Тень поражения (СИ)

Глава 5

Государственный центр «Башню Мюрата»

—... по этой причине, мы сильно обеспокоены конфликтом между Верденом и Рейнским Протекторатом. Федерация придерживается политики стабильности и мира в человеческом космосе, а эти военные действия могут негативно повлиять на жизни миллионов, если не миллиардов людей.

Укоризненный тон, с которым продекламировал своё заявление посол Земной Федерации, не вызывал у Говарда Локена ничего, кроме раздражения. Если бы сидящий перед ним человек знал, каких титанических трудов стоило Говарду не выгнать дипломата ко всем чертям, то, вероятно, он бы вёл диалог несколько иначе.

Нет, подумал Говард, глядя на снисходительное улыбающееся лицо посла Федерации. Он бы точно вёл себя иначе. Вместо того, чтобы высказать свою, как он это сказал, «озабоченность», это ничтожество начало бы качать здесь свои права, давя на важность сохранения цивилизованного Человеческого мира.

Сидящий в кресле Дилан Макнамара снова улыбнулся, совершенно не подозревая о мыслях, что сейчас крутились в голову верденского президента и протянул руку с стоящей на столе чашке с горячим кофе.

— Уже сейчас, — продолжил он, — мои люди отметили отток судов верденского транспортного флота из Внешнего кольца наших колоний. А они, я уверен, что вы это знаете, занимают крайне большой процент грузоперевозок.

— Не такой уж и большой, — мягко заметил Локен. — Всего около двенадцати процентов, если не ошибаюсь.

Говард немного слукавил. Предположение об ошибке была произнесено им не просто так. Потому что на самом деле, процент верденских грузовых судов на пространстве Внешнего кольца Федерации далеко превосходил показатель в двенадцать процентов. Если его аналитики были близки к истине, то на данный момент этот показатель превосходил отметку более чем в двадцать пять процентов. Просто оговорённые выше цифры являлись не более, чем зарегистрированными судами, официально работающими в Южном секторе Внешнего кольца.

С Федерацией всё было одновременно просто и очень сложно. Крупнейшее и одновременно старейшее государство на просторах открытого космоса, оно на протяжении всей своей истории всячески старалось препятствовать образованию независимых колоний. В особенности это касалось первых трёх сотен лет, последовавших за Эпохой Колонизации.

Любая колониальная программа являлась безумно дорогим предприятием, включающим в себя чудовищное количество различных мероприятий. Начиная от поиска пригодных к жизни планет, найти которые, к слову, являлось весьма непростым делом и заканчивая средствами необходимыми на закупку всего необходимого. Ведь найти даже частично пригодную для обитания планету уже не просто. Дальней разведкой, по крайней мере во время Эпохи Колонизации и в первые столетия после её окончания, занимались исключительно организации, субсидируемые федеративным правительством и находящиеся под его непосредственным контролем. Учитывая это, вся информация о возможных местах для расселения жёстко тиражировалась Федерацией.

Но даже не это являлось проблемой. Аренда или покупка транспорта, а точнее целой группы транспортов. Приобретение всего необходимого оборудования для организации колонии и проведения процесса терраформирования отдельных областей, коли есть такая необходимость. В худшем случае — строительство купольных поселений, что тоже крайне дорогое удовольствие. Одна только доставка всего необходимого для строительства влетит в колоссальные деньги

И это не всё. Когда колония полностью построена и может существовать — проблемы не кончаются. Ни одно поселение не способно сразу же стать полностью самодостаточным. Для того, чтобы с нуля создать абсолютно независимую от внешних ресурсов колонию с полным циклом самообеспечения нужны колоссальные средства.

Таким образом Федерации не нужно было строго контролировать людей, дабы отслеживать образование новых поселений среди звёзд. Всё, что было им необходимо — контролировать деньги, на которые эти колонии могли бы быть основаны.

Естественно, что полностью отследить всё разрастающееся количество человеческих поселений в космическом пространстве являлось непосильной задачей. Это понимал абсолютно любой человек, у которого в голове имелось больше парочки извилин. Всегда могли найтись ушлые дельцы. Те, кто смог бы добыть необходимую информацию о пригодных к заселению мирах в обход официальных структур.

Или же, усмехнулся про себя Говард, владеть крупным пакетом акции в Бюро Астрографической Разведки. В конце концов людям основавшим Верденское государство более четырехсот лет назад удалось же каким-то образом не только получить эту информацию и не позволить ей просочиться в базы данных БАР, так ещё и воспользоваться с выгодой для себя.

Но, такие случае были редки. По крайней мере в первые столетия после Эпохи Колонизации. Сейчас люди улетали как можно дальше от пространства контролируемого Федерацией, дабы попытать счастья и воспользоваться своим правом на свободную жизнь. Эти люди полагали, что большое расстояние позволит им избавиться от лап чуткого контроля, что протянулись к звёздам со Старой Земли.

— К сожалению, как вам это должно быть известно, Рейнский посол не настроен на заключение мира в данное время. Мы провели уже несколько сессий переговоров с ним, но каждый раз они затягивают решение данного вопроса. И, со всем уважением, это не мы первые нанесли удар.

— Конечно же, нам это известно, — с вежливой улыбкой кивнул Макнамара. — Произошедшее у Звезды Дария и гибель вашего лайнера и его пассажиров — трагедия. Мирные граждане ни в коем случае не должны быть втянуты в боевые действия.

— Тогда вы должны понимать, что пока не будут выполнены все наши требования, ни о каком мире просто не может быть и речи, — заметил Говард. — Они просты и рейнский посол в курсе того, что мы хотим. Но, как видите, они всё ещё отказываются выполнять их.

— Я уверен, что справедливость будет восстановлена. Более того, — горячо произнёс Макнамара. — Виновные в гибели ваших граждан должны понести заслуженное наказание. Но, разве не лучше ли будет достигнуть их выполнения дипломатическим способом?

— Что вы имеете в виду?

— Насколько мне известно, вашему флоту удалось не только отразить несколько ударов рейнского флота, но также и восстановить контроль над Звездой Дария и Лаконией.

— Я не могу обсуждать действия нашего флота, Дилан, — улыбнулся мягкой улыбкой Говард, про себя гадая, где и когда сидящий перед ним мерзавец смог узнать о том, что ВКФ взял Лаконию. Эта информация ещё не поступила в верденские СМИ. Народ узнает об этой победе только после завтра вечером. — Но, ты прав. На данный момент нам действительно удалось добиться некоторых успехов.

Раз он так открыто об этом заявил, значит уверен в том, что информация проверенная и ошибки в ней нет. Вопрос, мучающий верденского президента, иной. Почему он решил, что может так открыто об этом заявить? По сути, Макнамара сейчас расписался в том, что у него есть свои источники информации, имеющие допуск к работе с секретной информацией. Посол Федерации мог быть кем угодно, но только не идиотом. Людей, отличающихся скудоумием на этих должностях просто, не бывает.

Тогда почему он сказал это? И почему именно сейчас?

Макнамара скупо улыбнулся в ответ на эти слова и поднёс чашку с кофе к губам.

— О, поверьте, я прекрасно вас понимаю. И всё же, моё правительство хотело бы узнать — не является ли восстановление статуса кво до начала боевых действий разумной причиной для окончания военных действий? В конце концов Звезда Дария и Лакония уже в ваших руках. Позволю себе предположить, что Бедергар, вероятно, станет следующей целью.

— Смелое предположение.

— И не безосновательное, позволю себе заметить.

Макнамара сделал короткий глоток, на мгновение чуть прикрыл глаза, словно наслаждаясь вкусом напитка и поставил чашку на блюдце.

— Эти три узловые точки являются важным пересечением гиперпространственных маршрутов. Они крайне важны для вашего торгового флота. Так что, нет ничего удивительного в том, что вы хотите вернуть их под свой контроль.

— Всего лишь логичное продолжение нашей нынешней политики.

— Верно. Но, разве в сложившихся обстоятельствах не будет ли разумнее остановится на достигнутом?

Вопрос повис в воздухе между двумя мужчинами. Макнамара замолчал, на несколько секунд прервав разговор и таким образом словно давая своему собеседнику время на раздумья. Стоило Говарду об этом подумать, как он сначала испытал чувство благодарности, а затем и негодования.

Посол Федерации умело направлял беседу, контролируя её ход, как заправский кукловод.

— Боюсь, что это невозможно, — твёрдо произнёс верденский президент. — На данный момент мы не удовлетворимся простым возвращением к ситуации, что существовала на момент начала войны...

— Но, — мягко перебил его посол, — поправьте меня, если я ошибаюсь, но ведь никакой войны нет. Официального объявления ни с вашей стороны, ни со стороны Рейнского Протектората так и не последовало.

— Верно.

— Тогда, опять таки, возможно, имеет смысл остановиться на достигнутом?

Баюкая в руках чашку с кофе, Макнамара откинулся на спинку своего кресла.

— Будем честны, господин президент. Полномасштабная космическая война не нужна ни вам, ни Протекторату...

— Их действия говорит об обратном, — возразил Локен.

Посол вопросительно изогнул бровь.

— Разве? Посудите сами. Они нанесли вам несколько болезненных ударов в Узловых системах. Не отрицаю, заметьте, что эти нападения являются грубыми нарушениями любых норм морали и правил отношений между государствами. Но, разве не вы виноваты в этом?

— Простите? — Говард даже моргнул от удивления и тут же обругал себя за такую явную реакцию на сказанные послом слова.

— Наверное, вы хотите возразить. Ведь они нанесли довольно болезненные удары по вашей промышленности в нескольких системах. Но ведь это всего лишь разумные ответы на уничтожение вашим флотом их кораблестроительного комплекса на Померании. По сути, именно вы продолжили эскалацию конфликта. И нельзя забывать экономический аспект, что, без всяких сомнений повлиял на происходящее. Никто не отрицает, что ваш торговый флот один из крупнейших в этой части космического пространства. Даже, возможно, самый крупный, — через пару секунд добавил Макнамара, решив погладить сидящего перед ним верденца по шерсти. — И давайте будем честны — это создаёт определённые... трудности соседним государствам.

— Трудности «соседних государств» — это их проблемы, — отрезал Локен. — Мы никогда не пытались монополизировать грузовые перевозки и вам это прекрасно известно.

— Уверен, что десятки разорившихся за последние пятьдесят лет транспортных компаний Союза могли бы с вами не согласиться.

— Опять таки это не наша вина и к этому мы не стремились, и не стремимся, — пожал плечами Локен. — Мы никогда не оказывали на них ценового давления.

— И всё же, вряд ли вы будите отрицать, что сейчас именно ваши корабли доминируют... — Макнамара усмехнулся и покачал головой, — доминировали на территории Союза. Хотя, уверен, после возвращения под ваш контроль Узловых систем вы опять начнёте активную деятельность. А значит, вред, нанесенный вам Рейнским Протекторатом, будет нивелирован.

Высокомерный тон посла чуть не заставил Говарда скривиться. Сидящий перед ним человек раздражал его всё сильнее и сильнее, но показать этого он не мог.

— Если вы думаете, что нас волнует лишь деньги, то сильно ошибаетесь. То отвратительное преступление, что совершил рейнский флот у Звезды Дария — не может оставаться безнаказанным...

— А я и не говорил, что это не заслуживает порицания. Гибель гражданских людей в военном столкновении — трагедия. Но, при всём моём уважении, неужели эти события заслуживают того, чтобы и дальше раскручивать маховик насилия, господин президент. Земная Федерация не заинтересована в военных столкновениях.

Особенно, когда это мешает вам, — подумал про себя Говард.

— И? — спросил он после нескольких секунд размышлений. — Что вы предлагаете?

— Всё очень просто, — улыбнулся посол. — Земная Федерация будет рада выступить гарантом в переговорах между сторонами. Заключение мира и прекращение военных действий, восстановление стабильности в мире и возвращение к нормальной жизни. Разве это не то, к чему должен стремиться любой уважающий себя политик?

***

Минуты тянулись одна за другой и солнечный диск медленно опускался за горизонт, уступая своё место тёмному и вечернему небу над Франксом.

А Говард Локен всё ещё сидел в своём кресле в кабинете на верхних этажа Башни Мюрата и размышлял над событиями прошедшего дня. Хотя, скорее это был поток образов, которые его сознание вырывало из контекста воспоминаний. Уж слишком насыщенными становились последние дни, чтобы он мог помнить их в мельчайших подробностях.

Но, всё же, одно из событий отложилось в его памяти. Прошедший днём разговор с земным послом не вылезал из головы, заставляя вновь и вновь прокручивать его в своих мыслях.

— Почему они влезли в это дело именно сейчас? — прошептал он, потирая ладонями уставшее лицо.

Хотя, нет, — решил он. Это не верный вопрос. Даже не вопрос. Ведь он прекрасно знал на него ответ. Время и расстояние. Путь от Галахда до Земли, для самого быстрого курьерского корабля занимал по меньшей мере три-три с половиной месяца. А значит, скорее всего, Макнамара потратил это время на то, чтобы получить какие-то инструкции. Но какие? Вот в чём действительно заключался главный вопрос.

До сегодняшнего дня дипломаты Федерации не влезали в происходящее. Локен лишь несколько раз встречался с Макнамарой и каждый раз всё сходились к обычным, ничего не значащим разговорам. Оно и понятно. Главе дипломатической миссии необходимы были хоть какие-то рамки, в которых он и мог работать. Плюс информация от своего правительства. А для того, чтобы получить всё это — требовалось время.

Говард коснулся панели на столе. Не прошло и минуты, как двери в его кабинет открылись и перед глазами появилась высокая и удивительно красивая брюнетка.

— Да, господин президент?

— Минерва, будь добра, уточни для меня кое-какую информацию.

— Всё, что угодно, господин президент, — кинула она.

— Узнай пожалуйста, когда федеративные дипкурьеры покидали систему и когда возвращались обратно за последние полгода. И принеси мне ещё кофе, хорошо?

— Конечно.

Она улыбнулась и покинула кабинет, оставив Говарда вновь наедине с тишиной и со своими мыслями.

Ситуация вырисовывалась мерзкая. У земного посла точно имелись какие-то инструкции. Даже более того, у него были полномочия. Вероятнее всего когда Минерва вернётся, то сообщит ему о том, что совсем недавно в систему вошёл один из их курьерских судов. Говард в этом не сомневался. Для этого заключения не нужно быть гением. Но, что из этого следует?

Вот это уже куда более интересный вопрос, не так ли, Говард, — сам себя спросил верденский президент.

Учитывая отдалённость верденского пространства от территории Федерации, дипломатические представители Старой Земли здесь имели куда, как более широкие полномочия. По сути, они могли напрямую диктовать волю прародины человечества и принимать значимые решения без согласования с Землёй. Естественно, в заранее очерченных рамках. Но, насколько широки эти рамки в данном случае?

Немного подумав, Локен пришёл к выводу о том, что, вероятно, их пределы заканчиваются не далее простых призывов к миру. Федерации, не смотря на всё её могущество и влияние, попросту нечем надавить на Верден или же Рейнский Протекторат. По крайней мере в экономическом плане. А именно экономическое давление является страшнейшим оружием в руках Федерации, вкупе с её военным флотом, хотя многие этого и не понимают. Это позволяет ей диктовать свою волю, подкрепляя это разного рода экономическими угрозами. И подобная политика прекрасно себя показала на протяжении человеческой истории.

Но в данном, конкретном случае, она практически не имеет силы. Верден не имеет тесных торговых связей со Старой Землёй и практически не импортирует товары из пространства Федерации. Хотя, точнее было бы сказать, что в список импортных товаров не входило что-либо мало-мальски важное и способное повлиять на верденскую экономику и промышленность. И Макнамара не может этого не понимать. Влияние глобализационных процессов на мировую экономику не то, чтобы снижается, но, скажем так, теряет своё значение, когда дело касается много системных государств. Верден являлся абсолютно самодостаточной экономической единицей и вряд ли у кого-то найдётся способ оказать на него экономическое давление.

Единственное слабое место — торговля. Действия Протектората и удар по Узловым системам хорошо это продемонстрировал.

И всё же, нынешний визит Макнамары заставил Локена задуматься о многих вещах. И совсем не о тех, о каких мог бы подумать земной посол.

Сама мысль о том, чтобы прекратить войну в такой момент — несбыточная глупость. Во-первых они побеждали. Седьмой флот под командованием Виктора Райна успешно возвращал контроль над Узловыми системами, а это не могло не радовать общественность. Люди желали крови и их желание было понятно. Во-вторых, требования Верденского правительства всё ещё не были выполнены. Если Говард сейчас попытается решить вопрос мирным путём, то общественность его просто не поймёт. Это будет выглядеть так, словно он предал свои собственные предвыборные заявления. А в этой игре такой поступок подобен политическому самоубийству. Он и его партия столько времени разгоняли общественность на противодействие умеренному курсу своего предшественника, что любая попытка проведения сейчас мирных переговоров столкнётся с колоссальным сопротивлением.

И дело тут даже не в обычных гражданах. По какой-то непонятной причине большинство людей считают будто президент единолично ответственен за подавляющее большинство решений, что влияют на их жизни. Но на самом деле эта мысль столь же далека от правды, как Галахд от Старой Земли. Хорошо если Говард Локен знал хотя бы о половине решений, что принимались от его имени в государстве, включающем в себя двенадцать звёздных систем.

И дело не ограничивалось планетарными администрациями. Существовала также и оборотная сторона власти. Невозможно просто так забраться в это дьявольски удобное кресло в одиночку, точно так же как нельзя в одиночку залезть на пик самой высокой горы. Это командная работа в которой завязаны сотни, если не тысячи людей. Промышленники и политические сторонники, вложившие деньги в его предвыборную кампанию в обмен на различные обещания и преференции. Главы его собственной и других политических партий, помогавшие на выборах и убеждающие людей голосовать именно за него. Бесчисленные лоббисты, проталкивающие нужную ему политическую повестку через Верденский Конгресс. Репортёры и представители СМИ, продвигающие его взгляд в обществе и топившие в бесконечной критике точки зрения его оппонентов. Все эти люди являлись кирпичиками в здании под названием власть. Картами в огромном карточном домике, которые невозможно без них построить.

Но, что ещё хуже, политика — не та область человеческой жизни, где можно забыть о данных обязательствах. Потому, что у всего есть своя цена. У каждой карты — свой номинал. И если Говард сейчас отвернётся от них, то, кто знает? Может быть, в следующий раз они будут поддерживать кого-то другого.

Вытащи одну карту и весь домик развалится.

Стремясь попасть в это кресло, когда Локен наконец опустился в него, то принёс в этот кабинет не только свои взгляды относительно будущего Вердена. Он также принёс с собой внушительный багаж обещаний и долгов.

И по этим счётам придется заплатить.

***

Это однозначно был хороший день.

Макнамара улыбнулся, сидя на удобном кресле в своём собственном кабинете в то же самое время, что и верденский президент. В совершенно другой части города. С их встречи прошло едва ли не больше трёх или четырёх часов и всё это время Дилан потратил на то, чтобы подготовить внушительный отчёт. Он тщательно законспектировал весь разговор, разбавив его своими собственными мыслями и догадками. Так же он не забыл включить туда и своё собственное мнение относительно действий нового верденского президента, сопоставив их с выводами целого взвода психоаналитиков, что работали в посольстве Земной Федерации в Галахде.

Записывать подобные вещи — хорошая и полезная привычка. Особенно в его работе.

И всё же, ситуация оказалась крайне непростой. Любой другой политик на месте Дилана решил бы, что назначение в Верден — ссылка. Кто захочет торчать у чёрта на рогах вдали от родного дома? Макнамара же так не считал. Для него это миссия являлась вызовом. Проверкой его дипломатических талантов, политической хитрости и изворотливости.

Кстати, об этом.

Глянув на часы, он протянул руку, коснулся собственного комма и выбрал нужный контакт. Ответа долго ждать не пришлось.

— Роллинз уже вернулся?

— Да господин посол. Прибыл семь минут назад. Сейчас скорее всего поднимается прямо к вам.

— Прекрасно.

Предупредив секретаря о грядущем визите, Макнамара откинулся в кресле и принялся ждать, потягивая старый шотландский виски. Ящик с этим прекрасным и столь любимым им напитком привезли с Земли на прошлой неделе. Вместе с новыми инструкциями из Министерства Иностранных Дел Федерации.

Не прошло и пяти минут, как в его кабинет вошёл невысокий и худой мужчина с неприметным, даже несколько болезненно-бледным лицом и тёмно-каштановыми волосами. Его внешность была столь скучной и не выделяющейся, что практически любой человек столкнувшийся с ним на улице скорее всего уже через пол часа не смог бы вспомнить, кого именно он видел. Крайне полезное качество в его работе.

Джеймс Роллинз. Сто двенадцать лет. Занимал должность Пресс-атташе при посольстве Федерации и занимался работой по аккредитации земных репортёров здесь, в верденском пространстве. Серая мышь, корпит над своими документами и придирается к каждой статье или репортажу, что крутились в планетарной информационной сети. Не вызывал интереса ни у женской, ни у мужской части персонала посольства и считался весьма скучным и нелюдимым человеком без каких-либо амбиций. По крайней мере, так считали все вокруг. И Макнамара очень старался, чтобы это мнение сохранялось как можно дольше.

— Садись, Джеймс, — Дилан кивнул в сторону широкого дивана, что стоял у дальней стены его кабинета. — Выпьешь?

— Как будто у тебя есть что-то стоящее, Дилан, — вздохнул глава разведывательной резидентуры Федерации и устало упал на мягкий подушки дивана. — Если это опять дерьмовое местное пойло, то уволь меня.

— Скотч. Шотландский. И даже не синтетический.

— М-м-м... — в задумчивом молчании Роллинза прозвучал неподдельный интерес. — С Земли?

— А ты знаешь другую Шотландию? — усмехнулся Макнамара. — Конечно с Земли.

— Уговорил. Плесни на два пальца. И, будь добр, без льда.

— Как успехи с «работой»? — поинтересовался Дилан, подходя к мини бару и доставая бокал.

— Как всегда, — пожал плечами Роллинз. — Информации море, но аналитики ещё работают.

— Что по поводу моего поручения? — посол подошёл к дивану и протянул бокал с напитком. — Удалось узнать, что именно произошло у них на Нормандии?

— Спасибо, — Джеймс взял бокал в руки. Покачал напиток в ладони поднеся его к лицу и вдохнув аромат. — Прекрасно. Я как будто снова дома очутился.

Сделав короткий глоток, он позволил дымной молнии скотча немного поласкать язык, прежде чем она провалилась по пищеводу вниз и согрела желудок.

— И правда. Скотч с Земли. Ты сколько за него отвалил, Дилан? Я ведь тебя знаю. Там, наверное, не меньше ящика привезли.

— Мои ребята протащили его контрабандой, как дипломатическую почту, — рассмеялся Макнамара и тоже отдал должное дорогому напитку. — В конце концов, если не пользоваться служебным положением ради таких маленьких радостей, то какой смысл в этой должности? Так, что там по моему вопросу?

— Пусто. Мои люди роют землю, но пока всё глухо. С одной стороны, все утверждают одно и тоже. Обычная авария на станции. С другой — у всех одна и та же версия. Словно они заучили её на вечерних дополнительных занятиях и теперь, за неимением другой информации, рассказывают одну и туже сказку.

— Но ты, конечно же, в это не веришь, — заключил Макнамара, закинув ногу на ногу.

— Дилан, я по-твоему, что? Идиот? Нет, конечно же не верю. Это лишь дешёвая отмазка для всех, кто решит сунуть свой нос в это дело. Им бы следовало поступить умнее. Раздать прикормленных журналистам полтора десятка историй. И чтобы все были разные. От теракта, до вторжения инопланетян. Чем глупее — тем лучше. Прятать правду среди нагромождений бреда и домыслов всегда удобнее.

— Значит, это всё таки что-то важное.

— Скорее всего, — Роллинз отпил из своего бокала. — На самом деле, мне кажется, что тут не обошлось без наших коллег с той стороны верденских баррикад.

— Любопытно будет послушать.

— Тут на самом деле всё просто. Скорее всего сработали ребята из Протектората. По крайней мере мне так кажется. А ещё у нас есть несколько очень хороших источников на Траствейне, так что мы знаем о том, что там работала научная группа из их университета.

— Диверсия?

— Вероятно. В любом случае кто-то пустил в расход всю группу. И это после взрыва станции. Явно заметали следы. Вероятно тот, кто за это ответственен и сам входил в эту группу. Решил прибрать хвосты, так сказать. Короче мутная история. К сожалению, я не думаю, что мы выжмем из неё что-то большее. Только если я не найду хороший источник у них в министерстве обороны или штабе флота с допуском к секретным документам такого уровня. И желательно, чтобы он был в курсе произошедшего. Но рассчитывать на подобную удачу... — Роллинз пожал плечами. — Слишком много факторов, сам понимаешь.

Макнамара печально вздохнул.

— Да, печально. Ну, попытка не пытка. Сейчас, это не так важно.

Посол достал из кармана инфочип со своими заметками и положил его на стол перед гостем.

— Здесь мои заметки относительно встречи с Локеном.

— Первый серьёзный разговор, да?

— Ну, когда-то же его нужно было провести. А у меня теперь есть полномочия на, цитирую, «продемонстрировать желание Федерации на скорейшее прекращение боевых действий и восстановление мира между двумя сторонами конфликта».

Джеймс сделал глоток скотча и рассмеялся.

— М-м-м... Как пафосно и высокопарно.

— О, да, прекрасный пример словесной эквилибристики, — улыбнувшись согласился с ним Макнамара. — И это я ещё сократил. Официальная часть документа растянута почти на восемнадцать страниц. Такое ощущение, будто им, в отличие от меня, время девать некуда.

— Ну, надо было выбирать другую должность.

— И лизать заднице в МИДе на Земле? Спасибо, но там хватает шлюх и без меня. Уж лучше самому управлять борделем, чем сдавать выручку сутенёру.

— Это, что, значит я...

— Ну, ты же пьёшь мой скотч, а не наоборот?

Оба мужчины рассмеялись.

— А на самом деле? — спросил Роллинз, вновь возвращаясь к разговору.

— Боже, Джеймс, да пусть они друг друга убивают хоть до второго пришествия. Нам то, какое дело? Чем больше урона они нанесут друг другу в конечном итоге, тем лучше будет для нас.

Если, конечно, в течении двадцати лет не произойдёт то, о чём говорят вот уже половину последнего столетия. Слишком много противоречий в Федерации зреет последние полвека. И в особенности это касалось внешних колоний.

Мысль промелькнула в его голове всего на мгновение, но это не ускользнуло от глаз опытного разведчика.

— Думаешь о проблемах дома?

— Не без этого, — не стал отрицать Макнамара. — На самом деле, всё происходящее нам действительно на руку. Чем больше глоток друг другу они перегрызут, тем больше у нас будет материала для пропаганды. Мол, посмотрите. Вот она ваша независимость. Грызня из-за жадных до власти и денег политиков.

— Как будто у нас нет жадных до власти и денег политиков, — фыркнул Роллинз.

Макнамара улыбнулся.

— Ну, ты же знаешь фразу. Они — сукины дети, но они наши сукины дети. Да и какая разница? Если кто-то зарвётся, то у нас всегда будет способ опустить его с небес на землю.

— Главное сам об этом не забывай, — настоятельно посоветовал Джемс.

— О, не переживай, — отмахнулся от него земной посол. — Пока у меня хватает айкью для того, чтобы найти руками собственную задницу, уверен, что справлюсь с глупыми искушениями.

Джеймс замер в задумчивости, никак не отреагировав на последнюю реплику.

— Что?

— Значит, нам будет выгодно, если конфликт затянется, верно?

— В целом? Да. Более чем.

Роллинз залез рукой в карман и вытащил инфочип, после чего передал его послу.

— Хэйзела Дэвиса знаешь?

— Один из членов партии Хартистов, если не ошибаюсь, — вспомнил Дилан.

— В точку, — кивнул Роллинз. — У одного нашего агента состоялся крайне... близкий контакт с одним из его ближайших помощников.

— И?

— Как ты смотришь на то, что у Верденцев есть крот в рейнском бюро кораблестроения и на довольно высоком месте.

Макнамара выпрямился в кресле.

— А поподробней?

— Подробностей не так много, как мне того хотелось бы. Этот кретин Дэвис входит в их комитет по надзору за разведывательной деятельностью, а ты в курсе, как сильно расширились его полномочия после гибели Остерленда и прихода Решар.

— О, такой идиотизм я не скоро забуду.

— Погоди, Дилан, то ли ещё будет. Как тебе такое? Они передают на рассмотрение комитета документы без цензуры. А один наш знакомый сенатор имеет нехорошую привычку держать в своём распоряжении сразу четырёх помощников.

— Ты же не хочешь сказать, что он сообщил им...

— Ага. Всё, что обсуждалось на собраниях их комитета. На самом деле он рассказывает им вообще всё, чтобы они могли подготовить ему анализ на основании новой информации. Небось ещё и речи пишут. А у одного из его помощников, кстати, есть нездоровая страсть к азартным играм и доступным женщинам, которую мои ребята и удовлетворяют.

Макнамара потребовалось несколько секунд на то, чтобы окончательно уместить происходящее у себя в голове.

— Поверить не могу. Так просто...

— Дорого, Дилан, — покачал головой Джеймс. — Очень дорого. Мы платим ему огромное деньги за ту информацию, которую он нам передаёт.

Посол посмотрел на него и нахмурился.

— А почему я слышу об этом только сейчас?

— Потому, Дилан, ты уж прости, но это не твоя зона ответственности, а моя. И формально я тебе не подчиняюсь.

— Ты пресс-атташе при посольстве, — пожурил его посол. — А значит мой подчинённый.

Джеймс скептически посмотрел на него.

— Серьёзно? И, что ты сделаешь? Уволишь меня?

— А, что, не страшно?

— Нет. Меня переведут в другое место, а вместо этого ты получишь какого нибудь амбициозного идиота. Не забывай, как тебе со мной повезло.

— Да забудешь тут, — проворчал Макнамара и одним глотком осушил свой бокал. — И? Мы можем ему доверять? Я имею в виду твой источник.

— А почему нет? — удивился Роллинз.

— Он работает за деньги.

— И что? Дилан, я тебе по опыту скажу. Есть пять причин, по которым люди готовы пойти на государственную измену.

Выставив ладонь, он принялся загибать пальцы.

— Те, кто желают отомстить. С этими всё просто. Кто-то их обидел, и они жаждут справедливости. Те, кто желают подняться выше. В целом тоже самое. Патриоты, считающие, что таким образом они помогают своему государству. Заметь, это самая ненадёжная категория. Те, кого можно шантажировать и те, кто хотят денег. И поверь мне. Последние — самые надёжные. С первыми чуть сложнее, потому что невозможно долго держать человека на поводке из страха. Рано или поздно, но страх превратиться в злость и ярость. И тогда его будет уже невозможно контролировать. А вот с теми, кто хочет денег всё гораздо проще и более предсказуемо. Ведь в конце они обязательно захотят потратить те огромные деньги, что мы им платим. А для этого, желательно, не попасть за решётку и не сдохнуть. Так что они, как паиньки, будут сидеть тише воды и ниже травы и делать всё, что мы им скажем. Но, всё это лирика. У меня другой вопрос. Как ты смотришь на то, чтобы эта информация, скажем совершенно случайно, попала в руки человека, который, нам это на сто процентов известно, имеет выход на рейнскую резиденту здесь, в Галахде.

— Хочешь слить им эти данные? — Макнамара в задумчивости посмотрел на покрытую панелями из тёмного дуба стену. — В лучшем случае рейнцы раздуют из этого публичный скандал и устроят верденцам головную боль.

— А ещё верди потеряют хороший источник информации. Уже хлеб с маслом. Ты же сам сказал, что любая причина по которой они затянут этот конфликт — нам выгодна.

Дилан раздумывал почти минуту. Как у главы дипломатической миссии, у него были очень широкие полномочия в плане принятия подобных решений. Всё же огромное расстояние, разделяющее Землю и Галахд, предполагает, что у посла должна иметься высокая доля самостоятельности. И Дилан вполне мог бы одобрить подобную операцию.

Другое дело, стоит ли оно того? Не лучше ли придержать информацию, чтобы позднее воспользоваться ей самостоятельно?

— Ты сможешь сделать это так, чтобы под нас невозможно было подкопаться? — спросил он наконец.

— Конечно. Мне нужно лишь твоё разрешение.

Чтобы прикрыть свою задницу, — про себя подумал Макнамара, но злиться не стал. На месте Роллинза он сделал бы тоже самое.

— Ладно. Считай, что моё добро у тебя есть. Но о нашем участии никто знать не должен.

— Дилан, не учи меня делать мою работу, окей? Поверь, никто и ничего не узнает.