Ткач Кошмаров. Книга 4

Глава 3

Шейзан напрягся, его глаза расширились:

— Я… я не знаю…

Нити впились в кожу глубже, заставляя кровь течь ручьем.

— Врешь! — зарычал отец. — Такой как ты должен знать хотя бы что-то! Ты полтора года следишь за Лейраном! Я не верю, что ты не узнал о нем все, что мог, в том числе и об инциденте с «самоубийством» Пайры!

Шейзан замотал головой:

— Клянусь, не знаю кто именно… Но… — он замолчал, сжав зубы.

Я сжал кулак, и нити снова начали превращать пальцьы Шейзана в фарш.

— Но что?

— Она… она участвовала в исследованиях… Валгус иль Антарес… Уверен, если ее за что-то и убили… то именно из-за этого!

Отец сжал пальцы сильнее, его лицо исказилось от ярости:

— Она добровольно пошла на это?

Шейзан, задыхаясь, кивнул:

— Должна была… пожалуйста!.. я больше ничего об этом не знаю, клянусь!..

— Ладно, — вздохнул отец, разжимая хватку. — Давайте продолжим допрос.

###

Когда он очнулся, обстановка кардинально изменилась. Мы перенесли его в чистую белую палату Центра исцеления. Солнечные лучи пробивались через матовые окна, освещая аккуратно заправленную койку и тумбочку с цветами. Я сидел рядом, делая вид, что изучаю отчет о «ритуале создания проводника».

Шейзан застонал, поднося дрожащие руки к вискам:

— Что… что за адский грохот в голове…

Я отложил папку:

— Побочные эффекты ассимиляции. Ваш проводник сопротивлялся дольше обычного.

Он медленно сел, его пальцы ощупали обмотанную бинтами руку.

Хотя из украденного лабораторного журнала я и узнал, как убрать эту привязку, избавиться от риска смерти, появляющегося при связывании проводника исключительно с душой носителя, мне не удалось. К тому же связь между проводником и носителем в таком случае становилась еще тоньше, что также было не слишком хорошо.

Так что мои ритуалы по прежнему требовал жертвы крови, плоти и кости. Правда, нашлись более удобные и выгодные альтернативы отсечению двух пальцев.

Самым удобным вариантом стало вырезание у человека аппендикса или небольшой доли печени для жертвы плоти, а необходимое количество костной ткани можно было получить путем удаления нескольких зубов, которые в королевсвте давно умели заменять искусственными.

Тем не менее, в случае Шейзана, которому в силу возраста было противопоказаны необязательные полосные операции, было решено использовать «классический» метод.

Ну, по крайней мере так было написано в его карте участника ритуала, которую составляли я и доверенные врачи Йораниана. На самом же деле такой вариант был идеальным способом скрыть то, во что я превратил три его пальца своими нитями.

— Странные сны… Будто меня… пытали…

Я усмехнулся, поправляя манжеты рубашки:

— Возможно, побочный эффект наркоза.

Шейзан пристально посмотрел на меня. В его глазах мелькнуло что-то — понимание? Догадка? Но через мгновение взгляд снова стал мутным.

— Врачи говорят, вам нужен покой, — я отложил отчет. — Все-таки в вашем возрасте ритуал — это слишком большая нагрузка на организм. Но через пару дней будете как новенький.

Когда я выехал в коридор, улыбка почти сразу исчезла с лица.

Видеть Шейзана, память которого о пережитых мучениях была стерта препаратами Нимпуса и который даже не представлял, что выдал нам тонную информации о Теневом Сообществе, по сравнению с которой дневник Кивана выглядел детским лепетом, конечно, было забавно. Но сказанное им о Пайре и каких-то там экспериментах, в которых она участвовала, слишком меня волновало.

Благо, у меня был один знакомый из клана Альтарес, которого можно было расспроить об этом Валгусе.

Лаборатория Нимпуса, куда я пришел во второй раз за сутки, встретила меня густым смогом из испаряющихся реактивов. Старик явно с чем-то снова активно экспериментировал.

Смесь запахов ударила в нос резкой симфонией: терпкая горечь корня мандрагоры, сладковатая вонь перебродившего змеиного яда, едкий шлейф серы и что-то ещё — металлическое, напоминающее кровь, но не совсем.

Стеклянные колбы, заполненные разноцветными жидкостями, мерцали в свете потолочных кристаллов Потока, отбрасывая на стены причудливые тени. Одни сосуды пульсировали тусклым зелёным светом, словно живые, другие испускали пузырьки газа с тихим шипением. В углу дымился перегревшийся дистиллятор, из которого капала густая чёрная субстанция, разъедая каменный пол.

Сам Нимпус, сгорбившись, копошился у рабочего стола, заваленного пергаментами, кристаллами Потока и банками реактивов. Его костлявые пальцы, покрытые старыми ожогами и свежими порезами, ловко перебирали инструменты. Когда я подкатил ближе, он даже не обернулся, лишь буркнул:

— Тебе опять что-то надо. Постыдился бы. Не навещаешь старика неделями, а когда требуется помощь, являешься без предупреждения и приглашения.

Я ухмыльнулся, осматривая хаос его царства. Нимпус как всегда ворчал.

Хотя у меня и правда стало меньше возможностей приезжать на Львиную Арену, я заглядывал к нему минимум раз в пару недель. В том числе чтобы узнать, не придумал ли старик чего-нибудь новенького, каюсь, но без праздной беседы я его никогда не оставлял.

Тем не менее, сейчас мне было не до болтовни.

— Валгус иль Антарес, — сходу начал я, следя за его реакцией.

Старик замер, потом медленно повернулся ко мне. Его огромные, как у старой совы, глаза за стеклами очков расширились, а пальцы непроизвольно сжали ампулу так сильно, что по стеклу поползла трещина.

— Откуда ты… — он резко оборвал себя, швырнув ампулу в мусорку. — Не знаю такого.

Я медленно покачал головой. Хотя за последние четыре месяца мне так и не удалось перейти на уровень Ока Бури, я научился новому трюку: частичной синхронизации с Аном.

При этом я оставался в своем теле, но при этом на мое восприятие и мышление словно накладывался фильтр, позволяя не только видеть Поток, даже когда Ан находился внутри моего тела, но и в разы повышая скорость реакции, наблюдательность и остроту чувств, а также многократно увеличивая вычислительные способности мозга.

Так что даже без оговорки Нимпуса я смог понять, что он со мной нечестен.

— Врёшь. Твой пульс участился на пятнадцать ударов, зрачки расширились, а левый глаз дёрнулся. Классические признаки лжи.

— О, значит, теперь ты ещё и физиогномист? — Нимпус язвительно скривился, но я видел, как его руки слегка дрожат. — Ладно. Допустим, я знал Валгуса. Что тебе от него надо? Он мёртв. Сгнил в могиле. Разложился на молекулы.

Я наклонился вперёд, опираясь локтями на стол.

— Моя мать участвовала в его экспериментах. Потом её убили.

Называть Пайру «матерью» даже ради манипулации было противно. Но ради того, чтобы разговорить старика, я был готов и не на такое.

Тишина повисла густой пеленой. Даже пузырьки в колбах, казалось, перестали лопаться. Нимпус уставился на меня, его лицо внезапно стало старше, морщины глубже.

— Чёрт возьми… — он прошептал, затем резко встал, опрокинув стул. — Чёрт возьми, парень! Ты всегда умеешь подобрать ключи к самым заржавелым замкам!

Он зашагал по лаборатории, яростно жестикулируя.

— Да, мы с Валгусом учились вместе! Два гения алхимии! Два будущих старейшины Антарес! — Его голос дрожал от ярости. — Пока он не увлёкся своей чёртовой теорией «человеческих затягиваний»!

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Объясни.

Нимпус резко развернулся, его тень на стене изогнулась, как у безумного пророка.

— Он хотел переписать саму природу! — прошипел старик. — Убедил старейшин, что можно усилить связь с Потоком ещё в утробе! Вводил Поток беременным, наблюдал, как меняется зародыш… большинство умирали задолго до рождения. А те, кто выживали… — Нимпус продолжал, его голос стал тише, но от этого только страшнее. — Назвать их гениями было мало. Поток поглощался их телами сам по себе, уже в году они завершали Полный Штиль. Но дольше трех лет никто не жил, насколько мне известно.

Я сглотнул. Во рту было сухо, как в пустыне.

— И ты… участвовал?

Старик взревел от ярости, смахнув со стола полдюжины пробирок. Стекло разбилось с хрустальным звоном.

— Нет! Нет, чёрт возьми, нет! Хотя он и предлагал. Собственно, когда он позвал меня в этот проект, я и узнал об этом кошмаре, и пытался остановить его. Но великие старейшины дали ему карт-бланш! А мне предложили выбор — присоединиться или исчезнуть!

— И ты выбрал уйти из клана.

— Ага. Видишь результат моего выбора? — он развёл руками, указывая на жалкую лабораторию. — Вместо Дворца Скорпиона — конура на Львиной Арене! Вместо позиции старейшины постоянные споры с идиотами из администрации. Вместо учеников — подонки вроде тебя!

Я молчал, давая ему успокоиться. Через минуту Нимпус тяжело опустился на табурет, его плечи сгорбились.

— Что было дальше?

— Облава. Человеческие затягивания вне закона, и это касается в том числе герцогских кланов. Не знаю, кто донес, но в один день Валгус, уже готовившийся стать великим старейшиной, был просто вычеркнут из кланового реестра. Антарес постарались максимально откреститься от него и его исследований. От знакомых я узнал, что они убили всех. Валгуса, его помощников, даже простых слуг.

Тишина повисла снова. Где-то капала жидкость, отсчитывая секунды.

— Где могли остаться его записи? — наконец спросил я.

— Нигде. Всё сожгли.

Я пристально посмотрел на него.

— Я не верю, что корона просто уничтожила такие перспективные наработки. То, что запрещено законом, не обязательно запрещено для законодателей.

Нимпус замер, потом поднял на меня пристальный взгляд.

— Если ты хочешь продолжить его работу…

Я поморщился.

— Может я и готов на многое, но ты и сам должен понимать, что на такое я никогда не пойду.

Старик изучающе посмотрел на меня, затем кивнул.

— Ладно, извини. Честно, не знаю, что тебе ответить, парень. К моменту, когда Валгуса обвинили, я уже давно не был частью Антарес. Я согласен, что Полар не стали бы просто уничтожать те материалы. Но это также означает, что, если они где-то и есть, то только у короны.

— М-да, — невесело хмыкнул я. — Спасибо.

— Не благодари, — донёсся усталый голос. — Просто… не напоминай мне больше об этом.

Дверь захлопнулась за мной с глухим стуком, оставив меня наедине с тяжестью нового знания.

Коридор Арены был пуст и тих. Только где-то вдалеке слышались чьи-то шаги. Я сидел неподвижно, перебирая в голове полученную информацию.

Значит, если искать, то у клана Полар. Но не у восьмой же принцессы.

И тут в памяти всплыло одно имя.

Барион.

Принц всё ещё был мне должен за свое спасение. И если кто-то из моих знакомых и мог узнать, где искать запретные знания в королевстве, так это он.

###

Дверь номера отеля «Золотой шпиль» поддалась с тихим щелчком. Я въехал, ощущая под колесами кресла мягкое сопротивление пушистого ковра. Воздух был густой от аромата дорогих благовоний — сандала и чего-то цветочного.

Барион меня уже ждал, сидя на диване и попивая вино. Когда дверь закрылась, он поднял голову.

— Лейран иль Регул, — произнес он, отставляя бокал. — Я полагал, ты предпочтешь официальную аудиенцию во дворце.

Я покатил кресло вперед.

— Официальность требует времени, ваше высочество. А у меня его в обрез.

Барион откинулся на спинку дивана, пальцы сложил домиком перед собой. На мизинце сверкнул перстень с гербом Полар — серебряный медведь на лазурном фоне.

— И что же столь срочно привело ко мне «Белого Паука»? — В его голосе сквозила легкая насмешка, но беззлобная, просто подчеркивание необычного титула одного из Регул.

Я провел рукой по подлокотнику кресла, ощущая шероховатость кожи перчатки.

— Информация. О Валгусе иль Антарес.

Одна из бровей принца поползла вверх.

— Это имя мне ничего не говорит. Кто он?

— Старейшина. Бывший. Был обвинен короной и казнен за руководство проекта по человеческим затягиваниям. — Я сделал паузу, наблюдая, как зрачки Бариона сузились. — Мне нужны остатки его наработок, если там вообще что-то осталось.

Барион резко встал, подошел к окну, задернул тяжелую портьеру.

— Ты понимаешь, о чем просишь? — Его голос стал тише, но приобрел металлический оттенок. — Просто интерес к таким исследованиям может поставить на тебе и на мне несмываемые клейма.

Я покатил кресло ближе, колеса мягко шуршали по ковру.

— Понимаю. Но моя мама была в числе его подопытных. Ее смерть… — Я сжал кулаки, надеюсь, достаточно натурально играя праведный гнев. — Она заслужила правду.

Барион обернулся. Его лицо было непроницаемо, но в уголках глаз дрожали мелкие морщинки. Несколько секунд он изучал меня, но в конце концов тяжело вздохнул.

Какой же удобный аргумент: «Это связано с моей умершей матерью». Жаль, что его нельзя использовать чаще.

— Даже если я соглашусь… Что гарантирует, что ты не продолжишь его работу? — Он сделал шаг вперед, и свет упал на тонкий шрам, пересекающий его щеку — память об одном из покушений.

— Думаете, я позволю себе такое после того, что Валгус сделал с мамой?

В комнате повисло молчание, нарушаемое только тиканье маятниковых часов в углу.

— Хорошо, я поищу, но ничего не обещаю, говорю сразу. И сразу скажу две вещи. Первая: мой перед тобой долг оплачен этим с лихвой. И вторая: если эти бумаги когда-нибудь всплывут, я буду первым, кто обвинит тебя в государственной измене и придет за твоей головой.

— Спасибо, ваше высочество, — вежливо кивнул я.

###

Глухой стук колес сменился пронзительным скрежетом тормозов, заставив пару кадетов, не вовремя вышедших в проход бронированной машины, неловко споткнуться. Когда двери со скрипом открылись, в нос ударил знакомый коктейль запахов: болотная гниль, гарь от потоковых пушек и металлический привкус оружия.

— Ну что, господин иль Регул, — Архан, сидевший позади меня, хлопнул по плечу, — готовы к бою?

Плац, со всех сторон окруженный стенами форта «Серая Грань», напоминал муравейник перед грозой. Кадеты в разноцветных мундирах толпились у грузовиков. Регул только-только приехали, но на этот раз мы были не единственными юнцами, которым предстояло участвовать в отражении волн тварей Топей.

Правда, по сравнению с нами, количество кадетов из других кланов было не слишком велико. Но причиной тому был иной подход к подготовке кадров. В большинстве кланов в подобных мероприятиях участвовали лишь кадеты специальных элитных военных училищ, количество студентов которых было несравнимо с центром стажировки Регул, даже несмотря на высокие стандарты поступления в последний.

Вместе с Арханом и Юданом, больше среди «офицеров» моей фракции никто в этих учениях для второгодок не участвовал, я выбрался из машины и, ощутив под ногами твердый камень плаца, с наслаждением потянулся. Несколько часов в трясущемся грузовике-автобусе были той еще пыткой для моей спины.

К сожалению, долго наслаждаться мне было не суждено.

— О, смотрите-ка, — громкий голос разнесся по плацу. Высокий кадет с выбритыми висками встал прямо надо мной. — Львиный паук!

Судя по мундиру с гербом в виде двух крутящихся друг вокруг друга рыб, это был представитель клана Альриша.

— Да ладно, Варва, — девушка из Антарес с ядовито-зелеными глазами игриво поправила кинжал на поясе. — Ты же знаешь, что пауки кусаются. Особенно когда… — она намеренно опустила взгляд, — теряют несколько ножек.

Толпа захихикала. Я почувствовал, как Архан за моей спиной напрягся, его пальцы сжались в кулаки.

— Несколько? — я наигранно удивленно поднял бровь. — Уверяю тебя, моя хорошая, у меня не работают только две ноги. Третья в полном порядке. Хочешь проверить?

— Он еще и остроумный! — притворно ахнул кадет из Альдебарана. — Интересно, сможешь ли ты и дальше также язвить, когда твари Топей вырвут тебе ноги с корнем? Все три? Или может быть мы не будем ждать тревоги и я повырываю их тебе сам?

В прошлом году подобная словесная перепалка скорее всего закончилась бы ничем. Я лезть на рожон точно не собирался, да и мои оппоненты за редким исключением не были настолько тупыми, чтобы провоцировать драку.

Но сейчас я уже был не просто Лейраном. Я был кадетом-королем Лейраном иль Регулом, Белым Пауком, и так как Себиан, как первогодка, отправился в другой форт, я остался единственным лидером почти сотни человек, которыми была полностью забита машина за моей спиной.

Так что после уже не просто остроты, а вполне реальной угрозы от кадета Альдебарана, толпа моих подчиненных резко переключилась в режим боевой готовности.

И я не собирался их останавливать.

— Круговое построение, — рявкнул я неплохо за четыре месяца поставленным командным голосом. — Готовьсь!

Мои кадеты мгновенно среагировали, смыкая ряды и из неорганизованной толпы превращаясь в монолит.

— Ты прячешься за спинами своих! — выкрикнул Альриша, его лицо исказила ярость.

— Я держу оборону, — парировал я. — Ну, кто хочет первым попытаться оторвать у меня что-нибудь⁈

— Ребята, бей львов! — заревел Альдебаран, активируя Поток.