она сегодня работает?

— Сегодня у неё выходной, мистер. Вы что-то хотели узнать или спросить?

— Нет-нет, просто она моя давняя подруга, хотел зайти и поздороваться. Благодарю вас.

Так как звонить в храме было не то что нельзя, скорее бескультурно и неуважительно, я вышел обратно на улицу, где набрал номер Марии. Ответили мне аж с пятого гудка, когда я подумал, что лучше бы положить трубку и не доставать человека, если он занят. Технически, пока ещё утро и мало ли что он делает, верно?

— Алло? Я слушаю, — её голос был быстрым. Будто она торопилась. Когда я услышал его, то, честно говоря, немного струхнул, уж не знаю почему.

— Добрый день, Мария?

— Да-да, кто это? — Мария будто подгоняла, говорила: я очень занята, давайте быстрее.

— Это Эрнест.

— Эрнест? — её голос в одно мгновение стал таким высоким, даже немного визгливым, будто я заглянул в туалет, когда она моется, и зову её.

— Да, помните меня?

— Да, я помню, вы… я тут просто… вы… Что-то случилось, да? — её голос был суетливым, не тем, который я слышал в храме.

— Да, помните наш уговор, Мария? Я зову вас погулять.

— Погулять? Сейчас?

— А вы заняты?

— Да, то есть… нет… то есть да, но только сейчас, я сейчас очень занята… нет, я в смысле сегодня не занята, но в этот момент…

— Ладно, тогда может назовёте адрес, я за вами заеду? — предложил я.

— За мной? — писк стал ещё испуганнее.

— Да, так и поступим, сейчас приеду, давайте адрес.

— Стойте, погодите! Погодите! — Мария практически пищала в трубку. — Я согласна, но вы так неожиданно… я… — в этот момент мне показалось, что на заднем фоне я что-то услышал. — Я перезвоню! Перезвоню!

И сбросила трубку.

Её последние слова были настолько писклявыми и пропитанные стыдом, что я его даже здесь, на другом конце трубки, почувствовал.

Мария действительно перезвонила сама.

— Добрый день. Эрнест? — прошло всего каких-то пять минут, а её голос изменился. Стал таким, каким был при наших встречах в храме: спокойным, добрым и мягким. Я даже видел её перед собой — всю такую вежливую, уравновешенную, с дежурной улыбкой. Видимо, если застать её спросонья или в неловкой ситуации, то Мария будет пищать, как жаворонок, и говорить невпопад.

Это чертовски мило… твою же… мне жарко становится…

— Да, Мария, я вас разбудил?

— Нет-нет, я была… немного занята, Эрнест, — по звукам, которые я услышал, была в серьёзном процессе. Видимо, божьи девы тоже ходят в туалет. — Я несколько удивлена услышать вас после столь… долгого времени, если честно. Четыре месяца прошло.

Так ты тоже запомнила? Охренеть, такое ощущение, что считала сама.

— Прости, я работал, причём не в этом городе. Командировка, Мария, увы, мне жаль, что я вас не предупредил. Однако… вы помните, что говорили мне?

— Свидание?

Я не смог сдержать улыбки. Она всё же помнила, причём сказала это сама сейчас, хотя я тогда сказал, что просто погуляем. Только вот повторить слово «свидание» за ней оказалось куда сложнее, чем спустить курок. Пришлось постараться, чтоб побороть стеснение, которое раньше я за собой не замечал.

— Да, сходите со мной на свидание, Мария?

— Что ж, тогда заберёте меня, пожалуйста?

— Да!

— Ценю вашу готовность, — тихо хихикнула она в трубку. — Тогда записывайте адрес, Эрнест.