Толян и его команда

Глава 17

Подловили грамотно, мы уже ступили на аллею, со всех сторон нас прикрывает растительность, да и стемнело порядком. Пятеро парней, ни одного, выше моей Валюши ростом, нет, все, примерно, с меня. Символика ЦСКА присутствует, значит, просто не повезло нам. Тьфу. Им не повезло — я выпил, и кураж в теле куда-то девать надо. Самый ближний подошел уже почти впритык ко мне, ну и получил джеб левой в челюсть. Короткий, молниеносный и точный удар просто снёс парня. Упал как подкошенный. На землю, слава богу. Его товарищи даже удара не заметили, для них Жорка просто упал.

— Жора, ты чего? — спросил один из пока целых наших оппонентов.

А ведь у Жорки вполне может быть сломана челюсть. Бью спрашивающего той же левой, уже прямой, и вдобавок наношу коронный хук справа. Не знаю, сколько это заняло времени, секунда или меньше, но второй фанат летит в сторону первого. Цзю, понимая, что ему может не достаться врагов, заряжает ближнему по печени и роняет подножкой. Борец, что ли, ещё? Шаг вперёд и последние два хулигана, не сговариваясь, рванули от нас в разные стороны.

— Вы там не убили никого? — озаботилась Юля. — Давайте уйдём поскорее, вдруг милиция заявится.

— Мычат, жить будут, значит, — говорю я, приглядевшись к лежащим.

— Как идти? А мародёрка? Мне вон тот шарфик армейский приглянулся в качестве тряпки половой.

Блин, заносит меня, в роль вжился. Но шарфик забираю. Козырный, кстати, с росписями фломастерами чьими-то! А Жорка сегодня кого-то уже пограбил, вижу, пакет у него из-под куртки вывалился с красно-белой амуницией, всё б/у причем. Забираю и пакет — вещи завтра отдам фанатам, найдут, поди, хозяев, а пакет с эмблемой группы «АББА» и самому пригодится! Сейчас с пакетами плохо, всё больше авоськи.

Такси на остановке нашлось — как нас ждало. Ночью, естественно, пришлось получать «награду». Эх, безответственный я человек — пьянка+драка+секс на полночи! Ещё и целую курицу-гриль заточил в кафешке — обжора, а что было делать, алкоголь аппетит разжигает!

Все, что можно, уже нарушил, сегодня, чую, буду огребать. Против меня простой русский парень, судя по физиономии, но с фамилией Алавердиев. Представляет солнечный Азербайджан. Пропустил его титулы, пока его объявляли, и так знаю — в борьбе за выход в полуфинал слабых соперников не будет. Цзю опять раньше меня выступает, вот кому нипочем — нокаутировал своего на двадцатой секунде. Вчерашнему «коню» вчера ещё повезло, что он не в челюсть огрёб от Кости.

Бой! Сразу проходит удар у меня по сопернику, немного скользом, но парня пошатнуло, следом ещё и ещё. Я уже расслабился, — мол, победа в кармане. Нет, я так нагло свою мысль не оформлял, а вот подспудно в это поверил. И зря! Огребаю в атаке прилично — получил удар по печени, апперкот прошёл! Опытно отшагиваю и пытаюсь поймать дыхание. По наитию меняю стойку на левостороннюю, могу боксировать в любой, хотя, мой основной удар — правый сбоку.

Сдвоенный удар. Первый в воздух, второй правой в цель!

Алавердиев успел чуть повернуть голову и смягчить удар. Всё равно, должно быть больно ему, но соперник терпит. Раунд!

— Раунд твой, работай, как работаешь, — советует мне мой тренер, вроде как из старших весов сборной.

— Не оставайся после его первой атаки, смещайся, — услышал советы моему противнику в другом конце ринга.

Соперник во втором раунде начинает накалять ситуацию, а я чувствую, что теряю силы. Вроде, че такого — полночи не спал, ну выпил чуток? На физическую форму это сильно влиять не должно, а вот в подсознании чувство вины за нарушение режима сидит.

— Толян, не возись, — слышу крик Кости, и пока судья нас разводил после клинча, я успел бросить взгляд за пределы ринга.

Цзю стучал пальцем по своим часам, мол, торопиться надо, в руках у него опять яблоко. Кто его ими кормит-то? В комнате яблок нет, явно кто-то тут суёт. Бля, что за ерунда в голове? Второй раунд. Опять я вынужден виснуть на сопернике. Иду встречной атакой и загоняю парня к канатам. Алавердиев, хоть и пропустил от меня удар, но не потрясен. «И ведь не ушёл, как ему советовали!» — пронеслось в голове. Все раздумья и выводы заняли долю секунды, и я выкинул ещё двойку! Опять попал. Тот лишь откинулся на канаты. Добить?! Хрен! Судья даёт команду «Брейк».

Рефери остановил бой. Решил, что мой соперник находится в полубессознательном состоянии и не может продолжать. Упс, мой соперник действительно в нокдауне, для этого падать не обязательно. Тут просто для продолжения боя ему надо поднять руки в стойке, кивнуть рефери, — мол, готов. Алавердиев облокотился на канаты спиной и тормозит! Девять, десять! В итоге соперника потащили к врачу, всё-таки наполучал он за бой прилично, но какой терпеливый боксер!

— Нормально, — хвалит меня Костя.

Вот кто в моей победе не сомневался! Больше никто меня не поздравил.

— Кто тебя яблоками подкармливает? — спрашиваю я, лишь бы что-то спросить.

— Там, — неопределённо машет рукой Костя.

Надо проследить будет.

Сегодня волейбольный матч ещё. Идти неохота, если честно, но обещал девушкам, и должен Ельцин появиться там, вот кто может помочь с МЖК по-крупному, так это он. Фанат-строитель. Энтузиаст. Вроде, он в опалу скоро попадёт или с моста упадёт? Черт, забыл! «Борис — ты не прав», — это фраза Лигачева, по-моему.

Про того тоже мало знаю, только то, что уже в этом теле прочитал. Завтра у нас день отдыха и пока есть время до матча, решаем тусануться по городу. Тем более, нас Виктор Артемьев звал в кафе посидеть. Беру с собой затрофеенный шарф и пакет с награбленными вещами.

Встретились с Витей на ВДНХ, как и планировали. До этого успели походить по павильонам и накупить сувениров. Виктор ведёт в кафе, на этот раз что-то вроде пельменной, но … там отпускают. Народу сидит уже человек двадцать фанатов. Знакомимся, неожиданно меня узнают.

— Слушай, а не про тебя писали в газете, мол, конкурсы разные, проспект какой-то, памятники афганцам? — спросил парень то ли по кличке, то ли по имени Тофик.

— Про меня. Не я один же, весь город помогал, — скромно отвечаю ему.

— А помните, нам дали комсомольского вожака из Моссовета? Лет семь назад? Как его …? — пытается вспомнить Тофик.

— Мциканян, — подсказывает кто-то.

— Не разбирался тот в футболе, да и не слушал его никто. Но на второй выезд, в Питер поездом, таким фанатом стал! Дубину сделал какую-то себе, мячик к ней приклеил, на нем ромбики нарисовал … даже на трибуне пытался дирижировать. Но помог реально. Был октябрь, холодно. Приехали на стадион, выходит из спартаковского автобуса Николай Петрович Старостин: — «Привет! А вы где ночевать-то будете?» Блин! Никто об этом и не подумал. Начали репу чесать…

А под трибуной была гостиница для спортсменов, и Николай Петрович с этим Мциканяном пошли и нас туда устроили под видом спортсменов. Получили несколько номеров, а в каждом коек по 12. Казарменного типа номера были, — вспоминает Тофик.

— А ещё была у нас и подростковая кучка, пацаны лет по 16. Анархисты и беспредельщики ещё те! И вот мы, ребята постарше (Серега Елин, Коля Сапега, Чика, Саня), поехали в город, возвращаемся — мать честная! Эти анархисты все разнесли — перья, пух летают, как снежинки, … из простыни транспарант сделали, что-то там написали. А ночью на поле нашли сетку, которую они с ворот срезали, — добавил ещё какой-то парень. — С тех пор комсомол нами не интересуется.

— Забыл! — кричу я, чтобы привлечь внимание. — Вчера сцепились с «конями», дали там в рыло кое-кому, парочка удрала, но вот такой пакет нашли у одного!

— Пакет мой, — сказала тихая пухленькая девочка, одна из немногочисленных девушек в компании.

Придётся отдать, а я уже порадовался красивой вещи.

— А вот это у Ханыги отняли. Говорит, бухой был, его и нахлобучили после матча, — узнал какой-то шарф из пакета Тофик. — Ханыга, иди сюда!

— Где взяли? — обрадованно сжимает шарф этот самый Ханыга.

Поясняю.

— Жора, значит, зовут его, ну ничего, найдём этого Жору, заставим извиняться, — недобро говорит Тофик.

— Извиняться он точно не будет, — качаю головой я.

— Будет! Поверь! Я себя знаю! — говорит довольный Ханыга.

— Не будет, — настаиваю я. — Я себя тоже знаю! У него челюсть сломана, не сможет он и слова извинения произнести.

Секундная пауза, и народ ржёт, пугая остальных посетителей кафе. Пришлось рассказывать про драку подробно.

— Слушай, а ты же хотел на матч парней позвать, мол, девушки у вас там, в Уралочке, играют. Так я тоже поеду, покричим! — хлопает по плечу меня Ханыга.

И ещё человек десять решили поехать. Выезжаем загодя, не из-за пробок, просто народ решает прорепетировать кричалку. Около Дворца спорта видим моих десятка три вчерашних друзей и собутыльников. Мне предлагают пива, но на этот раз я отказываюсь. Раздают написанный от руки текст песни-кричалки. Кто-то уже знает его.

Билет стоит сорок копеек всего, а матчи проходят в Малой спортивной арене Лужников. То есть недалеко от нашей гостиницы. Сам зал тысяч восемь народа вмещает, но зрителей набралось всего человек пятьсот. Без нас. И нас почти сотня по итогу набралась. Пересаживаемся в один сектор, чтобы не быть размазанными по трибунам.

— Всё нормуль будет, под конец партии начнем петь, мы там ещё придумали кое-что, — шепчет Хлыст.

Он немного опоздал, но специально сел рядом. Лысый запевала устроился ниже нас, и моим ушам сегодня ничего не грозит.

Волейбольная публика не понимает, чего тут столько парней собралось? Вертят башками, на нас смотрят. Начинается матч. Юльки в составе нет, а вот Валя на площадке, и сразу принимает мяч, широко расставив ноги в присяде.

Узенькие шорты облипают её спортивное тело, да и другие девочки щеголяют накачанными попками. Чую, волейбольных болельщиков прибавится сегодня!

— Ура! — гаркает лысый.

— Ура! Урал! Уралочка! Давай, давай, давай! — мощно подхватывают натренированные и лужёные глотки фанов «Спартака».

Зал вздрогнул, в том числе и волейболистки. А Валя никого не предупредила, что ли?

Первое очко за Уралочкой. А дальше кричалки в поддержку Уралочки пошли вперемежку с кричалками против ЦСКА:

Это одна из самых приличных.

И под конец, уже, когда шла подача на партию, при счет 14-6, Лысый заорал начало песни и наш сектор мощно и складно пропел куплет:

Валя ударом сверху, вбивает мяч гвоздём в пол, выигрывая первую партию, и получает от подруг обнимашки и шлепки по попке! Это фанатам тоже нравится — слышится восторженный гул в нашем секторе. Что-то Валя девочкам говорит, и они подбегают к трибунам, где мы сидим, и машут нам руками!

«Майки задрали бы лучше — болельщиков будет больше, чем на футболе!» — приходит мне в голову «гениальная» мысль.