Тень поражения (СИ)

Глава 14

18 мая

Франкс

Чёрный и дорогой флаер вошёл в воздушное пространство верденской столицы с запада. Практически сразу же аэрокар влился в поток перемещающихся по воздуху машин, снующих между протянувшимися к небу небоскрёбами Фракнса.

Единственный пассажир дорогой машины, не считая её пилота, сейчас смотрел на панораму проносящегося за стеклом города с какой-то жалостью и содроганием. Будто его глаза глядели на ребёнка, выбравшего не тот путь, который предполагали для него заботливые родители.

И в каком-то смысле, это даже было правдой.

Добравшись до своей цели в центре города, флаер замедлился и плавно завис над просторной посадочной площадкой, примыкающей с одной стороны к пересекающей рукотворный каньон улицы эстакаде, а с другой к пешеходной аллее, ведущей ко входу в один из самых дорогих ресторанов Франкса.

Кеннет Бранн дождался, пока дверь откроется и вышел наружу, где его уже ждали.

— Рады снова вас видеть, мистер Бранн, — с искренней вежливостью произнёс хозяин ресторана, вышедший для того, чтобы встретить его лично. — Ваш гость уже ждёт вас в отдельном кабинете.

— Спасибо, Рикардо. Прости, что я так давно не заходил к вам.

— Бросьте, мистер Бранн, — улыбнулся тот. — Мы рады каждому вашему визиту. Тем более сейчас с вами не так много охраны.

Бывший президент улыбнулся в ответ на эту шутку.

Хозяин заведения проводил Кеннета через вход к отдельным кабинетам, предназначенным для самых влиятельных и важных гостей ресторана.

«Сапфир» мог похвастаться не только самыми лучшими поварами, что каждый год участвовали в кулинарных баталиях со своими коллегами из «Закатного луча» с Траствейна, но и длиннейшими очередями. Столик здесь следовало заказывать минимум за месяц, а лучше за два до предстоящего мероприятия. И даже так, сделать это могли себе позволить далеко не все. Девяносто пять процентов всех клиентов получали мягкие и вежливые отказы со ссылками на то, что все столики забронированы на несколько месяцев вперёд. Впрочем, практически сразу же они получали и клятвенные обещания первыми узнать об освободившемся столике, если такое вдруг произойдёт.

Естественно, в столь редких случаях, когда такое действительно происходило, то перезванивали лишь одному из сотни.

И полупустой зал, встретивший Кеннета, оказался лишним подтверждением этой политики ресторана.

Если уж говорить начистоту, то Бранн никогда не смог бы вспомнить, когда в ресторане оказались бы заняты все столики разом. Таким образом управление «Сапфира» создавало у своих и без того высоких посетителей дополнительное чувство элитарности и собственного превосходства над другими.

А порой, это ощущение может стоить дорого. Очень дорого. Но люди готовы были за него платить.

Не то, чтобы Кеннет одобрял такую политику. С другой стороны, он мог простить Рикардо и его ресторану подобные «игры разума» ради одной из лучших кухонь в городе.

Владелец заведения провёл бывшего верденского президента через зал к отдельным и роскошным кабинетам, способным обеспечить дорогим гостям «Сапфира» ещё большую степень уединения.

— Ваш гость уже сделал заказ, — пояснил Рикардо, открывая дверь перед Бранном. — И я позволил себе вольность подать ваше любимое вино.

Кеннет улыбнулся и кивнул.

— Спасибо, Рикардо. Если что-то потребуется, то мы сообщим.

— Конечно, мистер Бранн. Как и всегда, наше заведение к вашим услугам, — произнёс он напоследок.

Единственный человек, находившийся в кабинете, поднялся на ноги стоило только открыться двери.

— Спасибо, что нашёл для меня время, Михаил, — с искренней улыбкой поблагодарил его Бранн, протягивая руку.

— Было бы странно, если бы я не сумел уделить для вас времени, господин президент, — улыбнулся в ответ главнокомандующий верденским флотом Михаил Иосифович Гаранов.

— Ты прекрасно знаешь, что я больше не президент, — с укором проворчал Бранн, опускаясь в свободное кресло за столом. — Как дела на фронте?

— Ну, ты прекрасно знаешь, что я не могу тебе этого рассказать, — в тон ему ответил Михаил. — Только то, что сообщается официальными СМИ.

— Если честно, то я удивился бы произнеси ты что-то другое, — улыбнулся Бранн. — Но, на самом деле, я хотел поговорить немного не об этом.

Михаил подобрался в кресле. Это всегда ему нравилось в Кеннете. Этот человек не любил тратить время попусту. И раз он пригласил его на обед, то стоило подготовится к деловому разговору, а не ждать, что Бранн будет двадцать минут обсуждать погоду или же сплетни ради поддержания светской беседы перед тем, как перейти к чему-то более существенному.

— Слушаю тебя.

— Для начала я хотел бы прояснить кое какой момент, — попросил Бранн. — Если ты не против?

— Конечно, — Гаранов жестом предложил ему продолжать. — Почему нет.

— Хорошо. Давай сойдёмся на том, что наш разговор исключительно, скажем так, гипотетический. И так, мы знаем, что Рейнцы обосновались в системе Валетрия. Так?

— Гипотетически? — на всякий случай уточнил у него Гаранов, на что получил подтверждающий кивок. — Тогда, да. У нас есть такие данные.

— Рейн устроил переворот в этой системе для того, чтобы привести к власти удобное для себя правительство и получить возможность создать там свою передовую оперативную базу для действий своего Второго флота.

— Да, — Михаил кивнул. — Хороший ход, кстати. На самом деле хороший. Теперь им не нужно гонять корабли через огромное расстояние для ремонта и пополнения запасов. В Валетрии они получили передовую точку для технического обслуживания и заправки единиц своего флота. И, по некоторым нашим гипотетическим догадкам, именно оттуда идёт контроль за их операциями.

Кеннет как-то отстранённо кивнул, словно зафиксировал в голове мысль для её дальнейшего обдумывания и продолжил.

— Хорошо. А теперь, предположим, что Протекторату и их марионеточному правительству не удалось до конца задавить все очаги сопротивления на Сульфаре. Допустим, есть оппозиция, которая не только уцелела, но и продолжает активные действия против нового режима.

Гаранов нахмурился.

— У меня нет таких сведений, Кеннет.

— Мы же говорим чисто гипотетически, ведь так? — напомнил ему Бранн.

— Хорошо. Допустим, что ты прав. И что?

Кеннет взял бокал с белым вином и сделал глоток прежде, чем продолжить.

— Продолжу свою мысль. Допустим, что это сопротивление возглавляет выживший член королевской семьи. Младший брат погибшего короля, который по счастливому стечению обстоятельств находился за пределами системы, когда всё завертелось. Благодаря этому он уцелел во время чисток на планете.

— Валетрия заблокирована Протекторатом, Кеннет, — покачал головой Михаил. — Если, как ты сказал, он находился за пределами системы, то он никак не может что-либо возглавлять…

— Ну, мы можем ведь предположить, что бывший сульфарский принц воспользовался услугами контрабандистов из Союза для того, чтобы тайно пробраться на планету.

Услышав это, Михаил басовито расхохотался.

— Если это так, то у парня должны быть стальные нервы. Или яйца. Я готов поставить десять к одному, что эти проходимцы скорее просто обокрали бы его и вышвырнули в космос при первом же удобном моменте.

— Ну, — улыбнулся Бранн. — В таком случае ты остался бы без денег. Потому, что ему действительно удалось попасть на планету. И сейчас, гипотетически, он возглавляет группу местных, борющихся с новым местным режимом. Всё это, разумеется, строго гипотетически.

— Естественно. Вот только, я не понимаю зачем ты всё это мне рассказываешь. О, нет, это действительно интересная информация. Тут я спорить не стану. Но мне от неё сейчас пользы, как флаеру от колёс.

— Погоди, — успокоил своего друга бывший верденский президент. — Сейчас поймёшь. Допустим, что некоторым из его сторонников удалось недавно покинуть систему и добраться до верденского пространства.

Стоило ему произнести последние слова, как взгляд Михаила сменился с насмешливого на заинтересованный.

— Тогда, гипотетически, могу предположить, что они проделали это путешествие не просто так. Я прав?

— О, ты абсолютно прав. Более того, как бы ты посмотрел на гипотетическую возможность взглянуть на сенсорные данные по Валетрии?

— Насколько эти данные полные? — моментально потребовал Михаил и в его глазах загорелся огонёк едва сдерживаемого интереса.

— Человек, доставивший эти сведенья заявил, что они использовали в основном гражданскую аппаратуру и пассивные сенсоры. Плюс записи отдельных людей. Данные очень хаотичны, но информации много. Но, как ты понимаешь, это рождает два вопроса. Как этой информацией воспользоваться и…

— И что твой человек хочет за эту информацию, — уловил суть Гаранов. — И?

— Гипотетически?

— Конечно.

— Они хотят помощи в освобождении своей системы. По их плану мы могли бы заняться силами Протектората в космосе в то время, как они ударили бы по верхушке подконтрольного Рейну правительства и руководству Протектората на планете. В качестве платы за помощь, они согласны сделать тоже самое, что их нынешний лидер сделал для Рейна. Возможность размещения военной базы в пространстве между нами и Протекторатом.

— Это слишком сложный вопрос, чтобы обсуждать его таким образом, Кеннет, — наконец произнёс Михаил, потратив почти минуту на размышления. — Ты должен понимать, что никакого конкретного ответа я тебе на дам, даже если бы хотел этого. Здесь слишком много подводных камней, наступив на которые можно переломать себе все ноги.

— О, я и не ожидал от тебя чего-то другого. Просто хотел сообщить тебе эту информацию.

— Информация — это, конечно, хорошо, — задумчиво произнёс Гаранов. — Можем ли мы её использовать - уже совсем другое дело. Я правильно понимаю, что человек, доставивший эти сведения находится в контакте с тобой?

Кеннет кивнул.

— Тогда я обязан задать глупый, но всё такие необходимый вопрос, — продолжил свою он свою мысль. — Можем ли мы ему доверять?

— Да, — немного подумав ответил Бранн. — На самом деле я считаю, что действительно можем. Вообще, за это нам стоит благодарить Дэвида, земля ему пухом.

— Остерленд? А он тут каким боком?

— Сульфарцы вышли на меня через Мэннинга и его организацию.

— Частная военная компания Дэвида? — уточнил Гаранов.

— Верно. Ещё до того, как всё завертелось, у них имелся контракт с Сульфарцами. Они прибыли в систему буквально через месяц или около того после того, как дерьмо попало на вентилятор и разлетелось по комнате. Именно благодаря его ребятам мы узнали о том, что произошло на Сульфаре.

— И тогда решили усилить пикеты на узловых системах, — продолжил за него Гаранов. — Я тебя понял. Эх, жаль, что мы узнали об этом так поздно.

— Ну, ты не хуже меня знаешь, что история не терпит сослагательного наклонения.

Михаил кивнул и впервые прикоснулся к стоящей на столе чашке с чёрным, как смоль, кофе.

Действительно, будь у них немного больше времени и собранные под руководством Сверидовой и Раленберга силы оказались бы на узловых системах ещё до того, как Протекторат ударил бы по ним. И тогда, возможно, у них бы хватило ума и сомнений в происходящем для того, чтобы сдать назад.

Но думать об этом уже не имело смысла. Всё случилось именно так, как случилось.

— Я не уверен, что мы сможем использовать эти данные и как-то помочь сульфарцам, — наконец сказал Гаранов. — Дэвид, ты должен понимать. Даже если я на секундочку поверю в то, что всё, что ты сейчас мне сказал - это самая настоящая и чистая правда и, что нас не водят за нос, то у нас всё равно сейчас нет лишних резервов для того, чтобы сделать что-то подобное. Единственное наше соединение способное к ударным операциям за пределами родного пространства - Седьмой флот. А он занят тем, что пинает рейнцев по заднице. Мне просто неоткуда взять корабли, спасибо нашему правительству. И даже если бы я мог выдернуть откуда-то несколько эскадр дредноутов и собрать их в ударный кулак, я всё равно не стал бы этого делать.

Бранн нахмурился.

— Объяснишь?

— Легко. Я военный человек. А мы не любим сложных планов. Кто бы, что не думал, но чем проще план, тем больше шансов на то, что он сработает так, как должен. Ты предлагаешь нам положится на заявления третьих лиц и составить оперативный план удара по Валетрии полагаясь исключительно на их информацию…

— Я ничего такого не предлагал, Михаил… — тут же начал возражать Кеннет, но Гаранов остановил его подняв ладонь.

— Позволь я закончу. Просто я хочу, чтобы ты понял, как всё это выглядит с моей стороны. Вот тебе несколько вариантов. В самом худшем случае мы столкнулись с действиями рейнской разведки. Они направляют к нам твоих «людей» с заведомо ложной информацией и провоцируют ударить по Валетрии. И как только наш флот сунет туда свой нос они обрушатся на нас словно карающая длань самого господа. Банальная деза, призванная заманить в ловушку и лишить нас самых боеспособных единиц флота. Теперь другой вариант. Допустим, что твои информаторы действительно те, за кого себя выдают. В таком случае их информация может оказаться ошибочной или же, что скорее всего так и есть, неполной. Опять-таки, это может привести к значительным потерям и провалу все операции.

— Мэннинг поручился за этих людей, Михаил. Больше того, на Сульфаре сейчас находятся подчинённые самого Лестера. И они так же…

— Прости, Кеннет, — жёстко оборвал его Михаил, — но их слова абсолютно ничего для меня не значат. Я не могу рисковать своими людьми и флотом полагаясь на слова тех, кого не могу проверить лично. В любом случае, сейчас всё равно не время для обсуждения подобных вещей. Со дня на день Седьмой Флот Райна ударит по Бедергару.

— Не ты ли говорил, что не можешь рассказывать такие вещи, — улыбнулся Бранн, на что Гаранов ухмыльнулся.

— Да даже если ты прямо сейчас помчишься в рейнское посольство и расскажешь им, они всё равно не успеют ничего предпринять. Ни один курьер не успеет добраться до Бедергара и предупредить их. Так что об этом я не волнуюсь.

— То есть эта информация бесполезна для нас?

— Не совсем, — через пару секунд признал Михаил. — Всё же, я хотел бы взглянуть на эти данные. Хотя бы из любопытства. И поговорить с сульфарцами.

— Ты обдумаешь их предложение?

— Это минимум, который я могу тебе обещать. Лишь обдумаю и ничего больше. Но и меньшего обещать не стану.

— Ну, это куда лучше всего того, на что я мог надеяться.

— А теперь, если ты позволишь, — Михаил коснулся стола и на его поверхности появилось голографическое меню ресторана. — Я хотел бы получить свой бесплатный обед.

Кеннет рассмеялся и посмотрел на сидящего напротив него адмирала.

— Бесплатный?

— Конечно. Раз уж ты вытащил меня на эту встречу, то обязан хотя бы накормить. Учитывая, что через три часа у меня встреча с Решар, хороший стейк с кровью мне сейчас точно не помешает.

***

19 мая 786 года

Франкс

Штаб-квартира Разведывательного Управления Флота

Тишина. Густая. Практически ощутимая на физическом уровне. Полная тишина и одиночество.

Риваль лежал на кровати, безучастно смотря в потолок, всё ещё не способный поверить в то, что всё оказалось настолько просто.

Мечущиеся в голове мысли раз за разом возвращали его к состоявшемуся пару дней назад разговору…

***

— Бред какой-то…

Риваль смотрел на планшет и просто не мог поверить в то, что всё оказалось так… просто?

— Данные говорят сами за себя, Риваль, — Изабелла докурила ещё одну сигарету и потушила её в пепельнице. — Эти АРКи принадлежали Рейнскому Протекторату. Это Рейн стоит за убийством Остерленда.

Блауман покачал головой и положил планшет обратно на стол.

На устройства была выведена диагностическая информация из блоков памяти одного из дронов. Единственного уцелевшего АРКа, если быть точным.

Риваль несколько раз пересмотрел видео запись, хотя каждый раз внутренне содрогался от воспоминаний о том дне. Вот поезд, на котором они с адмиралом спасались со станции. Вот дроны бросаются в погоню за поездом. Добегают до края платформы и прыгают на него. Один из андроидов неудачно ударился о корпус вагона и упал прямо на монорельсовые пути. В то место, где шёл силовой рельс, питающий состав энергией. Полыхнула вспышка и искры электрических разрядов, а угловатая фигура АРК так и осталась неподвижно лежать на монорельсовых путях.

И это оказался единственный более или менее уцелевший дрон из тех, что напали на них в тот день. Все остальные дроны попросту взорвались.

Именно из электроники уцелевшего сотрудникам РУФ и удалось достать информацию. Сервисные файлы диагностики, проводимой на заводе изготовителе. Техникам РУФ каким-то невероятным образом удалось добыть эти данные из почти что полностью сгоревшей электроники АРКа.

— Это ничего не доказывает, — Риваль положил планшет на стол.

— Этот дрон произведён на рейнском заводе «Антал», Риваль, — настойчиво произнесла Решар таким тоном, будто старалась вразумить нерадивого ученика. — Эти данные ясно говорят об этом. АРКи принадлежали Рейнскому Протекторату…

— Как и все дроны этого типа, которых они продавали на экспорт, адмирал, возразил ей Риваль. — Этого дрона могли продать кому угодно!

— Риваль, его собрали всего за три месяца до гибели Остерленда. Хочешь сказать, что партию этих болванчиков продали третьему лицу, которое и устроило покушение на Дэвида? Хорошо. Пожалуйста. Ну и кто, скажи мне пожалуйста, виновен в этом? Расскажи, я с удовольствием послушаю. Не можешь? Естественно нет. Потому что ты прекрасно знаешь, что я права. Что техники, разобравшие этого уцелевшего АРКа по винтикам - тоже правы. И, что адмирала Остереленда убил Рейн. Как и тысячи других наших сограждан и военных. Поэтому прекрати уже занимается этой ерундой.

Блауман сидел, глядя на планшет и попросту не знал, что ему делать. А, что, если, всё действительно было именно так? Если у этой истории нет никакого двойного дна и всё произошло так, как говорила Решар?

Тогда, как объяснить всё остальное? Лазарева. Киборга. События на Новом Руане. Гибель Станции «Арфа» и её научного персонала. Все эти ниточки, связанные с программами по экспериментальному изучению частиц Черенкова, которые обрываются, едва стоит за них потянуть. Попытка покушения или же похищения Шан Линфен. Столько событий, которые Риваль пытался сплести воедино на своей мысленной доске, считая, будто они могут связаны между собой.

Но, что, если это не так? Что если он ошибся, полагая будто за всем происходящим может стоять кто-то. Какая-то отдельная фигура, управляющая событиями со стороны?

Сомнения кислотой разъедали его уверенность в себе. И Решар прекрасно это видела.

— Вероятно, это часть их операции по подготовки к участию в войне. Избавится от главы нашей разведки для того, чтобы парализовать её работу.

— Всё равно, это какая-то глупость! — Риваль посмотрел на Изабеллу, не желая верить в эту теорию, какой бы подходящей под происходящее события она не была.

— Глупость или нет, но факты говорят сами за себя.

— Тогда, как объяснить всё остальное? Нойнер? Лазарев? Случившееся с исследовательской группой станции «Арфа»…

— Они просто заметают свои следы, Риваль. Прибирают за собой для того, чтобы такие, как ты искали в происходящим двойное и даже тройное дно, — спокойно ответила Решар. — Мы поступили бы точно так же…

И с этим Риваль нехотя был вынужден согласиться.

Не стоит думать, будто работа спецслужб заключается исключительно в добывании разведывательной информации политического, экономического и военного характера. В их задачу так же входило и устранение неугодных, о чём, естественно, никому лишнему знать не следовало. У РУФ имелись оперативники, специализирующиеся на таких задачах. И, на самом деле, в этом не было абсолютно ничего удивительного. Древняя пословица - нет человека, нет проблемы. Она подходила к тому, чем они занимались, как нельзя лучше. Иногда для того, чтобы сохранить устоявшийся порядок вещей, требовалось устранить из уравнения не подходящие к нему переменные.

И всё же, Риваль просто не мог поверить в то, что Рейн решил устранить адмирала таким… топорным и корявым способом. Разведка так не работает. Зачем использовать бомбу там, где достаточно одного удара ножом? Это в романах и кино убийцы использовали хитрые яды, нервнопаралитические газы и выдумывали многоступенчатые планы для устранения своих целей. В реальности же всё происходило куда прозаичнее. Труп неугодного человека находили лежащим на ночной улице с несколькими ножевыми ранениями и со следами обычного ограбления. Уличный грабёж, переросший в поножовщину. Таких случаев происходят тысячи каждый день и с этим ничего нельзя поделать. Разве, что только в этом случае следователи так и не смогут найти тех, кто ответственен за это. Но и это не являлось какой-то неожиданностью. Или же случится несчастный случай. Трагическое происшествие.

Вот так всё и происходит. Человек вышел покурить и выпал с балкона. Другой решил слетать за город, а его флаер потерял управление из-за программной ошибки и упал в горах. Третий захотел… и так далее.

Вокруг таких дел, как правило, почти не бывает шума и помпезности. Разве, что только из-за высоких постов или же медийной популярности. Но, как правило, о случившемся быстро забывали…

Блауман моргнул, вдруг осознав простую истину. А ведь и покушение на них с адмиралом начиналось именно так. В них врезался флаер и, если бы не навыки Риваля, как пилота, они скорее всего погибли ещё до того, как обломки их машины упали на землю. И гибель доктора Лазарева, так же походила на несчастный случай. Пусть у него и не было предпосылок, но и следы явного убийства так же отсутствовали.

Так, может быть, это он заблуждается? Напридумывали себе тайных заговоров и теперь не способен увидеть картину целиком, даже когда факты оказались выложены перед ним на столе…

***

Блауман сел на постели.

Нет, наконец решил он. Всё не могло быть так просто. Так… глупо. Риваль прибывал в полной уверенности, что в данном, конкретном случае, Протекторат был не причём. Ему нечем было объяснить свою уверенность. Лишь собственные, ничем не подкреплённые подозрения.

Вот только у Риваля не было абсолютно никаких доказательств. На самом деле, у него не было вообще ничего. Более того, Риваль всё ещё находился под арестом. При этом каких-либо обвинений, за исключением того, что он самовольно покинул Галахд и отправился на Траствейн без разрешения начальства, Изабелла ему предъявить не могла. Она и сама наверно понимала, насколько абсурдной оказалась сложившаяся ситуация. Содержать сотрудника РУФ под арестом без каких-либо на то оснований выглядело… по меньшей мере глупым поступком.

Но, ему хотя бы дали доступ к библиотеке. Естественно, что никакого доступа к секретной информации у него не имелось. Даже простой возможности позвонить, что являлось лишним подтверждением того, что его арест оказался импульсивным и необдуманным поступком со стороны Решар, что, естественно, не добавило ей любви со стороны самого Риваля.

Зато она выполнила его просьбу, дать доступ к архивам с открытыми данными, а именно это сейчас ему и необходимо для того, чтобы восстановить кое-какие пробелы в собственном знании истории.

И Риваль собирался исправить этот недостаток.

Потому, что сказанные Линфен слова до сих пор не шли у него из головы. Теория казалась безумной.

«…Сабуро и Леонид не создавали двигатель. Они нашли его.»

Это звучало, как самый настоящий научно-фантастический бред. Потому, что единственный вывод, который человек мог сделать на основе этого утверждения - кто-то другой создал этот двигатель.

И этот кто-то явно не мог быть человеком.

Риваль, как и бесчисленные миллиарды людей никогда не задумывался над тем, как люди прошлого проложили дорогу к звёздам. Для него это событие оставалось таким же свершившимся фактом, как и воздух, которым они дышал. Космические перелёты и всё, что оказалось с ними связанно настолько прочно вошло в человеческую жизнь, что подавляющее и абсолютное большинство даже не задумывалось над тем, как работают корабли, на которых летают люди.

Нет, конечно же, те, чья жизни напрямую зависели от этих механизмов в них разбирались. Но на фоне общей человеческой массы это был крошечный процент. И ведь эта ситуация распространилась почти что на все сферы деятельности человеческой жизни. Люди используют технологические достижения в своей повседневности, но при этом даже не способны понять, как те или иные вещи работают или же функционируют. Можно было подойти к случайному прохожему на улице и в девяносто девяти случаях из ста он не сможет объяснить, как работает даже его персональный коммуникатор, не то, что двигатель Кобояши-Черенкова. Для обычного обывателя не существовало востребованности в этой информации. Работает? Хорошо. Не работает? Плохо. Вот, какими категориями мыслило подавляющее большинство.

И вот, в таких условиях не было ничего удивительного в том, что люди не понимали, а точнее, забыли, насколько действительно великим открытием был двигатель созданный Сабуро Кобаяши и Леонидом Черенковым. Он не просто дал человечество возможность окончательно скинуть с себя оковы планетарного притяжения и позволил активно и быстро колонизировать и развивать Солнечную систему. Он дал людям возможность протянуть свои руки к другим звёздам. Вывел идеи колонизации других миров из области теоретизирования в практическую плоскость.

И, как только это произошло, люди задумались над очень простым вопросом.

А не встретим ли мы кого-нибудь на бескрайних просторах космоса?

С учётом всё более и более развивающейся колониальной экспансии в Эры Колонизации, этот вопрос вставал всё острее. Чем дальше люди продвигались в космосе, чем дальше улетали к звёздам, тем выше оценивалась вероятность того, что рано или поздно будет найдена другая, инопланетная жизнь.

Сколько разговоров было на эту тему. Сколько теорий и расчётов. Писались научные работы. Планировались целенаправленные экспедиции. Создавалось специальные протоколы на случай «Первого контакта».

Вот только годы шли, а люди так и оставались единственной разумной жизнью в галактике. За восемь веков экспансии человечество так и не нашло признаков разумной жизни.

Естественно, это касалось именно «разумной» жизни. Жизненные формы оказались найдены на сотнях миров. Планеты порождали свои собственные биосферы, в которых появлялась жизнь и порой люди сталкивались с ней. Но, кого волнуют инопланетные насекомые и ящерицы, когда речь идёт о разумных существах?

Правильно. Никого, кроме ксенобиологов.

И на фоне этих неоспоримых фактов, отец Линфен заявляет о том, что Сабуро и Леонид «нашли двигатель»?

Это не просто звучало бредово. Ривалю даже просто мысленно представить подобное было тяжело.

Именно по этой причине, он сейчас сидел на кровати в своей «камере» и держал в руках планшет, на экране которого находились архивные документы восьми вековой давности.

Сабуро и Леонид работали в своём собственном научном комплексе на крупнейшем спутнике Юпитера - Титане. Работали там шесть лет. В закрытой обстановки полной секретности. После чего представили миру свой двигатель.

Всё.

Если удалить из открытого на планшете документа воду и различные побочные статьи, то это оказывалась практически вся информация, в которой имелся хоть какой-то смысл. Больше об этом периоде их работы не было никаких данных. Вообще ничего.

— И, как мне искать ответы? — спросил Блауман в пустоту.

По крайней мере, он надеялся на то, что у самой Шан и ребят Симмонса дела шли куда лучше, чем у него самого…

***

Когда в её кабинет ворвался личный помощник, Изабелла заканчивала подготовку документов для следующего заседания комитета по делам разведки. Это занятие она считала важным и уделяла ему достаточно времени для того, чтобы её доклады всегда содержали максимальное количество информации, были понятны и лаконичны.

И всё же, сейчас она очень хотела, чтобы эту работу за неё делал кто-то другой. Потому, чем больше времени она проводила на должности начальника разведывательного управления, тем больше удивлялась тому, как у её предшественника выходило всё успевать.

— Адмирал, мы только что получили пакет от капитана курьера. Он прибыл тридцать семь минут назад.

Сказав это, он положил прозрачный футляр с заключённым в нём инфочипом на стол Решар. По красным отметкам на футляре Изабелла моментально поняла, откуда было получено это сообщение.

Хотя, скорее стоило сказать, что она знала от «кого» оно получено.

Скорее всего висящий на орбите курьер мог иметь тысячу портов приписки. Сейчас это не имело никакого значения, потому что Решар точно знала. Перед ней на столе лежало новое сообщение «Регента». Тайный агент продолжал поставлять информацию верденской разведке, даже не смотря на всё происходящее.

Взяв в руки футляр, Изабелла достала инфочип и положила его на стол. Затем вынула из внутреннего кармана своего кителя цифровую печать. Такие имелись у всех адмиралов и были уникальными. Благодаря им они получали возможность к доступу к информации с высшим грифом секретности. Как уверяли техники, подделать эти печати было невозможно.

Сначала Решар подключила к своему терминалу цифровую печать и только затем вставила инфочип в разъём. По понятным причинам он не имел систем для беспроводного доступа. Хоть это и казалось Изабелле жутко старомодным, всё же имело смысл. Гарантия того, что никто не сможет удалённо подключится к нему и получить информацию. А такая возможность всегда оставалась, даже несмотря на то, что данные на чипе были защищены самым лучшим образом и зашифрованы.

Программе дешифровки потребовалось почти двадцать секунд для того, чтобы расшифровать сообщение. По прошествию этого времени перед глазами Решар появилось короткое сообщение. Всего несколько строчек, которые, тем не менее, заставили её похолодеть.

Адмирал стремительно повернулась к своему адъютанту.

— Когда получено сообщение?

— Мы получили его тридцать семь минут назад. Капитан доставившего его курьера лично передал…

— Нет! — вскрикнула она. — Когда курьер сам получил его?!

— Э… — он на мгновение замялся, вспоминая информацию. — Если не ошибаюсь, то они покинули Новую Саксонию двадцать второго апреля.

— Господи.

Изабелла рухнула в кресло и обмякла.

Четыре недели. Этой информации почти четыре недели. А учитывая задержку в передачи, то он скорее всего эти данные устарели ещё сильнее.

— Живо свяжитесь с Михаилом Гарановым. Сообщите ему, что Седьмой флот идёт прямо в ловушку.

Молодой офицер побледнел и пулей выскочил из кабинета. Решар проводила его взглядом, чувствуя, как на её губах появляется маниакальная улыбка. Изабелла всегда начинала улыбаться, когда жутко нервничала.

А сейчас адмирал почти была готова истерично рассмеяться. Потому, что как бы не спешил её помощник, скорее всего что-либо предпринимать уже поздно. Отсюда до Лаконии курьеру лететь почти пять дней. А удар по Бедергару назначен на двадцать второе число. Корабли Виктора Райна уйдут в прыжок к своей цели через три с половиной дня.

Решар бросила ещё один взгляд на дисплей, на котором горели строчки присланном сообщения.

«Вторая ударная группа Второго Флота покинула «Гавельхайм» под личным командованием Филипа Штудгарда…»