Терминатор III

ГЛАВА 15

Прошло несколько месяцев, но Ньютон никак не мог забыть того, что увидел в здании «Кибердайн», когда сотня хорошо вооружённых полицейских не смогла справиться с одним человеком. Да и человеком ли он был? Вспоминая и анализируя увиденное, Ньютон всё больше убеждался в том, что этот бессмертный ковбой мог быть только роботом. Но кто мог произвести такую совершённую машину, способную действовать самостоятельно? И разве могут исследования и разработки, предшествующие созданию настоящего человекоподобного робота, пройти незамеченными в мире? Промышленный шпионаж ещё пока никто не отменял. И разве не стали бы известны сопутствующие открытия и изобретения, которые неминуемо проявились бы в других областях науки и техники?

Вопросов становилось всё больше, и скоро Ньютон не мог думать ни о чём другом. Он начал действовать. Несколько месяцев ушло у него на то, чтобы собрать всё касающиеся этого дела факты и документы. Он нарушал закон, которому служил, когда тайно влезал в файлы федерального архива. Ему удалось заполучить видеоплёнки беседы доктора Зилбермана с Кайлом Ризом, происходившей в Лос-Анджелесском управлении полиции, а также сделанную дежурной телекамерой запись бойни, которая произошла там же всего лишь через полтора часа. Несколько раз он следил за Сарой Коннор, пытаясь увидеть в этой с виду обычной женщине признаки, отличающие её от толпы, знаки её избранности, тени событий, изменивших её жизнь.

Он рисковал не только мундиром, но и свободой, выкрав в Пескадерской клинике видеозаписи бесед с Сарой Коннор и её историю болезни. Фотографии Терминатора, сделанные фотолюбителем в Пассаже, когда тот выпал из разбитой витрины, по старой дружбе принёс ему один из сотрудников Управления. Он даже побывал в клинике Нью-Айленд и имел длительную беседу с доктором Зилберманом. Эта беседа была записана им на служебный диктофон, приклеенный на грудь под рубашкой. Наконец у него в руках было всё, что мог найти полицейский, использующий служебное положение в личных целях. Драгоценные материалы Айзэк хранил в маленьком стенном сейфе у себя дома. Но времени, чтобы спокойно разобраться со всем этим, у него не было. Лос-анджелеские полицейские сильно занятые ребята. Работы у них — хоть отбавляй.

Через несколько месяцев он стал невольным свидетелем ограбления бензоколонки. Хороший полицейский никогда не пройдёт мимо такого события, и Ньютон, хоть и не был вооружён, попытался задержать грабителя. Тот прострелил ему плечо и был таков, унеся в клюве три сотни долларов. Его так и не нашли. А Ньютон, лёжа в госпитале с лёгким ранением, принимал гостинцы от коллег и одной симпатичной милашки, и размышлял о превратностях судьбы.

Размышления эти неожиданным образом привели его к решению оставить нелёгкую стезю служителя закона. Айзэку сильно захотелось заняться более увлекательными вещами, чем проблемы граждан, постоянно нарушающих сомнительные права друг друга. Идея разобраться наконец в таинственном клубке событий овладела им полностью и, лёжа в уютной палате, он всё чаще возвращался мыслями к содержимому своего маленького сейфа. А что касается средств к существованию, то на проценты с небольшого капитала, оставленного в наследство шутником папашей, можно было хоть и не шикарно, но жить.

Выписавшись из госпиталя, Айзэк в тот же день подал рапорт об уходе, мотивируя своё решение тем, что после ранения он утратил необходимую полицейскому уверенность в себе, и считает себя не вправе заниматься таким ответственным делом, как охрана закона. Начальник со свойственной полицейским подозрительностью прочёл рапорт дважды, но потом всё же подписал и намекнул на то, что по такому случаю неплохо бы устроить небольшую отвальную в баре «Скунс», облюбованном сотрудниками Лос-Анджелеского полицейского управления.

Вечеринка состоялась в тот же вечер, и полицейские показали, на что они способны. Хозяин «Скунса» остался доволен.

Полтора месяца Айзэк сидел дома, лишь изредка выбираясь в супермаркет за едой, пивом и сигаретами. Раз за разом он просматривал одни и те же видеокадры, одни и те же фотографии и читал одни и те же страницы полицейских отчётов и протоколов. Перед его внутренним взором развёртывались потрясающие воображение картины множественных миров, непостижимое время плело свои ускользающие узоры и легионы стальных чудовищ вступали в бой с людьми, у которых не было выбора. Наконец разобщённые фрагменты мозаики происшедшего полностью сложились в его голове, и теперь он знал истинные причины и смысл событий, происходивших в Лос-Анджелесе в 1984 и в 1997 годах. Его только удивляло, что никто другой не провёл тот же анализ, никто не пришёл к тем же очевидным выводам, что и он.

Хотя, кто знает…

И вот, весной 1998 года, тёплым дождливым вечером Айзэк набрал давно известный ему телефонный номер.

Трубку сняла Сара. У неё был приятный низкий голос.

— Алло!

— Добрый вечер, Сара! Меня зовут Айзэк Ньютон, или Исаак — как вам будет удобнее.

— Добрый вечер, Айзэк!

По голосу Сары было слышно, что она улыбнулась. Понятное дело, почему. Айзэк привык к этому и даже считал, что для установления контакта это было весьма удобно. Папашина шутка часто помогала Айзэку сблизиться с собеседником.

— Сара, ради бога, не сочтите меня телефонным приставалой, но я хотел бы встретиться с вами. Я хочу рассказать вам одну очень интересную историю, и абсолютно уверен, что вы по достоинству оцените мой рассказ.

— Вы совершенно уверены, что это будет мне интересно? — спросила Сара.

— Абсолютно, — повторил Айзэк и добавил, — Запишите мой телефон и позвоните, когда угодно. Я готов встретиться с вами в любое время и в любом удобном для вас месте.

Айзэк обладал способностью располагать людей к себе. Его корректность и приятные манеры способствовали этому. А кроме того, на занятиях по психологии в полицейском училище он был далеко не последним.

— Сегодня у меня свободный вечер, — сказала Сара после небольшой паузы. — Выходить из дома мне не хочется, так что приезжайте ко мне в восемь. Верона Роуд, 4022, около «Смоук Дели».

Конечно же, Айзэк знал, где живёт Сара, но по понятным причинам предпочёл скрыть это.

— Вы очень любезны, — произнёс он. — Я буду вовремя.

И они закончили разговор.

Было семь часов вечера, и у Айзэка был ещё час, который он потратил на то, чтобы привести себя в полный порядок и собраться с мыслями. Сбривание недельной щетины, душ, облачение в свежую одежду, критическое разглядывание себя в зеркале — всё это заняло около получаса. После этого Айзэк сложил драгоценные документы и кассеты в дипломат и опустился в кресло. Закрыв глаза, он просидел так несколько минут. Потом встал, посмотрел на часы, и, стараясь дышать ровно и глубоко, прошёл в гараж.

По дороге он заехал к флористу. Принести цветы, нанося визит даме, было хорошим тоном, но для того, чтобы сразу исключить мысли о слишком личной заинтересованности, Айзэк предпочёл купить орхидею в горшке.

Подъехав к дому Сары, Айзэк не сразу вышел из машины. Он волновался. Ведь то, о чём раньше можно было лишь читать в фантастических романах, оказалось реальностью. И сейчас его ждёт встреча с женщиной, которая была в самом центре всех этих невероятных и трагических событий. Он был взвинчен, и потребовалось несколько минут, чтобы заставить себя успокоиться. Наконец Айзэк вылез из машины, держа в одной руке горшок с орхидеей а в другой дипломат, и захлопнул дверь машины ногой. Он подошёл к двери обыкновенного скромного американского коттеджа, поднялся на небольшое крыльцо и нажал носом кнопку звонка.

Когда Айзэк Ньютон отправился к Саре с орхидеей в горшке, он сильно волновался. Изучив добытые им материалы, он кое-что понял. Сара была совершенно уверена в том, что никто, кроме неё и Джона, не в состоянии поверить в то, что всё, происшедшее с ней — правда. И для этого были все основания. Кто из соприкоснувшихся с теми событиями смог понять, что она не бредит?

Самоуверенный зазнавшийся выскочка Зилберман, издевавшийся над ней в дурдоме? Отупевшие от бытовухи полицейские, не допёршие до сути дела даже тогда, когда их убивали пачками? Даже когда факты просто лезли в глаза, их не видели. Или не хотели видеть того, что выходит за рамки обыденного понимания вещей. Или ещё что-нибудь…

Если бы Сара, узнав, зачем Айзэк явился, закрыла перед его носом дверь, она была бы по-своему совершенно права. И всё же он очень надеялся на то, что приехал не зря, и что эта решительная женщина не наденет ему на голову принесённый им же цветочный горшок.

В доме послышались шаги, и Сара открыла дверь. Улыбнувшись при виде орхидеи, она сделала шаг в сторону и пропустила Ньютона в дом.

— Здравствуйте, мисс Коннор! — вежливо сказал Айзэк. — Надеюсь, я не оторвал вас от какого-либо важного занятия.

И стал оглядываться в поисках места, куда бы поставить горшок. Конечно, это было нехитрым психологическим приёмом, одним из тех, которые служат для облегчения установления контакта между людьми и действуют безотказно. Айзэку было немножко стыдно, но было необходимо заранее нейтрализовать могущую возникнуть неловкость. Сара поспешила взять у него орхидею и, пройдя вглубь гостиной, сказала:

— Присаживайтесь, мистер Ньютон, а я пока найду подходящее место для вашего приношения.

Ньютон уселся в кресло и поставил дипломат на пол рядом с ногой. Сара тем временем пристроила горшок с орхидеей на каминную полку между большими песочными часами и гипсовым бюстом неизвестного мужчины с внушительной бородой.

— Скажите, Сара, — обратился к ней Ньютон, — кто это там на камине?

— Не знаю, — ответила она беспечно, — но выглядит умным и важным.

Ньютон улыбнулся, а Сара, подойдя к бару, спросила:

— Виски, джин, водка?

— Конечно, виски!

И Айзэк потёр руки, изображая из себя завзятого выпивоху.

Теперь улыбнулась Сара. Шутка была принята.

Пока Сара звякала бутылками и стаканами, Айзэк разглядывал гостиную. Обычная комната, ничего особенного.

В это время из глубины дома послышалось:

— Мама, я пойду к Полу, у него сегодня собираются все ребята!

— Валяй, — по-свойски ответила Сара. — Только не очень поздно.

В гостиную ворвался худой темноволосый мальчишка лет тринадцати и, мимоходом сказав Айзэку: «Здрасьте», выскочил на улицу.

— Это мой сын Джон, — сказала Сара.

— Да, я знаю, — машинально ответил Айзэк и тут же понял, что ляпнул не то.

Сара бросила на него быстрый удивлённый взгляд, но ничего не сказала.

Наконец выпивка была готова и Сара поставила поднос на столик перед Ньютоном. Она села напротив него, откинулась на спинку кресла и без улыбки посмотрела Айзэку прямо в глаза.

— Итак, мистер Ньютон…

Взгляд у неё был твёрдым, если не жёстким. И Айзэк понял, что ему следует говорить с ней совсем не так, как он предполагал. А может, оно и к лучшему.

— В общем… Простите, Сара, вам не трудно будет называть меня Айзэком, а не мистером Ньютоном? А то как-то..

— Или Исааком, если мне так удобнее?

— Совершенно верно.

— Хорошо. Итак, Айзэк, какую захватывающую историю вы хотите мне рассказать?

Ньютон помедлил секунду и, взглянув Саре в глаза так же твёрдо и серьёзно, как она ему минуту назад, задумчиво сказал:

— Да, я расскажу вам историю.

Он решил отказаться от роли нерешительного и мягкого человека, которым он на самом деле не являлся, и говорить с Сарой на равных.

— Я расскажу вам историю, которую вы и так знаете, но считаете, что знаете её лишь вы одна. Не считая, конечно Джона.

Сара сидела неподвижно, как статуя.

— Вы позволите? — произнёс Айзэк и взял стакан, в котором кубики льда болтались в хорошей порции виски.

— Единственное, о чём я вас прошу, — сказал он, пригубив из стакана, — так это выслушать всю историю до конца. Поверьте, для меня набраться решимости и придти к вам было не так просто.

Сара слушала Айзэка, не шелохнувшись, и продолжала смотреть ему прямо в глаза.

— Я прошу уделить мне несколько часов, потому что история длинная и здесь, — он постучал по стоявшему на полу дипломату, — находятся видеоплёнки, фотографии, магнитофонные записи и прочие документы. И если вы до сих пор не выперли меня из своего дома, то теперь должны терпеть до конца.

Сара положила ногу на ногу и взяла со столика бокал с коктейлем. У Айзэка было ощущение, что она уже знала, зачем он пришёл и что принёс в своём дипломате.

«Да-а, крепкая девушка», — подумал он и, отпив ещё немного, поставил стакан на столик.

Потом он поднял с пола дипломат, открыл его и, не найдя подходящего места, положил на пол рядом с креслом.

Сара сидела в своём кресле, держа в руке бокал с коктейлем, и с любопытством разглядывала Айзэка. Похоже, она уже приняла решение и чувствовала себя совершенно спокойно.

— Поскольку я уже упустила подходящий момент, чтобы спустить вас с крыльца, то давайте вашу историю и делайте всё сами.

И она, опять улыбнувшись, указала ему на телевизор и окружавшую его опутанную проводами кучу сопутствующих устройств.

У Айзэка камень с души свалился.

На радостях он сделал из стакана приличный глоток и начал вытаскивать из дипломата его содержимое.

Закончили они в пять часов утра. Джон так и не вернулся от приятеля, оставшись там ночевать. Просмотр всех материалов занял три часа, причём Сара не проронила ни слова, а всё остальное время они увлечённо беседовали, болтали, разговаривали и вспоминали, не забывая прикладываться к своим стаканам. За эти несколько часов им удалось сблизиться так, как не всяким удаётся за годы.

Расставались они уже друзьями. Когда Сара, провожая Айзэка, вышла с ним на крыльцо, он, икнув, заявил:

— Ты, Сара, знай! Я с тобой. Я сразу понял, что к чему. А все эти козлы — пошли они!

Она чмокнула его в щёку и сказала:

— Айзэк, ты умница. Позвони мне завтра, а ещё лучше — приезжай.

И подтолкнула его к машине. Айзэк закинул драгоценный дипломат на заднее сиденье, и, сделав Саре ручкой, поехал домой спать. Это было тридцать два года назад.