Повелитель Тайн

Глава 120. Работный дом

— Здесь замешаны сверхъестественные силы. — Глаза Клейна вернули свой карий цвет, и он тут же посмотрел на Леонарда и Фрая.

Леонард внезапно рассмеялся.

— Как и ожидалось от опытного Провидца!

«Эй, эй, ты на что намекаешь?!» — мысленно проорал Клейн.

Фрай открыл саквояж и достал оттуда серебряный скальпель с другими инструментами, но внезапно замер и задал вопрос:

— Всё указывает на то, что она погибла от сердечного приступа. Можешь ли ты дать больше информации?

Клейн кивнул:

— Сейчас попробую совместить ритуалистику и предсказания во сне и, может быть, смогу узнать хоть что-нибудь из задержавшейся души миссис Льюис.

Фрай оставался таким же спокойным. Он отошёл на два шага назад и сказал:

— Пробуй.

Фрай поглядел на Клейна и внезапно вздохнул, после чего сказал:

— Ты всё больше и больше привыкаешь к виду трупов.

«Как будто я этого хотел...» — хотелось закричать Клейну. Но он просто молча достал флаконы с чистой росой, эссенциями и травяной крошкой, после чего быстро приступил к ритуалу.

Посреди запечатывающей стены он воззвал к Богине Вечной Ночи и быстро взмолился ей на гермесе.

Очень скоро вокруг него завыл ветер, а свет потускнел.

Глаза Клейна полностью почернели, он снова и снова повторял свой вопрос:

— Причина гибели миссис Льюис.

— Причина гибели миссис Льюис.

***

Он оказался в мире грёз и увидел полупрозрачную фигуру, стоящую рядом с трупом.

Затем Клейн вытянул правую руку и коснулся фигуры.

В тот же миг всё поле зрения затопило ослепительное сияние, а перед глазами Провидца понеслись сцены из её жизни.

Тощая и болезненного вида женщина отточенными движения клеит спичечные коробки.

Она замирает и прижимает руку к груди.

Разговаривает со своими детьми.

Её тело дрожит, а губы жадно хватают воздух.

Женщина покупает грубый хлеб, и кто-то прикасается к её спине.

Она снова и снова чувствует боль в груди.

Она почувствует усталость, идёт в кровать, но так больше никогда и не встаёт.

Клейн проверял каждую мелочь, намереваясь найти следы сверхъестественного. Но, в конце концов, так ничего и не нашёл. А когда сцены перед его глазами разлетелись вдребезги, он покинул мир снов и вернулся в реальность.

Клейн разрушил стену духовности и принялся рассказывать то, что узнал в мире снов Фраю и чем-то довольному Леонарду.

— Не было никаких признаков. Я увидел лишь то, что у неё долго болело сердце. Единственное, что показалось мне подозрительным, это когда её похлопали по спине. Я увидел только изящную тонкую руку, скорее всего женскую.

— В подобной семье пойдут к врачу только если почувствуют себя очень, очень плохо. Даже если они займут очередь в бесплатную больницу, они не смогут позволить себе времени ожидания. День без работы означает отсутствие еды на столе, — вздохнул Леонард, в его вздохе слышалась эмоциональность поэта.

Фрай поглядел на труп на кровати и тоже вздохнул.

Не дав Клейну ничего сказать, Леонард вырвался из задумчивости:

— Хочешь сказать, что нечто сверхъестественное вступило в игру, когда её спины коснулась чужая рука? Изящная женская рука?

Клейн кивнул:

— Да, но это только моё предположение. Предсказание не даёт точных ответов.

Разговор так ничем и не завершился. Леонард отступил от кровати и дал Фраю место для работы, чтобы тот мог продолжить осмотр.

После того как Фрай завершил своё дело, они дождались, пока тот не сложит свои инструменты. Протерев руки и прикрыв труп, он развернулся к коллегам:

— Причина смерти — сердечный приступ. В этом нет никаких сомнений.

Услышав такое заключение, Леонард принялся ходить туда-сюда по комнате. Он даже дошёл до двери, где и остановился на секунду:

— Тогда на этом всё. Отправимся в работный дом западного района. Может быть, там найдём что-то большее. Может даже найдём связь между этими инцидентами.

— Нам остаётся только надеяться, — согласился Клейн, которого всё так же переполняло недоумение.

Фрай взял саквояж и, почти пританцовывая, осторожно обошёл оба матраса, так и не наступив ни на чьё одеяло.

Леонард распахнул дверь и первым вышел из комнаты. Он сказал мистеру Льюису и арендатору:

— Можете возвращаться.

Клейн задумался на мгновение, потом добавил.

— Не торопитесь с похоронами. Подождите день, может быть, понадобится ещё раз осмотреть тело.

— Х-хорошо, мистер офицер. — Льюис поспешно склонил голову. Затем, не зная, зачем он это говорит, сказал: — Н-на самом деле у... у меня нет денег, чтобы похоронить её, но пару, ещё пару дней, и я сэкономлю достаточно, всего пару дней. К счастью, на дворе холодно.

Клейн очень удивился:

— Вы хотите жить с трупом ещё несколько дней?

Льюис выдавил из себя улыбку:

— Да, к счастью, похолодало. Я могу положить её на стол ночью, а когда будем есть, вернуть обратно на кровать...

Не дав ему закончить, его внезапно прервал Фрай:

— Я оставил деньги на похороны рядом с твоей женой.

Сказав эти слова абсолютно спокойным тоном, Фрай вышел за дверь. Его не волновали ни шокированное лицо Льюиса, ни его неуверенные благодарности.

Клейн вышел следом и ненадолго задумался.

А если бы стояла жара, наподобие той, что была в июне или июле, оставил бы Льюис труп в комнате?

Может он скинул бы тёмной ветреной ночью труп в реку Тассок или Хой? Или закопал бы где-нибудь?

Клейн знал, что закон, обязующий хоронить только на кладбищах, установлен более тысячи лет назад, в конце предыдущей эпохи. Его поддержали все главные церкви и правящие дома того времени. Основная цель этого закона состоит в том, чтобы сократить число русалок, зомби и неуспокоенных душ.

В каждой стране выделили землю, назначили ответственных за патрулирование. Также везде установили мизерную плату за кремацию и захоронение, достаточную только, чтобы оплатить труд нескольких могильщиков.

Но даже так, бедняки не могли себе это позволить.

Покинув дом 134 по улице Железного Креста, троица Ночных Ястребов и Битч Моунтбеттен разошлись в разные стороны. В молчании они повернули к ближайшему работному дому.

Только они подошли поближе, Клейн увидел длинную очередь. Будто они жители Империи Едаголиков, которые устремились в широко разрекламированный по интернету магазин. Яблоку негде упасть.

— Сотня, нет, почти две сотни, — удивлённо пробормотал Клейн. Он обратил внимание, что люди в очереди были одеты в рванье, а на их лицах застыло безразличие. И только иногда они кидали полный нетерпения взгляд в сторону двери.

Фрай замедлил шаг и спокойно произнёс:

— Есть предел, сколько человек они могут принять в день. И только в порядке очереди. Конечно, работный дом обязан всех проверять, и тому, кто не соответствует требованиям, сразу будет отказано.

— Экономический спад сыграл в этом свою роль... — вздохнул Леонард.

— А те, кто не успеют, должны сами найти работу? — спросил Клейн.

— Они могут попытать удачу в другом работном доме. У разных работных домов, разные часы приёма. Но перед каждым стоит точно такая же очередь. И некоторые занимают в ней место часами, — Фрай сделал паузу, — остальным остаётся лишь голодать. После этого они больше не смогут найти работу, и начнётся замкнутый круг, который приведёт их к смерти. А те, кто этого не выдерживают и теряют волю к борьбе, становятся по другую сторону закона...

Клейн замолк на несколько секунд, а потом вздохнул.

— В газетах ничего подобного не пишут... Мистер Фрай, я никогда не слышал, чтобы вы столько говорили.

— Однажды я служил священником в подобном месте. — Фрай оставался таким же спокойным.

Когда троица подошла к дверям дома. Они предъявили свои документы охраннику, который высокомерным взглядом смотрел на людей в очереди, а потом их пропустили внутрь.

Работный дом был перестроен из старой церкви. В главном зале повсюду валялись матрасы и болталось несколько гамаков. В воздухе повис запах пота и вонь от грибка стопы.

Внутри и снаружи находилось множество людей. Кто-то разбивал камни, кто-то щипал паклю, но никто не отлынивал!

— Для того, чтобы люди не полагались на работные дома и не становились иждивенцами, принятый в 1336 году Закон Бедняков установил, что в работном доме можно находиться только пять дней и ни днём больше. После этого человека просто вышвырнут. За эти пять дней они должны усердно трудиться — готовить щебёнку, щипать паклю, в общем, всё то же самое, чем занимаются в тюрьмах, — объяснил Фрай Леонарду с Клейном, но, как и прежде, его голос был совершенно лишён всяких эмоций.

Леонард начал говорить, но нельзя было сказать, шутит он или говорит всерьёз:

— Когда они покидают один работный дом, то могут пойти в другой. Конечно, они могут и не попасть внутрь. Эх, для некоторых бедняк — всё равно, что преступник.

— ...щипать паклю? — Клейн был на удивление молчаливым и просто не знал, что спросить.

— Волокна старых канатов, весьма подходящий материал, помогает забивать щели в лодках. — Фрай замер около чёрного пятна на полу.

Парой минут позже к ним подошли директор и священник работного дома. Оба — мужчины лет сорока.

— Салус именно здесь сжёг себя до смерти? — спросил Леонард, указывая на почерневшее пятно.

Директором работного дома был мужчина с широким лбом. Своими голубыми глазами он оглядел место, куда указывал инспектор Митчелл, и кивнул:

— Да.

— Может быть, Салус вёл себя как-то странно? — спросил Клейн.

Директор задумался и сказал:

— По словам спавшего рядом с ним человека, Салус постоянно повторял “Бог покинул меня”, “Мир полон грязи”, “У меня ничего не осталось” и тому подобное. Его наполняли обида и безнадёжность. Но никто не ожидал, что он разобьёт керосиновые лампы и решит сжечь всех во сне. Хвала Повелителю Бурь, его вовремя заметили и успели остановить.

Клейн с Леонардом опросили людей, которые спали рядом с ним, опросили и дежурного, который предотвратил трагедию, но никто из них не сказал ничего нового.

Конечно, они также пользовались духовным зрением, предсказаниями и другими методами, позволяющими определить, говорят ли эти люди правду или лгут в глаза.

— Похоже, Салус давно вынашивал эту мысль. Это кажется простым совпадением, — Леонард дождался, пока директор и священник отойдут в сторону.

Клейн задумался:

— Мои способности подсказывают, что и тут замешано нечто сверхъестественное.

— Давайте пока что отбросим этот случай, — сказал Леонард.

Но тут заговорил Фрай:

— Нет, есть кое-то ещё. Например, Салуса мог кто-то подтолкнуть, например, потусторонний, не оставляющий никаких следов.

Глаза Клейна буквально засветились:

— Возможно это тот же Подстрекатель, что и раньше.

Подстрекатель Трис!

— Но какое это имеет отношение к смерти миссис Льюис... — нахмурившись, задумался он.