Теперь вы знаете, кто я. Том I

Глава 9. В которой героя нет

Утренний Нью-Йорк гудел клаксонами нетерпеливых водителей, сиренами машин скорой помощи, полиции, пожарных.

Кто-то сегодня горел, кто-то медленно оседал на пол в очереди за хот-догом, схватившись за сердце, в сотый раз обещая перейти на салат.

Чьи-то кровати пустовали, а кто-то спал сразу с парочкой девиц.

Работающая прослойка населения потихоньку вставала, чтобы успеть в душное метро, а кто-то, наоборот, только возвращался домой.

По ещё относительно пустому городу скользил чёрный седан, росчерком молнии отражаясь в тёмных витринах бутиков и стеклянных фасадах офисных зданий.

За рулём авто сидел молодой парень, которого можно смело назвать красивым. Зачёсанные назад волосы, выбритые виски и правильные черты лица.

Парня звали Калум, и сегодня он работал последний день.

Управляя машиной, он смотрел на прохожих, гадая, кто и куда направляется этим чудесным днём.

Таким способом Калум успокаивал себя, отгоняя мысли о том, что у него больше нет работы.

Служить в команде своего кумира — это работа мечты. Хоть в этой команде и всего два человека. Чего ещё можно пожелать? Калум до некоторых пор искренне считал, что жизнь к нему слишком благосклонна. Он не мог быть таким счастливым.

С другой стороны, он помнил, как всё начиналось. Как говорится, если долго идёт дождь, скоро появится солнце. Солнцем Калума стал тот день, когда он попал на работу к Джеку Уорону.

Люк Калум проработал на Ворона семь лет, но был связан с мафией куда дольше. В тринадцать лет босоногий мальчишка из Гарлема познал всю серьёзность жизни. Он как обычно прогулял школу при приюте святого Фредерика, после чего пошёл забрать товар у знакомого торчка на углу, чтобы уже к вечеру принести домой немного налички.

На маленького Калума никто не обращал внимания, он бегал, выполняя мелкие поручения для много возомнивших о себе курьерах. Взамен малец получал не деньги, а травку или порошок, который в полцены продавал прямо в своём доме.

Трудно ли найти зависимых в самой старой восьмиэтажке района?

Не по годам смышлённый голодранец решил задачу быстро. Он просто пошёл в прачечную, где провёл несколько часов.

После слежки появилось сразу три кандидата. Эти люди могли бы купить дозу. Как он это выяснил? Просто смотрел и вычислял тех, кто имел признаки зависимости. Кто-то совсем не скрывал свои вены, на которых не было живого места от уколов. Кто-то просто пугливо загружал бельё, закутанный с ног до головы, но на водолазке, на сгибе руки, виднелись розоватые пятна крови.

Выбрал две цели — сальноволосого парня живущего этажом ниже, и мать-одиночку с грудным ребёнком, которой едва ли исполнилось двадцать.

Паренька спонсировала бабушка, жили они неплохо, а молодая мамочка частенько принимала у себя парней и в деньгах тоже не нуждалась.

Так Калум с самого детства ступил на кривую дорожку, которая не могла не привести его к мафии.

Аппетиты росли, в пятнадцать старшая сестра уехала в колледж, и Калум остался с мамой один. Пришлось работать больше, чтобы платить за коммуналку и не питаться макаронами с сыром на постоянной основе.

В один момент Калум расширил базу клиентов, но вычеркнул из списка вдову с третьего этажа.

Мальчик рано стал мужчиной и перестал брать с неё деньги — он брал её тело. Мать ничего не подозревала, работая в соседнем районе уборщицей.

Какие у него были песпективы? Он хотел заработать на дом и увезти маму из гетто. Но для этого надо было продавать в промышленных масштабах и навсегда потерять самого себя.

За этими размышлениями прошёл ещё год, пока однажды Калум не увидел, как маму подвёз кадиллак местного наркодилера. Мальчишка, едва ли старше Калума, сколько ему, двадцать один?

Мама стала отлучаться, Калум запереживал.

Пару суток он ничего не ел, сидя дома. Несколько раз к нему приходила Джейн, оставляя ребёнка няне, — она хотела ласки и не прочь была купить дозу. Продав наркоту, Калум закрыл дверь перед недоумевающей девушкой, после чего около тридцати минут блевал в туалете.

Ему стало не по себе. Он никогда не представлял себя на месте тех, на ком зарабатывал.

Сейчас его матерью пользуется какой-то быстро поднявшийся барыга. Как это вчера делал с Джейн сам Калум. От этого становилось тошно.

В мозг Калума пришла неожиданная мысль, которая его огорошила, словно гром в ясном небе. А что если мама принимает? Он никогда не видел никаких следов, но вдруг он был слишком занят для этого?

Он стал судорожно перерывать вещи, проверять всё, до чего мог дотянуться. Не найдя ничего, он успокоился. Но только до вечера.

Когда мама не вернулась в восемь, затем в десять, затем в двенадцать, Калум вышел на улицу.

Он долго плутал по району, но не мог найти ни того продавца, ни маму. Обошёл пару её подруг и вернулся ни с чем.

Ещё за дверью он услышал, как разрывается домашний телефон. Калум вошёл и снял трубку. Ему сообщили, что его мама в больнице и за ним уже едут представители службы опеки.

Врачи не раскрыли подробностей, но Калум и сам всё понял. Грёбаный наркоша подсадил её на героин, чтобы она стала послушнее.

Отчаяние кипело, оно требовало выхода, толкая на необдуманные поступки.

Служба опеки никого не нашла, Калум пришёл в больницу и утвердился в выводах, после чего у него перед глазами потемнело от напряжения, а ноги стали слабыми и ватными.

Он быстро нашёл ствол, сторговал за остаток товара и возможно спас жизнь какому-то продавцу из круглосуточного. А после отправился прямиком к углу, где постоянно видел машину этого урода.

Сжимая спрятанный под курткой револьвер, Калум застыл у телефонной будки. Пошёл дождь, маленький убийца замер и никак не мог решиться, но одновременно он жутко боялся, что машина тронется и уедет.

Сколько красивых женщин сейчас отдаётся за пятёрку на каждом углу? В каждой он видел свою мать и будет видеть ещё многие годы. Пока Калум шёл к этому месту, он заметил троих. В Гарлеме правит сила, здесь другие законы.

Стоя под козырьком, Калум раскачивался с пяток на носки, думая, как лучше поступить. Машина незаметно для него тронулась от угла и остановилась напротив. Опустилось стекло, Калум увидел в тёмном салоне огонёк тлеющей сигареты.

Торчок приблизился, на его лицо упал слабый свет пасмурного дня.

— Что-то задумал парень? Потерялся? Я знаю тебя… — произнёс он.

По телу Калума прошла дрожь, он еле сдержался, чтобы не выпустить из рук пистолет.

— Садись, я подвезу тебя… — сказал наркоторговец, приглашающе открывая дверь.

Калуму ничего не оставалось, кроме как отпустить рукоять пистолета и сесть рядом с ним. В то время он логично решил, что вблизи добраться до цели будет проще.

Вот только у наркоторговца были другие планы, он сразу же перехватил и выкрутил его руку. На пол салона выпал пистолет.

— Задумал крупное дело, да?! — разъярённо прошипел нарк. — Решил кончить меня, так?

Калум молчал, его обуял страх.

Машина неслась по улицам, пока не остановилась возле притона. Калума вытащили и затолкали в коридор, он попал в одну из комнат, где его заперли. На полу был лишь старый тонкий матрас и какая-то бутылка с водой.

Он сидел взаперти, не понимая что будет дальше и его душили слёзы. Зачем он сделал глупость? Что теперь станет с его мамой? И как чёрт побери отсюда выбраться?

Калум ещё не понимал, что за ближайшие двадцать четыре часа его жизнь круто поменяется.

Дверь в комнату открылась и нарк снаружи толкнул нового пленника внутрь.

Люк Калум оцепенел, перед тем, как броситься в объятия своей матери.

Они стояли и плакали, крепко прижимая друг друга к себе.

Калум быстро понял, что сделали с его единственным на целый город родным человеком. Мать стыдливо прятала руки и полные эйфории глаза, ей было стыдно смотреть на сына со смесью обожания и безудержного веселья. Наркотики ломали волю и не таких сильных, поэтому оставалось только ждать, пока кровь внутри организма не очистится.

Они просидели так почти сутки.

Доминго, так звали нарка, решившего приручить одинокую красивую женщину для собственных утех, заходил каждые три часа. Он вкалывал мелкую дозу разогретого порошка, чтобы приучить организм к удовольствию.

Калума в этот момент держал хохочущий торчок, мекс, имени которого он не знал.

Проведя взаперти целые сутки, Калум отчаялся, смотря, как мама теряет сознания без сна. Порошок в её крови не давал ей спать, она была вымотана и активно потела, кончался очередной трёхчасовой период и у неё начинались отходняки.

Отчаявшись, Калум бросился на открывшего дверь нарка, вытолкнул того в коридор и что есть сил стал бить по лицу.

Удар, второй, третий. Видимо невольный надзиратель не ожидал такого отпора, поэтому и не успел ничего сделать.

Калум почти убил его, когда услышал, как одна из дверей недалеко от него открылась.

— Какого хера происходит?! Чо ты твою мать творишь?

Ещё один мекс скрылся за дверью и вышел с бейсбольной битой.

— Щас я тебе всыплю, урод…

Калум встал, оскалившись, словно хищник, дикий зверь, готовый продать жизнь подороже.

Мекс долго не решался напасть, видимо пытался объяснить себе, что перед ним обычный подросток. Понимая, что сам парнишка нападать не станет, мекс осмелел и двинулся вперёд.

Калум приготовился драться до последнего.

Нарк с битой остановился, посмотрев куда-то за спину Калума, парень услышал позади хлопки.

— Молодец, парень, а теперь позволь мне закончить… Если ты не возражаешь,

Калум бы не обернулся, но позади раздался звук, словно кто-то чихнул. Лоб мексиканца вдруг заимел незапланированное отверстие, тонкая струйка крови змеёй спустилась к подбородку. Он упал.

Люк как сейчас помнил проходящего мимо Ворона. Он был одет в традиционно чёрное, низ лица закрывает шарф, пальто развевается будто крылья.

Парень гадал, помнит ли Джек про этот случай? Наверняка, нет. Сколько он спас после и скольких спасёт в будущем…

Калум помогал не просто киллеру, он помогал человеку, который нёс на себе груз непонимания и умел любить. Он стал необходимым чудовищем сначала для своей семьи, а затем и для окружающих.

Сейчас, Люк Калум должен был исполнить последнее задание Джека, передать несколько документов его семье.

Авто тормознуло у дома в пригороде, где на крыльце развевался флаг Соединённых Штатов Америки.

Картина идеальна для патриотической пропаганды. Ровный газон, большой гараж и дом, подстриженные по последней моде кусты и плетёная изгородь, укрывающая от соседей.

Выскользнув из машины, Калум прошёлся до двери и постучал.

Дверь открыла осунувшаяся женщина лет пятидесяти, с карамельными завитыми волосами и умным лицом.

— Здравствуйте, меня зовут Люк, — обаятельно улыбнулся. — Я друг вашего сына, принёс вам послание от него.

— Майка? — недоумённо спросила она.

— Нет, Джека.

Лицо Кассандры Уорон, а это была именно она, изменилось.

Люк часто думал, какая она в реальности, мама его нанимателя. Он знал о ней всё, выполняя поручения Джека. Где любит отдыхать, какой размер носит, на что аллергия и какая из рук была сломана в детстве.

И так про каждого члена семьи. Калум был уверен, что после всего того, что узнал, он стал частью этого дома, его невидимым ангелом хранителем.

Выбрать подарок для Майка, пока Джек в Сингапуре, выпиливает стеклянный потолок над собравшимся советом директоров крупной строительной компании? Без проблем!

Спланировать “случайно” выигранную Кассандрой поездку на Сейшельские острова? Будет сделано!

Подстроить увольнение декана с кафедры Лиз на третьем курсе? Выполнено!

Старику не следовало кидать сестрёнке ворона грязные намёки. Калум специально не стал рассказывать Джеку всё, иначе пенсионер был бы мёртв уже к утру.

У Ворона редко оставалось время, поэтому всем занимался его помощник. Джек будто от чего-то бежал, брался за самую сложную работу и летал по всему свету, словно пытаясь что-то доказать самому себе.

Тем временем Кассандра прижала ладонь ко рту.

— Вы… — она искала слова. — Знали моего сына?

— О да, миссис Уорон, — произнёс Люк. — Я хорошо знал Джека.

— Мам? С кем ты так долго разговариваешь? — в прихожей за спиной Кассандры появилась Лиз.

Калум улыбнулся сестре Ворона. Знала бы она, как он её любил, не меньше чем сам Джек. Она и для него стала младшей сестрой, которой у Люка никогда не было.

— Здесь друг Джека, он принёс послание, — Кассандра всхлипнула, вытирая слёзы рукавом растянутого свитера.

— Не плачь, — Лиз подошла и обняла мать и обратилась к неуместно улыбающемуся Люку. — Давайте, что у вас там, нам сейчас некогда.

— Вот, — Калум вытащил конверт и протянул Лиз.

— Что там ещё? — к женщинам подошёл Рэд.

Сестра Джека уже вскрыла конверт.

— Завещание, — пробормотала Лиз.

— Завещание? — взревел Рэд.

Отец Джека схватил лист бумаги и смял его, кидая под ноги Калума.

— Нам ничего от него не нужно, и впредь, не появляйся и близко у этого дома! — пригрозил бывший полковник.

— Вы не вправе решать за всех, — спокойно произнёс Калум. — В завещание упомянуты все представители его семьи.

— Что ты сказал? — переспросил Рэд. — Все представители? Так вот значит Джек не представитель этой семьи, с тех самых пор, как взял в руки оружие и решил творить самосуд. А значит, мы не будет принимать это завещание.

— Папа! — воскликнула Лиз. — Прекрати!

— Нет, — решительно сказал Рэд. — Мне нужен мой сын, а не деньги, просто мой сын…

— Кем вы думали вырастет ваш сын? — спросил Люк. — Кем вы его растили?

— Какое это имеет отношение? — грубо ответил вопросом на вопрос Рэд.

— Я знаю ответ, — Калум не мог остановится. — Вы растили его убийцей, им он и стал.

— Что ты сказал? — Рэд вышел из дома, нависая над Калумом, словно башня.

— Что слышали, мистер Уорон, — выплюнул Калум. — У меня не было детства, Рэд. Я вырос в Гарлеме, потерял отца и работаю с двенадцати лет. Но даже я бы не хотел, чтобы у меня был такой отец как вы. Кем мог вырасти ребёнок, который к семнадцати говорит на трёх языках? Который умеет изготавливать взрывчатку у себя в гараже! Который может назвать сто способов убийства противника, весом больше чем он в два раза. Кого вы растили Рэд?

Отец Джека молчал, бессильно сжимая кулаки. Всё что сказал Люк было правдой и он это понимал, поэтому не мог поднять руку.

— Ответьте мне, Рэд, — издевался Калум. — Я бы не хотел иметь отца, который бы всё детство упрекал меня за мою слабость. Вы даже не смогли поговорить с ним, десять лет, Рэд. Вы молчали десять лет!

Все затихли, они были растеряны.

— А знаете за что мне обидно больше всего? — вдруг спросил собравшийся уходить Люк, Рэд молчал и не собирался затевать разговор. — Что больше всего он хотел заслужить ваше одобрение. Он вас так любил, что боялся ранить и сказать правду. Я только сейчас это понял. А мне всё равно и надеюсь… Джек простит меня.

На глазах Калума вдруг появились слёзы.

Ему действительно было не всё равно. Если история кончится именно так, они будут знать о Джеке кое-что хорошее.

— Какую правду? — усмехнулся побледневший Рэд. — Что он презирающий отца убийца? Бросивший семья в трудный момент слабак?

— Нет, правду о том, что не вы спасли Лиз, а он, — слова Калума заставили Рэда вздрогнуть. — Он собрал сумму, очистив целый район от наркотиков и убил всего одного человека. А вы убивали всю жизнь и вам всё равно не хватило сил, спасти дочь. Он так вас любил, что стал изгоем на целых десять лет, только чтобы не ранить.

Калум посмотрел на лист бумаги, затем развернулся и пошёл прочь, оставляя семью Уоронов. На сегодня все его задачи выполнены.

Он так задумался, что не заметил, как его догнала Лиз. Девушка села на переднее сидение, хлопнув дверь, от чего Люк поморщился.

— Расскажи мне о Джеке, — она взглянула на Калума глазами кота из Шрека. — Пожалуйста.

— Почему ты решила, что я его знаю? — усмехнулся парень. — Ведь его сестра ты.

— Я расскажу тебе про того Джека, которого знаю я, а ты мне расскажешь про того, которого знаешь ты.

— Звучит интересно, — рассмеялся Калум. — Тогда начнём с самого начала.