Тётушкино наследство

XXII

Ваня на самокате вернулся к стоянке, где оставил машину. Убрал пакеты с костюмами багажник. «Офигеть! Кто б мне рассказал, покрутил бы пальцем у виска». Он не верил ни в какую мистику, посмеиваясь вместе с Лемурской над фантазиями Наты. Однако странное зеркало, залитое воском, произвело неизгладимое впечатление, плечи сами собой передёргивались, стоило вспомнить про него.

«Главное, чтоб с Лемурчиком всё было хорошо! Эх, права Натаха. Я так прощёлкаю клювом, уведут Аню. Во! Пусть наша великая специалистка по сердечным делам и намекнёт, стоит ли мне пытаться вылезти из френдзоны», — рассуждал Иван, выруливая к дому. Даже самому себе вопросы о сегодняшних событиях он решил не задавать. «Буду делать, что просят. Без самокопания. Иначе с ума сойдёшь от этих бредней». Он сложил в пакет чистое бельё и свежую рубашку, чтобы переодеться утром. «Как понимаю, всё попрёмся в универ от Лемурчика. Если буду никакой, дам самостоятельную работу хомячкам, пусть маются. Думаю, проверочные пройдут заодно и в двух других группах», — размышлял он, составляя и распечатывая тесты для завтрашних занятий.

Меньше всего нравилось ему задание раздобыть земли, но выполнил он его добросовестно, благо рядом с домом располагался большой сквер с клумбами. Цветы озеленители уже убрали, но засыпать всё пёстрыми опилками, как это было приято последние пару лет, ещё не успели. Мысленно возблагодарив кузена, подарившего ему давным-давно сапёрную лопатку, Ванька быстро наполнил чернозёмом крепкий мусорный мешок. «Надеюсь, то, что надо!»

Наталья явилась к Ане в семь часов:

— Сашки нет, скучно и пусто, ну, и что там тосковать… — она не стала признаваться, что ей было страшно оставаться одной после того, как она увидела омерзительное приворотное зеркало. Повесив в шкаф приготовленный на завтра костюм, Ната села с ноутбуком на кухне готовиться к завтрашним парам.

— Можешь пока занять спальню. Там стол побольше.

— Неа, мне и тут хорошо! Вкусно пахнет, тепло. Кот под боком, — Блэки, действительно, дремал на соседней табуретке. Он удрал из детской сразу, как только там оказалось зеркальце.

На ужин явился из комнаты вместе с Ией Тихон. Горынычу отнесли еду заранее. В обед он случайно попробовал кошачий корм и объявил его лучшим блюдом людского мира: «Во, наконец-то человечество что хорошее изобрело! Не зря я сюда заглядываю!»

— Время не теряем. Слушаем меня, — с набитыми щеками заговорил Тишка, — начнём дело за полчаса до полуночи. От тебя, хозяйка, сегодня пользы не будет, один вред! Ты, — он ткнул пальцем в сторону Натальи — зажжёшь по углам комнаты четыре свечи. По пери… пире… тьфу… ну, вдоль плинтусов соли насыпь, чтоб дрянь всякая не лезла. Мужик ваш пусть тени гоняет. Ему мы палку заговорённую дадим. Меч лучше, конечно. Но нетути.

— Тени? — Ната нервно сглотнула.

— Ага. Жуть будет. Это же чёрное колдунство, а не просто ведьма корову сглазила.

Обе женщины побледнели.

— Так что подкрепиться нужно как следует. Конфеток подсыпь! — кивнул Тишка на полупустую вазочку, будто невзначай скидывая на пол очередной фантик.

К приезду Ивана распределили по комнатам соль и свечи. Горыныч, недовольно бурча, наносил когтем защитные руны на черенок для швабры. «Какой вояка, такое и оружие… даже топора или хоть кочерги в доме нет! Дожили люди! Зато в сортире у них для подтирки бумага с ароматом розы! И кошки дома гадят! О времена, о нравы!» Из вредности решил заставить Тишку переодеться в его старый наряд. Ната была горда возложенной миссией — зашить дырку на рубахе домового. Оставшийся вечер Наталья и Ия кроили из махрового полотенца кукольный банный халат. Тихон идею одобрил.

Иван приехал в одиннадцать, плюхнул в прихожей мешок с землёй. Потом принёс из машины остальные вещи.

Вскоре всё было готово: по углам спальни расставлены четыре свечи, солью очерчен большой круг. Ванька получил швабру:

— Как только увидишь тени, лупи по ним.

— Издеваетесь? — спросил он, недоверчиво глядя на исцарапанный черенок.

— Нет, — покачала головой Аня. Она заметно нервничала. Держать себя в руках было очень тяжело, волнами накатывало бездумное желание незаметно выскользнуть из квартиры и бежать к Всеволоду, позабыв про всё на свете.

— Девчонки, вы можете мне объяснить, что тут происходит?

— Лучше не надо, Вань, тебе же будет проще, — Наталья поёжилась, взглянула на часы, — идём в спальню.

— Заманчивое предложение, если б не ваша швабра, — хмыкнул Иван. Подруги молча направились в комнату. Им явно было не до шуток.

«Чёрт побери! Что же происходит?!» — ругнулся про себя мужчина. Ната зажгла расставленные свечи. Аня вошла в круг.

— Мы с тобой тут. Я поддерживаю огонь, а ты не выпускай Лемурчика из-за линии, ну и лупи всё, что увидишь. Кроме меня, — Ната подошла к двери, заперла её, потом крикнула:

— Готово!

В детской тем временем Ия по указке Горыныча высыпала землю кучей на пол:

— Мама потом не обрадуется…

— Ещё и ликовать будет! — Змей велел вскрыть соль. Большую часть её смешал с землёй, остатки вытряхнул на стол.

— Сейчас я буду огнём своим плавить это дерьмо, — он указал когтем на воск, — ты его вот этим скидывай на пол, когда дрянь волшебная отваливаться начнёт. Тишка, ты его там прикапывай.

Ия послушно взяла две половинки сломанных ножниц, утащенных у ведьмы:

— Мама и бабушка плохие слова говорить не разрешают.

— Фр-р-р. Не говори, только слушай. Иногда другим и не заменишь, — философски протянул Горыныч.

— Готово! — раздалось из спальни.

— Все мальчики-девочки! Помолились своим богам, духам и культам. Да приступим к делу. Я, например, верю в Великого себя. Можете присоединиться!

Ия с Тихоном синхронно кивнули. Горыныч раздулся, как воздушный шарик. Это выглядело так комично, что девочка тихо захихикала.

Сразу три головы выплюнули пламя. Зеркало пошло волнами, по ушам резануло диким воплем. Воск закипел, но стекать с поверхности не спешил. Только третья попытка увенчалась успехов: на соль, рассыпанную по всему столу, с глухим треском шлёпнулись густые красные капли, тут же приняв форму маленьких змеек.

— Не таращимся, а хороним их нафиг, — прошипел Горыныч, снова набирая полную грудь воздуха.

Ия и Тишка дружно приступили к делу. Было жутко смотреть, как восковые змеи пытаются спастись от просоленной земли.

— Вдох-выдох. Раз-два! — считал Горыныч, ощущая себя кузнечными мехами. Он уже еле стоял от усталости, а воск на зеркале всё не кончался. Из спальни слышались глухие удары.

Когда Змей начал топить воск, в квартире потемнело. Свечи продолжали гореть, но как будто не давали света. Аня сжалась в комочек, сидя на полу внутри круга, а потом вдруг резко рванула к двери. Наталья не позволила подруге пересечь солёную черту. Из стены появилась и закружилась в бешеном танце тёмно-красная тень, похожая на щупальце.

— Лупи! — заорала Ната.

Иван аккуратно шлёпнул по щупальцу раз, другой, но оно даже не дрогнуло.

— Ну, мужик! Ты же не указкой по карте водить должен! — Натка выхватила швабру, сунув вместо неё свою свечу, и от души шарахнула по тени. Пол дрогнул, а стёкла в шкафах ответили испуганным дребезжанием.

— Я понял! — Ванька отобрал своё оружие. Подруга бросилась в левый угол, где чуть не погасла свеча. Тени начали атаковать сразу кучей. Сражение с ними напомнило Ане игру «Прогони суслика» — там тоже нужно было стучать молотком по появляющейся из норы башке. Лемурской удалось вернуть контроль над телом, и она застыла в середине круга. Её обжигало невидимым огнём, но она знала, что это спасительное пламя.

Ванька выглядел, как после хорошей пробежки — вся его футболка пропиталась потом, даже волосы были мокрыми. Войдя в раж, он с энтузиазмом лупил по теням. Ната боялась лишь одного — что свечи сгорят, а новых у неё тут не было. «Надо сходить на кухню за запасными!» — резко пришло ей в голову. Она решительно направилась к двери.

— Стой! Ты куда? — завопили хором друзья.

— Свечи заканчиваются, надо другие взять, — механически ответила Наталья.

— Нам хватит, — рявкнул Ванька, оттесняя женщину в угол. Та мощным ударом отбросила его и снова направилась к двери.

— Пихни её ко мне в круг, — велела Аня, заподозрив, что странная сила, с которой она боролась за власть над собой, нашла себе другое вместилище.

Наталья злобно зарычала и попыталась выбить швабру из рук Ивана.

— Ты чего взбесилась?! — возмутился он и ловкой подсечкой уронил подругу прямо в круг. Ната с шумом бухнулась на попу.

— Чего дерёшься?!

— Посиди там пока! Не мешай Люку Скайуокеру! — Ваньке прыгнул в сторону, где возникла новая тень. Ему казалось, что он сейчас похож на джедая со световым мечом. Даже звон разбитой стеклянной дверцы шкафа не смутил его.

Свечи по углам комнаты резко закоптили, спустя мгновение темень ушла, а их пламя стало чистым и ярким. Аня почувствовала, как тяжесть и ноющая боль в груди пропали, она снова могла свободно дышать.

— Горыныч, как вы? — закричала она в направление детской, не рискуя без спроса покидать круг.

— Выходите, всё хорошо. Наши победили! Жрачку мне тащи, сил нет! Ухайдокали меня почти до смерти.

Аня выскочила из комнаты.

Ни Ванька, ни Ната не обратили внимания на диалог, всё ещё находясь под впечатлением битвы. Мужчина включил свет и затушил свечи. Весь пол и стены были в ссадинах от палки.

— Не хило я разошёлся. Странно, что соседи молчат, — он не знал, что в квартире продолжало действовать заклятье тишины, наложенное Егоровой при попытке ограбления.

Ната медленно поплелась на кухню.

— Ночной дожор устраиваем? Помните, как к экзаменам вместе готовились? Только вот встанем ли мы завтра на пары…

— А куда деваться? Хочешь, ложись!

— Ага. А вы лопать будете?! — она расставила на столе ветчину, сыр и кетчуп, — как насчёт горячих бутербродов «привет сессия»?

— А давай! — одобрил Иван.

Хозяйка дома выгребла из холодильника остатки пирожных и молоко, схватила пакет с кошачьим кормом и унесла в детскую. Ия уже спала, свернувшись калачиком прямо на покрывале. Горыныч и Тихон с энтузиазмом набросились на еду.

— Завтра эту хрень в реку кинь! — Змей показал на железку, напоминающую кривую ветку.

— Какую реку?

— Любую. Чтоб текла. Просто сделай и всё. Я не готов сейчас тебе лекции читать, — левая и правая головы Горыныча задорно чавкали. Тишка, завистливо поглядывал в их сторону.

— Удобно в три горла жрать!

— В два. Я не разговариваю с набитым ртом, не домовой же!

— Ой-ёй-ёй, прям… это… дристократ!

— Дристократом ты утречком станешь! — усмехнулся Змей, глядя, как Тишка допивает литровый пакет молока, — вот, огурчиком закуси! — он ловко вскрыл банку солений из запасов тёти Любы.

Эйфория от победы быстро сменилась усталостью. К бутербродам так никто из людей и не притронулся. Аня кое-как замела осколки стекла в спальне, чтоб живность не порезалась, и рухнула на диван рядом с дочерью, оставив кровать в спальне Ваньке и Нате.

— Что скажет Александр Евгеньевич? — хмыкнул Иван, укладываясь рядом с подругой.

— Уж к тебе ревновать точно не будет, было бы к кому… — по-кошачьи фыркнула Наталья, проваливаясь в сон.