Ти и Ди, Надейся. (Несбывшиеся ожидания)

Но было всё тщетно, мечты оставались мечтами, а альпинисты каждый день с успехом штурмовали её "высочайшую точку", называя её "тренировочным пунктом", что было особенно для горы обидно, как будто она из тех красоток, которыми пользуются для "тренировки", чтобы потом попросить руки неприступной красавицы.

В общем вздыхала наша героиня и печалилась: и так бы и продолжалось и по сей день, если бы не услышал стенания и жалобы горы пролетающий над ней молодой и потому ещё в меру любопытный сокол.

Услыхал и сел на вершину, послушал, послушал, да и сказал:

- Есть способ горю твоему помочь, знаком мне северный ветер, силы он невероятной, позову-ка его - может и поможет тебе. Сказал и взлетел, отправившись строго на север к своему старому знакомцу. Не то, чтобы был сокол способен на героические поступки, просто ему было скучно, а гора только что дала отличный повод зайти в гости к давнему другу, к которому так просто без дела и не сунешься.

Северный ветер жил в своей пещере на склоне старых гор на берегу Ледовитого Океана. Горы были тут настолько стары, что уже и не говорили, и уж точно не занимались теми проказами и суетным соревнованием по неприступности, что были свойственны их южным соседям. Потому и наслаждался Северный ветер в жилище своём тишиной и покоем, что были так нужны ему после дел праведных на просторах ледяных. Гостей он особо не привечал, но друзей имел и всегда был рад их видеть, если, конечно, они не заглядывали по пустякам, отвлекая его от дум и созерцания ледяных просторов, чем он непрестанно в свободное время и занимался.

В нашей истории, в то время Северный ветер как раз был дома и, было собрался немного вздремнуть, как раздался у пещеры звук хлопающих крыльев, звук знакомый, принадлежащей его давнему закадычному приятелю, но правила есть правила и ветер, соблюдая их начал:

- Кто посмел нарушить покой ветра Северного.

- Друг твой, сокол ясный.

- По делу ли или от безделья, если от безделья, то уходи, иначе замороженному тебе быть, а по делу -- проходи: гостем дорогим будешь.

- По делу, по делу,- заявил сокол заходя в пещеру и тепло обнимая за плечи давнего друга,- хорош, как погляжу, всё хандришь, ну да ничего - вылечим тебя болезного.

И рассказал сокол за кружкой напитка пенного другу своему, что летал он по свету и нашел место странное, где гор множество, она на одной, да одна за одной, и горы те не простые, говорящие, и живущие лишь желанием стать выше, да поопаснее. И жаловались горы на альпинистов сильно, а одну так и просто жалко стало, так она хотела стать выше, чтобы не ходила по ней нога путника, да не смеялись над ней соседи жестокие.

Выслушал сокола ветер Северный, посмеялся, подумал да сказал:

- Ложись-ка ты спать друг мой неразумный. А утром слетаем до мест сказанных и посмотрим на горы странные.

Так и случилось, нашли друзья гору малую, послушали, да Северный ветер горе и говорит:

- Могу я, властью данной привести сюда туч северных могучих множество, и покроют они тебя снегом северным, да скую я тебя льдом истинным, так, что никто не сможет зайти на вершину твою многострадальную.

И согласилась гора на предложение ветра Северного, и просила его только сделать её выше гор стоящих, чтобы никто не смог даже говорить, что и роста она невеликого.

Задумался ветер, но согласился, ибо сил у него было много, а дел в пору ту особых не предвиделось. И нагнал он туч северных со снегом и градом ледяным и заморозил ручьи горные и росы. И стала на горе нашей расти шапка ледяная, надёжная, росла, а ветер полировал её дыханием своим, посыпая снегом да льдом свежим, чтобы росла гора вверх гладкая, как поверхность озера в штиль, как зеркало - да скользкая.

И нарастил ветер Северный на гору нашу льда множество, так, что стала она ростом с горы великие, но только ледяная и гладкая как стекло.

А ветер сотворив работу свою отправился опять в пещеру свою сон очередной досматривать, да на работу на севере своем приниматься.

А гора тем временем радовалась:

- Вот, стала я высокой и скользкой, ни один альпинист теперь не может забраться по склонам моим ледяным, по торосам моим, да снегам моим, стала я теперь не гора, а просто загляденье.

А горы окружающие завидовали и копилась у них зависть чёрная, нехорошая, и обратились они к вулкану старому, что давно уже лесом зарос и для которого эти игры в "неприступность" давно были забытым прошлым. Тот послушал жалобы гор на "самозванку" ледяную, пыхнул дымком из щелей своих, да сказал:

- Не грустите, да не завидуйте, горы каменные, ледяной товарке своей, всё проходит, пройдёт время и её, дождитесь весны вешней, да ветров тёплых и уйдёт печаль ваша.

А гора наша всё хвасталась, да хвалилась, доводя соседей своих до ярости и камнепадов трясучих, что люди землетрясением зовут.

И уж было решили горы сами разбираться с "выскочкой", как вдруг (по меркам гор, конечно) пришла весна особо тёплая, задули ветры горячие, воздух пустынь несущие, да пошли дожди непрерывные и начала гора ледяная таять.

Таяла она, таяла и растаяла. Глянули горы -- а где она, соседка хвастливая, только вот была тут и нет её, на месте горы ледяной только место пустое да гладкое.

Так и исчезла гора наша: лёд её задавил, под весом его целая гора в землю ушла, так-то вот.

Аккуратнее будьте друзья в желаниях своих - ибо они могут и исполниться.

Лемур потушил последние летающие огоньки, притушил факелы и спокойно улёгся спать рядом с безмятежно спящими друзьями.

Сон в ночь шестую, Город.

То ли из-за усталости, накопившейся за день, то ли от перепада температур, разомлев на топчане покрытым шерстяными одеялами, Уна уснула ещё на середине сказки.

А уснув некоторое время просто спала без всяких сновидений. Видимо Радуга дала ей время на отдых, не всё же ночью носить девочек по просторам мира снов? Надо иногда и просто предаваться забвению.

Но и отдых в мире снов не вечен. И вот Уна опять обнаружила себя сидящей в густой траве под бескрайним фиолетовым небом с такой привычной Радугой и бегущими облаками.

- Хорошо, что хоть на этот раз в траву не положили, а разрешили появиться сидя,- почему-то подумала девочка, поднимаясь на ноги и нащупывая на груди кулон.- Поищем теперь нашу Белку, её каждый раз ко мне как железку магнитом притягивает. И правда, стоило так подумать, как появилась её давнишняя знакомая, только вот сегодня она уже была рыжей на три четверти, а во лбу у неё появилась белая звёздочка.

- Привет! - закричала девочка, подбегая.

- Ой, здравствуй, ты каждый раз всё раньше и раньше приходишь,- Белка вложила свои лапки в руки подбежавшей подружки,- ну раз так, то готова ли ты слушать мой рассказ о Городе дальше?

И взяв девочку под руку неспешно Белка повела Уну по дороге из радужных полос, рассказывая:

- Когда-то в этом Городе жили обычные жители, а сам Город образовался на месте крупнейшей ярмарки Мира, которую надо было и обслуживать и давать приют торговцам и покупателям, и так далее, и тому подобное, и еда нужна, и вода, и постираться, погладиться, и сковать чего. А где такая надобность возникает, всегда возникают и строения: сначала чтобы просто поспать, потом и таверны, кабаки да ресторации всякие, потом гостиницы, да сараи, а потом и до мастерских дело доходит, а где мастерские, там и жильё, да дома, да школы, не говоря уж о домах начальственных, управой называемых, да стражными домами и прочими, что необходимы для города. Так и возник этот Город, и был он настоящей жемчужиной этого Мира: сюда свозили всё, что только было особенного, да ценного, и каждый считал своим долгом хоть раз, да посетить это место. А кое- кто и оставался жить, так Город рос. А в Городах, знаешь ли, возникают со временем мысли разные, и вот решили как-то раз жители, что должны они жить вечно, не умирая, а для этого привлекли магию сильную, и были уже совсем близки к обретению жизни вечной, да не учли одного: что нет в Мире этом душ, которые только и дают жизнь вечную в своей неизменности вечного пламени творения. А творение без души, продолжая жизнь свою, постепенно и неизбежно распадается и изменяется не в лучшую сторону. Вот и в Городе сём, как только стали его жители жить долго настолько, насколько хотели, так и стали они меняться постепенно, но неизбежно в сторону злую и недобрую, а всё что есть в жизни светлого стало из Города изгоняться и исчезать. И случилось неизбежное: зла в Городе стало так много, что обратил Создатель на Город лик свой и опечалился, а опечалившись сказал: "Желающие жизни вечной, будут вечно жить и вечно умирать, возрождаясь каждый день, проходя в пределах его весь путь Города сего от добра ко злу, и будут по ночам тенями вспоминать о том, что жизнь есть только в постоянном возрождении и изменении, и будут жалеть о выборе жизни вечной, и о смерти вопиют, но не будет смерти. Потому что, выбрав жизнь вечную, отказались они и от жизни и от смерти и в том Проклятие их". И сказав Слово изменил всё: и был Город и стал Город, только уже другой, в нем каждое утро возрождаются жители и не помнят, что вечером умрут и что были сами собою прокляты, и добры и веселы они, но к вечеру вспоминают о прошедших столетиях и о жизни своей в рождении и смерти ежедневной, и становятся час от часу все злее и злее, и добро покидает их. И к вечеру в Городе зло вопиет, насилие и смута, а на закате, все кто жив умирают и прахом рассыпаются в пыль и Город становится пуст. Все жители в ночь живут тенями в мире снов, здесь -- куда мы и идём, и есть их настоящая жизнь -- жизнь теней, тут они помнят всё что делали и творили каждый день и жалеют страшно, но нет конца этой жизни, которая не жизнь, потому что нет для них и смерти, есть только бесконечное существование.

Белка замолкла, они за разговором пришли опять в самый Город.

Уна спросила:

- А этот Город тогда что?- И обвела руками окружающее.

- Лавки, дома, магазины, даже мостовая в этом Мире снов -- отражение реального Города, здесь живут тени всех тех, кто жил в Городе на момент проклятия.

- Души?

- О, если бы! У жителей этого Мира душ нет,- Белка усмехнулась,- а это означает, что каждого из нас ждёт обязательное и неизбежное сумасшествие, ну или вот такое существование в виде теней, постоянно как бы живущих, но не способных создать ничего нового, полное бессмыслие этой жизни, которая не жизнь. Поэтому, береги душу свою, девочка - она творец твой и жизнь твоя.

Белка улыбнулась:

- Тебе пора, портал ждёт.

И портал -- чёрный круг посреди мостовой действительно ждал и Уна спокойно и уверенно зашла в его чёрное всепоглощающее нутро.

И наступила ночь.

Привычно зависнув в тёмном ничто с мерцающими в бесконечной дали огоньками звёзд, Уна решила, что теперь она сама выберет куда двигаться, потому что быть в очередной раз свидетельницей неприятных сцен ей очень не хотелось и потому, повертевшись на месте, она наконец выбрала зеленоватую точку и полетела в её направлении.

Надежда на то, что туман на этот раз будет зелёным и показываемое хоть как то будет зависеть от цвета тумана, оказалась тщетной. Нет, туман был зелёным, очень даже приятного на вид травянистого оттенка, только вот рассеявшись, открыл очередную, не самую приятную сцену.

Уна увидела, что опять в бесплотном теле стоит на втором этаже того же самого торгового центра, что ей неоднократно уже показывали, а её родители пытаются уговорить девочку одеть и примерить новые туфли, которые той категорически не нравились, до такой степени, что одеть их физически на неё было невозможно. Девочка брыкалась, уворачивалась, и всячески препятствовала примерке, при этом вопя:

- А, вы сами себе берёте что хотите, а мне это убожество подсовываете...

и так далее и так далее. Бедные сотрудники магазина, которые уже давно привыкли к капризным детям, на этот раз просто не знали куда им деваться: родители потели, багровели, но их аргумент, что обувь ей категорически необходима к школе, не встречал никакого понимания.

- Всё,- наконец сказала мама,- или ты меряешь первую обувь, что я скажу, или никогда не увидишь обновок, хотела туфли -- так не будет их.

Девочка вскочила, отбежала к краю помоста, что находился как раз над бассейном первого этажа:

- Вот как! Да будьте вы прокляты с этой обувью!- И в ярости топнула ногой, не учтя того, что на краю было сыро от брызг постоянно действующего фонтана рядом.

Девочка поскользнулась и вдруг исчезла за краем помоста.

Раздался сдвоенный крик, кричала падающая девочка, кричала испуганная мама.

Что было дальше Уна не увидела, туман надёжно скрыл остальное от её взора, бережно обволакивая со всех сторон.

И снова, снова Уна висела в бесконечной, бездушной черноте космоса, с трудом приходя в себя от увиденного, она давно уже поняла, что видела только что момент, предшествующий её падению и, наконец, всё в её голове вдруг встало на свои места: она полностью вспомнила вдруг весь тот день с самого утра и ей стало нестерпимо стыдно.

Шло в бесконечности космоса время. Его в бесконечности очень много.

И в этой бесконечности принималось трудное, но столь необходимое решение.

И наступил момент когда оно было принято.

В космосе вдруг возникло свечение и возник человек и его звали... Нет, впрочем будем звать девочку и дальше именем Уна, хотя она, конечно, вспомнила и как её зовут, и где и с кем жила и дружила, но в этой истории она сама предпочла, чтобы имя Уна осталось с ней до конца. И да будет так.

И человек, которого мы зовём Уна решил: что нужно учиться ей уступать другим и ставить себя на их место, и тогда и не будет сцен подобных виденному.

Космос, бесконечный космос, осмотрел это решение, взвесил на весах добра и зла, одобрительно внутри себя хмыкнул и....

Открыл девочке переход -- портал.

Уна вдруг оказалась опять на улице столь знакомого Города. На этот раз она решила не пытаться осматривать его, уж больно не понравился рассказ Белки об этом проклятом месте, а решила просто пойти назад сама и осмотреться, где же хоть этот Город находится?

Радуга, на этот раз стала сжиматься не столь скоро, как раньше. И удалось заметить, что Город лежит в горной долине окружённой туманным кольцом, которое было окружено уже самими горами, в этом тумане скрывались и дороги, и окружающие Город деревья. Решить, что же это за туман вокруг Города и не связан ли он с туманом, который преследовал девочку в космосе она не успела: Радуга вдруг взбрыкнула, и опять с небывалой настойчивостью потащила - понесла Уну назад по той же дороге, по которой она с Белкой пришла сюда.

Мелькали поля, пронёсся Лес и исчез вдали, почти незаметно Уна пролетала мимо жителей, которые словно не замечали её (а может и правда она была для них невидимкой, кто знает). И этот полёт закончился всё в той же густой зелёной траве в которую она упала словно на привычную мягкую подушку.

...

Над головой по фиолетовому небу пробегали облака, ветер легко шелестел травой, пахло сеном и девочку опять прямо во сне потянуло в сон. И она совсем незаметно для себя уснула.

Глава 9.

День седьмой. Утро в пещере, сборы и завтрак.

Рассвет едва теплился, скудные лучи пробивались сквозь вентиляционные отдушины чуть освещая пещеру, когда Дабруша, немного продрогший, встал со своего топчана. Угли в очаге, так хорошо отапливавшие помещение всю ночь, уже прогорели и в пещеру стал проникать холод, лемур шипя и дрожа сделал несколько энергичных движений, чтобы согреться и занялся растопкой очага. Вскоре уголь весело потрескивал, разливая вокруг себя жар, Ди повеселел, сбросил с себя одеяло, наброшенное от холода и оделся в шерстяное бельё.

- Быть лемуром не просто, на холоде легко без защиты дуба дать,- приговаривал Ди, собирая себе немного горячего чаю. Вскоре согревшись, он приступил к более решительным действиям, прибрался (вечером с устатку было не до того), собрал всё что нужно к завтраку, умылся и начал будить своих дам.

- Утро на дворе, утро, просыпаемся, встаем, завтрак ждёт,- Ди осветил пещеру поярче запустив несколько "светлячков".

Тихоня встала ворча: у неё от вчерашней гонки по горам болели все суставы.

- Лучше бы я сутки проплавала -- максимум бы мышцы болели, а по этим каменюкам, будь они неладны, мне ходить противопоказано.

Но встав, быстро ополоснулась за ширмой, приоделась и присоединилась к Дабруше, толкнув его в бок (тот зашипел, не у той одной болели все мышцы в теле).

Наконец встала и Уна, едва протирая глаза, очень хотелось снова лечь и спать, спать и спать. Ти и Ди переглянулись: и подхватили девочку под бока, и быстро умыли её прохладной водой, приговаривая:

- Умоешься -- весь сон спадёт, и улыбайся - Путь тебя уж ждёт.

- Путь,- зевнув, едва выговорила Уна, ей для сна, после столь нагруженного дня - как вчера, сна было маловато, особенно, если учесть то, какой сон ей приснился в эту ночь.- Путь пусть подождёт, проснуться надо.

- И то дело,- кивнул лемур,- а ну ка зубы всем чистить и за стол.

И дружно ещё раз умывшись за компанию, сели за стол который уже был к тому времени полностью собран. На завтрак, на этот раз, Дабруша кроме ожидаемого самовара с его "хозяйством" добыл немного горячей жаренной манной каши (ой, кто не пробовал, попробуйте - пальчики оближете) с маслом и парочкой яиц всмятку, что только дополняли утренний рацион. Был и горячий, свежеиспечённый зерновой хлеб: духмяный, с вкусной коркой которая, не успев зачерстветь, была уж как чудо хороша со сладким чаем. В общем, к дальнейшему походу на холодном ветру наша команда подготовилась на этот раз просто замечательно.

Намазывая гренки мёдом и прихлёбывая чай Ди произнёс:

- Сегодня мы, наконец, должны выйти к ключевому месту нашего Пути, все дороги что ведут к площади выбора мне (ну и Ти, конечно, не перебивай, Ти, ладно?) хорошо известны, мы похоже подойдём туда по самому неприятному маршруту -- горной ленте. Помнишь, Тихоня?

- Мда, как не помнить, пару раз ходили, но выходили-то мы в прошлые разы на неё всё же с равнины, а тут вокруг только горы.

- Вот видимо этому подходу и будет посвящено утреннее Испытание, так полагаю,- Дабруша посмотрел на девочку,- всем надо тепло одеться - как вчера, кошки сразу на ноги одеваем, по выходу, что-то у меня предчувствие разыгралось нехорошее.

- А почему тут не видно Солнечных Зайчиков,- вдруг спросила Уна, она уже привыкла к тому, что те каждое утро исправно веселились, создавая радостное настроение,- Они же каждое утро спускаются, ведь так?

Ответила Тихоня, собирая потихоньку посуду со стола,- это зависит от погоды, видимо на улице пасмурно, так что слушаем нашего Дабрушу и одеваемся, сейчас вот только приберу со стола и будем одеваться.

Постепенно разобрались, всё прибрали, даже постели с топчанов были вытряхнуты и просушены, прежде чем быть убранными в сундуки. А лемур приговаривал:

- Помните как выглядела пещера когда мы пришли? Как будто нас ждали и специально всё приготовили для отдыха и сна, вот и мы должны за собой оставить не просто прибранную пещеру, а пещеру готовую к приему очередных усталых путников, кем бы они не были. Это закон гор: иначе тут очень тяжело было бы жить и выживать, если не заботиться друг о друге. И это правильно,- задумчиво постучал по дымоходу очага,- тут вроде в порядке, уголь есть, растопка и прочее в достатке. Ну, одеваемся и в путь.

Путь по хребту. Всё ниже, всё опаснее.

Выйдя из пещеры они увидели, что ночью все облака поднялись выше хребта и теперь плотной серой ватной пеленой нависали над головой. Освещение было тусклым, даже Радуги не было видно за серой пеленой, хорошо что сам Радужный Путь на фоне этой серости ярко светился, даже серебристые нити его краёв были видны как никогда отчётливо. Наконец стало понятно куда дальше продолжается их Путь по хребту, а то вчера вечером его не было видно за облаками ну и, конечно по причине надвигающейся ночи. Так вот, дальше хребет начинал спускаться вниз, постепенно спускаясь в горную долину, что раскинулась между гор которые лежали, как было видно (на пределе возможности), у самого горизонта. Этот хребет, частично покрытый льдом, чем дальше, тем более становился изрезанным и "разбитым".

- Нда, тяжёлая дорога предстоит,- окинул лемур взглядом дорогу.

- Лучше про ветряные плащи не забудь, я уже продрогла,- заявила Тихоня: она принципиально не понимала в чём разница между вчерашней и сегодняшней дорогой, и там и там хребет, куда не кинь взгляд, скалы да лёд, вчера ещё снег был, да дождь этот проклятущий - ледяной.

Уна поёжилась:

- Мрачноватенько, да и плащи бы, действительно не помешали, а?

Дабруша сдался и облачил всех в магические накидки, хотя по затратам его магии это было на пределе допустимых возможностей: случись чего -- выбираться и вытаскивать друг дружку придётся ручками, ну если Ти не подсобит, конечно.

Связались снова верёвками, проверили кошки на ногах и двинулись в путь.

Сегодняшний маршрут вначале сильно походил на конец вчерашнего дня (что и не удивительно): всё тот же выложенный жёлоб с невысокими краями, частично занесённый снегом, который успел превратиться в лёд, иногда лёд исчезал, открывая плотную серо бурую скалу основы- хребта.

- Скалы тут образовались от движения окружающих гор,- прокричал идущий впереди Ди, так чтобы его было всем слышно.- Горы слева и справа вместе со своим основанием начали не так давно сдвигаться и посередине между ними стал расти хребет -- прямо по линии соприкосновения, и через пару-тройку тысячелетий он станет высотой как раз с окружающие нас горы и тогда этот рост прекратится, ну а дорога по нему исчезнет намного раньше, может уже лет через пятьсот.

- Пятьсот,- удивилась Уна,- вы думаете прожить так долго?

- Не думаем, знаем, в этом Мире Отчаянной Надежды время для нас с Тихоней почти ничего не значит, более того, скажу по секрету, время здесь и время на Земле связано очень хитрым способом, то здесь может пройти почти вечность, а на Земле ещё и не пройдёт и пары секунд, то время почти совпадает, то наоборот Земное время начинает идти вскачь, но это бывает редко, чаще всё же первое. Ну и не забывай, что Мир этот значительно менее материален чем мир Земли и потому здесь возможно в его рамках и практическое бессмертие...

Выдра идущая следом, и пыхтящая от прилагаемых усилий (сказывалась усталость от лазанья по скалам во вчерашний день, а для выдры это было почти запредельное по вложенным усилиям испытание, вот и шла еле-еле, не до разговоров было) наконец нашла время высказаться:

- О бессмертии бы промолчал, треплешься почём зря, а потом каждый встречный начинает с тебя требовать сделать его бессмертным.

Уна вспомнила вдруг разговор который приснился ей этой ночью и спросила:

- Но бессмертие без души невозможно, не так ли?

- Именно так,- ответила Ти,- В своё время было множество попыток создать поистине бессмертных существ на основе разума и чувств без такой сущности как душа: тогда многие считали её какой-то придумкой, фантазией Создателя - ни на что не годной вещью, не обладающей никакими полезными свойствами кроме как способности её "привязываться к телу" и менять его вместе с толикой разума, да и той обычно новому телу перепадало не много. И выяснилось одно: что бессмертие без души возможно только в неизменности.

Выдра запыхалась и прервалась, слишком долгая речь её сейчас буквально выматывала.

- Не поняла,- честно призналась девочка, и слово взял лемур, продолживший:

- Имеется в виду, что бессмертной может быть только машина, своего рода автомат, ну или робот, работающий по строго заранее заложенной программе и тот должен быть без заложенной в него возможности развития, Создатель таких автоматов, хоть и крайне сложных по нашим меркам, при рождении Миров насоздавал во множестве - мы их чаще всего именуем ангелами ну или демонами, что с точки зрения реализации бессмертия одно и то же. А вот если к ним, даже самым хорошим, добавить хоть немного возможности самореализации и изменения, то бессмертие становится в принципе недостижимым. Постепенно, какой бы вариант, даже самый распрекраснейший, мы бы не придумали с точки зрения развития, положительный эффект от самореализации сменяется отрицательным и заканчивается полной деградацией и самораспадом личности. Остаётся только голая оболочка, уже без разума, которая и продолжает влачить своё горькое существование в вечности. Только пока это произойдёт, в процессе распада подобная личность натворит столько зла, что лучше бы и не начинала помышлять о достижении бессмертия.

Лемур задумался, продолжая тем не менее автоматически двигаться по Пути, подмечая и аккуратно обходя все встречающиеся препятствия.

Уна тоже задумалась: получается что те жители Города (который был во сне), что возмечтали о бессмертии и даже его как бы получили за счёт могучих концентраторов магии, постепенно становились всё злее и злее и при этом всё менее и менее "умными". Или она неправильно что понимает?

- Ди, ну а вы как же?- девочка догнала, насколько можно лемура, жаль что верёвка которой она была привязана к выдре не дала ей этого действительно сделать (Ти только поморщилась от боли, когда натянутая верёвка дернула её за "талию").

- Мы,- лемур приостановился поджидая подруг,- Мы, развиваться можем и жить сколько надо можем, вплоть и до бессмертия, если сочтём нужным, главное у нас для этого есть....

- Душа есть, девочка, душа,- пыхтя заявила подошедшая Тихоня,- Одна на двоих, правда, но есть: есть, знаешь, такой обряд разделения души, который делает людей, да и жителей этого Мира и прочих разумных ближе самой близкой родни, когда ты часть твоей души отдаёшь своему любимому, напарнику, или просто другу, после чего вы становитесь связаны по жизни и после неё крепче чем связь любых иных уз. Провести его можно только единожды и обычно его применяют для спасения от неизбежной смерти. С помощью этого обряда можно один раз исцелить тяжело больного, один раз отодвинуть неизбежное. Но только один.

Уна затихла потрясённая:

- И вы...- Прошептала она.

- Не слушай её,- вдруг заявил лемур,- Нет, конечно, всё что сказала Тихоня правда, но в нашем случае с Тихоней этот обряд совершенно ни при чём. Наш случай совершенно особый и почти не повторим. Просто рассказала она про то, как в принципе можно получить душу - одну на двоих.

- А как же вы?

Лемур вдруг сменил тему, видно ему не хотелось более разговаривать о столь "личной" проблеме:

- Сложно всё это объяснить, многое произошло, но результат был тот же: у нас с Тихоней одна душа на двоих. И ладно, хватит об этом, иначе мы сегодня сорвём Испытание и это в последний день Пути, что особенно будет обидно. Лучше посмотрите -- дальше скалы идут вниз и льда становится меньше, правда скалы вроде становятся какими-то "выщербленными", ну да ладно, подойдём ближе - посмотрим. Ну как, вперёд?

- Вперёд,- поддержала выдра, подталкивая девочку в спину,- идём, Уна, нас ждёт довольно опасный Путь. Только осторожнее, смотри куда ступаешь.

Двинулись потихоньку дальше, всё той же процессией, сначала неугомонный, радостно взирающий на всё лемур, затем задумчивая Уна и замыкающей шла хмурая с устатку выдра. Теперь дорога пошла под гору, льда становилось меньше и меньше, всё больше встречалось чисто каменных участков, только вот выглядели они какими-то старыми и обветшавшими: камень под ногами обутыми в "кошки" легко превращался в труху.

Потом на дороге появились ямы, дорога стала гулять, наклоняясь то влево, то вправо, а каменные бортики по бокам дороги стали исчезать то с одной стороны, то с другой, а потом и вовсе исчезли, оставив после себя отдельные столбики из чудом сохранившихся камней, едва отмечая проложенную тут когда-то трассу.

- Какая странная дорога,- заявил Дабруша,- камень такой хрупкий, словно его сначала долго держали в печи, а затем внезапно положили в лёд. С виду вроде такой прочный, а ткнёшь его пальцем, как тут же рассыпается в песок. И уж больно много ям, эй, там сзади - аккуратнее с ямами, можете сильно ободраться, камень тут больно хрупок.

- Сыплется, ухватиться не за что,- согласилась девочка,- хорошо что ветер стих.

- Не накликай,- выдра опять устала: не подавать виду, что идёт на пределе сил было очень трудно, но она старалась, хотя получалось и не очень, только верёвка, постоянно дёргающая её за пояс не давала отстать.- Когда же кончится этот Хребет, Ди?.. Можно мне снять эти "кошки" - не могу больше, сил нет?

Опять встали. Кошки сняли, заменив их обувью с липкой подошвой, как пояснил лемур: эта липкость не клей, а нечто сродни липкости лапок мух, которые свободно ползают вверх ногами.

- Так и идти легче будет и камень будет меньше крошиться, и держаться будет лучше.- Лемур прибирал снятые "кошки".

- Почему же раньше ты их не достал, замучилась я в этих кандалах ходить, что ты "кошкой" назвал,- Тихоня выразила общее с девочкой возмущение.

- Достал бы, только они ко льду не липнут, к сожалению, скользят только,- с извиняющей улыбкой заявил Дабруша,- ну простите меня девочки, всё делаю что могу, поверьте.

- Поверим,- выдра посмотрела на Уну, та кивнула,- Поверим, на этот раз,- прищурилась Тихоня,- Идём уж.

И пошла: на этот раз первой задавая темп, что было и правильно - в связке держаться нужно всегда по самому слабому, а слабой в горах была именно Ти, с её короткими "ножками", да с приспособленной к водным условиям фигурой. Впрочем, учитывая стихший ветер, да отсутствие осадков при небе полностью обложенном облаками то, что впереди шла она было правильно и с любой иной точки зрения, например, надо было дать Ди и отдохнуть от постоянной роли впереди идущего.

Так что наша команда, теперь в "липких тапочках", передвигалась по каменистой дороге проложенной по тянущемуся вперёд хребту.

И всё бы хорошо, но выяснилось, что привыкшая постоянно идти сзади, выдра напрочь забыла об одной вещи, а именно, что теперь она должна следить за безопасностью пути впереди, ну и просто элементарно смотреть под ноги. А произошло вот что: идущая впереди Ти в один, не очень прекрасный момент, просто исчезла с поверхности рухнув "на всём скаку" в образовавшуюся прямо под ней яму- трещину, едва прикрытую хрупким каменным навесом, раздробившимся в пыль при первом же шаге. Верёвка, которая была протянута между друзьями натянулась и потянула за собой Уну, которая не сумев устоять тут же свалилась и её потащило по Пути, обдирая кожу даже сквозь слои одежды: настолько похожей на "тёрку" была дорога. Выручил на этот раз сохранивший бдительность Дабруша, вовремя заякорившийся и, потом начавший при помощи магических поводков аккуратно поднимать: сначала Уну, а затем, подошёл к трещине и вытянул хмуро висящую на верёвке и раскачивающуюся как отвес выдру. Вытянув, он лишь покачал головой, а Тихоня пожала плечами и только и сказала:

- Иди уж первым: если уж трещины начались, то в следующий раз рухнем все.- И уступила место впереди идущего.

- Так, меняю ветряные плащи на поводки,- быстро заявил Ди,- будем идти со страховкой - Ти права: если пошли трещины, то без дополнительных опор вскоре рухнем все, кто бы ни шёл впереди.

Но всё же поменялся местами с подругой, чтобы её окончательно не расстраивать, выдра же, обнаружив что лицо у девочки ободрано, только закрыла глаза и зашипев на беспечного лемура, быстро начала оказывать Уне первую помощь, закрывая раны с помощью какой-то магической пыли, которая попадая на ссадины (прямо сквозь одежду) образовывала на теле тонкий серебристый слой, уменьшающий боль и воспаление и, видимо, сильно ускоряя заживление ран.

Но, в общем-то, всё обошлось, только порядок процессии поменялся, да напоминать она стала больше шествие каких-то подводных многоножек, где ножками служили переставляющиеся автоматически магические поводки, которые, цепляясь за всё что можно охраняли наших путешественников от опасности сорваться в образовавшуюся внезапно под ногами пустоту.

Расщелины - расщелинам рознь, обед в стеснённых условиях.

Лемур как в воду глядел: внезапно открывающиеся ямы, едва прикрытые рассыпающимися "козырьками", стали встречаться повсеместно, то один, то другой "ходок" вдруг проваливался в очередную яму -- щель и только благодаря системе магических поводков зависал в воздухе, опустившись не более чем до щиколотки, после чего отступал назад или вбок и продолжал свой путь, лишь слегка струхнув от нежданного ощущения предательской лёгкости при падении. В один, не очень прекрасный момент одновременно свалились Ди и Уна, что только доказало необходимость подобной "страховки", придуманной Дабрушей.

Дорога, впрочем, совсем испортилась: перестало быть видным, что она вообще когда-то была проложена по хребту, и становилось ясно, что Барсуки сюда уже давненько не добирались, а потом Путь стал проходить уже по совсем "диким местам": он стал гулять и по вертикали, с внезапно возникающими "стенками" и "обрывами" по которым приходилось подниматься подсаживая друг друга или аккуратно спускаться при помощи всё тех же поводков. Это сильно замедлило продвижение вперёд, тем более, что когда стали встречаться едва держащиеся валуны, скатывающиеся в непредсказуемом направлении при малейшем толчке, нашей троице пришлось их аккуратно обходить во избежание возможных травм.

Наконец трещины стали попадаться так часто, что слились в настоящие провалы шириной до нескольких метров.

Сначала, пока они были не слишком широки, Ди их просто перепрыгивал, оставляя за собой "мостик" из поводков, по которому перебирались все остальные, но когда очередная трещина разверзлась на ширину метров шести, лемур остановился. Вскоре к нему присоединились и Уна с Тихоней, Тихоня скомандовала небольшой привал и достала каждому по груше. Текущая ситуация требовала обсуждения.

- Перенеси свои поводки на тот берег и переберись по ним,- предложила Уна: она была достаточно догадлива, чтобы видеть простые решения возникшей проблемы.

- В принципе, конечно, можно,- задумался Ди,- но тут меня настораживает факт, что скалы тут больно неустойчивые и хрупкие, помнишь как перед троллем перебирались?

Уна кивнула, тогда, из-за осыпающегося берега, перебраться тоже было крайне сложно.

- А в чём собственно сложности?- непонимающе вопросила Тихоня,- хочешь, я сама положу до берега силовой щит, до десяти метров спокойно можно, и по нему и пройдёшь - чем не мост?

Лемур задумчиво покачал головой:

- И всё же, сначала, давайте-ка я испытаю тот берег на прочность, скала напротив мне категорически не нравится.

Лемур встал, отряхнулся от остатков недоеденной груши и, смотав несколько силовых нитей магии, сделав нечто вроде клубка, бросил его на противоположную сторону, тот медленно поплыл, добрался до скалы и растворился в ней.

- Сейчас нити начнут распрямляться и немного "потрясут" нашу скалу изнутри: если там есть опасность узнаем очень быстро,- внимательно глядя на скалу, сказал в сторону.

Скала постояла несколько секунд и вдруг как-то осела: зашуршали мелкие камушки и огромный каменный блок с уханьем обрушился вниз, открывая свежую рану на поверхности горы.

-Вот тебе и хребет,- только и сказала Уна.

А вслед пущенному, уже летели новые клубки, испытывая на прочность скалы напротив.

На этот раз горный хребет оправдал своё название и с честью выдержал возложенную на него нагрузку.

- Вот теперь и щит положить можно,- заметил Дабруша,- не забудьте, что переходить строго по одному, на всякий случай, чтобы не слететь сразу всем, самоубийц надеюсь нет?

- Нет, нет,- заворчала Ти, прокладывая мост из щита,- иди уже.

Споро по мосту промчался Ди, потом осторожно ступая, стараясь не глядеть вниз Уна(хорошо, что щит Ти сделала полупрозрачным и достаточно широким), а в заключение и сама выдра прошла по своему мосту, не забыв свернуть его после.

Точно также миновали и следующий разлом в хребте и ещё два: падали скалы, крошились и рассыпались в пыль, но наши путешественники упрямо двигались вперёд.

Наконец, перед четвёртой по счёту щелью опять был скомандован привал на совещание.

Друзья сидели перед широкой -- метров двенадцати расщелиной.

- Или я ошибаюсь, или эти разломы раз от раза становятся шире,- задумался Ди.

- Ещё бы -- последние дни Путь дает нам общие Испытания,- покачала головой Тихоня,- раз уж идём вместе то и ответ держать всем.

- Ди, а я вот хотела спросить...- Начала Уна.

- Да,- обернулся Дабруша.

- А, вот почему ты всегда испытываешь противоположный берег на прочность, но никогда тот на котором стоим?

Выдра и лемур переглянулись.

- По моему, словами младенец глаголет истину,- начала выдра...

- А ну-ка ходу отседова,- воскликнул Ди подхватывая дам и спешно отбегая от края скалы.

Сзади раздался шум осыпи и целый блок берега на котором они стояли канул в бездну.

Некоторое время все стояли глядя в пропасть. Молча.

- Уна, детка,- начала выдра,- когда тебе в следующий раз придёт в голову здравая мысль, ты, пожалуйста, не держи её в себе, говори сразу. Идёт?

Уна сглотнув внезапно подступивший комок к горлу только кивнула, прохрипев в ответ согласие.

- А я пожалуй, укреплю-ка этот берег, да и тот тоже и, только потом буду пытать,- задумчиво добавил Дабруша, и тут же начал пронзать нитями оба берега, поясняя,- Внутри камней прорастают как будто ёлки с длинными иглами торчащими во все стороны - они всё вместе и будут держать - пока мы не пройдём. Так ага, готово, полагаю длины щита Тихони тут уже не достанет, потому будем делать мост подвесной, Ти, добавь ка мне мощи.

Видимый поток энергии потёк из вскинутых лапок-рук Тихони к ручкам Ди, а уже тот начал живо "ваять" из доступной магии подвесной мост и через несколько минут тот был готов, с перилами и достаточно прочным плетёным днищем.

- Ну, как всегда идём, только, извини, Ти, ты теперь впереди, все нити на мне.

Тихоня пожала плечами и подхватив Уну, перевела её на другую сторону, Дабруша не заставил себя ждать, видно, что мост держать долго было тяжеловато и "распустил" он его с явным облегчением.

Так и пошли дальше: камни под ногами всё больше и больше крошились, берега становились неустойчивее, а сами щели шире и шире, но, терпение и труд всё перетрут и, перебежав на другой берег уже сорокаметровой трещины, которую уже совершенно точно можно было назвать пропастью, наша троица наконец оказалась на сравнительно безопасном участке пути.

- Хорошо,- свистя воздухом через силу сказал Ди,- Путь наконец дал нам время на обед и отдых. А то я уже вымотался, ну и вы выглядите не намного лучше.

Да, Уна, щеголявшая полузажившими ссадинами и свежими синяками ушибов, выглядела в грязной одежде мягко говоря не очень, как и чувствовала себя, впрочем.

Тихоня, так и вообще от усталости только покачивалась и в последнее время предпочитала молчать, чтобы не тратить невеликий остаток сил. Об ушибах и мелких порезах умолчим, чтобы не расстраивать читающих.

Наши друзья в данный момент стояли на площадке, явно когда-то служившей для отдыха и привала на пути. Огороженная камнями, с выложенным ровным полом, запасом: угля под навесом и воды в пополняющейся от дождя бочке, наполовину вбитой в каменное основание, она говорила о своём предназначении только что не криком. А вот то, что она оказалась вместе с одинокой скалой на вершине которой и была выложена, единственной твёрдой, не осыпающейся опорой, норовящей уйти из под ног -- это конечно говорило о том, что Испытание первой половины дня было завершено, причём с честью.

- Жалко что только источника нет,- пробурчал Ди,- вода из бочки всё же без кипячения и фильтрации годится только для умывания, Тихоня, займись обедом, а я с костром и водой разберусь,- и Дабруша живо потащил уголь, просушивая тот по дороге (отчего шёл густой пар) к очагу: место для которого было указано каменным кругом. Вскоре на площадке горел весёлый горячий огонь, вода, тонкой струйкой поднимаясь из бочки пролетала сквозь пламя и, быстро остывая после этого на лету, выбрасывая из себя накопившийся мусор и прочую гадость, что оседала пеплом на пол, наливалась в добытую из своих подпространственных карманов-закромов емкость. Емкость чем-то неуловимо напоминала Уне флягу из-под молока, но сказать точнее она не могла, потому уж кем-кем, а специалистом по флягам она не была.

Выдра уже выбила из "карманов лемура" стулья и небольшую магическую загородку закрывающую от ветра, стол и самовар и, расставив всё это, открыла доступ по телепортационному каналу к Дому. Вскоре на столе исходил паром рассольник с перловой крупой, чёрным, душистым хлебом с тмином, гречневой кашей с темными кусками грибов и печени в белой подливе, сырный запах которой был слышен издали.

- К столу, друзья,- выдохнула выдра, закрывая портал к Дому, даже это давалось теперь с трудом, успокаивало, что осталось терпеть только до вечера: конец Пути, как никогда, был столь же близок, как и желателен.

Все чинно расселись и незамедлительно принялись трапезничать, молча, только стук ложек нарушал тишину, да слегка поднявшийся ветер чуть шумел за ширмой (та надёжно закрывала от ветра и холода гор, не даром называясь походной и тепловой).

- Ну, что,- сказал лемур облизывая ложку. Он уже закончил с кашей, а за чаем его всегда тянуло на разговор,- похоже мы с вами обедаем на единственном месте в округе, которое можно назвать сколько- нибудь стабильным и устойчивым: всё что дальше площадки отдыха рассыпается в пыль, словно это и не скалы, а кусок старого высохшего паштета, что только выглядит твёрдым, а на самом деле труха она и есть труха, ткни и рассыплется.

- Я посмотрела,- буркнула Тихоня,- дальше вообще идут только горные "персты",- обернулась к девочке, поясняя,- это такие скалы высокие и тонкие, а между ними настоящие пропасти. По сравнению с ними -- те, что уже переходили - просто детские забавы. И самое неприятное, что Радужный Путь нам упорно показывает, что топать надо именно по этим вершинам.

Уна посмотрела горько, эти скалы, и прочее уже так надоели, что хотелось просто полежать на травке, или хотя бы земельке:

- А если спуститься.

- Сама посмотри - метрах в ста внизу явно пелена стенки Пути, чтобы мы, стало быть, ненароком не спустились и не облегчили себе задачу,- вздохнула выдра,- вот, как-то так...

Пили дальше чай в молчании, всё и так было ясно, опять придётся плести канаты и мосты на пределе сил и сторониться обвалов, насколько это вообще возможно в текущей ситуации.

Поев, завалились на отдых на поставленный Дабрушей диван, который так кстати оказался среди всего "мусора", что он постоянно таскал с собой.

Так прошёл час, и тут взяла в свои руки всё Уна, почувствовавшая вдруг, что время утекает сквозь пальцы и далее ждать нельзя. Растормошила компанию, и, заставив всё прибрать, что не было убрано, повела друзей на дальнейшее "мучение в пути".

Почему лемуры не обезьяны, как впрочем и выдры. Путь по "пальцам".

Нет, ну действительно, почему выдры и прочие присутствующие господа и дамы не могут "летать" со скалы на скалу с грацией ну хоть каких нибудь орангутанов?

Такой вопрос возник одновременно у всех в голове, едва они подошли к краю обеденной площадки и увидели предстоящий на вечер "фронт работ".

А зрелище стоило того, чтобы его описать отдельно. Представьте стоящие друг от друга на расстоянии от пятидесяти до ста метров одинокие скалы, намечающие маршрут, скалы далеко не одинаковой высоты, да и крепости, но среди них ни одной что была бы шире двадцати метров.

Лемур тихо выругался,- И когда только всё это выросло на Пути?- Обратился к подруге,- Ти, перед вечерней площадкой разве был хоть один подход который выглядел так?

-Ты говоришь о том замечательном месте, где мы обязательно будем ночевать?- Выдра мечтательно улыбнулась и взяла Уну за руку,- представляешь, Уна, после последнего Испытания, которое буквально стоит сейчас перед нашими глазами, мы обязательно придём на последнюю площадку, на неё мы, провожая детей, всегда выходим и туда есть несколько дорог подводящих к цели, только вот никто из нас такого горного маршрута не помнит, все они были или водные или более или менее равнинные, пара даже лесных, разве только...

- Что только, или...- лемур задумался,- имеешь ввиду скальный маршрут?

- Да, возможно, попрыгав тут, мы просто с последнего столба спустимся прямо на него, а раньше мы эти скалы просто за дорогу не воспринимали.

Слово взяла Уна, - Я была бы сумасшедшей, если бы взялась утверждать, что то, что лежит перед нами - дорога. Больше на издевательство похоже.

- Издевательство -- не издевательство, а идти надо,- лемур деловито готовил верёвки, магические поводки и прочее снаряжение,- возьмите-ка перчатки, дамы, они в случае чего не дадут упасть и соскользнуть,- и примерившись добавил,- ну начнём,- и бросил вдаль магический поводок с "якорем" укрепляющим скалу, а второй конец с аналогичным магическим "ежом" положил перед собой, тот сразу начал деловито закрепляться.

Закрепившись, поводок взмыл на высоту двух метров.

- Извините, теперь на мост сил не будет: только канатная дорога, подождём лишь, чтобы противоположный берег оказался прочным.

Тихоня спросила:

- Трясти не будешь?

- Всё в одну "скрутку" поместил, чтобы время не терять, если магический канат поднялся -- значит всё в порядке,- Ди зацепил поводками пояса Уны и Ти, пристегнул обоих к себе и лихо зацепил магическим колесом -- моторчиком канат. Тот сразу потянул всех через пропасть не дав даже испугаться.

Скала напротив была выше "обеденной" метров на шесть, только издали это было не так заметно, зато было весьма заметно, когда тебя несёт незримая сила над открывшейся бездной. Уна по привычке закрыла глаза, но всё обошлось и путешественники приземлились на вершине голой скалы, на которой ничего, кроме нескольких выщербленных булыжников не было.

- Ти, крепи скалу, а я пойду наводить переправу далее.- Лемур даром времени не терял, сворачивая, чтобы не терять зря магическую энергию, только что построенную переправу.

Дул лёгкий ветерок, уже не холодный, а чуть тёплый, что несколько приподнимало настроение, жаль, что до сих пор было пасмурно и оттого несколько муторно на душе.

Тихоня живо пронзила скалу под ногами магическими "ёлочками", подсмотренными у лемура, ей совсем не улыбалось оказаться однажды погребённой под каменным обвалом, или, того хуже -- разбиться в лепёшку, навернувшись с высоты в несколько сот метров.

До следующей скалы, той же высоты, что и эта было метров шестьдесят, что, впрочем, не осложнило путь и он был точной копией только что пройденного, с тем только отличием, что теперь каждый "знал свой маневр" и автоматически выполнял необходимое.

Так и пошло далее: скалы, то частично осыпались, то становились чуть ниже или выше, менялось расстояние между ними, не превышая, правда, сотни метров. На вершинах скал путников, то встречала плоская вершина, то наоборот она словно вся состояла из гальки, чудом скреплённая заброшенным сюда "ежом" Ди и Ти, то начинала пробиваться трава и мох, а вершина была из скользкой глины, что лемур тут же "исправил", заморозив глину в "камень". Но в общем поездка шла за поездкой, став просто неизбежной и страшноватой "обыденностью".

Так шло до тех пор, пока не случился обвал вершины.

Лемур только что пробросил очередную дорогу длиной метров восемьдесят до скалы, вершина которой явно была трещиновата, дождался пока ёж укрепится и все собрались в путь, как вершина под ногами, вершина укреплённая Ти, вдруг предательски затряслась и сначала медленно, но неизбежно стала уходить из под ног, Ди едва успел прикрепить поводки "дам" к поясу и закрепился на "канате", как скала на которой они стояли вдруг рассыпалась галькой и осела метров на пятьдесят вниз.

Только магический канат так и остался висеть горизонтально в воздухе, а на нём болталась наша троица.

Лемур аккуратно включил "двигатель" и доставил дам до противоположного "берега", где и опустил, сам занявшись укреплением скалы, срочно "пробивая" её елочками на глубину уже метров в сто.

- Что это было,- Наконец выдохнула Ти.

- Обвал, осыпь, глубже чем мой якорь и твоё закрепление: придётся теперь скалы пробивать раза в два глубже, только успокойтесь сначала, Ди вручил каждой, да и сам принял, несколько капель успокаивающего в кружке горячего чаю.

Уна глядела во все глаза на осыпавшуюся вершину, но спросить смогла только о другом:

- Слушай, Ди, а почему канат так и остался висеть, а не упал?

- Магия,- прихлёбывая чай ответил грустно лемур,- она крепится не только к скале, но и к самому пространству, правда если специально этого не требовать, то только частично, потому, как только под ногами у меня зашевелилась земля, первое что я сделал -- попробовал закрепить "ежа" на котором и висит трос в пространстве посильнее: если бы это был рядовой обвал части скалы, то этим бы всё и закончилось, но зато мы не полетели вниз болтаясь на тросе и не шлёпнулись об скалу, что было бы не намного приятнее, чем просто свалиться вниз. Теперь пойдём медленнее... будем "прошивать" магией скалы от и до...

Так и случилось: на каждый следующий "перелёт" между скалами тратили минут до двадцати, скалы скрипели, явно норовя обрушиться, но стояли, и в общем всё проходило более или менее благополучно, пока...

На этот раз всех спасла Уна. Команда уже перебиралась по стометровому тросу на противоположный "берег", как девочка вдруг заметила, что на приближающейся скале растёт огромная трещина, сквозь которую видно окружающее пространство, она закричала, вскинув руку:

- Скала падает.

Лемур затормозил, канат пару раз дёрнулся, как потом пояснял Ди: он освобождал ежа от привязки к скале и опять якорился за пространство, что требовало постоянной траты энергии.

- Помогай, Ти,- прохрипел лемур,- силы на исходе, надо срочно тянуть трос дальше.

- Поняла,- сказала Ти, делясь энергией, лемуру полегчало, а висящая троица двинулась дальше, а трос вдруг стал сам собой удлиняться -- это "ёж" закрепленный в пространстве начал перемещаться и в конце концов добрался до следующей скалы, где и "укоренился".

Лемур обессиленно лежал на вершине скалы, рядом хлопотала Тихоня, приподнимая его голову и отпаивая настоем энергетических трав.

- Перенапрягся малый, Уна, никуда дальше пяти шагов не отходи, а то, не дай Создатель, и эта скала хрупкая, подожди, я сейчас её хоть немного укреплю, только с Дабрушей закончу.

Уна уже и сама осталась около Ди, встав на колени, и прижимая к груди его лапу.

- Ну, ну, ничего,- Дабруша немного начал приходить в себя,- вроде обошлось, полежу немного и дальше пойдём,- его вторая лапка накрыла руки девочки,- всё будет хорошо...

Тем временем Тихоня "квадратно-гнездовым" методом, словно бывалый садовник "окучивала" скалу, вонзая магические якоря- ёлки, на этот раз, как сама пояснила, с креплением к пространству, в случае чего может обвалиться всё, а этот кусок камня на котором они стоят так и останется висеть на месте прямо в воздухе.

Прошло полчаса, Дабруша отдохнул и подошёл к краю скалы, глядя на оставшийся фронт работ. И вдруг протянул руку указывая куда-то вперёд,

- Глядите: Тихоня, Уна, ну смотрите же - видите, там вдали змейка внизу извивается? Похоже это и есть тот самый подход, что нам нужен.- Радостно возвестил лемур,- тут всего скалы три и осталось пройти, так что не будем лениться и задерживаться, Испытание близко к окончанию.

И действительно, Испытание было близко к окончанию, только вот на обстоятельное укрепление скал и "пролёт" между ними потратили целых два часа, каждый раз после очередного "перелёта" вынужденно отдыхая из-за перенапряжения сил, как магических, так и душевных, и физических: не каждому понравится болтаться над пропастью, не так ли?

Но в общем, всё завершилось гладко, если не считать сильнейшего перерасхода сил, отчего на последней скале и выдра и лемур, да и Уна тоже едва волочили ноги.

Добрались до края последней скалы и выглянули наружу.

- Смотрите,- Уна протянула руку,- Радужный Путь тут спускается ниже этого вашего горного серпантина.

Скала нависала прямо над приличного вида мощённой дорогой проложенной по скалистой гряде, которая вилась лентой под ними и уходила дальше, скрываясь в непонятном тумане. И эта дорога напоминала своим видом горный серпантин, который не раз видела Уна на Земле.

- Всё-таки ты, Ди, оказался прав,- проворчала выдра,- спускаемся, если нет сил, я и сама спущу, уж на вертикальный канат у меня фантазии хватит.

- Хорошо, а то у меня с магией совсем плохо, надо подождать до утра....

Спускались вниз в чём-то наподобие кошёлки, связанной выдрой из магических нитей, спуск шёл медленно, но верно и минут через двадцать все стояли на твёрдой и вполне надёжной земле, если так можно назвать мощёную дорогу, которой уже давненько не видно было.

Тут внезапно поднялся ветер и облака, серой бесформенной массой до того нависавшие над ними, вдруг снялись с места и куда-то убежали вдаль. Засияла Радуга на фоне безмятежного фиолетового неба, с зеленью ближе к горизонту.

Серпантин, площадка для ночёвки которой не избежать, ужин.

- Хмм,- воскликнул Дабруша, приходя вдруг в великолепное состояние духа,- а последнее Испытание мы всё же прошли,- и засмеялся. Ему завторила и девочка, да и выдра - высмеяться требовалось всем после чудовищного перенапряжения сегодняшнего дня.

- Хо, хо, теперь идти недалеко,- выдра похлопала себе по коленям,- наконец-то можно будет содрать с себя всю эту полузимнюю одежду! Так, снимайте сейчас всё лишнее, а комбинезоны поснимаем уж на месте, идти всего ничего -- около часа, мы с Ди эту местность знаем великолепно.

И правда, дорога здесь была хороша на диво: из живого булышника, тёплого и бархатистого на ощупь, здесь он был преимущественно земляных коричневых тонов, под стать окружающей местности. Ширина дороги была достаточной, чтобы идти вчетвером рядом друг с другом, не заступая никому пути. Особенно Уну впечатлили аккуратные каменные перильца, ограждающие дорогу, они были резными с явно растительным орнаментом. Ткнув пальцем в перила Уна спросила:

- А кто здесь создал всё это?

- Береговые Копуши,- заявил Дабруша, сбрасывая с себя лишнюю "сбрую",- понимаю, что удивительно, но здесь, вблизи от Города всё стареет и рассыпается намного медленнее, чем где-либо ещё.- Потом подумал и добавил,- кроме гор: до сих пор руки трясутся при одном взгляде на это "чудо".

Тихоня, достав откуда-то комплект для умывания, заставила всех ополоснуться и смыть хотя бы самый "нехороший" пот, потом наградила всех очередными грушами, что было кстати, и, когда все прибрались и собрались, скомандовала идти дальше.

- А то к вечеру до площадки для сна не доберёмся, а это будет просто настоящий позор.

Серпантин дороги уверенно вёл путешественников вперёд и вскоре они увидели, что дорога приводит к круглой площадке приличных размеров, расположенной на плоской вершине скалы. К этой площадке вели ещё несколько дорог разной ширины и удобства: если взглянуть вниз, то становилось очевидно, что это место вечернего отдыха служит точкой "сборки" для множества окрестных дорог, которые вели к ней как по земле, между скалами, так и по другим маршрутам, даже стало видно, что к скале примыкает клин Леса, откуда на скалу вела верёвочная подвесная дорога-мост, было ещё несколько подъёмников на манер лифта, не говоря уже о то ли трёх, то ли четырёх лестницах исполненных в различных стилях и совершенно разных форм, ведущих снизу с земли наверх. Всё говорило о том, что друзья приближаются к ключевому месту, которого по-видимому нельзя (да и не надо, ну, наверное...) избежать.

Их дорога была единственной, что к площадке спускалась сверху, слегка петляя. Как потом пояснила Ти - этот путь был ещё и самым удобным для прохода к месту ночёвки: ни препятствий, ни "особенностей" которыми обладали другие пути.

- Ну представь, если бы мы шли оттуда,- лапа выдры ткнула вбок и вниз, указывая на песчаный клин подходящий впритык к скале,- то всю дорогу до скалы упорно вязли бы по щиколотку в песке, в позапрошлый раз так было, в Лесу пришлось бы лазать по деревьям и ходить по раскачивающимся верёвочным мостам, а они то обрываются, то доски гнилые положат, а то и вообще не положат, но хуже всего, выдра сглотнула ком, когда на ветру эти мосты раскачиваются. Никогда не жаловалась на морскую болезнь, но во время когда дует ветер и меня тут прихватило.

Перебил Дабруша, давно рассмотревший, что сегодня приключений больше не будет и потому решивший немного отвлечься разговором по дороге.

- Еще есть три прохода в скалах, один больше пещерный, выходящий на свет только метров за сто от скалы, другой как лабиринт: много раз приходится возвращаться, чтобы пройти по этим бесконечным возникающим по дороге развилкам вперёд, и самое обидное, что записывать на будущее - где куда надо поворачивать бесполезно, пробовали уже, после каждого похода они меняются, дорога как живая. Третий -- обыкновенный, по сложности похожий на наш, только более узкий и подводящий к середине скалы. Есть несколько дорог в низине, там надо опасаться потопов и подвижек почвы. Ну и как кульминация -- травяной проход, помнишь Ти?

Выдра рассмеялась,- Это когда мы шли по тоннелю из травы, больше напоминающим своим видом бесконечную беседку? Как же - слушай, Уна, шли мы тогда в степи и завела нас дорога на травянистый участок и чем дальше шли - тем выше и гуще трава становилась, пока не стала толщиной в руку, а сверху её верхушки не сомкнулись в зелёный свод травяного тоннеля. И ничего видно не было. Шли мы и шли, всё боялись, что так и за пределы Пути выберемся, ничего и не заметив, как Ди вдруг упирается лбом в стенку - обыкновенную каменную стенку. Всё. Тупик. Прохода нет. Стоим, значит мы вместе с Родом, стенку щупаем, на предмет прохода, как вдруг что-то зашумит, заскрипит. Ну, думаю, всё, приехали братцы, сливаем весь наш Путь к чертям собачьим. Как вдруг пол под нами вздрогнул и мы все вместе, повалившись друг на дружку, поехали вместе с полом и травой, что тоннель создавала вверх. Оказалось...-

Выдра выдержала паузу, а продолжил всё же Дабруша:

- Оказалось, что это был лифт, ведущий прямо на вершину той самой площади, на которую сейчас выйдем, просто он прилично зарос травой и не сразу сработал, как полагается: пока порвал корни и прорвал дёрн, мы уже совсем было струхнули, но ничего, на остатках гордости выехали, помнится....

- Так что дорог много и, как оказалось, далеко не обо всех нам с Дабрушей известно,- заключила Тихоня.

Тем временем наша команда наконец добралась до обетованной скалы. В отличие от площадки вынужденного дневного отдыха - эта могла похвастать собственным источником воды кристальной чистоты. Вода искрилась пузырьками и била прямо из скалы небольшим фонтанчиком, даже с расстояния было заметно, что вода пузырится и играет.

- Вода тут хороша,- вскоре выразила своё мнение, напившись, выдра,- слегка газированная, чистая и очень вкусная.

- Каждый раз, как сюда прихожу, вода, хоть слегка, но иная, но всегда хороша,- вздохнул Дабруша.- Ладно, друзья, разбираемся, приходим в себя, ставим палатки. Ну, а я разведу костёр, а Тихоня, надеюсь,- поклонился лемур Ти, его хвост, не так давно освобождённый из плена костюма, спародировал поклон (выдра лишь фыркнула),- накроет на стол. Ну а наша Уна, как прошедшая на Пути все предварительные Испытания, нам поможет, так ведь?- Ди подмигнул.

Девочка согласилась и, вскоре, носилась по довольно большой площади, то подметая её при помощи ветряного веника выданного ей Дабрушей, то выбирая место под палатки и раскладывая спальные места, то помогая пододвигать "брёвнышко" поближе к разгорающемуся костру. В общем было у неё на душе легко и даже весело, несмотря на более чем приличную усталость.

Над площадью Дабруша растянул прозрачный как хрусталь купол,- Это от возможного дождя, да комаров, ну и тепло сохранит, будет здесь вскоре от костра хорошо, как и дома. - Ди задумался, вспоминая дом, не тот Дом, что был по факту их общим с Тихоней, а тот дом где родился и жил, о котором он никогда и никому не говорил, и тихонько так улыбнулся.

Ти, тем временем, готовила и ставила на стол настоящий, почти "праздничный" ужин, надо было отметить успешное окончание семидневного Пути, и хоть как-то забыться перед финалом, столь же неизбежным, сколь и тяжёлым, в первую очередь даже не физически, а тяжёлым для души. И, надо сказать, Тихоня имела для этого все основания: опыт, наработанный с десятками и десятками проведённых по Пути гостей Мира говорил сам за себя. Но она предпочитала молчать об тревожащем её "завтра" до последнего момента: так казалось, что встреча с неизбежным, возможно станет хоть чуточку, но легче. Впрочем, это не помогало, как и раньше. И потому выдра предпочитала сейчас и сегодня веселиться, не замечая того, что их ожидает уже завтра.

Дабруше в чём-то было легче (ну как полагала Ти), всё же непоседливый лемур всегда мало придавал внимания "малозначимым мелочам" и предпочитал просто жить - пока живётся, и радоваться жизни - пока возможно: нам ведь дается так мало времени на веселье, потому он и носился сейчас по площадке, собирая запас дров (наконец-то закончился этот бесконечный уголь! От него хоть и жарко, но нет той душевности, когда сидишь у костра из простых, трещащих и щёлкающих полешек дров). Дрова на площадке были в достатке, хотя и разбросаны, словно кто-то невидимый набрал понемногу, как воришка, из поленниц по всему Миру: по паре поленьев с каждой, пока никто не видит, и небрежно бросил их здесь, даже не удосуживаясь заняться укладкой дров, вот и пришлось этим, не слишком благодарным делом заняться Дабруше, который только удивлялся тому, что поленья все разные, от разных деревьев, разной длины и степени просушки -- настоящая "сборная солянка".

Наконец, он развёл костёр, потянуло смолистым дымком с нежным хвойным ароматом.

- Я туда пару эвкалиптовых поленец положил,- пояснил Ди,- представляете все поленья разные, раньше, живущий тут дух хранитель хотя бы отбирал поленья более или менее одинаковые, а теперь, словно торопился, что-ли? Будем возвращаться, надо будет поинтересоваться, Ти?

Выдра сидящая перед ужином в покойном кресле, специально добытом для неё Ди, повернула голову,- Разные? Возможно, но лучше скажи, почему они разбросаны?

Лемур почесал затылок,- Всё же похоже торопился. Интересно почему...

Ну слова-словами, а дело делалось: Уна, уже умытая и, даже немного вымытая (сверху до шеи, и влажным полотенцем от пота - всё лучше, чем ходить и потом вонять, а?), нетерпеливо ерзала на стуле перед обеденным столом, а Ти и Ди, казалось не спешили присоединяться, разговаривая, о чём-то своём, о каких-то духах, об Одиноких Волках (неплохие вроде жители оказались, не так ли?), о каком-то непонятном выборе, и далее, и далее. Но вечер не ждал: потихоньку темнело и выдра с лемуром сели за стол и извинившись за то, что пришлось девочке их ждать, принялись за еду. Оказалось: за день так изголодались, что теперь всё сметали с такой скоростью - только за ушами трещало.

А на столе было: рыба копчёная белая, рыба солёная розовая, рыба варёная и жареная, картофель отварной рассыпчатый с горошком с маслом, сметана да сливки, хлеб белый подовый, хлеб ржаной зерновой, салат из овощей типа оливье кубиком, рис отварной холодный для закуски, и чай, как всегда был чай с медами и вареньями, пирожками и пирогом с фруктами. В качестве соли предлагали солить её же смесью с пахучими травами, что придавало и картофелю и салату с рисом особый вкусовой оттенок.

Тут за столом, за чаем, лемур наконец и объявил, было видно, что он очень волнуется, но как говорится нужда заставит говорить, даже если очень и не хочется:

- Сначала поздравим Уну с успешным завершением похода по Пути и преодолением всех предварительных Испытаний, что были даны нам Радугой, заодно и сами себя поздравим - было нелегко, как, впрочем, и всегда. Мда...- лемур поглядел в небо на Радугу и о чём-то задумался, потом вдруг встрепенулся, словно вдруг вспомнил что-то важное и продолжил,- Уна, завтра с утра мы встанем немного раньше, до рассвета, потому что с рассветом мы должны быть у Камня, где ты примешь "окончательное решение".- Ди смутился,- ну в общем-то оно так называется, но фактически здесь ты должна будешь выбрать одного из нас -- с кем ты пойдёшь по Пути сквозь Город, а кто из нас будет вас ждать с противоположного края, у выхода из Города. От этого будет зависеть то, как успешно ты сможешь пройти это окончательное Испытание, если ты ещё хочешь вернуться домой. А ты ведь хочешь?

Уне стало немного жутко и страшновато - всегда так становится, когда стоишь перед неопределённой неизбежностью, но с другой стороны Город во сне она уже видела и ничего особо страшного там не замечала, что бы ей по ночам ни рассказывали.

- Да хочу, - девочка кивнула, - мне тут по ночам сны снились...

- Тихо, тихо,- выдра остановила девочку,- не рассказывай, сны ночью на Пути предназначены только тебе, и то, что мы успешно дошли до конца, говорит лишь о том, что пока ты всё во сне решала правильно. Это твой собственный выбор и тебе принимать решение, что и как делать. А мы с Ди поможем, да, Ди?

- И то верно. Обязательно, лишь свистни что делать, но сны держи при себе, они для тебя и о тебе, и о твоей семье и месте в Мире на Земле. Прими, пойми и не забудь, хоть кажется и странным, но будет дан тебе "твой Путь" - согласный и желанный.

Дабруша сам того на замечая перешёл на стихи.

- Завтра, что решишь у Камня, так и будет у тебя, и пройдя сквозь Город странный, ты поймёшь то, что желаешь, и что в сердце ты скрываешь, вдаль от Мира уходя.

Выдра пояснила:

- Через Город не все далеко проходят, большая часть так и исчезает с концами: тут мало принять правильное решение о своей жизни, надо ещё и доказать, что у тебя достаточно смелости и упорства, чтобы вернувшись домой на Землю, жить согласно решению. Дети чаще всего сюда к концу предварительного Пути приходят с решением "правильным", но сами слишком слабы духом, чтобы сопротивляться желаниям и давлению обстоятельств. Тебе придётся свою силу духа завтра показать...

Воцарилась тишина.

Некоторое время все сидели и допивали чай, наконец лемур произнёс:

- Пора на боковую, вставать рано, так что прибираемся и в постели, а я уж так и быть, расскажу вам сегодня особую сказку,- Лемур посмотрел на небо, где вышли из-за горизонта три луны, фиолетовая, желтая как головка сыра и голубая цвета морской воды.

Посуда была убрана очень скоро, Уна натренировалась уже помогать, да и Тихоня дело своё знала, ну и Дабруша не сидел без дела, хотя он больше сейчас создавал уют, приглушая свет пламени и готовя костёр к полуночному горению.

Наконец всё прибрали, девочка и выдра улеглись в спальные мешки, а лемур уселся на брёвнышко у костра, так чтобы удобно было сидеть и его было всем слышно и, спокойно и не спеша начал...

Сказ о луне фиолетовой и мире искажённом.

Создавая Мир этот, Создатель в милости своей и огромной любви своей подарил ему три луны цвета печали, радости и надежды -- фиолетовую, желтую, и морской волны. Да вы сами можете их видеть, стоит только посмотреть наверх, смелее, ибо речь пойдёт сейчас о луне цвета печали. Далеко не всегда Луны были такими как теперь, потому как когда Создатель населял Мир жителями, то прежде всего нуждался в месте, где бы пробовал да испытывал все создаваемые рода, правил, да менял их, отбирал самые достойные к поселению и уж потом перемещал на обширные просторы этого трижды подлунного Мира. И так всё и шло, рода менялись, лучшие обретали жизнь на бескрайних полях, лесах, реках и горах Мира, а рода иные, так и оставались обитать в мире Лунном. Ибо Создатель любит всех, кого создает: от самых праведных и правильных, до разбойных и негодных, иначе он не был бы Создателем, и потому, даже у него, по окончании заселения Мира, не поднялась рука на так и оставшихся на Лунах созданий. Хоть они и не годились жить вокруг нас, но никто не говорил, что из-за этого они должны быть уничтожены, вот и Создатель, уходя не забыл и о тварях Лунных, как теперь будем их называть, и подарил им жизнь, только запретив спускаться в Мир наш бескрайний.

И если в лунных Мирах Радости и Надежды рода жили без печали и тревоги, спокойно проводя свой век, то в Мире луны Печали было по другому. Цвет луны и общий дух её, испытывавший постоянно рода на крепость, привели сначала с искажениям в замыслах Создателя, а затем и к тому, что сами твари Лунные стали меняться и изменившись, стали сами ни на что не похожи, и законы по которым они живут стали иными, и то что мы считаем правильным - там считают неверным. Да и опасны они стали для жителей Мира до невозможности, хорошо что барьер Создателя ограждает надёжно Мир этот от тварей сих.

Так мы бы и жили, впрочем, не замечая и не зная прошлого и тварей Лунных, что и было бы благом, если бы не тот факт, что иногда, так складываются обстоятельства, что открываются снова пути между Лунами и Миром и попадают жители на Луны, где и проводят часть своей жизни, пытаясь вернуться назад, если смогут.

Однажды Белка, тогда ещё не Черная а просто Белка, честно ведущая род свой от первых Белок, приведённых в этот Мир Творцом своим, шла по делам собственным по Лесу, надо было насобирать орехов разных к обеду, да шелуху с них содрать и скорлупу снять, что дело и для Белок непростое, а уж для родов иных и вообще мало подъёмное, не каждый же догадается, что можно орех на камень положить, да другим пристукнуть? Потому и держали Белки "монополию" на сбыт чищеных орехов, другие же считали, что Белки днями сидят и лузгают орехи своими зубами, что сами Белки с удовольствием на рынке подтверждали, в доказательство слов этих обычно доставая орех и со вкусом разгрызая его своими острыми резцами. Только вот никто так и не подумал, что если бы Белки каждый день орехи грызли, да в масштабах продаваемых, то у них бы давно все зубы стёрлись-сточились до корней, ну а Белкам того и надо было, чтобы больше никто и не пробовал орехи колоть. Ну, а на самом деле было у Белок устройство простое и в хозяйстве полезное- орехи пропускали между парой вальцов каменных, Копушами сработанных, в виде шестерён, они орехи кололи, а после них оставалось орехи протрясти и скорлупу лишнюю провеять, а что останется уж так и быть -- перебрать ручками, отчего скорость чистки орехов была значительной, а работа не пыльной и весьма даже прибыльной. Вот и шла наша героиня - Белка по Лесу к знакомому орешнику с парой плетёных корзин за плечами, шла и не грустила, как вдруг заметила, что возле знакомого орешника мерцает какое-то странное серебристое пятно, словно застывшая капля ртути, раскатанная в фольгу повисла в воздухе. Белка подошла поближе и увидела, что фольга эта полупрозрачная, а с другой стороны виднеется всё тот же орешник, только вот орехи там по сравнению с теми, что были ну прямо под лапой -- крупнее раз в пять не меньше. И так захотелось Белке отведать этих орехов, что смело переступила она порог завесы отделяющей Мир этот, от Мира Лунного и оказалась в загадочном Мире Печали. Но до печали ли было Белке, когда под носом висели такие огромные орехи? Скоро часть орехов перекочевала в живот, а часть, что не поместилась в животе оказалась в корзинках, быстро наполненных до отказа. Надо сказать орехи были вкусные, и Белка решила, что просто нашла новый орешник, о котором, конечно говорить никому не стоило, а то набежит конкурентов... Вернулась Белка через ту же завесу, которая и не думала исчезать.

И на рынке орехи пошли на ура, так что скоро наша Белка каждый день ходила за этими Новыми орехами, как назвала их она сама, потому как, конечно не думала, что часть дня ежедневно проводит на Луне. А надо сказать зря.

Нет, то что орехи были вкусными - это пол беды, от ежедневной обильной трапезы Белка всего лишь сильно растолстела и ходила теперь пыхтя и вперевалку, но если бы речь шла об этом, то и рассказ бы не стоило затевать, а дело было в том что каждый, кто попадал на Луну и жил там достаточно долго, постепенно менялся и менялся не только сам, но и род его. Только, если изменения рода появлялись сильно позже - уже в поколениях, то изменения самого побывавшего там потихоньку накапливались внутри и внезапно вдруг проявлялись, искажая и изменяя того до невозможности.

В тот печальный день, о котором идёт речь, шла вразвалку, пыхтя, наша Белка к орешнику, сетуя, что далековато он расположен -- стало уж больно тяжело ходить, лапы болят, живот к земле клонит, широкий зад трудно стало поднимать, в общем причин жаловаться было много и только незабываемый вкус орехов так манил, что невзирая ни на какие проблемы, она упорно двигалась к своим столь любимым орехам.

Но в общем-то ничего особенного не происходило, Белка добралась до орешника, перебралась через завесу и опять по старой привычке налопалась своих Новых орехов. После чего сидя на широком заду, Чёрная Белка вдруг подумала, а почему это она до сих пор не разведала ничего кроме этого нового орешника? И решила побродить по округе, поэтому вскоре уже четырёхногая Чёрная Белка ходила вокруг, находя и тут же пробуя огромные грибы, ягоды, травы: всё вокруг было гигантское и в изобилии, настолько, что просто рта не хватало, и рук чтобы всё это отхватить, потому уже скоро трёхголовая, шестилапая и восьминогая белка пробовала всё что росло в округе и находила это превосходным и сидя на своём огромном заду о четырёх хвостах спокойно уже доедала всё до чего могла дотянуться, а лапки у неё теперь были длинные. Но сколь бы долго это не длилось, а наступил момент, когда и наша Новая Белка насытилась, и вытерев руками свои широкие зубастые рты почти от уха до уха, решила, что пора и честь знать и возвращаться домой. Нашла свои корзины, подивившись, что стали они столь малыми и быстро их наполнив двинулась к завесе. Только вот Новая Белка о восьми ногах, шести руках трёх зубастых головах и четырёх хвостах в завесу ту не прошла, и не могла пройти и вовсе не по той причине, что росту она была уже трёхметрового и в обхвате где-то тоже. Просто узнать в этом монстре Белку было почти невозможно и теперь была она больше телом и разумом от Мира Лунного, чем от нашего Мира, вот и не пустила её завеса, согласно законам Творца нашего. Зря бесилась и злилась Новая Белка, зря бросалась раз за разом, тряся своим жирным брюхом поросшим чёрной как уголь шерстью - всё было тщетно. А скоро и проход между Мирами закрылся, так и оставив Белку жить в Лунном Мире Печали. Наверное и до сих пор живёт, благо, что недостатка ни в чём не испытывает. Только вот отразился поступок тот на роде Беличьем, и жадность одной из них теперь довлеет над всем родом и носят Белки теперь шубу Чёрную, шубу разбойничью. И потому род их постепенно гаснет и будет так, пока не найдется Белки, что сможет превозмочь обретённое проклятие.

Каждый раз как вы смотрите на небо и видите там луну цвета Печали, вспоминайте о судьбе Белки и помните, что любой поступок здесь, что легко был бы прощён и забыт, превратиться там в проклятие, и будьте осторожны.

Каждому место своё: чудовищам место на Луне, а жителям тут в Мире, как и завещал Создатель, а нарушившие слово Его, обязательно будут наказаны и не по злобе Его, просто невместно слабым влезать в места, где играют сильные. Ну а если всё же рискнёте, то и будьте готовы пожать плоды странные, вряд ли полезные.

Лемур, сидя на брёвнышке смотрел на Луны, что висели в небе на фоне слабо проступающей Радуги в россыпи звёзд. Было тихо и немного печально на душе.

Потом вздохнул и лёг спать.

Сон в седьмую ночь, выбор.

А Уна тем временем спала и видела сон, только вот сон этот был совсем, ну совершенно не таким, что было ею видано в снах до сих пор.

А виделось сейчас, что несётся она в радужном тумане куда-то в бесконечность, при этом отчего то было понятно, что передвигается она с огромной скоростью, несмотря на то, что кроме тумана вокруг ничего не было видно. Но и движение не может быть вечным и оказалась она вдруг, когда туман внезапно рассеялся, оставив только жалкие клочки, что быстро истаяли, на помосте, возведённом на огромной площади Города, окружённой довольно высокими, красивыми зданиями. По площади передвигалось довольно много народа, занятого своим делом, не обращающего особого внимания на окружающее, стоял непрерывный шум, было жарковато, за спиной постоянно пилила что-то ножовка, стучал молоток, слышалась работа плотницкого топора, какие-то глуховатые голоса вдали.

Под ногами были грубо струганные доски, щедро готовые поделиться занозами со всяким, кто рискнёт сесть на них, ну или просто облокотиться, помост был затянут по бокам какой-то материей тёмно красного цвета. На самом помосте не было, впрочем никого и ничего, кроме куска ствола какого-то очень старого и прочного на вид дерева, часть которого спилили и поставили на помост, как единственное и неповторимое его украшение. Судя по поведению ходящих по площади жителей никто её не замечал, что говорило лишь о том, что для них она была незрима. Внезапно позади раздалось вежливое кашляние и, обернувшись, Уна заметила стоящую рядом Рыжую Белку, которая подобралась ну совершенно незаметно.

- Привет,- сказала Белка,- давно не виделись,- и протянула лапку для пожатия.

- А что это вокруг,- девочка обвела площадь рукой в недоумении,- и где я нахожусь?

Белка задумчиво походила по помосту, потом села на деревянную плаху и пригласив девочку присесть рядом сказала:

- Это, милая, центральная площадь Города, на которой обычно горожане устраивают всякие представления, иногда проходят торги, хотя для этого есть и Торговая Площадь но, когда привозят что-то особое или праздник какой, то и здесь разрешают торговать. Тут, где мы стоим, ой, сидим, обычно зачитывают новые указы, милуют и награждают граждан, тут же и осуждают и приводят приговоры в исполнение.

Белка замолкла и некоторое время сидела болтая ногами.

Потом почему-то сказала:

- Иногда и головы рубят, только зря всё это.

- Это почему?- Удивилась Уна.

Белка посмотрела задумчиво на свою лапу, вытянув её вперёд:

- Тут же все духи: отрубят тебе голову, а через день снова как новенький, даже кровь и та не настоящая, единственный кого тут можно реально казнить, это ты. Но для тебя это пока сон... До завтра - сон.

Девочка сглотнула:

- Мне что, голову завтра отрубят?

- Ну почему же, только если нарушишь закон и грубо, потому будь аккуратна, это мой тебе совет,- Белка почесалась и вдруг залезла к себе в сумку, что-то ища,- да, совсем забыла я же тебе должна сказать две вещи.

Девочка заворожённо глядела на Белку.

Та, тем временем, достала карту Города, полупрозрачную и живую, взглянув на которую становилось видно Город с высоты птичьего полёта. Белка расстелила карту на коленях и стала тыкать пальцем в разные места Города, говоря при этом.

- Вот смотри, завтра ты войдёшь с юга в центральные парадные ворота, это скорее всего будет утром и отправишься на северо запад, уж так у нас улицы идут, по пути обязательно минуешь пару заброшенных храмов, садов и пройдёшь рядом с торговой площадью или как вариант центральной, это почти неминуемо, если хочешь до вечера выбраться из Города, а выйти тебе надо будет через северные мусорные ворота, они же кладбищенские, хитрость та, что там в основном кварталы нищеты, что только усугубляет положение.

Белка почесала задумчиво лоб:

- Если же пойдёшь восточнее, то можно обойти краем все площади, даже центральную, и выйти прямо к воротам, но надо будет вовремя свернуть вот здесь. - Палец Белки уткнулся в небольшой переулок метрах в двухстах от входа в Город. Потом повел левее и, проплутав немного, вывел на кривую дорогу вдоль восточной стены.- Вот, был бы оптимальный маршрут, тут меньше всего было бы опасностей...

Белка опять задумалась, потом обернувшись к Уне сказала:

- Так, первое. Завтра тебе предложат выбор, от него будет зависеть каким путём пойдёшь по Городу, один твой спутник обожает площади и короткие маршруты и будет стараться провести тебя поскорее, от беды подальше, а второй предпочитает более длинные и надёжные маршруты с меньшими опасностями. Так что выбирай, но мой тебе совет,- Белка наклонилась к уху девочки и прошептала,- Выбери выдру,- и отстранившись и подмигнув продолжила, - только я тебе этого не говорила, поняла?

Девочка кивнула. А Белка чему-то горестно усмехнувшись продолжила:

- Главное, что ты должна понять, что вообще в Городе врагов и недругов твоих и нет, просто в силу проклятья чем ближе будет вечер, тем больше вспоминают жители Города о том, что с ними случилось и тем больше портится их характер. Ну это я уже говорила, да тебе ещё и не раз напомнят.

Уна посмотрела внимательно на карту и на площадь:

- А разве нельзя как нибудь снять это проклятье?

Белка тревожно оглянулась:

- Это второе, проклятье с Города снять нельзя: но запомни, что каждому, кто проходит Испытание дан шанс помочь в беде. Ты можешь сама выбрать любого из граждан Города и вывести его за врата, но только одного, и если он или она окажется полностью искупившей свою вину перед Создателем, то он или она спасётся. Но, если вдруг окажется тот недостоин спасения, то и сам рассыплется в пыль и тебя может лишить возможности вернуться домой, именно это я должна тебе сказать.

Уна насупилась, оставаться в этом Городе, ну, или хотя бы Мире Отчаянной Надежды навсегда ей не хотелось, а помочь хотелось и потому спросила:

- А нельзя ли как нибудь и помочь, и домой вернуться?

Белка оглянулась, - пойдем, тут дальше говорить небезопасно,- и, схватив девочку под руку, потащила её прочь с помоста.

Сзади к грубым доскам настила была пристроена довольно широкая лестница со столь же плохо струганными перилами, спустившись вниз, наша пара быстро пошла вглубь Города по ближайшей (как показалось девочке) улице. Шли достаточно долго молча по кривым, узким улицам и переулкам, тщательно избегая столкновений с местными жителями. Наконец Белка привела Уну в местный парк, поросший довольно запущенными с виду растениями и, слегка заплутав в этом мире растений оказались они в довольно глухом месте -- беседке из старого дерева слегка подгнившего и, видно, давно не ухоженного. Наконец, поколебавшись ещё немного, Белка решилась и сказала:

- Есть два способа и жителя отсюда вытащить и в любом случае: достоин тот, или нет спасения - самой оказаться спасённой, но один из них будет означать конечную смерть того с кем ты придёшь в Город отдав жизнь его, за жизнь спасённого, а второй -- второй сложнее и мне запрещено о нём рассказывать, тут я могу сказать только одно -- слушай своё сердце и не ошибёшься,- Белка прижала лапку к груди девочки,- вот тут, ты должна почувствовать, что просто должна увести кого-то за собой, но не перепутай желания сердца и веление разума, это большая ошибка, запомни.- Оглянулась ещё раз,- если скажу ещё немного, боюсь это будут мои последние слова, потому хочу предупредить, жители Города прекрасно осведомлены об этом, и потому будут всячески навязываться к тебе в попутчики, но ты вовсе не обязана их с собою брать и они об этом знают, потому будь готова к тому, что тебя начнут убеждать всячески: начиная с уговоров, заканчивая угрозами и шантажом, возможно даже бить будут, особенно ближе к вечеру. А ещё тут есть полуофициальная власть, по вашему "мафия",- Белка ещё раз обернулась,- они, как только войдёшь в Город начнут разыгрывать место что при тебе в "лотерею" и выигравший попробует практически насильно вручить тебе кого-нибудь в руки, льстя, обманывая и обвиняя в чем угодно, только чтобы ты согласилась. Но хуже всего,- Белка судорожно сглотнула, она постоянно теперь озиралась,- тут есть жители которым их вечная жизнь в проклятии нравится и по душе, и для которых ты главный враг, потому ближе к обеду и уж тем более после него берегись: эти граждане будут всячески пытаться заставить тебя нарушить хотя бы один из законов Города, и сделают всё чтобы задержать тебя до вечера и не пустить за северные врата...

- А почему я должна этого бояться?- Спросила Уна.

Белка было открыла рот, чтобы ответить, но вдруг на её груди расцвёл кровавый цветок и оттуда выглянуло стальное жало острого ножа. Белка запнулась, схватила инстинктивно кинжал руками-лапками и вдруг рассыпалась-опала на землю пеплом. За её спиной стояла парочка Лис в плащах тёмно зелёного цвета и такой же одежде и нагло ухмылялись.

Тут снова заклубился цветной радужный туман, но прежде чем он полностью закрыл окружающее Уна успела услышать хриплый смех и то, что кто-то сказал:

- Умерев здесь или оставшись после заката, будешь жить вечно...- Голос рассмеялся, стало уже совсем почти ничего не слышно только было,- здесь в Городе...

Уну, трясущуюся от увиденного, несло в этом тумане с неимоверной скоростью - она всё никак не могла прийти в себя, понимая что это сон, она не могла отрешиться от мысли, что Белку убили. И по настоящему. И только так подумала, как уплотнившийся туман (почти до состояния киселя) что-то вдруг задел в её душе и... Дальше из случившегося она лишь помнила, что безвольно несется в разноцветном тумане.

Наконец Радуга на этом решила остановиться и дать девочке хоть немного покоя: далее она просто крепко спала, ровно и уже без сновидений, потому мы покинем её и дадим немного отдохнуть перед очередным тяжёлым днём.

Глава 10.

Почти утро. Перед рассветом, завтрак.

Темно, совсем темно, ещё практически ночь, на площадке для отдыха тихо, только слышно посапывание спящих. В эту самую пору Дабруша вдруг проснулся, встал и, набросив на себя тонкое покрывало, подошёл к краю площади, где и сел на камень глядя в бездонное чёрное небо.

- Странно,- подумал он,- Луны уже закатились. Видно денёк будет сегодня нелёгкий.- Он поправил покрывало, поплотнее укутался в него, хотя и не было холодно, но какая-то внутренняя дрожь била изнутри не давая согреться и расслабиться. Трудно было самому себе признаться, но лемур дико, до невозможности боялся приближающегося дня. Боялся до ужаса, до полупаники но, однажды дав слово помогать Гостям Мира в попытках вернуться на Землю, он теперь просто не мог отказаться от неизбежности событий наступающего дня. Потому он и ловил последние мгновения тишины и покоя, что окружали его, впитывая их как губка: как истинный гурмэ смакует вино, так и он наслаждался каждой каплей этого предрассветного времени.

Сзади треснул уголёк в догорающем ночном костре.

- Надо подложить поленец,- подумал Дабруша, поёжился, встал и пошёл не спеша к поленнице, где и отобрал несколько еловых полешек, дошел до костра, поставил аккуратно поленья домиком, поворошил магическим поводком догорающие угольки, поднимая пламя. Оно сначала не хотело разгораться, но поленья потихоньку нагревались и наконец занялись неярким огнём. Лемур стоял тем временем невдалеке и заворожённо наблюдал за игрой языков пламени.

Сзади вдруг раздались неспешные шаги, каждый шаг сопровождался скрипом песка оставшегося на площадке, только лемур не спешил разворачиваться, и вдруг чьи-то заботливые руки-лапки аккуратно поправили съехавшее покрывало и голос выдры спросил:

- Не спится?

- Не спится...- Вздохнул лемур.

- Переживаешь?

Лемур обернулся и горько улыбнувшись сказал:

- Переживаю...- И, взяв подругу под руку, повёл её опять к краю площади, где они и уселись рядышком наблюдая за звёздами.

Опять повисла тишина, только разгоревшийся костёр весело и незатейливо щёлкал поленьями.

- Может обойдётся,- выдра ласково погладила лемура по руке,- и она на этот раз обязательно сделает другой выбор.

Ди усмехнулся и покачал головой:

-А то ты не знаешь: шанс один к двадцати и это в лучшем случае.- Лемур остановился, вдруг поднял камушек и нервно начал катать его в руке,- самое обидное, что и я и ты знаем, что идя с тобой ребёнок получает настоящий шанс, но они упорно,- лемур потёр лапой горло, словно оно у него болело, видно от волнения голос срывался,- упорно выбирают меня...- лемур замолчал и вдруг выбросил камень, который улетел куда-то в темноту.- А мне так... надоело умирать... это так больно...- он обернулся, в огромных дрожащих глазах стояли слёзы, так больно...

Тихоня прижала его к груди:

- Ну, ну, мне тоже приходится непросто, думаешь легко каждый раз тебя хоронить? Особенно когда чувствуешь всю боль...- Выдра отвернулась,- извини,- достала платок и стала вытирать глаза: расчувствовавшись, она сама расплакалась.

Некоторое время так и сидели, приходя в себя, наконец лемур хлопнул себя руками по коленям:

- Ладно, хватит, пора и делом заняться, Ти, давай умываться и собирай на стол, а я пойду будить нашу путешественницу.

Так и поступили: пока лемур поднимал отчаянно зевающую девочку, которая встав тут же вспомнила сон (вплоть до последнего момента, но видно туман что-то сделал с ней и последний эпизод вспоминался уже без той эмоциональной окраски, что шокировал вначале Уну) и решила про себя, что пора всё же хоть раз в жизни поступить правильно и вытащить хоть кого из Города за уши. Так вот, пока лемур поднимал девочку, выдра уже умылась, привела себя в порядок и живо собирала завтрак, слегка напевая и мурлыкая себе под нос незатейливую песенку. Небо слегка посветлело, но рассвет пока еще не наступил. Ди повёл Уну умываться, что и проделал со всем старанием, не обойдя и себя лично вместе со своими заплаканными глазами. После чего все вместе дружно уселись за стол, который на этот раз был заставлен по-простецки: яичница с колбасой да горошком, немного каши овсяной с маслом, свежий хлеб да чай с пирожками с капустой вот и весь завтрак.

Ели не торопясь, почти не общаясь: видно было что так рано каждому нужно было в первую очередь собраться с собственными мыслями, а не делиться ими с кем-то, даже с самым близким.

Поели и стали собираться, и вот тут наконец лемур заявил глядя на небо:

- Поспешим, к Камню выбора надо добраться в течение часа, потом придётся ждать сутки если опоздаем. А мы ведь не хотим ждать лишний день?

Мост, Камень выбора.

Сразу же захлопотали: и палатки, и прочее было свёрнуто в течении пяти минут, а уже через четверть часа все стояли готовые к дальнейшему походу.

Выдра подошла к Уне:

- Теперь, смотри, подойди к краю площадки и внимательно вглядись, там ты увидишь едва светящийся мост, который для обычных жителей незрим, и будет таковым, пока на него не вступим и при этом в должное время.

- А время сейчас как раз должное,- Ди поправил рюкзачок,- ну давай.

Уна подошла к краю утёса, на котором располагалась площадка и стала медленно обходить его по периферии, вдруг она заметила еле светящиеся в темноте контуры длинного, почти бесконечного моста висящего в воздухе и огромной петлёй уходящий куда-то вдаль.

- Вот он,- протянула девочка руку.

- Ну, смелее, давай, веди нас к мосту....

Подойдя к мосту, Уна осторожно, цепляясь за стоящего рядом лемура, попробовала поверхность моста ногой, было страшно, мост был почти полностью прозрачным и не выглядел надёжным, отчего девочка боялась просто провалиться и упасть с утёса вниз, а разбиться она боялась до паники.

Мост оказался крепким и не поддался, более того, стоило на него вступить, как вся его "полупрозрачная незримость" спала и теперь перед нашей командой в воздухе висел слабо светящийся, но очень даже прочный на вид каменный мост с вычурными перилами, резными опорами и фонариками зависшими прямо над ним: не мост, а сказка.

Уна, осмелев, потянула всех за собой и вскоре вся тройка спокойно шла по довольно длинному на вид мосту, который как-то ухитрялся висеть в воздухе безо всякой опоры.

- Древняя магия, однако,- авторитетно заявил Ди, подняв указательный палец в воздух. Комбинация магии земли и воздуха -- каменный воздух называется, вот на плитах из этого каменного воздуха и лежит весь мост: энергии тратит совсем ничего, а днём от света подзаряжается.

Ди был готов описывать конструкцию моста почти бесконечно, только чтобы отвлечь подруг от тяжких раздумий.

- Автор моста - несомненно сам Создатель, а вот резные опоры для перил создавали рода только что переселённые в этот Мир, в качестве подарка и помощи, не скажу уже какие, но явно отметились и Копуши, и Еноты, и Барсуки, и Волки, материал моста особый, он весит почти как воздух, но по прочности сильно его опережает, днем подзаряжается, а ночью отдает часть заряда, светясь во тьме и если бы не необходимость скрывать такое чудо от глаз прохожих, то зрелище было бы великолепное, а так, как только Город был скрыт под проклятьем, так и пути к нему исчезли: оставил Создатель только этот мост, да и то скрыл его от глаз, и от рук жителей на большую часть времени, открывая только проходящим испытание Гостям Мира и их спутникам.

- А вид отсюда открывается великолепный,- Тихоня живо осматривалась, показывая девочке на красоту что показывалась то слева, то справа.

Опять появились облака, или это был такой туман? Уж очень необычным было, что они аккуратно обступили мост, затянув его в пелену так, что скрыли видимое внизу, зато стало отчётливо видно то, что их ждёт впереди. Мост подходил к огромной скале -- части горного кряжа, к большой плоской площадке на которой одинокой "вершиной" возвышался серый валун, столь огромный, что его было прекрасно видно даже с расстояния в несколько сот метров.

Но вот мост кончился и все оказались перед этим самым валуном, с этого близкого расстояния было видно, что валун выглядит как то странно: его поверхность была испещрена трещинами и наплывами так, что создавалось впечатление что смотришь в лицо древнего старика. Уна осторожно подошла к валуну, не веря собственным глазам и только было протянула руку, чтобы убедиться в реальности видимого, как появилось ощущение что валун очнулся и стал смотреть своими каменными глазами, наблюдая за девочкой. Уна убрала руку от греха подальше, а то мало ли что могло случиться?

- Кхх, кхх, кхх,- вдруг раздался в горной тишине голос тяжёлый, низкий, идущий прямо из камня,- кто к нам пожаловал? Новый Гость Мира, я гляжу. И всё также с Тихоней и Дабрушей... как звать тебя дитя?

- Уна, - представилась девочка, у неё слегка дрожал голос от страха перед скалой.

- Уна... Ну, а я Хранитель Пути, привратник, стою на страже Города объятого Проклятьем. Дальше Пути нет, здесь ты должна решить, пойдёшь ли дальше или отступишь. Выбирай.

Девочка задумалась, вроде её предупреждали, что отказавшись от последнего Испытания, она проиграет и больше шансов вернуться домой не будет, но уточнить всё же стоило:

- А что будет, если я откажусь?

Камень буркнул:

- Ничего не будет, развоплотишься и пойдёшь дальше, куда Создатель пошлёт, видно в место для таких вот "отказавшихся" - без силы духа. Но и согласившись, тоже не факт, что поступишь верно, только пройдя Город насквозь до заката докажешь ты право своё домой вернуться, а в Городе том случиться может всё что угодно, не подсуден он мне, может и просто исчезнешь, а может и иной Путь отыщешь домой, кто знает? Решай.

Уна поколебалась, но сказала:

- Я пойду...

Камень с облегчением произнёс:

- Хорошо, теперь, когда выбор сделан, ты должна решить с кем ты пойдешь из своих сопровождающих далее, одного ты должна тут оставить, а другого выбрать для дальнейшего Пути.- Тут Хранитель понизил тон голоса и сказал много тише,- но мой тебе совет -- выбери Тихоню...

А девочка, словно его и не слышала: уже на словах, что она должна выбрать одного из друзей, она обернулась, за спиной на небольших камушках сидели Ти и Ди и ждали её решения. Уна встала и подошла к сидящей паре. Постояла и протянула руку к Дабруше:

- Пойдём...

Лемур тяжко вздохнул, бросил затравленный взгляд на Тихоню, та лишь опустила глаза, потом протянул руку-лапку девочке и пошел вслед ей к Камню.

Уна сказала:

- Я пойду с Ди, он пушистый и добрый...- Замолчала не в силах подобрать слова и добавила,- Вот!

Камень вздохнул и вдруг перед ними, на его месте возникла каменная арка с проходом, заполненным светящимся туманом, куда и провел девочку лемур.

Тихоня так и сидела, не вставая глядя им в след, скоро в тумане фигуры уходящей пары скрылись и место арки снова занял Камень Хранитель. Тот поднял свой каменный взгляд и произнёс:

- Жалеешь?

Выдра нервно комкала в руках невесть как попавший на каменную площадку лист дерева:

- Как и всегда, ты же знаешь, что всё что он чувствует, чувствую и я, а я боюсь, что его опять, как и всегда казнят...

- Ну, до вашего прихода в этот Мир дети, что добирались до меня в большинстве своём на центральной площади Города головы и складывали, жители его сильно в подставе и обмане за тысячелетия поднаторели, вот дети и обманываются раз за разом.

Ти подняла голову:

- Ты же знаешь: достаточно пойти в обход по боковым улицам, чтобы получить почти гарантию свободного прохода как минимум до полудня, а за это время вполне можно ребёнка через город бегом протащить и вывести-таки из Кладбищенских (выдру передёрнуло от названия -- уж больно неприятные события с ним были у неё связаны в жизни) ворот.

- Думаешь, я этого не знаю, иначе почему бы со столь странным упорством постоянно советую детям выбирать в спутники тебя...

- А думаешь, Дабруша этого не знает?- Выдра усмехнулась,- знает, но всё равно тащит детей напрямую через Город, по всем злачным местам. И каждый раз его там палач оприходует. И самое обидное, что "это не в его власти"...

Камень вздохнул:

- Решение в Городе всегда остаётся за ребёнком, это закон и ты сама знаешь, что Дабрушу дети не слушают, сколько бы он не советовал: вот и попадает он в конце-концов в ситуацию, откуда у него только один способ вывести ребёнка из-под удара -- подставить под него себя.

Грустно выдра поглядела на мост, всё так же висящий в облачной высоте:

- Всё так, всё верно, знаешь: лишь один ребёнок из двадцати достаточно сообразителен и, наверное разумен, что-ли, чтобы последовать совету, и пойти со мной, но может именно поэтому я почти всегда сама детей из Города вывожу...

- Четырёх из пяти....

- Да, четырёх из пяти: выводила бы и всех, если бы не досадные случайности, то цветочный горшок на голову мне упадёт, то ногу подверну, то бандиты, невесть откуда берущиеся зажимают, тут самое обидное, что гостю Мира они напрямую вред причинить не могут, но дети - дети и есть: бросить попавшего спутника в беде не могут, сколь им это не доказывай, вот и попадают под раздачу вместе со мной.

- А горшки?

- Горшки,- выдра почесала голову,- так и со сломанной лапой, просто до заката не успеваем на выход... Дети меня не бросают, вот и тащат, сколько есть сил... Надеюсь, что Создатель в любви своей, не обрекает их на тяжёлое посмертие, или что он там для душ приберёг...

- Ну, а твоя половина -- Дабруша? Его почти каждый раз казнят, и дети, почти все, так и не выходят из Города...

- Один из восьми... Некоторых казнят вместе с Ди: смелые, отчаянные, но такие глупые дети... Их специально подставляют под нарушение закона, осуждают и вот результат... Как Ди не бьётся за их души, всё равно, предпочитают попасться на удочку... Как часто Ди удается миновать Главную Площадь?

- Каждый двадцатый раз, а до полудня вообще никогда не успевал.

- Да, да, и всего три успешных прохода сквозь Город вместе с ребёнком и это за всё время нашего с ним присутствия тут....

- А ты?

- Что я? Около пяти тысяч удачных проходов, шесть с небольшим тысяч детей выбрали меня и много более ста тысяч на совести Дабруши... Как думаешь: может хоть сегодня обойдётся?

Хранитель задумался:

- Девочка? Нет не обойдётся, Ди только мальчишек выводил, а девочки в лучшем случае выбирались сами... Уже без лемура... Сколько их было?

Ти прикинула,- Наверное более десяти тысяч... И пареньков столько же...

- Вот! А не было бы вас и вместо двадцати пяти тысяч спасённых душ я бы провожал домой в лучшем случае несколько десятков тех, кому бы посчастливилось пройти Город в одиночку...

Повисла тишина, выдра тем временем достала чайный столик и организовала себе небольшое чаепитие с костерком под навесом, ждать нужно было весь день, потому и волноваться она предпочитала с пользой.

Хранитель же так редко видел гостей, что каждый визит Тихони и Дабруши воспринимал почти как праздник, потому дальше речь шла в основном о бытовых мелочах и о прочем, что так важно всегда в обыденной жизни, но так мало значимо для данной истории.

Потому оставим пока нашу пару за разговором и обратим взор на другую, которая уже почти подошла по дороге ко вратам Города.

Рассвет, Главные Врата Города, начало пути.

Дабруша не умел долго переживать, потому что если начнёшь переживать, то на выполнение долга времени не останется, а это было бы позором для его прямой как стрела души, вернее той половины которая обитала в его груди. Рядом, вцепившись в руку шла девочка, которая боялась отпустить лемура, словно он после этого должен был испариться или рассыпаться в пыль оставив её одну.

Под ногами лежала пыльная брусчатка дороги, в довольно хорошем состоянии, как пояснил лемур: тут всё было законсервировано на момент Проклятия Города, и так с тех пор в этом состоянии и пребывает, что было отремонтировано -- остаётся отремонтированным, что было пыльным -- будет пыльным, сколько не убирайся, и так далее и тому подобное.

- Город окружён водяным кольцом, не тем подобием замкового рва, которым так любят окружать средневековые города их создатели и не живая вода реки, что постоянно течёт, скорее тут можно говорить о сложной системе прудов с донными ключами и системой каналов, связанных в единое целое, через них были проложены мосты и плавали: как паромы, так и прочий лодочный транспорт. Жаль, что только сейчас это всё пребывает в великолепном запустении,- вздохнул он.

Тем временем посветлело, утро постепенно входило в свои права.

Уна огляделась, по бокам дороги стояли чудные деревья с серебристыми и золотистыми листьями, словно здесь стояла вечная осень, застыв в вечном великолепии осени золотой, когда листья уже поменяли свой цвет, но ещё нет той печальной пустоты голых черных ветвей, мокнущих под дождём...

- Осень?- удивлённо спросила Уна.

- Тут теперь вечная осень,- лемур подошёл к дереву и сорвал лист, на месте сорванного листа тут же возник его брат близнец,- Ветер, когда дует, срывает листья и они корабликами плавают по пруду, постепенно исчезая, вот и у меня в руках лист исчезнет в течение часа. А новый- из-за влияния проклятья уже висит на его месте...

- Значит и в Городе осень?

- Нет, в Городе лето, вечное лето, но было бы много лучше если бы там была вечная зима....

- Почему же?

- Зимой все предпочитают сидеть по домам и просто зимой меньше шансов встретить злого жителя, да и злобы меньше. Я бы предпочёл зиму...

Лемур выбросил лист, ставший уже к этому моменту полупрозрачным, теряя свою плоть. Тот немного покружился и упал на мостовую в небольшую группку таких же как и он недавно опавших листьев, пребывающих в разной стадии быстрого и неизбежного распада.

Уна только теперь обратила внимание на эти листья, тающими тенями лежащие под ногами, так мало напоминающие о настоящей осени. Очень пугала пустота дороги.

- А почему нам никто не встретился до сих пор?

- Неприкаянным нет хода за пределы врат, тут всюду место перехода от Мира внешнего, обычного к Миру живущему под особыми законами Создателя -- Миру Проклятому, потому и нет тут никого, да и нам нельзя задерживаться, законы Создателя не дадут нам продержаться здесь более часа, потому и идём не задерживаясь ни на минуту, времени только-только успеть, запас разве что минут на десять-пятнадцать. Не более!- Лемур успокаивающе похлопал ладошкой по запястью Уны,- но ты не беспокойся, мы обязательно успеем, тут путь прямой как стрела, даже на озёра полюбуемся. Да вот, смотри, уже подходим.

И правда, лес из деревьев с золотистой листвой постепенно сошёл на нет, оставив вместо себя редко растущие деревья со столь же красивым, осенним кустарником. Дорога выводила на набережную, идущую вдоль пруда с растущими на нём кувшинками, тоже странной окраски -- пурпурно фиолетовой, цветов, разумеется не было, были только листья. При этом кроме самих листьев на поверхности воды, воды полностью прозрачной, проглядываемой до самого дна ничего не было. Даже редкие листья с прибрежных кустов, что иногда падали на воду, держались недолго и быстро растворялись в ней, буквально на глазах, поражала абсолютная чистота воды, да красота перил набережной, тонкая резьба которых странно гармонировала с простотой водоёма. Дальше было видно, что на водоёме есть система островов, связанных друг с другом исполненными в том же стиле что и набережная мостами, достаточно широкими, но абсолютно воздушными, благодаря своему великолепному исполнению. Вскоре они вышли по набережной к одному из таких мостов, ведущих на небольшой островок.

- А где рыба? - Спросила Уна подбегая к середине моста и пытаясь что-то разглядеть в глубине.

- Здесь рыбы нет,- лемур подошёл к ограждению и, протянув руку создал нечто вроде магического фонарика, подсветив пруд изнутри,- смотри, вода чистая, но нет ни растений, ни животных, ни рыбы, ничего и никого...

- А как же кувшинки?

- Они тут росли на момент проклятия, как и деревья -- с тех пор и пребывают в состоянии вечной осени. Ну, а всё что без движения и жизни не могло существовать, рыба, например, или моллюски, некоторые водоросли, не знающие периода покоя -- всё это исчезло, оставив воды прудов чистыми, хоть для питья бери, но безжизненными.

Уна немного промолчала, затем спросила ещё,- А если мальков выпустить, лягушек, там, разных...

- Будут жить, как и мы в течение часа, а затем... Ты помнишь, что стало с листом, стоило мне его только сорвать? Вот и мальки, и лягушки, да и мы, если не успеем уйти отсюда, станем полупрозрачными, постепенно потеряем плоть и исчезнем. Просто исчезнем, ничего не оставив взамен. Это место вечной осени: вечно отражающей былое величие и красоту создателей Города и его жителей и столь же неизменное, как муха попавшая в кусок янтаря, вещь красивая, похожая на живую, но столь же мёртвая как и простой камень.

Уна сглотнула: она живо представила, как сама попадает в смолу и застывает навечно как и всё кругом.

Она прижалась сильнее к бочку Ди, словно боясь, что это действительно случится с ней.

- Не бойся, мы идём всего минут двадцать и половину пути до ворот Города уже прошли,- Дабруша потянул девочку за собой и та охотно, довольно быстро пошла, без сожаления прекратив любоваться мёртвой красотой озера.

Зашли на остров, больше напоминающий часть парка с несколькими дорожками осенью: скамейки, стоящие по бокам, резные с фонариками причудливой формы, казалось, что стоит только наступить вечеру, как они загорятся, даруя свет и уют желающим уединения, да только не горели фонари и даже встреченная беседка, по пути на краю островка в идеально романтичном месте была пуста и девственно чиста, словно стол в операционной.

- Мёртвый мир,- вздохнула девочка, проходя мимо,- до ужаса мёртвый.

- Захотели жители Города вечной жизни, да не учли, что вечным и неизменным может быть только мёртвое...- Дабруша шёл не оглядываясь на странные красоты и вскоре вёл девочку по другому мосту на соседний остров,- или имеющие в сердце своём огонь изначальный негасимый Создателем данный...

- Душу?

- Например, душу - это одно из проявлений истинной искры Создателя,- лемур провёл тем временем девочку уж совсем через крохотный островок, всего метров десяти в периметре, но к нему сходилось аж три моста, а по краям между были установлены скамейки и причальные тумбы, для лодок и прочего речного транспорта. Но как и всё, что здесь было -- пустое и безжизненное.

- А разве может быть по другому? Что кроме души?

- Может. Создания более высокого ранга, духи пространства, существа внемирья, многоликие, да и многие иные - все они имеют огонь истинный в разуме и теле своём, потому и живут вечно, изменяясь и развиваясь, стремясь и добиваясь. Всё это существа способные творить добро, хотя бы и в принципе.

Они проходили третий остров, изобилующий мини площадочками для уединения, с лабиринтом кустарника внутри.

- А как же жители, они же живые, ну может быть и проклятые...- Неуверенно начала Уна.

- Они живые, но неспособны на развитие, их Создатель просто "заморозил", если можно так сказать, и каждое утро они просыпаются, как бы в один и тот же день и при том столь же добрые и невинные, как будто их только переселил Создатель в этот мир, и уже ближе к вечеру к ним возвращается память о деяниях их и вспоминают всё что было ранее и становятся такими, какими их и проклял Создатель. И поэтому Город вечером много опаснее Города утром и днём,- лемур помолчал, собираясь с мыслями, затем уверенно повёл девочку через следующий мост к открывшемуся берегу озера, поросшему явно окультуренными деревьями, но от этого не менее "золотыми и пурпурными" чем деревья в лесу,- Говорят, что если хоть кто-то из них сумеет прерваться в этом порочном ежедневном кругу, то того Создатель простит и наконец дарует заслуженный вечный отдых.

- Отдых? От чего?

- Каждый вечер они вспоминают не только то, как жили до проклятия, но и все вечера после этого, а они... Вечера эти полны страдания потому, как видят они всю глубину своего падения и жалеют страшно, но ничего не успевают сделать. Но хуже всего ночь, в ночь их тела рассыпаются в пепел, чтобы восстать поутру, а разум их в виде духов просыпается ещё раз в мире снов, где обладают они памятью полной, но лишены возможности хоть что-нибудь изменить. И в безысходности круга этого и кроется их великая усталость. И это когда мы говорим о тех, кто в конце-концов заслуживает избавление от проклятия, а иные... Иные привыкли уже жить и нет для них сладостней, чем каждый вечер снова и снова предаваться падению в глазах Создателя, творят убийства, грабежи и разврат всякий, подставляют и всячески стремятся потешить свою похоть. Потому что падают в пропасть, и от этого у них захватывает дух, и стараются не думать о приближающемся неизбежно дне пропасти. А он обязательно будет, когда окончательно уверится Создатель, что нет в Городе никого достойного спасения, тогда и назначит день последний Городу, уже без будущего, даже такого жалкого, что есть сейчас.

Наша пара шла по парку, столь же пыльному и заброшенному, как и дорога, и мосты до этого. Парк был в момент Проклятия явно ухожен и о нём явно заботились: количество скамеек, столиков, и прочих местечек для отдыха поражало, Ди заметил любопытство Уны и отметил: