Тираны. Книга 1. Борджиа

Юлия Остапенко

Родилась 20 декабря 1980 года во Львове, где и живет по сей день. Писать начала в четыре года. В 1998 году совершила роковую ошибку и поступила во Львовский национальный университет на отделение психологии. На втором курсе осознала, что теперь придется общаться с людьми, и поспешно спряталась в писательстве. Но было поздно, Фрейд с Юнгом уже нанесли непоправимый вред юношескому воображению. Поэтому писать стала в затейливом жанре, который сама называет «патопсихологическим фэнтези». Издала в этом жанре семь книг, и еще одну — в жанре исторической фантастики, о французском короле Людовике Святом. Последний опыт Юлии так понравился, что она намерена развивать его дальше, в частности — в рамках проекта «Этногенез».

Публикуется с 2002 года, в том числе в журналах «Если», «Мир фантастики», «Полдень. XXI век». В 2003 году попала в шорт-лист премии «Дебют», но саму премию не получила. С горя стала участвовать во всех подряд литературных конкурсах, некоторые из которых все-таки выиграла. Через пару лет угомонилась и стала неторопливо писать толстые книжки, чем с удовольствием занимается до сих пор.

На досуге преподает психологию в колледже, вышивает крестиком картины Кинкейда и играет на синтезаторе «Fisher-Price». Последнее — с целью креативного развития любимой дочки Елизаветы.

По опроснику Марселя Пруста

1. Какие добродетели вы цените больше всего?

Любовь к ближнему, хороший аппетит и умение добиваться успеха. К сожалению, они крайне редко сочетаются в одном человеке.

2. Качества, которые вы больше всего цените в мужчине?

Желание и способность быть мужчиной.

3. Качества, которые вы больше всего цените в женщине?

Желание и способность быть чем-то большим, чем просто женщиной. Не превращаясь при этом в мужчину.

4. Ваше любимое занятие?

Вышивать под сериалы.

5. Ваша главная черта?

Эмоциональность.

6. Ваша идея о счастье?

Здоровье и благополучие близких, отсутствие забот о куске хлеба, возможность писать все, что хочется, вечное лето, безлимитный интернет и бильярдная в мансарде. Причем все — даром, чтобы ни за что не пришлось платить.

7. Ваша идея о несчастье?

Не надо об этом ни думать, ни говорить. Потому что закон притяжения, позитивное мышление, нашествие марсиан — мало ли что.

8. Ваш любимый цвет и цветок?

Синий. Цветы тоже синие. Если они при этом не крашенные, то совсем хорошо.

9. Если не собой, то кем вам хотелось бы быть?

Джоан Роулинг. Или гусеницей.

10. Где вам хотелось бы жить?

В Карловых Варах.

11. Ваши любимые писатели?

Из наших фантастов — Лукьяненко и Хаецкая. Из зарубежных фантастов — Орсон Скотт Кард и Желязны. Из наших классиков — Достоевский. Из зарубежных классиков — Диккенс. Из современников… ну, Стивена Кинга люблю.

12. Ваши любимые поэты?

Цветаева.

13. Ваши любимые художники и композиторы?

Из художников долгое время восторгалась Дали. Сейчас вспоминаю об этом с недоумением. Теперь остепенилась и предпочитаю Возрождение — Боттичелли, Караваджо, ван Эйка.

Композиторы — назвала бы Шопена, если бы его этюды не были такой изощренной пыткой для пальцев. А так пусть будет Бах. Он добрее.

14. К каким порокам вы чувствуете наибольшее снисхождение?

Как говаривал один из героев Аль Пачино, «тщеславие — мой самый любимый грех».

15. Каковы ваши любимые литературные персонажи?

Мои собственные.

16. Ваши любимые герои в реальной жизни?

Волонтеры, работающие в условиях чрезвычайных ситуаций. Как мои сокурсники, вошедшие в группу экстренной психологической помощи жертвам трагедии на Скниловском авиашоу в 2002 году.

17. Ваши любимые героини в реальной жизни?

Матери, рожающие больше одного ребенка. Не то чтобы любимые, но преклоняюсь.

18. Ваши любимые литературные женские персонажи?

Почти все героини Достоевского, особенно Настасья Филипповна.

19. Ваше любимое блюдо, напиток?

Напитки — в зависимости от времени суток, от гранатового сока до абсента. Еда тоже в зависимости от времени суток. Например, я очень люблю шоколад утром и днем, и ненавижу его после шести вечера и особенно по ночам. Потому что тогда он издевается надо мной самим фактом своего существования. Давно заметила, что у еды совершенно нет совести.

20. Ваши любимые имена?

Данила и Елизавета. Елизавету уже сделала, теперь предстоит работать над Данилой.

21. К чему вы испытываете отвращение?

К паукам, ксенофобии и своим текстам после их окончания.

22. Какие исторические личности вызывают вашу наибольшую антипатию?

Те, которые не только совершали преступления, но и не раскаивались в них. Как Пол Тиббетс, сбросивший первую бомбу на Хиросиму и никогда не жалевший об этом.

23. Ваше состояние духа в настоящий момент?

Готова к труду и обороне. Но лучше бы, конечно, поспать часиков шестнадцать.

24. Ваше любимое изречение?

«У вас нежности нет: одна правда, стало быть — несправедливо».

25. Ваше любимое слово?

Прет.

26. Ваше нелюбимое слово?

Нет.

27. Если бы дьявол предложил вам бессмертие, вы бы согласились?

Зависит от контракта. Я всегда внимательно читаю контракты. И мелким шрифтом тоже. И самым мелким. И то, что написано на полях молоком. Хотя, конечно, и это не гарантия…

28. Что вы скажете, когда после смерти встретитесь с Богом?

Я старалась.

Юля, отчего такая кровавая мрачная тема? Почему молодых красивых девушек так влекут убийства, заговоры, интриги?

На этот вопрос я с завидной регулярностью отвечаю последние лет восемь, с выхода моей первой книги. Самое приятное в нем то, что все эти восемь лет меня продолжают называть молодой красивой девушкой. Если серьезно, то темная сторона человеческой натуры всегда была одной из моих любимых тем. Виной тому Фрейд и классический психоанализ, которым я увлекалась (вероятно, чрезмерно), обучаясь в университете. В двух словах, фрейдовская теория сводится к тому, что в глубине нашей психики таится куча всего интересного, и чем глубже закапываешься — тем интереснее. Это меня так захватило, что я долгое время не могла писать ни о чем другом. Но время шло, я повзрослела, и умозрительная красота порока перестала казаться такой притягательной. В последних моих романах («Легенда о Людовике», «Свет в ладонях») меня стали занимать совсем другие темы и другие персонажи… И тут внезапно — Борджиа. Они словно сошли со страниц моих ранних книг — если бы их не существовало на самом деле, я могла бы их выдумать. И хотя эмоционально я эту тематику переросла, вернуться к ней снова было все равно, что сунуть ноги в старые любимые тапочки.

Скажите честно, ваш интерес к Борджиа в какой-то степени вызван последним сериалом?

Скажу абсолютно честно — нет. Роман про Борджиа я задумала года три назад, задолго до выхода сериала Джордана. Но тогда я работала над другой книгой, да и в самом замысле чего-то не хватало, и я отложила его до лучших времен. Именно этой недостающей частичкой паззла и стала концепция, лежащая в основе «Этногенеза». До сих пор помню, как читала первую для себя книгу «Этногенеза» (это была «Блокада»), примеряя ее идеи на историю рода Борджиа. Это был восторг, инсайт. Конечно, очень обидно, что Джордан меня опередил, а за ним подтянулся еще и Хиршбигель, ну да что поделаешь.

Вы ассоциируете себя с Кьярой?

Я никогда не ассоциирую себя со своими героями. Сочувствую им, стараюсь понять, но они — не я. Если я замечаю в ком-то из своих персонажей мои черты или случайно проскочившие факты биографии, какие-то ниточки, связывающие их со мной, я их тут же безжалостно вымарываю. Не из скрытности даже, а потому, что читателю незачем лицезреть моих «тараканов» — он не для этого покупает книгу. Художественный текст — не мемуары и не средство для проработки авторских комплексов. Если я хочу порассуждать о себе-любимой, то напишу не роман, а пост в ЖЖ. Мухи отдельно, котлеты отдельно.

А хотелось бы вам отправиться в это время пожить или вам это кажется опасным приключением?

А я отправляюсь и живу. Как же еще об этом пишу, по-вашему? Писательство — может, и не самый яркий способ путешествовать, но уж точно самый недорогой и надежный. Способ для ленивых, ну точно для меня.

В конце книги предметы семьи Борджиа пропадают. Их найдут новые тираны? И вообще, какие тираны на очереди?

Разумеется, найдут. Правда, не обо всех расскажу читателям именно я. О дальнейшей судьбе паука уже поведал Александр Чубарьян в цикле «Хакеры». Про быка можно будет прочесть в книге «Тени» Ивана Наумова. А вот историю ласточки я планирую отслеживать и дальше. XVI век был богат на славных тиранов, и так вышло, что ласточка последовательно, и отнюдь неслучайно, побывала в руках у трех из них. После Борджиа ею завладели Тюдоры — так что на очереди у нас Генри VIII и его дочь Мария, более известная как Кровавая Мэри. Третий тиран, живший и правивший примерно в это же время, куда ближе и, с позволения сказать, роднее российскому читателю. Его имени я называть не буду, но любой, кто не прогуливал в школе историю, с легкостью догадается сам.

Складывается впечатление, что история с Кьярой незакончена. Она будет иметь продолжение?

В первой книге «Тиранов» показано только начало истории Кьяры — и одновременно ее конец. Дело в том, что Борджиа были далеко не первыми историческими личностями, в чью судьбу она вмешалась — они стали последними, на них ее миссия закончилась. А вот что это была за миссия, кто поручил ее Кьяре, действовала ли она сама или стала чьим-то орудием — это все впереди. Пока только скажу, что история Кьяры красной нитью пройдет через историю европейских тиранов, и что она самым непосредственным образом связана с тайнами мира «Этногенеза».

Вы считаете, что только благодаря предметам Борджиа смогли достичь такого могущества?

Мне нравится думать о фигурках как о метафоре, символе незаурядного дара, который время от времени судьба вручает тем, кого Лев Гумилев назвал пассионариями. То, что Чезаре Борджиа обладал феноменальной физической силой, его отец мастерски плел интриги, а сестра была виртуозной отравительницей — такой же известный факт, как дар убеждения, которым обладал Гитлер, или свойство Чингисхана вселять страх во вражеские сердца. Смогли бы они достичь своего могущества без этих даров? Вот и ответ на ваш вопрос. А кому или чему они обязаны дарам — загадка, разгадывать которую предстоит не мне.

При том, что в книге действуют одни мерзавцы, кто из них вызывает у вас наибольшую симпатию и почему?

У меня есть одно золотое правило: я не пишу о героях, которых не люблю. Вот таких, какие они есть — порочных, жестоких, неистовых, в чем-то очень уязвимых. Это нельзя назвать симпатией, потому что я не одобряю ни их поступков, ни мотивов, ни методов — просто мне безумно интересно наблюдать за ними, за тем, как они стали такими, и к чему это их в конце концов привело. Но если уж выбирать, то из всех Борджиа я отдаю предпочтение Чезаре. Он самый безудержный и открытый, а я ценю эти качества в людях, даже если они негодяи.

Существует ли реально картина Леонардо с изображением семейства?

Если верить хроникам того времени, Борджиа действительно просили Леонардо написать их портрет, но так и не достигли в этом успеха. Почему — неизвестно; вряд ли тут замешаны моральные соображения, поскольку да Винчи служил у Чезаре при его походе через Романью и бывал при дворе Лукреции в ее третьем замужестве, то есть сношениями с семейством «святых чертей» отнюдь не брезговал. Этот эпизод — одно из множества белых пятен в истории Борджиа, одно из тех, которым я осмелилась дать свое толкование.

Ну и напоследок самый пикантный вопрос: Чезаре был влюблен в Лукрецию или это домыслы врагов, как вы считаете?

Как я уже сказала, история этого рода полнится белыми пятнами. Едва ли не самое замечательное в Борджиа — их мифологизированность. Уже при жизни их считали буквально дьяволами во плоти, обвиняли во всех возможных грехах, но если ознакомиться с документальными фактами, то получится, что большая часть этих обвинений базировалась на ничем не подтвержденных слухах, домыслах, а иногда и явной клевете. Некоторые биографы убеждены, что обвинения в инцесте — «заслуга» Джованни Сфорца, первого мужа Лукреции, который мстил за унизительный развод, к которому его принудили Борджиа. Но с другой стороны, многие поступки Чезаре по отношению к сестре сложно объяснить всего лишь братской привязанностью. Словом, не бывает дыма без огня…