Тонкие грани. Том 5

Глава 218

Мы сгрудились над столом, на котором лежала карта.

— Значит так, — начал я. — Они не понимают нормального языка, поэтому пойдём иным путём.

— По семьям пойдём? — спросил кто-то.

— Нет, семьи не трогаем, это принципиально.

— Легче было бы надавить на них, — заметил один из парней.

— Да, но мы пришли сюда с претензией к клану Хассы, а не к их семьям.

— И всё же так бы мы их выкурили.

— Да, выкурили, соглашусь. Но это крайняя мера. Только если совсем не останется выбора.

— Тогда мы их можем и не достать, — заметил другой.

— Можем и не достать, — согласился я. — Только сейчас в план это не вписывается.

— Просто…

— Ты жив? — спросил я напрямую у сомневающегося товарища.

— Ну… да, — ответил он насторожено.

— А всё потому, что ты следуешь плану, который придумали не ради забавы умные люди. Поэтому следуем ему и дальше, чтоб обратно вернулись все.

И я не говорю о рисках, которые слишком долго расписывать и которые относительны. То есть могут быть, а могут и не быть.

На данный момент все прекрасно понимают — у нас претензии только к клану и с него мы все их трясём. Если дойдёт дело до семей, начнутся личные обиды, и за нами могут потянуться те, кто захочет отомстить. Небольшие, но проблемы. Я уже был свидетелем подобного, и мне не понравилось. Поэтому лучше с этим лишний раз не жестить.

А ещё это всё-таки репутация. У нас не мексиканский картель здесь, как, собственно, и не Мексика. Другие нравы и другие взгляды. Многим может не понравиться то, что мы приехали к клану и начали убивать и брать в заложники их семьи. Здесь может всё пойти по принципу «бешеных собак отстреливают». То, что нормально в одном месте, не всегда нормально в другом. И может не понравиться их полиции. Их принцип был прост — режьте друг друга сколько влезет, но если мы возьмёмся за гражданских, могут возникнуть проблемы и с их стороны.

Ко всему прочему, другие будут видеть, что мы действуем лишь по бизнесу, без беспредела. Нас кинули, мы востребовали — всё. Переходить дальше — это, с одной стороны, заставлять всех бояться, что хорошо. С другой, относиться настороженно, ведь как что, и мы сразу в крайности. А так нас кинул клан, мы пришли, прижали его, забрали деньги и уехали — чистый бизнес. Даже с этой точки зрения к нам будут благосклоннее относиться. Ведь репутация даже в криминале — не пустой звук.

Но главная причина — мне это не по душе. А то, что не по душе мне, то не по душе будет и всему картелю.

— Главной целью у нас становятся его точки. Это незаконные тотализаторы и букмекерские конторы. Плюс небольшой торговый центр…

— Там скорее не торговый центр, а так, магазин самообслуживания, — вставил Джек. — Одноэтажный, площадь маленькая, да и вообще небольшой.

— Без разницы. Главным является то, что он будет их охранять. Но мы их трогать пока и не будем. Не имеет смысла.

— Почему? Если мы…

— Оставим его без денег, то лишим основного дохода и вообще возможности к существованию. Это надо оставить на крайний случай — после этого ему нечего будет терять, и он пойдёт ва-банк, что плохо. А пока все его действия предсказуемы. Плюс без денег он не сможет покупать у нас товар.

— Вести с ним дела? После всего этого?

— Деньги не пахнут. Но в следующий раз он уже будет платить. Это показательная порка, напоминание всем о том, что их ждёт при обмане. Если он не поймёт, тогда уже и будем его топить, а пока…

Зачем его уничтожать? Человек решил, что он умнее. Надо просто вернуть его на землю и указать на место. Да и нет у нас на данный момент столько сил в действительности. Я имею ввиду здесь. Мы можем портить ему жизнь, причём сильно, но этого будет недостаточно, чтоб отправить клан Хассы на дно. К тому же, чтоб отправить его на дно, изначально надо было действовать совершенно иначе, а не так, как мы. Вот если всё пойдёт по худшему сценарию, тогда уже и поговорим, а пока…

— У клана Хассы есть люди, которые что-то вроде боевиков. Я не знаю точное количество, однако знаю, где они хранят оружие. И знаю, где находятся их мастерские.

— Да, про них говорил тот чел, — кивнул один из парней. — Ударим туда?

— Стрёмно… — протянул Джек и ткнул пальцем в карту. — Этот склад в квартире. Туда если сунешься, считай, попадёшь в коробку, где будет легко тебя положить. Не выйдем, если войдём.

— На это они и рассчитывают. Мы же двинемся туда, — указал я пальцем на другое место.

— А чё там?

— Тот склад оружия, о котором говорил Правый, не основной. Это скорее так, оружейная комната, куда ты заскакиваешь, чтобы взять оружие. Однако основное оружие у них по-настоящему хранится в другом месте. У клана есть несколько складов, плюс мастерские, где у них переделывают охолощённое и травматы в настоящие. Один из них находится здесь, — указал я пальцем на карту.

— Гаражи?

— Да. И ещё один вот здесь, — указал я на карту. — А мастерская находится здесь под видом мастерской для обуви.

— Откуда ты знаешь? — удивился рядом стоящий парень.

— Птичка принесла на хвосте.

По-настоящему этой птичкой был в своё время Малу. Он же хотел войти в клан когда-то и довольно часто таскался со Стрелой. Считай, был его протеже до поры, до времени. И как раз заезжал туда и в мастерскую вместе со Стрелой. А потом как-то между делом рассказывал и мне. Проезжали мимо, и бывало, он между делом говорил: «О, а здесь хранят стволы» или «Здесь стволы клану делают и ремонтируют». Рано или поздно всё становится явным, люди говорят, слухи расходятся. Я уверен, что про наш склад оружия тоже уже все в близи живущие знают или догадываются, что там картель что-то хранит.

— Дальше. Букмекерская контора наверняка будет охраняться. Но нам и не надо туда лезть. Убьём охрану снаружи, и дело с концом. Покажем, что она нам не помеха. Боевики, что у него на службе, сразу примчатся защищать деньги.

— Успеем уйти же, да?

— Нет. Как раз-таки уходить не надо. Нам нужны его боевики. Чтоб немного покосить их и показать, что те ничего не стоят. А дальше будет одно из двух — или он поднимет все силы, или заплатит.

— Если заплатит, то понятно. А если поднимет все силы? — спросил Джек. — Сам же говорил, что нам с ним не тягаться. С нашими сейчас силами.

— Если поднимет все силы, придётся планомерно их отстреливать, пробиваясь к его точкам. Действовать будем как с бандами — одни отвлекают, другие нападают на точку. А потом как делал с нами неуловимый мститель — будем везде пакостить и убегать. Рано или поздно он взвоет, как взвыли мы. Только там был один человек, а у нас целая боевая группа, которая может очень долго терроризировать клан. Но этого не будет, — закончил я уверенно.

— Почему?

— Во-первых, несмотря на репутационные потери, легче и дешевле будет заплатить. Во-вторых, он тоже понимает, что с нами воевать будет очень тяжело — город далеко не под его контролем и в некоторых местах он просто не сможет нас достать. А мы его сможем. В-третьих, его Приозёрные сгрызут за это время. Он не будет, да и не сможет воевать сразу на две стороны. Это слишком большой риск, не стоящий украденного груза. Ставлю семьдесят пять процентов, что после сегодняшней он позвонит, и девяносто пять, что позвонит позже, если продолжим.

— Почему не сто? — спросил мужчина передо мной.

— Потому что на сто процентов никогда нельзя быть уверенным в этом деле, если ты только не провидец.

***

Ночь почти поглотила Сильверсайд. Зажглись огни. В окнах квартир постепенно начал затухать свет, превращая дома в жутковатые монолитные строения, словно склепы, возвышающиеся вдоль дорог. Где-то вдалеке слышались полицейские сирены, ругань, иногда даже выстрелы. Но те теперь были куда более редким явлением, чем раньше. Казалось, что и вовсе теперь не стреляли, хотя для обычного города, да даже Верхнего это не было нормой. Но что для других жуть, для Нижнего города — норма.

Мария бы согласилась с тем, что эта ночь была удивительно спокойна. Напевая незатейливую мелодию и даже немного пританцовывая, она несла в больших чёрных пакетах мусор.

— Lollipop, lollipop. Oh lolli lolli lolli. Lollipop, lollipop. Oh lolli lolli lolli…

Не только те, кто был хорош знаком с Марией, заметили, что у неё подозрительно хорошее настроение в последнее время. Девушки-сёстры, что работали с Марией, перешёптывались за её спиной, косясь на неё и хихикая. Святые матери с украдкой улыбкой провожали Марию взглядом, в котором читалось понимание. Святые отцы делали вид, что не замечали ничего.

Но Мария, казалось, и не замечала этого, хотя раньше подобное бы точно от девушки не ускользнуло. Она была в своём мире, маленьком и светлом, и больше её ничего не интересовало. Она лишь ждала следующих выходных, когда будет свободное время и она сможет позвонить ему и сказать несколько заветных слов.

«Хочешь встретиться?»

— Lollipop, lollipop. Oh lolli lolli lolli. Lollipop, lollipop. Oh lolli lolli lolli…

Незатейливая мелодия заполняла пустующий храм весёлыми мотивами, и казалось, это место стало немного более живым и светлым. Как и сама Мария, которая светилась изнутри.

Она вышла едва ли не в припрыжку на улицу через чёрный вход, таща на себе пакеты с мусором. Прошла тот десяток метров до мусорки и забросила в контейнер пакеты. Развернулась и… смолкла.

У чёрного входа в свете фонаря над ним, прижавшись спиной к двери и рассматривая свои ногти, стояла девушка.

Мария не могла объяснить почему, но она почувствовала беспокойство. Лёгкое, словно предостережение. Однако она отмахнулась от него и сразу вернула себе спокойствие и знакомую многим прихожанам учтивую улыбку, сложив руки на животе. Ведь перед ней была всего лишь девушка.

— Мисс, вход в наш Храм Света с другой стороны. Это служебный вход, — вежливо проинформировала она девушку, подойдя ближе.

— Да? А какая разница, как заходить? — подняла девушка взгляд.

Мария бы сказала, как называют подобных девиц, да только ругаться не имела права. Вызывающе одетая с длинными чёрными волосами и лицом нехорошей стервозной девушки, которой доставляет удовольствие делать всё, что противно обычному человеку. Но больше всего не понравился Марии её взгляд — хищный, отнюдь не добрый, заставивший её замереть. Было в этих глазах что-то… животное, голодное и… насмехающееся.

— Для посетителей Храма Света… — начала было Мария.

— Ах да… — девушку словно что-то осенило. — Я забыла, что все монашки любят заходить с чёрного хода… Ты тоже любишь? Сзади заходить? М?

Девушка оторвалась от стенки, сделав шаг к Марии. Та не тронулась с места, всё с той же вежливой улыбкой стоя перед незнакомкой и всей душой надеясь, что та просто какая-нибудь немного своеобразная личность, которая позадирается и уйдёт. Таких личностей захаживало в храм не мало. Бывали случаи, когда Марии плевали в лицо, но и тогда она сохраняла спокойствие. Эту уж точно стерпит.

На крайний случай Мария могла броситься в храм, где есть тревожная кнопка. К сожалению, Святой Свет не мог спасти от материальных угроз.

— Красивая песня, детка. Lollipop, lollipop. Oh lolli lolli lolli. Lollipop, lollipop. Oh lolli lolli lolli, — удивительно чистым голосом пропела девушка и оскалилась. — Я тоже, знаешь ли, люблю lollipop, но ты прямо-таки мечтаешь о нём, верно?

Она подошла уже так близко, что Мария могла почувствовать какой-то странный сладкий нежный аромат. И словно в ответ на этот запах ей стало жарко.

— Сладкая девочка, — девушка была уже в шаге от неё и словно принюхивалась. — Правда, грязная, в отличие от колокольчика. Что ж ты так? Монашка, а уже такая нехорошая.

Мария вспыхнула, почувствовав острую необходимость как можно быстрее оказаться в стенах храма. Что бы сейчас не происходило, хорошим оно точно не кончится.

— Прошу прощения, мисс. Мы можем поговорить внутри храма с вами. Я готова выслушать вас, если вы захотите излить мне вашу душу. Святой Свет всех примет и…

И Мария, чувствуя, что обстановка неведомым образом из странной превращается в угрожающую, попыталась быстрым шагом проскочить мимо непонятной девушки.

В буквальном смысле слова стальной хваткой на её плече сжалась рука девушки.

— Ты куда это собралась, сучка?

— Мисс, вы пере… — начала было Мария возмущённо, но девушка оттолкнула её назад с такой силой, что та едва не упала. — Вы не имеете…

— Не имею права? — хмыкнула та. — Я тебя умоляю. Я имею право на любую поблядушку в Нижнем городе. Даже на таких, как ты.

Только сейчас Мария заметила, что теперь они здесь не одни. Около дороги стояли девушки, некоторые из которых были вооружены. Практически в пяти метрах было ещё три, которые следили за ними.

— Я закричу, — предупредила Мария. — Если вы посмеете меня тронуть… Ай!

Не успела она оглянуться, как ей уже вывернули грубо руки за спину и поставили на колени. Рот ей зажали ладонью.

— Ну что ты, — присела перед ней девушка. — Мы тебе не больно делать пришли. Уже давно доказано, что лучшее оружие против любого врага — ласка, — последние слова она прошептала. — Женская ласка, — её холодные пальцы прошлись по щеке Марии. — И тебя мы приласкаем. Отпустите ей рот, мы же не хотим навредить Марии дель Кармен Альварес Сан Виллальба-и-Бланко, верно?

— Что вы хотите? — уже куда испуганнее спросила Мария.

— Тебя, — шепнула девушка и рассмеялась. — Я обычно по мальчикам, но ты — вопрос моей чести, так что и тебя я приласкаю. Не бойся, — провела девушка пальцами по лицу Марии, которая дёрнулась всем телом от неё, — тебе понравится. Я очень осторожная и нежная девушка, сделаю тебе приятно и покажу, что это приятно. Ведь ты такая пугливая в этом плане, неприятный опыт, как чувствую.

— Мисс, прекратите, не надо делать глупостей… — пробормотала Мария испуганно, уже не понимая, чего от неё хотят. — Я вам ничего не делала. Никому ничего не делала плохого в этом городе. Если хотите, я выслушаю вас, и мы придём к консенсусу. Только пожалуйста, для начала отпустите меня.

— Да пойми ты, дурочка, — рассмеялась жуткая особа, которая ощущалась куда старше, чем выглядела, — я тебя пальцем не трону. Нет-нет-нет, я бы, если бы понадобилось, убила всех в округе, чтоб защитить тебя. Ты на данный момент сокровище для него, а значит, все, кто тебе навредит хоть как-нибудь, станут его целью. И поверь мне, зная моего любимого девственника, любое убожество будет мечтать о смерти после встречи с ним. Пикнуть не успеем, а он уже будет рушить город.

— Вы о ком? — испуганно спросила Мария.

— О твоей крыше. Очень крепкой и опасной.

— У меня нет крыши! Вы что-то путаете, мисс! Давайте просто разойдёмся и сделаем вид, что ничего не было!

Марию начал окутывать страх, с которым она отчаянно боролась. С девушкой было что-то не то. Этот взгляд, который буквально пожирал её, эта аура, от которой Мария почему-то чувствовала жар и возбуждение.

— Я не могу, — улыбнулась она. — Не в этот раз, моя сучка.

— Я не сучка! Отпустите меня сейч… — попыталась перейти в наступление Мария, но крепкая ладонь тут же закрыла ей рот.

— Не кричи, — поморщилась девушка. — Кстати, мне было очень интересно. Знаешь, что?

Испуганный взгляд Марии однозначно говорил «нет».

— Нет? Мне интересно, что он нашёл в тебе? Может быть это личико, — лицо девушки было так близко, что Мария могла почувствовать дыхание на своей коже. Почувствовать её приторно сладкий запах, от которого текли слюни. — Может эти глазки? Большие и красивые? Может мне их вырвать? Или эти зубки? — оттолкнула девушка руку своей подручной со рта Марии.

— О ком вы?

— Что он нашёл в тебе, чего нет во мне? — девушка неожиданно сорвала апостольник с головы Марии и отбросила его в сторону. Пышные волосы Марии вывалились наружу. — Эти волосы? — схватила она за них. — А? Эти прекрасные волосы? Или может сиськи?! — её пальцы так сильно сжали грудь, что Мария невольно вскрикнула. Хотя этот вскрик звучал не таким уж и испуганным. — Или пиздёнка? Что же он нашёл в тебе, сука, чего нет у меня?! Безопытная мокрощёлка, которой природа только и дала, что сиськи и личико! И ты отбиваешь его у меня?! Пытаешься трахнуть вперёд меня?! Тебе парней мало?!

Мария теперь боялась сказать даже слово. Девушка перед ней была ненормальной — это она могла сказать точно. И если Мария была представителем Света, то она была представителем… нет, не тьмы — похоти. Это она ощущала на себе, пусть и пыталась бороться с нарастающим возбуждением. С ужасом Мария ловила себя на мысли, что ей становится всё равно с кем, главное — утолить этот жгучий похотливый голод тела.

— Что ты в нём нашла? Он же урод! Пол лица нет! Ты могла найти толстосума! Любой парень твой с такими пиздой и сиськами! Так какого хуя ты до него доебалась?!

— Вы об Эрнесте? — спросила Мария дрожащим голосом, только непонятно от чего.

— Эрнесте? — удивилась девушка, после чего рассмеялась. — Эрнесте? Серьёзно? Он назвал себя Эрнестом?! Серьёзно? Ха… Ха-ха… Ахахахаха… АХ-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА…

— Что смешного?

— Ничего-ничего, — девушка заливалась безумным смехом, сидя перед ней на корточках. — Эрнест! О блять, господи, что за хуйня… АХАХАХАХАХАХАХАХА… Ох…. ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА…

Девушка так смеялась, что упала на пятую точку, продолжая смеяться, держась за живот.

— Эрнест! Эрнест, сука! АХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА бля-я-я-я-я… УХУХУХУХУХУХУХУХУ.

При этом ни одна из присутствующих женщин даже не показала ни капельки удивления, будто подобное было у них в порядке вещей. Она смеялась минут пять перед ошарашенной Марией, прежде чем смогла взять себя в руки. Продолжая посмеиваться, она вытерла рукой слёзы на безумных глазах.

— Ну бывает же такое… Кто бы мог подумать… — выдохнула девушка, посмотрев на монашку перед собой. На её губах играла нехорошая улыбка. Глаза недобро прищурились. — А хочешь знать, кто этот твой Эрнест на самом деле?