Ткач Кошмаров. Книга 2

Глава 13

Десятки нитей появились из моих ладоней и выстрелили в сторону Гаррина. Его тело окуталось энергией, предназначенной для отражения чужого Потока.

Если бы я, как и он, сейчас находился на уровне Цунами, нити Ана действительно не смогли бы его нормально спеленать. Содержавшийся в них Поток просто отталкивался бы от Потока Гаррина.

Вот только я уже почти месяц как перешагнул сферу Течения и находился в сфере Буйства Стихий. К сожалению, из-за того, что Ан не мог за раз использовать столько же Потока, как любой обычный пользователь-человек, даже с использованием Буйств Вихря, а также внушительного запаса энергии из Ледника моя боевая мощь находилась на уровне пикового Цунами.

Тем не менее, хотя использование Буйств лишь уравнивало эффективность использования нитей с уровнем Цунами, свойства, придаваемые Буйствами особые свойства открывали для меня куда больший, чем мог предположить мой противник, спектр возможностей.

Нити, которые по идее должны были отскочить от брони Гаррина, пропитанные Буйством «липкости», просто приклеились к его защитному покрову.

Самый простой и очевидный способ быстро победить — задушить оппонента нитями, уже не был актуален. Броня из Потока надежно защищала его тело от сдавливания.

Но это не значило, что я не мог спеленать Гаррина вместе с его энергетическим доспехом, как паук — муху. Что я, собственно, и попытался сделать, параллельно цепляя нити, опутывавшие противника, к полу, чтобы он не смог до меня добраться.

Однако старейшина Нарлан явно не просто так выставил на бой против меня именно Гаррина. Парень, хотя выглядел как тупой качок и в бой бросился как тупой качок, тупым явно не был.

Вместо того, чтобы пытаться вырваться из паутины силой, что только затянуло бы нити на его руках и ногах, он преобразовал броню Потока в несколько широких лезвий, прорезавшихся по всему его телу и начавших сечь мои нити.

Такая техника еще раз подтверждала, что я дерусь с настоящим пользователем Потока уровня Цунами, причем тем, кого обучали в главной ветви самого воинственного клана королевства.

Закончить все просто определенно было невозможно.

Тяжело вздохнув, я мысленно обратился к Ану: «Давай, забирайся».

После проведенного эксперимента по настройке моего проводника Потока я провел в кровати не один, как после предшествовавшего этому обморока, а целых одиннадцать дней. Однако не потому, что испытывал какие-то сложности с контролем Потока.

Я лежал и не мог подняться, потому что попросту забыл, как и что нужно делать, чтобы двигать человеческим телом. Хорошо еще что базовые движения мышц вроде дыхания или сердцебиения мое тело делало само, иначе я бы там и сдох.

Эксперимент прошел удачно. Ананси перестал пытаться выбраться из-под моего контроля. Однако из-за расширения нашей связи мое и его сознание (Да, какое-то очень странное и примитивное, но оно у него все-таки было), как бы перемешались.

Очнувшись, я поначалу совершенно искренне считал, что у меня восемь лапок и пара хелицер, и недоумевал, почему я этого всего не ощущаю. Благо, самовосприятие и ощущение Я не пострадали, иначе было бы совсем хреново.

Сейчас, спустя несколько месяцев, никаких таких проблем уже не было. Но мое взаимодействие с Аном стало заметно сложнее, чем просто контроль его, как какой-нибудь сложной игрушки с встроенным VR.

По умолчанию Ан действовал как бы самостоятельно. Я лишь командовал ему, что именно нужно сделать. К счастью, слушался он беспрекословно и, так как наши сознания были связаны, все делал ровно так, как мне было нужно.

Но я больше не мог смотреть его глазами, как делал это раньше, и скорость моего восприятия оставалась совершенно обычной.

Однако существовал и другой «режим». Наши с Аном сознания могли слиться воедино, что давало мне не только в разы лучший контроль над всеми техниками, так как пропадал посредник, но и в разы ускоренную реакцию.

Проблем было две.

Первая: я терял контроль над собственным телом. Вернее, его перехватывал Ан, то есть по сути мы как бы менялись.

Я все еще мог командовать ему что делать также, как делал это раньше, и беззащитной моя тушка не оставалась. Но управлять человеческим телом также искусно, как я управлял его паучьим, Ан не мог. Так что никаких сложных манипуляций вроде письма или тем более речи совершать было невозможно.

И вторая проблема: поддерживание этого режима давала огромную нагрузку как на разум, из-за максимально нестандартной обстановки, так и на тело, так как Поток начинал протекать через мой организм, не укрепленный уровнем Полного Штиля.

Тем не менее, для того, чтобы быстро и максимально эффектно закончить этот бой и наглядно продемонстрировать мои возможности старейшинам главной ветви, это был идеальный вариант.

Я чувствовал, как каждый мускул моего тела кричит от боли, но не мог остановиться. Энергетические нити Ана, увеличившиеся в количестве вдвое, в толщине — втрое и, полностью подконтрольные мне, начавшие двигаться по сложным траекториям, будто змеи, начали опутывать Гаррина, сковывая его движения.

Он снова попытался использовать лезвия из энергии Потока. Но я закутывал его в паутину быстрее, чем он успевал их резать. К тому же ставние толще нити теперь нужно было сильно натянуть на лезвиях, чтобы они порвались и я успевал изменить их положение, убирая с острых мест.

Высокий и мощный боец рычал, как зверь, попавший в ловушку, но я знал, что ему уже не выбраться.

— Ты думаешь, что сможешь удержать меня? — тем не менее проревел он, его голос звучал как гром.

Я не ответил. Во-первых, не мог из-за напряжения и сосредоточенности, во-вторых, не мог технически, так как телом сейчас управлял Ан.

Гаррин рванулся вперёд в последний раз, параллельно ощетинившись лезвиями как какой-то боевой еж. Но я учел такой его маневр, и успел в последний момент слегка ослабить нити, чтобы их не порезало. А когда импульс его рывка закончился, я, наоборот, затянул паутину ещё туже

Он снова попытался вырваться, но нити держали его крепко. Я видел, как его глаза расширяются от удивления, а затем — от страха. В конце концов он снова рухнул на пол зала всего в метре от моих ног.

— Ты… ты не можешь… — начал он, но я не дал ему закончить.

— Я могу, — сказал я, вернувшись в свое тело. — И я только что доказал это.

Я чувствовал, как все взгляды устремлены на меня, но я не мог позволить себе расслабиться. Я знал, что это только начало.

Зал замер на мгновение, а затем взорвался шумом. Аплодисменты, крики, возгласы — всё смешалось в единый гул, который отдавался в моих ушах, как далёкий гром. Я, не двинувшись с места, все также стоял в центре арены, но чувство было такое, будто я пробежал марафон.

Однако это того стоило. Одни зрители смотрели на меня с восхищением, их лица светились уважением. Другие — с недовольством, их губы были сжаты в тонкие линии, а глаза сверкали холодом.

Я увидел, как старейшины главной ветви обмениваются взглядами.

— Лейр иф Регул, — раздался голос Нарлана. — Ты доказал свою силу сегодня. И допущен до участия в «трех годах, определяющих тридцать лет». Но ты должен раскрыть секрет своих способностей, — продолжил он, его голос звучал как приговор. — Использование Потока с настолько травмированным телом до сих пор считалось невозможным. Мы не можем позволить тебе применять неизвестные техники без нашего контроля.

На мое лицо выползла ехидная ухмылка.

— Не могу, к сожалению, — развел я руками. — Мои способности — результат моих усилий. Я не отдам их просто так.

Нарлан посмотрел на меня с ледяной яростью.

— Ты думаешь, что можешь скрывать свои секреты от нас? — спросил он, его голос звучал как угроза. — Можешь спорить с нами?

— Я думаю, что мои способности — это моё личное дело, — ответил я, мой голос звучал твёрдо.

— Если ты не раскроешь свои секреты, ты не получишь стажировку.

Я почувствовал, как в моей груди закипает гнев, но я сдержал себя.

— Я уже не раз доказал свою ценность и свои навыки, этим полностью заслужив право участия в «трех годах». И вы можете спросить кого угодно: я старался ради клана и не сделал ничего, что могло бы заставить считать меня угрозой. Клан, с другой стороны, не сделал для меня ничего. Моя техника использования Потока — полностью мое изобретение и достояние. Если хотите получить ее, то предложите что-то равноценное. Стажировка — определенно не то, чем можно оплатить настолько важное открытие.

— Это приказ главной ветви! — рявкнул Нарлан.

Я почувствовал, как встаю на самый край пропасти. Одно неверное движение сейчас заставило бы меня упасть и падать очень, очень, очень далеко и долго.

— Главная ветвь — родитель и покровитель для всех побочных, — начал я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно увереннее и громче, чтобы каждый в зале смог меня услышать. — Сила главной ветви позволяет побочным расти и развиваться, не беспокоясь об угрозах со стороны. Но побочные ветви — не слуги главной. Мы — дети, благоговеющие перед родителями, изо всех сил старающиеся придерживаться законов сыновней почтительности, поддерживающие своих родителей во всем. И это прекрасные отношения, и им суждено продлиться вечно при условии, что это взаимное уважение и почитание сохраняется. Если же родители будут приказывать своим детям, красть у них их достижения, заставлять подчиняться своей воле, ничего не объясняя, крепкая связь, создающая непоколебимую силу под названием Клан Регул, быстро рухнет. Я не против отдать вам свои секреты. Я просто прошу за них достойную плату. Если вы не готовы пойти навстречу мне хотя бы в этом, то всем побочным ветвям, не только иф Регул, придется задуматься о своей роли в этой большой семье.

Нарлан посмотрел на меня так, будто собирался убить прямо на месте. Но он понимал, что в присутствии представителей всех побочных ветвей после такой моей речи он оказался бессилен.

— Хорошо, — кивнул он наконец. — Мы подумаем над тем, чем можем оплатить твой секрет. Но учти: твой допуск на стажировку, даже после победы над Гаррином, из-за твоей инвалидности — все равно исключение из правил. Если ты провалишься и это ляжет пятном на репутацию клана, то ты отдашь свой секрет в оплату этого позора. Ты согласен на такое?

— Вполне, — кивнул я. — Я ведь не собираюсь проваливаться.

После церемонии и возвращения в особняк, я остался наедине с отцом.

— Ты все-таки сделал это, — сказал он, его голос звучал тихо, но в нём чувствовалась твёрдость. — Теперь жди беды.

— Возможно, — я пожал плечами. Несмотря на то, что я прекрасно понимал, что он в целом прав, на душе было легко и спокойно. — Но неужели ты не почувствовал удовлетворение, когда им пришлось отступить?

— Есть такое, — немного помолчав, отец вздохнул и, усмехнувшись, кивнул. — Ладно. Что сделано — то сделано. Но ты должен понимать, что это только начало, — его глаза стали серьёзными. — Стажировка — это не просто испытание силы. Это испытание твоего характера, твоей воли. Там тебя будут испытывать не только физически, но и морально.

— Я понимаю, — ответил я.

Он посмотрел на меня со странным выражением, какого я у него еще никогда не видел. Как будто бы… с надеждой?

— Ты сильнее, чем они думают, — сказал он, его голос звучал как напутствие. — Захвати этот чертов центр.

— Разумеется.

Машина остановилась у высоких каменных ворот, украшенных гербами клана Регул. Я выбрался, чувствуя, как холодный ветер бьёт мне в лицо. Центр стажировки выглядел мрачно: массивные каменные стены, узкие окна, из которых лился тусклый свет, и атмосфера, пропитанная напряжением.

Возможно, примерно также ощущали себя на Арене сами гладиаторы.

Меня встретил высокий мужчина в костюме, представлявшем из себя что-то среднее между армейской формой и нарядом слуги.

Моим собственным слугам, Дзинте и Гинте, в центр было пока нельзя. Только если мои достижения будут достаточными для присуждения мне знака «выдающийся», я получу право переехать в комнаты, предполагавшие проживание нескольких слуг.

Впрочем, прохлаждаться этот год парочке было не суждено. По моей просьбе Найла, невероятно помогшая мне за эти месяцы в тренировках, пообещала, прямая цитата: «Превратить парочку малохольных дурачков в достойных служения мне ублюдков».

Что бы это ни значило, я был более чем доволен таким предложением и согласился сразу же. И близнецов мне было даже не особо жалко. Может быть хотя бы в начале своих тридцатых годов они наконец-то научатся у Найлы уму-разуму.

— Архан иф Регул? Лейран иф Регул? — спросил встречающий, его голос звучал без намека на уважение.

— Да, — ответил брат, стараясь держать голову высоко.

— Ага, — кивнул я.

— Следуйте за мной, — сказал мужчина, после чего развернулся и пошел к воротам, не дожидаясь ответа.

Мы прошли через длинные коридоры, стены которых были украшены портретами великих воинов клана Регул. Я чувствовал, как на меня смотрят их глаза, словно оценивая.

— Твоя комната здесь, — сказал мне мужчина, указывая на дверь. — Завтра начнутся испытания новичков. Будь готов.

Я снова кивнул, Архан, попрощавшись, последовал за мужчиной к собственному обиталищу.

Комната была небольшой, с узкой кроватью, шкафом для вещей, столом и стулом. На столе лежала книга с правилами центра стажировки. Чемодан, до сих пор удерживаемый в воздухе нитями, я положил на кровать и начал неспешно разбирать вещи.

Через минут двадцать в дверь постучали. Я поднял голову, удивлённый. Кто-то уже решил познакомиться?

— Войдите, — сказал я, стараясь звучать уверенно.

Дверь открылась, и на пороге появился взъерошенный белобрысый парень с россыпью веснушек на носу и пронзительно зелеными глазами. Его лицо было открытым, но в глазах читалась осторожность.

— Привет, — сказал он, слегка улыбаясь. — Я Кайл ам Регул. Первый год. Ты, наверное, Лейран?

— Да, — ответил я, кивая. — Приятно познакомиться.

— Можно? — я кивнул. Кайл вошёл в комнату, оглядевшись. — Неплохо устроился, — сказал он, выглядывая в окно, — у меня комната через два коридора, с видом на стену. А у тебя город видно.

— Я все равно буду видеть только небо, — пожал я плечами.

— А… — он смущенно хмыкнул. — Точно. Эм…

— Не думай лишнего, — прервал я поток его мыслей. — Никаких обид.

— А! Ну тогда хорошо.

Он облегченно заулыбался. Я почувствовал, как напряжение немного спадает, пусть и не до конца. Кайл казался дружелюбным, но я знал, что здесь не стоит доверять первому встречному.

— Ты уже успел освоиться? — спросил я, стараясь звучать непринуждённо.

Кайл пожал плечами.

— Не совсем. Здесь всё не так просто, как кажется. — Он понизил голос, словно боясь, что его подслушают. — Будь осторожен, Лейран. Ты натворил дел на церемонии, теперь на тебя многие нацелились. Мой двоюродный брат уже всем растрезвонил, что уделает тебя и отберет кресло.

— Пусть попробует.

Кайл улыбнулся, но в его глазах читалось что-то, что заставило меня насторожиться.

— Ладно, я пойду, — сказал он, вставая. — Было приятно познакомиться. Как будет желание — заходи… ой… ну, ты понял. Моя комната номер 411. Удачи тебе.

— И тебе, — ответил я, провожая его взглядом.

На следующее утро меня разбудил резкий стук в дверь. Я открыл глаза, чувствуя, как ломит кости. Отдача после слияния разумов с Аном настигала на второй-третий день.

— Лейран иф Регул, — раздался голос за дверью. — Наставник ждёт тебя в зале для тренировок.

Проигнорировав боль, я быстро оделся и выехал из комнаты. Коридоры центра стажировки были почти пусты, только скрип моего кресла нарушал тишину. Похоже, меня вызвали одним из первых.

Зал для тренировок был огромным, с высокими потолками и каменными стенами. В центре зала стоял мужчина, его фигура была мощной, почти буквально львиной, хотя голова была полностью лысой. Похоже, это и был мой наставник.

— Лейран иф Регул, — сказал он, его голос звучал как команда. — Ты думаешь, что победа на церемонии что-то значит?

— Нет.

— НИКАК НЕТ, СЭР!

— Никак нет, сэр! — повторил я.

В подобных вещах проявлять свой норов точно не стоило.

— Хорошо, — кивнул он с удовлетворенной улыбкой. Похоже, не все дети даже побочных ветвей были готовы сходу ему «сэр-кать». — Здесь ты начнёшь с нуля, и я лично буду следить за твоими успехами. А сейчас покажи, что ты можешь.

— Спарринг, сэр? — спросил я.

— Да, кадет! Нападай на меня так, как если бы хотел меня убить!

Я кивнул, откатывая кресло чуть назад и проявляя нити Ана из ладоней. Разумеется, все, что было у меня в арсенале, я показывать ему не собирался. Но как минимум я должен был продемонстрировать тот уровень, с помощью которого одолел Гаррина.

После получасовой тренировки с наставником, когда я, уже давно разорвав связь с Аном, попросту откинулся в кресле от изнеможения, он, наконец, удовлетворенно кивнул.

— Хорошо, кадет. Ты проделал большую работу, постаравшись закрыть все свои слабости. Когда перейдешь на уровень Вихря и сможешь использовать Буйства для усиления своих нитей, победить тебя кому-то того же уровня будет очень сложно. С учетом твоей инвалидности это — выдающееся достижение. Однако тебе надо быть более разносторонним. Нити — это удобная форма, но они не всегда будут достаточно эффективны. Отдохни в сторонке, мы еще продолжим.

Кивнув, я отъехал к стене зала, а к наставнику как раз вышед следующий кадет для проверки. Дальше все потянулось в том же режиме. Полчаса проверочного спарринга, потом подведение итогов и выдача советов.

И советы наставника почти всегда попадали в точку. Был виден его огромный опыт. К сожалению, в моем случае он оказался в полном пролете.

Я уже использовал Буйства, чтобы соответствовать уровню Цунами. Не все из своего арсенала, чтобы не спалиться, но даже скрытые карты были скорее как раз для разнообразия стиля, а не для повышения боевой мощи. Ну и, разумеется, кроме нитей я не мог ничего использовать.

Моим единственным преимуществом перед противниками того же уровня был запечатанный в Ане Ледник Найлы. Даже неполноценный, он давал мне примерно втрое больший запас Потока, чем был возможен для мужчины среднего телосложения.

Однако использовать всю эту энергию за раз я не мог. Ан с его уровнем Вихря на такое был не способен, да и мое тело вряд ли бы выдержало. Так что по сути Ледник был нужен практически только лишь для того, чтобы сражаться дольше остальных.

Это, конечно, могло стать большим преимуществом в бою на истощение. Но ирония была в том, что, если бы нашелся противник, с которым я мог вступить в противостояние выносливости, то есть если бы наши возможности оказались плюс-минус равны, куда логичнее было бы использовать слияние с Аном и одолеть его за несколько секунд.

А само слияние при этом нельзя было использовать дольше пары минут.

Был, правда, и еще один способ использования Ледника. Для создания яда Потока. Но его применять в «официальных» боях было точно никак нельзя. По крайней мере если я не хотел раскрыть Ана раньше времени.

После того, как через спарринг прошло четверо, меня и того кадета, что пришел вторым, вызвали снова, теперь мы должны были сражаться против наставника в паре. Благо, всего пятнадцать минут.

Потом мы сражались в тройках, четверках, шестерках… и в конце концов, когда за окнами уже снова стемнело, все двенадцать приставленных к этому наставнику новичков выступили против него всей толпой. Разумеется, снова без каких-либо реальных успехов.

В процессе мы делали перерывы на поесть, но к концу этого очень долгого дня я все равно уже чувствовал себя выжатым как лимон. Хорошо хотя бы, что такое не будет происходить каждый день.

Подобная тренировка нужна была для всесторонней проверки навыков боя кадетов-новичков и присуждения каждому из нас позиции внутри приставленной к наставнику дюжины.

Дальше такие тестирования будут происходить раз в месяц. Кадет, трижды подряд оказавшийся на последнем месте, отправлялся домой. Те, кто шесть раз подряд попадали в последнюю тройку, также отчислялись.

С другой стороны, за трехкратное попадание в первую тройку можно было получить знак отличия «перспективный» и кое-какие плюшки. А если удавалось шесть раз подряд удерживаться на первом месте, то присваивали знак отличия «выдающийся», к которому в комплекте шли и большая комната, и право частных занятий с наставником, и еще много чего приятного.

Я не показал всех своих возможностей, но вообще-то, с учетом уровня Цунами, на который я более чем тянул, я рассчитывал без труда занять первое место. Но не тут-то было.

Каким-то «удивительным» образом со мной в группе оказалось сразу шестеро кадетов из главной ветви, из которых четверо уже находился на уровне Цунами, а один даже находился на пороге сферы Буйства Стихий.

Это при том, что в целом соотношение представителей главной ветви к представителям побочных на стажировке составляло примерно 1:6. Может быть я и паранойил, но по-моему тут было очевидно вмешательство старейшин, пытавшихся таким образом ставить мне палки в колеса.

Так что в итоге я занял лишь третье место в группе. Далеко не худший результат, разумеется, но получение «выдающегося» знака автоматически оказалось отложено на месяц, что не могло не разочаровывать.

Впрочем, ладно. Дорогу осилит едущий.

В комнату, после финальной лекции наставника, ужина и душа я вернулся уже довольно поздно, в районе одиннадцатого часа. Лёг на узкую кровать в своей комнате, чувствуя, как моё тело дрожит от усталости.

Но, несмотря на физическую слабость, мой разум был ясен. Я закрыл глаза, и передо мной всплыли образы последних дней: холодные взгляды старейшин, насмешки других кадетов, напряжённая атмосфера центра стажировки.

Я не знал, что ждёт меня завтра. Но был уверен, что справлюсь со всем.

Я повернулся на бок, глядя на тусклый свет фонарей за окном. В комнате было тихо, только слышно моё ровное дыхание. Измотанный спаррингами, я быстро заснул.

Проснулся от странного звука. Сначала подумал, что это просто ветер за окном, но потом понял, что что-то не так. Прислушался.

Тишина.

Но предчувствие беды не отпускало.

— Ан, — прошептал я, чувствуя, как паук внутри меня оживает.

Тонкая нить появилась из моего пальца и протянулась под кровать. Моё сердце билось быстрее обычного, но я оставался спокойным.

Вдруг дверь комнаты резко вышибло вовнутрь и в комнату ввалилось несколько человек в масках.

— Бей его! — воскликнул один из них.

Нормально поспать мне, похоже, было не суждено.