Тёмный привкус восторга

Глава 15

Кто же знал, что свадебный прием с участием хладнокровных убийц станет вечеринкой века?

Ноэль спряталась в темном углу за просторным бальным залом, пытаясь все рассмотреть. Стены были выкрашены так, словно их покрывали розовые кружева. Бокалы звенели, раздавались хриплые голоса, в воздухе пахло шампанским и шоколадом.

Повсюду смеялись, а также страстно целовались. Многие люди пускались во все тяжкие, где бы они ни находились. Некоторые шли вразнос даже у шведского стола, громыхая тарелками, когда бедрами задевали стол.

МакКилл кружил по танцполу Аву, которая странно трясла попой и эротически двигалась, сильно напоминая эпилептика. Как и все остальные здесь, если уж на то пошло, перейдя на тяжелый рок, раздающийся из стратегически расположенных динамиков.

Элегантная, мерцающая люстра с множеством каплевидных хрусталиков сверкала на потолке. Ноэль уже сделала короткое тайное видео на свой телефон и планировала пытать им агентов до конца их дней.

— Что ты делаешь тут совсем одна? — внезапно спросил мужской голос.

Она скользнула взглядом, и поняла, что к ней незаметно подошел Даллас. Ей нужно быть более внимательной. В конце концов, предчувствие возможной угрозы необходимо ей для работы. Хотя Даллас сегодня не выглядел угрожающе.

В своем безупречном костюме, с зачесанными назад темными волосами, безупречным смуглым лицом и яркими сногсшибательными глазами он был красив как падший ангел, наполовину невинный, наполовину порочный.

И она чуть не забыла, что он что-то спросил.

— Я с достоинством собираюсь допить два бокала, — ответила Ноэль, салютуя ему двумя почти пустыми фужерами. Эффект от предыдущих напитков уже прошел, и ей нужно поддержать градус.

Его губы дернулись, когда пристальный взгляд Далласа скользнул вниз по ее телу, горя от желания.

Желание? Конечно нет. Не после его отстраненного поведения с ней в последнее время.

— Дорогая, — сказал он, — мне неприятно об этом говорить, но ты потеряла своё достоинство, когда пошла к алтарю. В голове я уже раздел тебя догола.

Так заманчиво говорил, так очаровательно подавал себя, и Ноэль обнаружила, что впервые за день искренне улыбается.

— Я знаю, как закончилась фантазия.

Желание, или что там было, усилилось, превратив его яркие глаза в калейдоскоп различных оттенков синего.

— Прошу, скажи мне, что закончилось не только это.

Она хмыкнула.

— Ай-ай-ай. Я уж подумала, что ты со мной флиртуешь.

— Чтобы ты не думала, я возьму на себя этот труд. — Его голос упал на несколько октав, становясь хриплым и выражающим желание. — Итак, позволь мне прояснить ситуацию. Я с тобой флиртую. Работает?

Ее сердце начало биться о ребра. Не от возбуждения, а от удивления и немного от неловкости. Он был другом Гектора. Поэтому если так открыто заигрывает с ней, то вряд ли Гектор против.

Черт, возможно, Гектор даже сказал ему пойти на это.

Ее сердце застучало быстрее, она ощутила отвращение к себе. Почему ее так волнует то, что делает и говорит Гектор? И что он не говорит и не делает?

Ей все равно.

Она не станет беспокоиться.

— Нет ответа? — ласково спросил Даллас.

О, у нее был ответ.

— Почему сейчас? — Она осушила один из своих бокалов, потом другой и протянула ему оба. — В первые месяца нашего знакомства ты общался со мной как с младшей сестрой. Позже как с зараженной помойной крысой.

Он поднял один палец, прося дать ему одну секунду, и пошел прочь, чтобы поставить бокалы на поднос проходящего мимо официанта. Когда Даллас вернулся, его руки оказались пусты. Наверное, это умно, не пичкать ее большим количеством спиртного. Она начнет болтать о своих поцелуях с Гектором, о своих мечтах с Гектором в главной роли.

Гектор, Гектор, Гектор. Где он, черт возьми? Почему вылетел из церкви?

Даллас снова включился в разговор, словно не мог ждать больше и минуты.

— Давай просто скажем, что были осложнения, и оставим это.

Интригующе.

— Небольшой факт обо мне. Я не могу оставить все как есть. Поэтому продолжим тему. Какие были осложнения и почему они больше не важны?

Он поднял одно плечо в обманчиво небрежном пожатии.

— Я не назову их, но скажу, что их значение уже не играет такую роль.

— Почему? — Черт, ее любопытство разыгралось не на шутку.

Даллас тяжело вздохнул.

— Уверен, что ошибся в одном аспекте… я был не прав, вот и все. И не смей спрашивать в чем именно.

— И в чем же ты ошибся?

— Ну. — Дьявольски улыбнувшись, он покачал головой, и темные волосы упали ему на лоб. — Я не скажу, и ты не заставишь. По крайней мере, пока мы одеты.

Очевидно, он был экспертом по флирту, и все равно Ноэль не смягчилась.

— Ты же знаешь, я ходила на занятия по допросам. Есть способы заставить парня говорить, которые включают в себя чертежные кнопки и, барабанная дробь, все останутся одетыми.

— Почему бы тебе вместо этого не потанцевать со мной? — Не дав ей время на возражения, Даллас взял ее за ладонь и провел на танцпол, где он остановился и притянул к себе.

Должно быть, он подал сигнал оркестру, потому что музыка мгновенно стала мягкой и медленной. Они долго кружились молча, каждый погруженный в свои мысли. Она думала, что ей даже нравится танцевать. Он хорошо пах мылом и сладостью после ливня, излучал тепло, которое ее окутывало.

И все же не ощущала никакого желания.

Вздохнув, она положила руки ему на грудь и оттолкнула. Совсем немного, чтобы между ними появилось несколько дюймов свободного пространства. Он опять притянул ее ближе… еще ближе… пока их грудные клетки не соприкоснулись.

— Разве так не лучше? — спросил Даллас соблазнительным тоном, и его дыхание обдало ее щеку.

— Зависит от того, с чем сравнивать. Лучше, чем депульпирование зуба? Да. Лучше, чем педикюр? Нет.

— Ох. Жестко, Элли. Жестко.

— Честно.

Элли. Все мужчины в ее жизни в итоге называли ее Элли. Мягкое прозвище для такой мягкой девушки, за которую ее принимали. Или, скорее, хотели ее такой видеть. Неудивительно, что ей хотелось ударить каждого по лицу, когда они его использовали.

Однако она никогда бы не призналась в этом. Выражать неудовольствие чем-то все равно что давать оппоненту орудие пыток.

Руки Далласа скользнули по ее спине и опустились на изгиб попы. Он растопырил пальцы, пытаясь обхватить как можно больше поверхности.

— Кроме педикюра, что еще лучше этого?

«С чего же начать?»

— Долгие прогулки по пляжу, даже если на улице холодно. Хорошее… или дешевое… вино перед потрескивающим огнем. Куриный суп с лапшой. Но он должен быть приготовлен из настоящих цыплят, а не из того синтетического дерьма, или придется вычеркнуть его из списка. Теплая ванна с пеной, заурядная книга…

— Ладно, ладно. Боже, — сказал он со смехом. — Ты просто ад для мужского самолюбия.

— А твое эго нужно потешить?

— Кое-что у меня нуждается в утешении, — пробормотал он, — но точно не эго.

— Да, я чувствую его, — ответила Ноэль сухо. — Можешь уже убрать эту штуку? Раздражает.

— Раздражающе большой, ты хочешь сказать.

— Дай определение большому.

Еще один смешок окутал ее теплом.

— Ладно. Дай мне минуту.

Он отодвинулся достаточно далеко, чтобы просунуть руку в карман брюк. У нее отвисла челюсть.

— Я не имела в виду… — Ноэль замолчала. Он поправлял свой член на глазах у всех.

Вот только он достал бластер, кристалл на котором был тусклым, указывая, что оружие на предохранителе, и засунул его за пояс брюк сзади. Затем снова заключил ее в объятия.

— Вот. Так лучше?

Шок еще не прошел.

— Кто теперь ад для самолюбия? — проворчала она, когда ее щеки вспыхнули.

— Тогда давай поможем друг другу и вернемся к вопросу утешения, а?

Неисправимый развратник. И она хотела бы, действительно хотела бы, его желать. Хоть немного. Он был забавным, веселым и чертовски хорошим любовником.

— Знаешь, Даллас, — сказала она, отстраняясь, чтобы оценить его реакцию. — У меня есть подруга…

Свет его в глазах стал ярче, чтобы быть поглощенным внезапно увеличенными зрачками. Точно так же, как у Гектора прямо перед поцелуем и вчера, когда он увидел ее в черной коже.

— Днем она тихий агент А.У.Ч., а ночью ненасытная нимфоманка?

Почему он не привлекает Ноэль? Потому что это дерьмо.

— Ее зовут Хоуп Ван Дер Пайк.

— И она… подожди. — Его зрачки вернулись к нормальному размеру, а из глаз исчезли возбуждение и желание. — Что?

— Она очень милая. Очень богатая. Хотя немного чванливая. В любом случае, ты как раз в ее вкусе.

— Ты пытаешься меня свести? — сказал он, едва не подавившись словами. — С кем-то еще? Пока я трачу свои лучшие приемы на тебя?

— И это лучшие? Подожди, неважно. Не отвечай. А то потом мне придется пожалеть. Поэтому, отвечая на твой вопрос, да. Пытаюсь свести. — Его недоверие было восхитительно, и Ноэль не могла удержаться, чтобы не прокрутить нож в ране. — Какие-то проблемы?

— Но я видел… мы должны…

Она приподняла одну бровь. С каждым мгновением становилось все интересней.

— Мы должны что?

Даллас замолчал. Затем эмоционально произнес:

— Твою мать.

Ладно.

— Это действие или ругательство?

— Оба.

Он отпустил ее и провел рукой по лицу, затем еще раз, и еще. После первого раза на лице отразилось замешательство. После второго — гнев, а после третьего — самоирония с нотками юмора.

Даллас вновь положил руки ей на талию, но не притянул к себе. Не в этот раз.

— Не хочешь рассказать, что только что произошло? — спросила она.

— Нет. — Еще одно ворчанье.

— Сделай это, прежде чем я покажу тебе клинки, которые ношу с собой.

По крайней мере, веселья на лице стало больше, а уголки губ приподнялись.

— Жестокие женщины меня реально заводят.

— Иии, это совсем не то, что я хотела знать.

— Прости, — сказал он, проводя пальцами вверх и вниз по ее спине. Скорее рефлекторно, чем в попытке ее возбудить. — Это просто ново для меня.

— Что? Когда тебя мягко отшивают?

— Не это. Тебе будет трудно в это поверить, но меня постоянно кидают. Даже не знаю почему.

Ноэль фыркнула. Просто не смогла сдержаться.

— Ага, это настоящая загадка.

— Эй. Я уловил сарказм?

— О, Даллас, — сказала она, протянув руку, чтобы погладить его по щеке. — Каким-то образом ты превратил самый беспросветный день моей жизни в просто темный и мрачный. Спасибо.

Он нахмурился.

— Беспросветный день? Почему? Ты выглядишь счастливой.

Черт. Ей нужно лучше следить за своим языком.

— О чем ты говоришь? Я крайне счастлива.

— Но ты сказала… я просто… Неважно. Ты только еще больше издеваешься над моим бедным, измученным мозгом. Итак, вот тебе признание на один из твоих предыдущих вопросов. Я видел этот день… видел нас… и мы оказалась в… Ох, забудь.

— Расскажи.

— Я… — Песня закончилась, и его руки упали по бокам, прерывая контакт. — Э, я должен уйти, так что увидимся позже, Ноэль.

Даллас умчался, ни разу не оглянувшись.

— Ну, ладно, — пробормотала Ноэль. Он нашла взглядом Аву, которая смотрела на МакКилла с нескрываемым обожанием.

«Я тоже так хочу», — подумала она.

Внезапно ей опротивела вечеринка, и, желая остаться наедине, она бросилась в противоположном направлении, стремясь в задней двери. Никто не попытался ее остановить, и за это она была безмерно благодарна.

Снаружи она оказалась посреди парковки. Солнце скрылось за темными серыми облаками. Воздух был влажным и прохладным. Закрыв глаза, Ноэль прислонилась к стене. Она пережила худший день в жизни. Она могла справиться с чем угодно.

Верно?