Ткач Кошмаров. Книга 2

Глава 20

Тени сгущались между зданиями, образуя идеальные укрытия для тех, кто не хочет быть замеченным. Я прижался к холодной каменной стене, ощущая её шершавую поверхность сквозь тонкую ткань рубахи. Кресло осталось в особняке, сейчас оно бы только мешало.

На нитях, как уже проделывал это, я плавно поднялся по стене. Тончайшая паутины, невидимая в лунном свете, протянулась в больничное окно, где где за деревянной стойкой через коридор дремал дежурный лекарь.

«Ещё пять минут, и смена закончится», — подумал я, наблюдая, как мужчина средних лет потирает покрасневшие глаза. В этот момент нити Ана молниеносно обвили его шею, впрыскивая легкий парализующий яд.

Лекарь даже не успел вдохнуть — его тело обмякло, голова тяжело упала на деревянный стол. Времени на сомнения не было.

Я толкнул окно. Тёплый воздух ударил мне в лицо, неся с собой смесь запахов — лаванды, крови и чего-то металлического. В коридоре горели редкие лампы, отбрасывая на стены длинные, дрожащие тени.

Спустя минуту мои пальцы сжали ручку двери, и я замер, прислушиваясь. Тишина. В палате было темно, только слабый лунный свет пробивался сквозь узкое окно под потолком. На койке лежал Дарган — его лицо было бледным, как мел, а губы — синими. Грудь едва заметно поднималась.

— Чёрт, стало еще хуже, — прошептал я, осторожно прикладывая руку к его лбу.

Кожа горела. Я быстро осмотрел повязки — под ними виднелись странные чёрные прожилки, расходящиеся от ран. Не просто отравление… Это что-то другое.

Нити обвили тело Даргана, создавая подобие гамака. Я прислушался к шагам в коридоре — никого. Осторожно подсунул руки под спину друга и приподнял. Дарган весил больше, чем я ожидал, и я на мгновение едва не потерял равновесие.

«Если сейчас кто-то войдёт…» — мысль оборвалась, когда в коридоре раздались шаги. Я замер, чувствуя, как капли пота скатываются по спине. Шаги приблизились, затем стали удаляться. Похоже, спавший дежурный никого не удивил.

Окно, которое теперь можно было спокойно открыть изнутри. Холодный ночной воздух, отрезвляя, хлынул в лёгкие, когда я вылезал наружу.

Дарган безвольно повис у меня за спиной, его дыхание было поверхностным, но ровным.

— Держись, дружище, — пробормотал я, оглядываясь по сторонам.

Вскоре мы уже были на пустующих ночных улицах, а еще через несколько минут я уже клал Даргана на заднее сиденье машины. Сидевший за рулем Шейн посмотрел в зеркало заднего вида на меня и кратко кивнул. Машина тронулась.

Сегодня ночью я нарушил десяток правил, но это того стоило. Друзей не бросают. Даже если за это придётся заплатить.

Подвальная лаборатория особняка встретила меня запахом старого камня и трав. Я зажёг светильники — их тусклый жёлтый свет выхватывал из темноты грубо отёсанные стены, заставленные полками с компонентами.

В центре комнаты я заранее расчистил пространство, и теперь мой взгляд скользил по идеально вычерченным порошком из жучиных панцирей узору. Террариум с будущим проводником Потока Даргана уже стоял на своем месте.

Стрекоза внутри — крупная, с переливающимися сине-чёрными крыльями — билась о стекло с глухими щелчками. Её движения были резкими, почти паническими.

— Ты уже чувствуешь, да? — пробормотал я, проводя пальцем по холодной поверхности.

Кристалл Потока лег в нулевую точку формулы. Сейчас, действуя с одобрения отца, я мог не торопиться, но теперь меня подгоняло критическое состояние Даргана.

Однако неаккуратность была недопустима. Я собирался не просто повторить свой ритуал, а добавить в него результаты наработок последнего года, сделанных в том числе благодаря спонсированию покровителя Мириа.

Если все пойдет как надо, проводник Потока стабилизирует состояние Даргана. Если же я в чем-то ошибусь, парень может умереть прямо посреди ритуала. Так что в следующий час я трижды перепроверил все узлы формулы, используемые ингредиенты и вычисления, произведенные мной для ритуала.

Наконец, все было готово. Я вытер лоб рукавом. Воздух в подвале стал густым, тяжёлым. Стрекоза, будто действительно чувствуя подступающий конец, билась в террариуме с удвоенной силой.

Дальше — то, что дало мне сложнее всего в своем ритуале. Жертвование крови, плоти и кости. Однако Дарган оставался без сознания в околокоматозном состоянии, так что пустить ему кровь, а потом, как и себе, отрубить пару пальцев, оказалось несложно. Снова руку выбрал, потому что отсутствующие пальцы ног сильно мешали нормально ходить и бегать.

Правда, только физически несложно. Мысленно, занеся нож над его рукой, я сотню раз прокрутил в голове все аргументы «за» и «против» этой затеи.

К счастью, а может и к сожалению, «за» было куда больше.

Прошло уже три дня с его спасения, а Дарган отказывался приходить в сознание. И с каждым днем шансы на то, что он все-таки придет в себя сам, продолжали таять.

Не знаю, чем его отравил Шейзан, но эта дрянь продолжала разъедать тело мальчика изнутри и врачи были совершенно бессильны, в том числе те, которых отец отправил в больницу лично.

Мира, проводившая у кровати сына круглые сутки, была безутешна. Риган будто постарел еще на десять лет.

Возможно, было бы правильнее позволить всему идти своим чередом. Но я не был согласен с таким естественным порядком.

— Ну что, Дарган, — я положил руку на крышку террариума, приоткрыл, схватил стрекозу нитями, — пора.

Энергия Потока завихрилась, вырываясь из кристаллов. Я вцепился в подлокотники кресла, когда волна жара ударила в лицо. Кристалл загорелся, не белым, как у меня, а густо-зеленым, вслед за ним засиял весь узор, а затем свечение охватило и Даргана.

Спустя несколько секунд стрекоза растворилась в зеленом свечении, и сразу за этим начали истлевать все разложенные по узору ингредиенты. Кристалл Потока в последний раз ярко вспыхнул и потух.

Тело Даргана же, напротив, засияло еще сильнее и плавно поднялось над полом. Так оно провисело где-то полминуты, а затем все свечение вдруг резко потухло и я лишь в последний момент успел подхватить едва не ударившееся об пол тело.

Теперь оставалось только ждать.

Но прошло несколько часов, день, два дня, три… а Дарган так и не проснулся.

Возвращение в центр стажировки ощущалось прогулкой по минному полю. Я медленно катил кресло по пустому коридору, прислушиваясь к эху собственных колес.

— Смотри-ка, кто вернулся, — раздался шепот из темного угла.

Я не повернул голову. Пусть болтают. Пусть думают, что хотят.

Дежурный наставник встретил меня у дверей кабинета. Его лицо было каменным, но в глазах читалось раздражение — видимо, из-за экстренного вызова.

— Заходи, иф Регул. Без лишних слов.

Кабинет оказался пустым, если не считать стола и двух стульев. Никаких старейшин, никаких свидетелей. Только старший наставник Гэррик с лицом, будто высеченным из скалы, методично перебирающий бумаги.

— Почти неделя отсутствия, — начал он, даже не глядя на меня. — Без предупреждения. Без объяснений.

Я устало провел рукой по лицу.

— Были обстоятельства.

— Какие?

— Личные.

Он наконец поднял взгляд.

— Ты понимаешь, что «личное» здесь не котируется?

Я понимал. Но молчал.

— Знак «выдающийся кадет» с тебя снимается, — он швырнул на стол приказ с печатью главной ветви. — За нарушение дисциплины.

Я едва заметно кивнул. Не то чтобы я рассчитывал на другой исход.

— Есть что сказать?

— Нет, сэр.

Он хмыкнул.

— Хоть кто-то учит вас уму-разуму. Завтра состоится слушанье по инциденту на арене. Отдельное, лично для тебя. Надеюсь, ты рад такому вниманию.

— Нет, сэр.

— Свободен.

Дверь кабинета затворилась с глухим стуком, отрезав меня от шума коридора. В воздухе витал запах старого пергамента и металла — кто-то недавно чистил доспехи.

За массивным дубовым столом сидели трое: старший наставник, его помощник, а также незнакомый мне старейшина клана. Я подкатил кресло к столу.

— Расскажи, что случилось на арене, — снова без приветствия начал Гэррик.

— Вы же видели отчет, — я намеренно сделал голос плоским. — Неожиданное нападение. Я защищался.

Помощник Гэррика едва заметно поджал губы. Сам старший наставник проигнорировал мой тон.

— Ты утверждаешь, что не знаешь, кто организовал нападение?

— Без понятия. Могу сказать только то, что нападавшие были чем-то одурманены, с учетом того, что, похоже, не чувствовали боли. Так что можете поискать в этом направлении.

Гэррик постучал ногтем по столу. Раз-два.

— И почему, по-твоему, их не нашли?

— Может, плохо искали.

Тень улыбки скользнула по лицу старейшины.

— Ты понимаешь, что твои слова никак нам не помогают?

— Но ведь и не мешают? Я правда больше ничего не знаю, сэр.

Тишина. Гэррик тяжело смотрел на меня несколько очень долгих секунд. А потом просто:

— Свободен.

Когда я уже брался за колеса, его помощник негромко добавил:

— На сегодня.

Я не стал комментировать. Очевидно, что по этому инциденту уже никого не будут допрашивать. Кто-то замял дело и смерти двенадцати кадетов просто замели под ковер.

Ладно, пускай. У меня на руках была жизнь, которую еще можно было спасти. Нужно было только придумать, как именно.

Тренировочный зал центра стажировки уже давно стал почти родным. Правда, на этот раз еще до того, как я пересек порог, меня встретила едкая вонь:

— А вот и наш затворник! — На середине зала стоял Валтан, один из приближенных Мириа, с его вечной тупой ухмылкой. — Пропускаешь тренировки, не ходишь на занятия. Твой знак выдающегося отобрали, но ты продолжаешь думать, что имеешь какие-то привилегии?

Я медленно подкатил ближе.

— Интересно, что лучше, — спросил я у пустоты, — не тренироваться и быть на одном уровне с Мириа, или тренироваться и продолжать вилять перед ней хвостиком, как послушная псинка?

— Все знают, что ты бы не выиграл тот бой, — прорычал Валтан. — Да даже я тебя уделаю за минуту!

Накапливавшиеся две недели злость и раздражение давали о себе знать. Вместо того, чтобы проигнорировать идиота, я отпустил контроль, позволив эмоциям взять верх.

Нити вырвались из ладоней, обвили Валтара, запеленали его как муху.

— Что за дрянь⁈ — он завопил, пытаясь оторвать руки.

Я подкатил вплотную.

— Не смей больше даже смотреть на меня, насекомое, — прошипел я ему в лицо и резко дёрнул нити.

Валтар рухнул на спину, как мешок с картошкой. В зале повисла тишина.

— Нечестно! — завопил Валтар, барахтаясь на полу, красный от злости.

— Пожалуйся на меня Мириа.

— Да пошел ты.

— Поехал. Здесь стало слишком…

Договорить я не успел. В дверь тренировочного зала забежал Кайл и подскочил ко мне.

— Лейр, — он схватился за моё кресло, — нужно поговорить. Сейчас.

Я кивнул и выкатился в коридор. Кайл озирался, будто за нами гнались.

— Мириа перевербовала Селлана и братьев Хортов. Это уже двадцать наших, перешедших к ней!

Я ощутил, как что-то холодное заползло в грудь.

— Когда?

— Вчера. Она… — Кайл проглотил, — она говорит всем, что ты струсил после вашего боя и сдался. И ей верят.

— Твою мать. Перемирие для нее, что, пустой звук?

— Что будешь делать?

Я сжал кулаки.

— Пока ничего. У меня есть дело поважнее этих детских игр, я не могу отвлекаться.

Столовая центра, как потревоженный улей. Я сидел в углу, методично пережевывая безвкусную овсянку. Настроения не было, к тому же я не спал нормально с самого спасения Даргана, так что усталость одолевала.

А потом вдруг услышал:

— … подстроил нападение на арене. Испугался дуэли с Мириа и решил сорвать испытание. Из-за него умерло много ребят, но администрация замяла дело в обмен на его секрет использования Потока с параличом.

— Да иди ты! Неужели так вообще можно?

— А кто главной ветви запретит?

— Ну, тоже верно…

Ложка с тихим чавканьем плюхнулась обратно в тарелку. Мириа, дорогая моя, это по-моему перебор.

Дверь распахнулась с таким грохотом, что где-то в коридоре звякнуло стекло. Я переехал порог комнаты отдыха южного крыла, давно уже ставшей штаб-квартирой фракции Мириа.

Она сидела в кресле у камина, длинные пальцы перебирали страницы книги — той самой, что я когда-то подарил ей в насмешку. Теперь это выглядело как мой собственный провал.

Комната пахла воском и чем-то терпким — возможно, новыми духами.

— Как трогательно, — Мириа не подняла глаз. — Ты даже стучаться разучился. Выйдите все.

С полдюжины человек поспешно ретировались в коридор.

Я сделал шаг вперед, нити Ана уже ползли по моим ладоням.

— Зачем? — спросил я коротко.

Она наконец закрыла книгу. Ее глаза — холодные, как лезвие — встретились с моими.

— Ты сам все сделал за меня. Пропал на неделю, бросил фракцию на полмесяца. Вот они и испугались, что ты сдал позиции. А страх — лучший клей для новых союзов.

— У нас вообще-то перемирие, — прошипел я сквозь зубы.

— Перемирие кончилось, Лейран. Ты сам позволил мне стать сильнее.

Я замер. Это была правда. Пока я копался с ритуалами, она перетянула на свою сторону добрую треть моих кадетов.

— Интересно, — я нарочно медленно оглядел комнату, — а что ты пообещала им? Мою комнату? Должность? Или очевидной клеветы оказалось достаточно?

Ее веки дрогнули — единственный признак раздражения.

— Я показала им будущее. Тебя в нем нет.

— Посмотрим, — бросил я уже за спину, выкатываясь обратно в коридор.

Анализ ошибок начался еще до того, как я добрался до нашей собственной штаб-квартиры в северной комнате отдыха.

Впрочем, анализировать было особо нечего. Я просто оказался слепым идиотом, поверившим на слово своему врагу.

Теперь оставалось одно — отыграть все назад.

— Тридцать с лишним человек, — мои пальцы сжали пергамент так, что костяшки побелели. Список предателей плясал перед глазами, каждое имя вонзалось как нож.

Я закрыл глаза, и сразу всплыло лицо отца — эти вечно прищуренные глаза, морщины у губ, собранные в каменное выражение. «Лояльность измеряется не клятвами, а страхом последствий». Умно. Жаль, что я об этом забыл.

Кайл нервно ёрзал на соседнем диване

— Лейр, они же просто трусы. Мы найдём других…

— Нет, — покачал я головой. — Не трусы. Они умнее нас. Учуяли, где сила, и побежали на поклон. А я позволил этому случиться. Простите.

В комнате повисло тяжёлое молчание. Ребята из моей «ближайшей свиты» хмурились, глядя куда-то в пространство, даже Ива казалась поникшей.

— С сегодняшнего дня мы играем максимально жестко, — мои слова падали как камни. — Каждый её шаг — наш ответ. Каждое её слово — наша контрпропаганда. Сойдет любая ложь, даже самая наглая.

Залика испуганно прикусила губу.

— Но… это же неправильно!

Я откинулся на спинку кресла, с силой сжал переносицу.

— Именно поэтому мы до сих пор проигрываем. Мириа давно перестала играть в благородство. А мы?

— Мы… — начал было Кайл, но договорить ему не дали.

— ЛЕЙРАН!!! — раздался оглушительный голос Мириа с улицы. — Я ТУТ ПОДУМАЛА! ЗАЧЕМ МНЕ ОТПУСКАТЬ ТЕБЯ И ЖДАТЬ ВОЗОБНОВЛЕНИЯ ВОЙНЫ С ТАКИМ ХИТРЫМ И ПРОНЫРЛИВЫМ ЖУКОМ, ЕСЛИ КУДА ПРОЩЕ РАЗОБРАТЬСЯ С ТОБОЙ РАЗ И НАВСЕГДА СЕЙЧАС, КОГДА ТЫ В НАИБОЛЕЕ УЯЗВИМОМ ПОЛОЖЕНИИ⁈

Я подъехал к окну, отдернул занавес. Двор был заполнен кадетами. Два кольца — первое с мечами наголо, второе с луками. Тренировочными, но в целом без разницы. В центре, словно королева на шахматной доске, стояла Мириа.

Я пересчитал их за три секунды. Почти сто человек. Чистейшая демонстрация подавляющей силы.

— СДАВАЙСЯ, ЛЕЙРАН! — продолжала тем временем Мириа. — ИЛИ МЫ ВОЗЬМЕМ ВАС ШТУРМОМ, И ЭТО БУДЕТ СОВСЕМ НЕСЛОЖНО!

Я рассмеялся. Зло, без веселья. Оглядел комнату. Мои ребята уже были в боевой готовности. Клубится Поток, руки на оружии.

Но я понимал, что это бессмысленно.

— Ладно! — крикнул я в открытое окно. — Секунду!

— Лейран! — Архан вскочил, явно намереваясь возразить.

— Оставь, — покачал я головой. — Меня ведь не на плаху поведут. Мы все еще в центре стажировки, и все мы — до сих пор кадеты. Хотя это и стало походить на настоящую войну с какого-то момента. Ничего со мной не случится. И вам не стоит ради бессмысленной войнушки рисковать здоровьем.

Я выкатился во двор. Мириа улыбнулась — неожиданно, не злорадствуя, а скорее с облегчением.

— Всем спасибо за участие, — крикнула она толпе. — А ты, Лейран, давай за мной. Пришла пора прекратить эти дурацкие игры.

Коридоры центра, обычно шумные, сейчас казались кладбищем. Кадеты столпились вдоль стен, шепчась. Кто-то смотрел с любопытством, кто-то — с опаской. Но в любом случае ощущение и правда было такое, будто меня ведут на казнь.

Впрочем, после входа в гостевой корпус, куда кадеты по умолчанию не имели доступа, атмосфера как-то не слишком просветлела. Лифт на третий этаж.

— Входи, он тебя ждет, — произнесла Мириа, остановившись перед дверьми.

Я только кивнул, толкнул дверь нитями и въехал внутрь.

За столом, читая книжку, сидел Курт иль Регул — мой двоюродный дед. М-да. Можно было догадаться, что покровителем Мириа, так поддерживавшим мою исследования в плоскостях, связанных с проводниками Потока, будет тот, кто изначально и заинтересовался моей работой, посланной в Первый Королевский Университет.

— Здравствуй, Лейран, — поприветствовал он меня, откладывая чтиво. — После инцидента на арене и понимания, что план контроля тебя издали, через Мира — это несбыточная мечта, я решил, что нам все-таки надо пообщаться глазу на глаз.

Я подкатил к его столу.

— Ну, что же, дедушка. Давай пообщаемся.