Темный целитель. Книга 3

Глава 34

Меня не было в настоящем месяц, но запущенные мною процессы не остановились. Это радует. Так, например, жрецы в новенькой лаборатории старательно развивают и исследуют поданную им мысль о молекулярной и атомарной (и далее… ну там протоны, электроны, нейтроны и иже с ними) структуре материи, совмещая эти представления с общепринятыми в мире. Принц Саргота, этот юный финансовый гений, прислал интересное сообщение с приглашением на конфеты и обещанием полного и развернутого отчета о начальных этапах создания НИИ. Жрецы-друиды с энтузиазмом обустраивают пять экспериментальных хозяйств, расположенных неподалеку друг от друга. В экспериментальных ВУЗах ректоры все также мониторят ситуацию, отмечая малейшие изменения. Конвенант и Совет модернизируют собственную структуру, подстраиваясь под новые реалии. Все же возникшие на карте мира новые государства (Объединенные баронства и Герцогство), проявление большей лояльности к оркам, возобновление общения с дроу и нагами, необходимость учесть в новом раскладе моих двуликих и тритонов — все вместе настоятельно этого требовали. Ну, это так, вкратце.

Канаил сумел организовать Полнолуние в уже вполне оформленный вид. Так что осталось только дать им конкретное задание. Пока же они занимаются тренировками и наблюдением за происходящим в мире, принося мне информацию о той стороне жизни, куда у Мартина доступ несколько ограничен.

В общем, я сунула нос везде и всюду, куда только дотянулась, придав кое-кому новых сил и стимула. Огорчилась тому, что подготовку к представлению в инферно придется начинать заново. Ладно, пусть радуются передышке, к тому же у них сейчас начался жаркий сезон, им и без меня 'весело'. Полюбовалась двумя новенькими танками и переправила их к границе. Гномы, обрадованные оплатой, с энтузиазмом пообещали учесть в следующих все присланные комментарии и предложения.

А потом я, наконец, смогла сесть и спокойно подумать, что же меня так беспокоит. Что-то на периферии. Что-то очень далеко. Что-то важное. Что-то незаметное. Рр'оки, помоги мне. Очень надо. И я рванула вверх, туда, где побывала однажды. К границе мира.

— Эй, ты обещала так больше не делать!

— Потому и прошу твоей помощи. Неужели ты сам ничего не чувствуешь? — в кои-то веки просто сделал то, о чем его попросили, переместив сразу на место. Я осматривалась. Пусто, в общем-то, и голо. Так почему же я чувствую, что здесь что-то важное? Закрыв глаза, я внимательно прислушивалась к собственным ощущениям. Неужели?

— Эй, что с тобой? — Рр'оки тряхнул меня за плечи.

— Да так, — я чуть отодвинулась, но он тут же схватил меня еще крепче, — И ты что, ничего не почувствовал? Вон там, — я тыкнула пальцем в далекую защитную пленку, что была установлена не так давно. А потом на отпечаток внешнего прикосновения к собственной защите мира.

— Ты это о чем? — насторожился.

— Я об этом! Да, мир закрытый, да, влияние извне теоретически не должно проникать, но вот практически…

— Но ко мне ничего и не проникло. Ты зря волнуешься. Защита надежна.

— Это сейчас не проникло, а тогда? Я, например.

— Ты не в счет.

— Ну да. К тому же, а как же ветер Той-которая?

— А ты уверена, что это она? — указал на отпечаток.

— Думаешь, — я еще раз внимательно осмотрела след, — Это Дракон или… да, это Стерва. И чего ей надо? Ты не в курсе?

— Я знаю о данном вопросе только то, что знаешь ты, — он еще сильнее сжал руки.

— А как считаешь…

— Нет, в мое прошлое она не вмешивалась, — договорить он мне не дал.

— Жаль. Ой, нет, наоборот хорошо. Просто у меня…

— Только что родилась новая теория о Разрушителе, — снова перебил, — Ну подумаешь, она там ходит вокруг меня. Пошли назад.

— Уговорил. А что, мой пунктик уже…

— Уже виден всем, и все тебе сочувствуют, — закончил за меня.

— То есть не сердятся?

— Не без этого.

Вернувшись, я угодила прямо в руки Рона. Поежилась. Нет, он молчал. Но очень выразительно.

— Я была не одна, — указала на появившегося следом мачо, — С ним. У меня такая мысль накрылась, — кинула ему то, что увидела.

— Да, я чувствую, что слой защиты периодически проверяют на крепость и целостность, — мой демон пожал плечами и добавил, — Мы следим за этим.

— Ну вот и славно. Ты меня успокоил.

— Кто бы меня успокоил, — фыркнул на мыслечастотах и исчез вместе с Рр'оки.

А я принялась извиняться перед собравшейся в полном составе великолепной шестеркой.

Конни мирно возилась в саду, когда неожиданно ойкнула и, захватив меня, куда-то переместилась. Опасности для нее я не почувствовал.

— Здравствуй, Киалон, — я поприветствовал архимага, пока демонесса устраивалась на его столе.

— Здравствуйте, Конни, Курц, — он быстро справился с удивлением.

— Я тут собственно чего пришла, — бодро начала Конни и вдруг умолкла, ошарашено хлопая глазами, — Хм… а чего я пришла? — задумчиво нахмурилась, — Ах, да! А пришла я с приветом! Да! Хм… и все? Забыла, — она вопросительно посмотрела на меня, но кроме красноречивого разведения рук я ничего сказать ей не мог. Киалон с интересом наблюдал за происходящим.

— А! Точно! Вспомнила! Ну, милый, — она наклонилась к нему и самым проникновенным тоном произнесла, — Давай, колись.

— Что? — тот не понял.

— Колись, давай! — утвердительно покивала.

Архимаг пожал плечами, взял со стола нож для бумаг и уколол себе ладонь. Конни расширившимися глазами наблюдала за его действиями, а Киалон все также вопросительно смотрел на нее.

— Ну и зачем ты это сделал? — спросила.

— Конни, ты же сама сказала, чтобы я укололся.

— Я сказала? — она так удивилась, — Курц, что, я так сказала?

— Ты сказала: 'Давай, колись'. Он так и сделал, — подтвердил.

— Ну ты и… — она повернулась к магу, залечила порез и уточнила, — Данная фраза в данном контексте всего лишь означает, что ты должен взять и выложить все как на духу. Ой, стоять! Мне твой дух совершенно без надобности, а то с тебя станется. А у меня и так работа не переводится. Только все сделаешь, а они мрут и мрут. Ну что вам стоит жить себе спокойненько, а? Нет же, умирают, а мне пахать приходится без единого выходного! Вот как Старриба выдерживала такой темп в течение аж 50 тысячелетий?! Я уже готова на стенку лезть. А они все мрут и мрут. Это кошмар какой-то!

— Конни, — прервал ее излияния, — Ты ведь зачем-то конкретным пришла.

— Что? А, да. И?

— Ты хотела, чтобы Киалон тебе что-то рассказал, да?

— Дааа? А, да! Ну так он уже и рассказал. Все. Пошли обратно.

— Конни, он молчал.

— Да? — повернулась к магу, — Ты молчал?

— Да.

— Ну и ладно, я все равно уже услышала. Зачем повторяться?

— А ты ему ничего не хочешь сказать?

— Я?

— Явно не я.

— Ах, да. Спасибо, что напомнил. Киалон, вот смотри, — она активировала компьютер и высветила карту, приблизив район на севере Осты, — Где-то здесь есть еще три раздражающих источника. Точнее сказать не могу. Вам надо бы их найти. А то у меня в связи с этим дурное предчувствие. Вот. А сама я вмешаться не могу. Нет, я могла бы послать там знамения в храмы, или Видящих задействовать, или прорицателей, но… короче, я еще такого не умею. Не важно. Но предупредить я предупредила. А делать или не делать — решайте уже сами. Вот теперь действительно все.

И мы оказались в ее замке.

— У тебя было видение?

— И не одно, — поморщилась и потерла виски, — Только я, к сожалению, успела рассмотреть на том клочке карты, а ведь это не все, совсем не все. Но я просто не знаю. Мне как-то тревожно. Извини, меня опять понесло, да?

— Увы, да.

— Извини, — она хмыкнула, — Слушай, я тут вспомнила кое-что. Помнишь, когда мы только встретились и ты мне рассказал о пророчестве. Я тогда с полпинка выдала его интерпретацию. Пришла, спасла тебя и свободна, а мир спасать будешь ты. Так вот, ты его и спасаешь. От меня и моих выходок. Ты рад?

— Безззумно, — ответил, как когда-то Крайт. Действительно, если посмотреть с такой точки зрения…

— Ай, — я медленно повернула голову к Риде, что слишком сильно дернула за шнуровку, — Так мне больно.

Вы когда-нибудь играли в куколки? Я — играла. Давно. И вот сейчас я играю снова. Вот только, твою ж дивизию и всю налево, куколка сейчас — это я. Вот как Демона могла так попасться на простейшую провокацию? Это она проспорила, а теперь мне, всей мне, во всей своих пяти субличностях, приходится отдуваться. За что?! Все, что я думаю о Демоне, я ей уже высказала, и продолжаю высказывать с каждым новым изыском фантазии моих обожаемых демонесс. Ну вот чего это взбрело в голову дамочкам вспомнить про мою погремушку? Вот это вот и начиналось как их ответ на то, что я давно снесла. А я трудилась целый день! А пришлось снести. И никто не оценил моей жертвы! Ууу, нехорошие!

— Прости, я случайно, — она чуть ослабила корсет, и я смогла нормально вздохнуть. И когда это я им показала такое извращение? Нет, на ком-то другом оно смотрится очень даже ничего так, но носить такое самой?

Нет, первый час было еще ничего, весело. Но последующие еще три… Когда Демона позвала меня самым покаянным голосом, я не сразу врубилась в самую суть проблемы. А вот когда мне пришлось позвать и остальные мои три Я в Сарроэнр, и каждую меня окружили по несколько дамочек… что поделаешь, куколки — вещь дефицитная и всем не хватает. Хорошо, что здесь собралась только женская часть населения Сарроэнра.

— Народ, если вы все равно еще не выдохлись, может, поможете разработать мне доспехи?

— Запросто, — и на мне тут же оказалась груда металлолома, под тяжестью которой я начала заваливаться на спину. Упасть мне не дали, но… как в такой консервной банке можно просто двигаться, не говоря уже о нападении и обороне?

— Вообще-то я имела в виду нечто вот такое, — я кинула картинку эрпегешной амазонки в бронелифчике и бронестрингах.

— Аааа, — дружно выдохнули мои дамочки и задумались.

— Ага, — подтвердила и вздохнула с облегчением, когда меня освободили от полного доспеха.

Мы все дружно переглянулись, и над нами воссиял огромный щит от подглядывания. А дальше мы творили. Мне даже снова понравилось играть в кукол. По-моему, на несколько дней в Сарроэнре установится новая мода. Дамочкам настолько понравилось, что они и сами облачились аналогично. Мы даже высокие сапоги и наручи создали (с учетом всех гребней это было не так уж просто). Хотите знать, насколько эффектным получился наряд? Рон с непрошибаемым лицом заявил, что мне очень идет, а Ниррам не сразу подобрал челюсть, когда Корри в таком виде явилась на следующую тренировку.

Луата никогда и ничего не говорила на тему моих взаимоотношений с Конни. Но я чувствую ее двоякое отношение к ним. Вот сейчас она спит, а я лежу и думаю, встанет ли когда-нибудь передо мной необходимость выбора. Встанет, так или иначе, но встанет. И каков он будет? Сам не заметил, как провалился в сон. Не уснул, провалился.

Я смотрел словно бы со стороны, словно в ее зеркало. Вот я вошел в ее кабинет, вот она радостно вскинулась и обняла, приветствуя меня.

— Помнишь, ты говорила, что если я попрошу, ты меня отпустишь? — она замерла под моими руками.

— Помню, — кивнула, голос был ровным, — Ты просто так напомнил… или?

— Прости, но или.

— Уверен?

— Да, я…

— Не надо дальше, — она вздохнула, — Это твоя жизнь и твой выбор. Ты не обязан в этом передо мной отчитываться. В ближайшее время я поставлю щит между нами, а пока не обращай внимания на возможные возмущения в нашей… в нашей взаимосвязи. Я постараюсь все сделать правильно с первого раза, но ты ж меня знаешь, — она отстранилась, — Ну что ж, долгие прощания — не нужные переживания. Иди, Курц, и обещай мне только одно, что ты будешь счастлив. Удачи тебе. И прости, если что было не так.

Ее голос и взгляд были спокойными. Я кивнул и ушел. Она очень долго смотрела на закрытую дверь. Но вот она вздрогнула, подняла правую руку, пальцы были так судорожно сжаты, что коготки пропороли ладошку почти насквозь. Левой рукой она разжала их и вылечила руку. А потом упала на колени и заплакала, очень тихо, все также не отрывая взгляда от закрытой двери.

Это только сон, я понимал это очень четко, но, даже понимая это, я бился о невидимую преграду, что отделяла меня от нее. Даже когда ее кабинет с хрупкой фигуркой исчез, я пытался достать сам не знаю что. Утром голова была тяжелой. Сон ли это был или что-то похожее на ее видения? Не знаю. А что, если это было ее видение, которое смог увидеть и я? Конни, что же ты переживаешь сейчас? И я переместился в замок. Все было спокойно. Ее аура была спокойной. Открыл дверь ее кабинета, и она подняла на меня глаза.

— Курц, что-то случилось? — она выскользнула из-за стола, обнимая, — Ты такой расстроенный? Что? — она требовательно смотрела на меня, — Скажи, может, я могу помочь?

Спросить ее о том, помнит ли она о том давнишнем разговоре? Нет, это было бы жестоко.

— Конни, а могут ли твои видения передаваться и нам, твоим Прислужникам?

Она чуть удивленно приподняла бровки и задумалась, закрыв глаза, когда копается в собственных глубоких мыслях или возможностях, всегда глаза закрывает.

— Пожалуй, нет, по крайней мере, мне так кажется. Даже мои Я довольно часто не видят того, что вижу я, куда уж вам. Курц, а что, тебе что-то привиделось? И поэтому ты такой расстроенный?

— Да так, просто сон дурной приснился, — я чуть сжал объятья, — Не волнуйся, просто сон. А я уже надумал себе невесть что.

— Сон? Да, сны пока не по моей части, — она согласно кивнула, — Эх, и тут тебе от меня покоя нет, — она отстранилась и улыбнулась, спокойно глядя мне в глаза.

— Извини, пойду позавтракаю.

— Угу, сегодня у нас такие вкусные пирожки — любые дурные сны мухой выветрятся.

Я уже подошел к двери, когда понял… резко развернулся и рывком оказался около нее, схватил правую руку и уставился на судорожно сжатые пальчики.

— Что? — она удивленно выдохнула, а я осторожно разжал их.

— Конни, вылечи это немедленно, — да как она может так вот держать маску спокойствия?! — Почему ты молчала?

— Но это же, — она всхлипнула, — У тебя же иначе не будет выбора. А я обещала.

— Глупая девчонка, — я схватил ее вздрогнувшее тело в охапку, — Как ты не понимаешь, что у меня не было выбора с самой нашей встречи! Понимаешь? Что бы не происходило, что бы ты не творила, что бы не натворил я, как бы не повернулось все, никуда мне от тебя не деться, хуже того, тебе от меня никуда не деться. Пообещай мне, что если я когда-нибудь все же сделаю такую глупость, что попрошу о подобном, ты просто напомнишь мне о сегодняшнем дне, хорошо?

— Правда? Курц… — и она разрыдалась, а я дурак-дураком только и мог, что удерживать ее в своих руках, шепча что-то невнятное.

Белобрысая конопатая девчонка остановилась, разглядывая плачущую девушку. Вздохнула и огляделась: безлюдная опушка леса не настораживала ничем.

— Милая, тебя обидел кто? — осторожно прикоснулась к вздрагивающему плечу, — Может, тебе помощь нужна?

Плачущая вздрогнула, испуганно взглянула на неожиданно возникшую рядом немного растрепанную босоногую девчонку и покачала головой.

— Ну, ты, конечно, можешь мне ничего не говорить, это твое дело, а я здесь случайно, пришла издалека и скоро уйду тоже далеко. Только не стоит оно так реветь. Кто тебя обидел? Может, его поколотить надо? — она перевела задумчивый взгляд на молоденькое деревце, — Вот с того должна хорошая палка получиться.

— Нет-нет, не надо его колотить, — вырвалось у все еще всхлипывающей.

— Так значит, тебя кто-то обидел.

— Нет, — отрицательно помотала головой, — Он хороший.

— Но ты из-за него плачешь, — пожала плечами и плюхнулась на землю рядом.

— Я… я не знаю, — она прикусила губу.

— Он тебе изменил, да? Стой, он тебя ударил?

— Что ты! Он самый лучший, — слезы высохли.

— Значит, разлюбил, — допытывалась белобрысая.

— Нет, замуж зовет.

— Тогда чего ты ревешь? А, это ты его разлюбила и не знаешь, как ему об этом сказать.

— Нет, как ты могла такое подумать?!

— Тогда чего ты ревешь? Да еще так горько.

— Я… — девушка отвела взгляд, — Это сложно. Стоит ей поманить его, и он уйдет.

— Кому?

— Не важно.

— Важно, ты же ревешь в три ручья. А, знаю, это его любовница.

— Что ты! Не говори так, вдруг услышит!

— Кто услышит? Твой парень?

— Нет. Она.

— Кто 'она'?

— Не важно.

— Но важно, чтобы она не услышала. Слушай, что-то я запуталась. Значит, есть ты, есть твой парень, ты его любишь, он тебя любит, он хороший, любовницы у него нет, но есть таинственная она. Я ничего не перепутала?

— Знаешь, это не твое дело.

— А если мое? Ты же плачешь, значит, тебе помощь нужна. Я услышала, значит, именно мне помощь тебе и оказывать. По-моему, логично.

— Кто ты?

— Я? Да так, прохожая. Шла, шла и тебя нашла. Вот помогу и дальше пойду. Ух, ты смотри, почти стихи получились.

— И чем ты можешь помочь?

— Могу выслушать и попробовать понять. А пока ты мне объясняешь, все для себя и поймешь.

— Наверное, — протянула задумчиво, а потом, видимо, решилась, — Он… он работает на одну девушку. И стоит ей лишь пальцем его поманить, как он тут же мчится к ней, а если она скажет ему больше не видеться со мной, он ее не ослушается.

— Что-то я не поняла, то есть проблема в его отношении к ней, в его отношении к своей работе или в том, кто она такая?

— И то, и это. Она… ну как я могу даже подумать, чтобы ей перечить. Нет, я все понимаю: она… она… а я…

— Как все непросто у тебя выходит. А с ним ты говорила на эту тему?

— Нет, как можно?

— Да очень просто, сесть и поговорить. Разложить все по полочкам, чтобы не осталось ни малейшей недоговоренности. А если что-то не понравится, то уже после этого и будешь думать, что делать дальше.

— А если он уйдет?

— Если уйдет, значит, ваши отношения все равно не имеют будущего. А если постарается понять, что тебя тревожит, постарается тебя успокоить, значит, как раз наоборот.

— Все равно, на первом месте у него всегда будет она.

— И она с этим согласна?

— Да.

— И он с этим согласен? Ах да, ты же у него не спрашивала. Значит, ты спрашивала у нее?

— Нет, что ты?

— Тогда я запуталась.

— Да почему я вообще с тобой разговариваю? — и она подхватилась и убежала.

Вряд ли она передаст этот разговор Курцу. Конни, как считаешь? Реми, я все равно считаю, что нам не стоило с ней вообще говорить. А вот и нет, сама же видела, что ее трясет и колбасит. Как же, куда бедной девочке отбивать парней у СакКарра-Ши и богини! Не наговаривай, Курц — не мой парень, не в этом смысле, и я желаю ему только счастья. Да я-то знаю. Но именно эта мысль не дает ей покоя. А не будет покоя у нее, не будет покоя у нашего принца. И что ты предлагаешь? Снабдить ее амулет-веточку успокоительным? А он ей еще вообще нужен? Не знаю, не уверена. В другой пожар может и не попасть. Но мало ли… Курц расстроится. Так что пусть пользуется, мне не жалко.

Реми перемесилась ко мне, почти мгновенно сменив облик на ставший уже привычным. А потом и вовсе сняла маскировку. В ее волосах, как и в моих (эй, зеркало, а ну давай, показывай всех более менее вменяемых психологов) запутались искорки.

— Конни, а с чего бы это ей попадать в пожар еще раз? Хочешь сказать, что первый раз был не случайным? И второй тоже?

— Ты чего? Здрастьте вам, приехали. Намекаешь, что это я организовала? А про себя ничего не скажешь?

— А меня тогда еще и в проекте не было! Эй, зеркало, ты там пошустрее работай, точно нужен психолог. Я намекаю, что возможно это вышло подсознательно. Все же огонь — одна из наших стихий.

— Теоретически. Но кроме прыжка в вулкан и слов огня ничего не было. Ни единой искорки, фаерболы не в счет. А даже если это и я, предположим на миг, только предположим, что это все же я виновата, то зачем бы я ей амулет делала?

— Так то сознательно, а это подсознательно… Или наоборот… Или и то подсознательно, и это…

— Реми, я конечно нормальной считаться уже давно не могу, но не настолько же!

— И все же на эту тему надо хорошенько подумать.

— Вот и подумай. Так что мы будем делать с Луатой?

Конни вспомнила, что обещала неожиданную проверку в храме жизни светлых эльфов. Вот поэтому со словами: "К ним едет ревизор" — она и переместилась. Ну и я вслед за ней. Первое что поразило в… хм… изменившемся храме, поразило в буквальном смысле слова, был звук. Очень громкий и… просто и этого хватит, ОЧЕНЬ громкий. Хорошо, что не очень долгий.

— Ааа… Эээ… Эм! — демонесса медленно кивнула, выражая свои впечатления. Согласен с данным мнением.

Медленно (если не сказать заторможенно) обведя взглядом пестрое помещение, Конни попросила меня:

— Курц, не в службу, а в дружбу, ущипни меня, пожалуйста, — что я и сделал, по возможности незаметно ущипнув и себя тоже.

— Ай, ну ты и садюга, братишка. Спасибо! — она взмахом руки подозвала ближайшего жреца, — Ааа… ээ-эльф!.. приведи мне… эээ… того… кто вот это… хм… сделал.

Сразу после этого подошли местные жрецы, ну там приветствия и прочее. Конни кивала с максимально доброжелательным лицом, настолько доброжелательным, что у нее явно улыбку сейчас перекосит в оскал.

— Это я поняла, но давайте по порядку, — о, она осилила целое предложение.

Я приготовился к концерту. Интересно, а что это на эльфов нашло, что они тут такое наваяли? Нет, в общем и целом все очень даже… воспользуюсь словечком Конни, миленько. В некоторых местах эльфы явно применили прошлые комментарии демонессы в буквальном смысле слова. Это они зря сделали. В самом деле, она тогда просто придиралась ко всему исключительно из вредности. Единственное, что им стоило взять на вооружение — это замена срезанных цветов на живые в горшках. Ну не любит она букеты, вообще не понимает, как кто-то находит их нужными. Да и некоторые статуи — явный перебор.

— Дорогие мои… эээ… эльфы! Что это за странные звуки были?

— Приветствие в знак того, что Вы оказали нам величайшую честь личным появлением.

— Что?! — она вскипела моментально.

— Конни, — постарался переключить ее в более мирное русло, — Ты же сама просила о том, чтобы с первого мига появления в храме тебе было сразу же понятно, что это храм жизни. Разве нет?

— Ааа… да, было такое, — она снова медленно кивнула, — Да, точно. Нуууу…. это… с такой точки зрения… да, — осмотрела предано пялящихся на нее эльфов, — Да, так и правда с первого мига все ясно. Таким звуком только мертвых будить. То есть как раз о храме жизни и оповещать. Ну да. С такой точки зрения, — она обвела взглядом помещение еще раз, — Ну да, если с такой точки зрения… Ааа… ну да! Курц, а я сегодня что-то такая вежливая-вежливая, правда?

Жрецы попытались выспросить, что же именно ей не нравится. Они что, серьезно? Или это такая очень тонкая шуточка светлых эльфов. Совсем тонкая, да?

— Хм, ты тут главный, да? После меня в смысле. И это твой… — она проглотила видимо целую фразу, — Дизайн-проект тут воплотили, да? Отлично. Вот скажи, это твое… ммм… такое вот представление о жизни, да? Нет-нет, я не наезжаю. Каждый творческий человек, эльф или тролль имеет полное право на самовыражение, правда? И я с этим полностью согласна. Кстати, — она резко сменила интонацию, — Вот скажи мне, жрец жизни, как по-твоему, Лес Эльфов — он живой?

— Живой, — ответил без малейшей заминки.

— И я так думаю. Так вот, а почему же тогда оформление Леса Эльфов не соответствует представлению эльфов о дизайне жизни? Мне кажется это не правильным. Короче, — снова изменение интонации, — У тебя есть еще одна неделя на корректировку этого вот… этого. И ровно через неделю, на этот раз через неделю ровно, я приду и приведу представления эльфов о жизни в полное соответствие с оформлением всего Леса Эльфов. И все-все-все будут знать, откуда у этого дизайн-проекта ноги растут. Вопросы есть? Вопросов нет! И кстати, вот это — указала на одну из особо удачных статуй, — Отнесите ему в гостиную, пусть гостей так привечает. И пусть это вот… вот это, там и стоит. А то вдруг я вспомню о том, что я еще не считаюсь совершеннолетней и что за смущение юных умов всякой… вот… что-то там полагается! Нет, все миленько так, симпатичненько, но лет так… через… попозже.

Осмотрев всех собравшихся, она добавила:

— Короче, народ, я понимаю ваше рвение и намек я тоже понимаю. Но привести в нормальный вид храм вам все же придется.

И она вернулась в замок, а я задержался, пытаясь понять, это все же шутка такая или нет.

— Курц, — меня встретил ее хохот, — Нет, я не могу… Курц, ну неужели они всерьез так видят мои представления о храме жизни? Я даже не знаю, плакать мне или смеяться.

— Конни, вообще-то ты сейчас как раз смеешься, — не смог удержаться от констатации очевидного.

— Это от растерянности. Курц, нет, ну ты видел? — уткнулась мне в грудь, продолжая хохотать.

— Представляешь, видел, — было трудно сдержаться и не засмеяться с ней вместе.

— Ты тоже считаешь, что они просто так пошутили? А я не перегнула палку? Я старалась быть корректной.

— О, ты была сама сдержанность.

— И ты смеешься надо мной, — она вздохнула и одарила меня сияющим взглядом, — Пошли в инферно, сравним, где у народа фантазия больнее.

Воин насторожился, здесь не должно было быть никого лишнего. Дав знак двоим своим спутникам не шуметь, он двинулся вперед.

— Иди сюда, цыпа-цыпа, — Реми, присев на корточки, заглядывала под танк.

— И что ты тут делаешь? — вздохнул Крашер, поняв, кто является нарушителем режима.

— Не шуми, — шепотом одернула его замаскированная демонесса, — Лучше встань вон там, — указала на другую сторону танка, — А ты там. Ну же, — она снова заглянула под машину, — Иди сюда, ближе, еще шажочек. Не бойся этих громыхающих пограничников. Иди ко мне. Цыпа-цыпа. Да, еще ближе. Еще. Есть! — с воплем она резко схватила что-то, скрывающееся под днищем. Напряглась, уперлась ногой в колесо и дернула со всей силы.

— Что там?

— Все равно достану, — пропыхтела и… повалилась на спину, а через ее голову кувыркнулось нечто, что с невероятной скоростью мелькнуло прочь. Мгновенно перевернувшись на живот, Реми с воплем, — Лови ее! Ахилл, Манюня, не дайте этой сволочи уйти! — рванула за стремительно ускользающей тенью.

Крашер только взглядом проводил уносящуюся прочь девушку, судя по ее поведению, ничего опасного не происходит. На пути уносящейся тени возник пес, мгновенная сменная направления, и вот к забегу присоединилась крупная кошка, снова смена направления, но тот, кто так стремительно уносился, не рассчитал и… Реми радостно воздела в воздух не очень крупную ящерицу. Поскольку все это действие сопровождалось громкими воплями, то не привлечь внимания пусть и короткий забег просто не мог. К месту происшествия уже спешили ближайшие пограничники.

— Ну вот, я же говорила, что никуда ты от меня не денешься. И стоило оно того? Будешь теперь в клетке сидеть, яйца нести, а так бы гуляла, где хочешь, а мы бы могли на подножном корму сэкономить. Ну что ж, эксперимент не удался, — выговаривала тем временем Реми своей добыче. А потом просто сунула ее в сумку, что на боку висела.

— Привет, народ, — он подняла глаза и удивилась такому скоплению зрителей, — А что вы тут забыли?

— Есть вопрос другой, — фыркнул ближайший, — Это ты что тут забыла? И что это было?

— Ну и чего ты… — и тут Реми увидела приближающегося резкими шагами мужчину, — Ой нет, — выставила руки перед собой, — Мы так не договаривались. Тихо-тихо, чего тебе от меня надо?

— Объяснения, — голосом, не менее резким, чем его движения, ответил незнакомец, — А еще, вернуть свой облик!

— А при чем тут я? Маскировка действует только до тех пор, пока ты сам ее поддерживаешь. Так что я тут совсем не причем.

— Я поддерживаю? — удивился, но остановился. Чуть подумал, кивнул и, окутавшись уже знакомой Крашеру дымкой, превратился в огромного дракона, — Так лучше, — прогрохотал сверху.

— Эй, осторожнее! Смотри, куда лапы ставишь! — Реми топнула ногой и отвернулась.

— Подожди, нам надо поговорить, — слова были трудно-, но понятны.

— Не о чем говорить, и пусть я еще маленькая, но и в гнездо я не вернусь. Ты только посмотри, — она махнула в сторону границы, — Видишь, сколько тут работы? Так что я занята общественно-полезным делом! И нечего мне читать нотации, что люди и драконы не могут жить на одной территории.

Дракон только фыркнул на ее выступление и… Крашер и не предполагал, что такая громада может двигаться так молниеносно… Дракон мгновенным движением схватил пастью Реми и закинул ее себе на спину, а после взмыл в воздух.

Реми от такой наглости просто онемела. Ее чуть зубками не помяли! Держаться на спине дракона было сложно, но после преобразования в дракончика оказалось, что очень даже удобно. Конни, ты только полюбуйся, а?!

— Эй, громила, я знаю тут недалеко прекрасную полянку, — активировала мыслесвязь, — Давай туда, — дракон молча сменил направление.

Ой, Реми, представляю, какой сейчас переполох поднялся! А уж вон в той деревушке что творится! У них же всего в тысяче шагов целый дракон шмякнулся, вернее, аккуратно приземлился.

— А ты точно не дракон? — не успев приземлиться, вопросил дракон.

— Точно, — буркнула, возвращая себе обычный облик, — Слушай, а зачем тебе надо было устраивать представление на границе?

— Я тоже хочу это знать! — я устроилась рядом с Реми на его спине, — Не дергайся, а то ты скользковат немного. Я уже много откуда падала, но расширять опыт падением с дракона желания особого нет, веришь?

— Здравствуй, Конни. Ты месяц не отвечала на наши запросы.

— А я была вне зоны доступа. О чем, кстати, Солен отправил уведомление. Он к вам, драконам, почему-то неровно дышит.

— Вне зоны доступа?

— Слушай, мне нотации читают и Рон, и все остальные СакКарра-Ши, и Ниррам, и Курц с ребятами, давай вот ты не будешь. Кто тебе виноват, что ты сам не додумался прекратить подпитывать маскировку. Так что какие ко мне претензии?

— Никаких, — он улыбнулся, — В плане маскировки. А вот о том, что драконы якобы свободно ходят по населенным землям…

— Так вы все равно тут не появляетесь, какие могут быть проблемы? Вам же должно быть по барабану, что о вас думают.

— А если нам не все равно?

— А не все равно может быть только в том случае, если вы сами захотите по населенным землям шастать. Так вы именно этого хотите?

— Чего ты добиваешься?

— Сама толком не знаю. Просто обидно, что вы сиднями сидите у себя на острове, когда мир так велик и многообразен. В чем причина такой изоляции?

— Мы не желаем вмешательства в наши дела.

— А сколько тебе лет?

— Чуть больше 2 тысячелетий.

— Знаешь, когда я только познакомилась с Роном, он тоже сказал, что ему больше 2 тысячелетий, а оказалось — больше 50. Получается, он и не соврал, но разница же есть, да? Так все же, сколько тебе?

— 2351 год, если тебе хочется точности.

— Ну, не так уж и страшно. А сколько драконы вообще живут? Ты старый или в самом соку?

— Юношей меня назвать уже сложно, — он засмеялся, — А богини все такие?

— Не имею ни малейшего понятия. Я с богинями не знакома, минутное общение со Старрибой можно не считать. А Ниррам — бог, а не богиня. Но если не брать этот момент в расчет… — а драконы ржут не хуже лошадей, — И вообще, если я единственная богиня на настоящий момент, то да, все богини такие.

— Извини, — он успокоился, — Ты специально свою ауру поменяла?

— Нет, это не я, — я скосила глаз на Реми, что сделала невинное личико.

— Я немного пообщался с людьми. Если перевести на их мерки, то мне примерно лет 70.

— Понятно, — покивала, — Слушай, так чем вас пугает сама мысль о вмешательстве в ваши дела? Это как-то связано с событиями первого тысячелетия жизни мира?

— Конни, я правильно понимаю, что ты надеешься вмешать нас в дела населенного мира, а именно в борьбу на той самой границе?

— Ты правильно все понял. Не буду спрашивать, как ты сумел прожить хоть день среди людей и не выдать себя. Ты и сам видел, насколько тяжелое там положение. Просто… мне кажется неправильным то, что вы так себя изолировали. Неужели вам не скучно на насквозь обжитом острове? Покушаться на захват власти вы явно не будете, менталитет у вас не тот. А польза может быть обоюдная. Хотя, ты прав, вред также может быть. Так что я просто предлагаю вам маскировку, а будете вы ей пользоваться или нет — ваше дело. Кстати…

Не скажу, что дальнейший час болтовни дал мне много в плане информации, но вот просто так с ним оказалось очень прикольно общаться. Глобальных тем мы не касались, вернее, я пыталась еще пару раз перевести разговор в это русло, но он ловко уклонялся, постепенно скатившись в разговор о типах и планах гнезд и гнездовий, преимуществах того или иного стиля полета, перспективной молодежи, новых веяниях моды на полировку чешуи и закончил приглашением Реми принять участие в каком-то празднике.

На периферии я уловила присутствие Рона и Ниррама, что с явным недоумением развесили ушки. И чему они удивляются? Словно не знали о моем стремлении вытащить драконов из изоляции. А Энергон (его имя тоже пришлось сокращать, но он не возражал… сильно) оказался прекрасным собеседником. Ну и что, что мы иногда не во всем друг друга понимали? В конце концов, не это главное, главное — желание общаться. А моего — хватит на всех драконов.

— Конни, а ты в курсе о смысле праздника, на который Реми собирается прибыть?

— Рон, ты лучше всех знаешь, что я не в курсе данного момента. Может, хоть теперь мне расскажут о дракошах побольше?

— Ну уж нет, — фыркнул.

— Ну давай, колись, в какую лужу я только что села.

— Это большой праздник, который ты могла бы обозвать смотром невест.

— Что?! — я поперхнулась.

— Вернее, — невозмутимо поправился эта зараза, — Смотром невест и женихов. И если Реми будет в облике драконицы, то… Сама продолжишь? Кстати, представления драконов о принципах создания семьи несколько отличаются от твоих.

— А сразу сказать ты не мог? Я бы отказалась, что ли. А в какую сторону отличаются?

— Неа, я посмотрю, как ты будешь выкручиваться.

— Ну и кто ты после этого?

— Демон.

— Нет, радость моя, ты не демон, ты… — я запнулась, пытаясь подобрать более емкое слово.

— Я старший демон? — невинно поинтересовался.

— Продолжишь в таком духе и окажешься не только самым старшим, но и самым старым и самым больным.

— А почему больным?

— То есть старым — это нормально?

— Это правда, здесь я ничего сделать не могу. Так почему больным?

— Потому что я что-нибудь сотворю, а голова будет болеть у тебя.

— И это правда, — вздохнул и со смешком отключился.

Неожиданно тишину замка разорвал безумный крик. Что? Уже через миг мы ворвались в ее кабинет, но никого постороннего там не было. Я попробовал подойти к ней, но ее волосы меня отбросили. Точно так же как и появившихся СакКарра-Ши и Ниррама. Конни стояла на коленях, низко наклонив голову. Она КРИЧАЛА, а мы не могли к ней даже подойти.

— Конни! Конни! Да зовите же ее, проклятье на ваши головы, — рыкнул Страж, — Конни, мы здесь! Конни!

Не могу сказать, как долго мы ее звали. Конни резко замолчала и посмотрела на нас. Ее распахнутые глаза выплескивали в мир неведомый мне ужас.

— Конни, — я шагнул, но ее волосы снова не дали мне приблизиться. Она смотрела на меня, но казалось, что она не узнавала меня, словно как почти год назад, когда она только проснулась после годового сна, но сейчас в ее глазах было не уверенное спокойствие, а непередаваемый ужас. Медленно перевела взгляд на Рона. Потом на Ниррама. Ее взгляд скользнул по комнате, останавливаясь на Зархаре, Мартине, Тиале, Крайте и Хизалоре. И ни на миг в ее глазах не мелькнуло понимание или узнавание.

— Конни, — оказывается, я не заметил, какая установилась гнетущая тишина, — Конни.

Она снова смотрела на меня. Моргнула. И вдруг ее лицо дрогнуло, но ее глаза… мне казалось, что большего ужаса просто не может быть. Я ошибся. Демонесса отскочила к противоположной стене и, прижав руки в груди, попыталась что-то сказать. Даже зная, что СакКарра-Ши не всегда нуждаются в воздухе, я испугался, что она задохнется, таким неровным и судорожным было ее дыхание.

— Конни, это же я, Курц, — и лишь безмолвный ужас был мне ответом. Неужели такой ужас принесло ей одно из ее видений? Но что может вызвать подобное?

— Конни, — позвал Рон. Ее взгляд скользнул к нему, метнулся в Нирраму, и она застыла изваянием, только недоуменно переводя взгляд с одного на другого.

— Конни, — снова произнес СакКарра-Ши и шагнул к ней. Еще один шаг. Еще. Но взметнувшиеся волосы откинули его и снова очертили линию, за которую нельзя было заходить. А сама Конни, негромко застонав, опустилась на пол, закрыв глаза и зажав уши руками.

— Нет-нет-нет, — мотала она головой.

— Да, Конни, да, — Страж протянул руку к ней, — Да, слышишь?! Конни, посмотри на меня! — его аура, обычно спрятанная, давила на окружающее. Демонесса открыла глаза и посмотрела на него, — Конни, я здесь. Рядом. Конни, не закрывайся от меня, слышишь?!

— Рон? — очень тихо произнесла она, — Это правда ты?

— Да, это я. Конни, смотри на меня.

— Но как? — она растерянно посмотрела на Ниррама, — Почему?

— Конни, все в порядке. Посмотри на меня. Посмотри на него, — он указал на меня.

— Курц? — Конни встала, — Курц? — вдруг она оказалась рядом со мной, прикоснулась к лицу, — Курц? — ужас в ее глазах отступил, но всего на шажок.

— Все в порядке, — не уверен, спросил ли я или попытался ее упокоить, — Все хорошо.

— Курц, — она вздохнула, чуть прикрыв глаза, спрятав то, что таилось в них, — Курц, — обхватила меня так медленно и нежно, что я почувствовал себя стеклянным.

— Конни, — позвал ее Страж.

Она взглянула на него, так и не выпуская меня.

— Рон, а что сейчас? — чуть поморщилась, видимо, получив пакет информации, — Да, я поняла.

— Что ты увидела?

— Не помню. Странно, но я не помню, — разжала руки и отступила на шаг, посмотрела на бога войны, — Ниррам, почему мне кажется, что… Странно, вот сейчас мне уже ничего не кажется.

Она растерянно осмотрела всех нас. Ужас спрятался вглубь глаз и исчез. Как же сделать так, чтобы он не возвратился? Она поморгала, недоуменно склонив голову к правому плечу.

— Странно. Ребята, а что тут произошло? Почему вы такие пришибленные? Это я что-то сделала?

— Ты не помнишь? — СакКарра-Ши осторожно прикоснулся к ее плечу, уже через миг подхватив ее на руки.

— Что я не помню? Рон, что тут только что случилось?

— Ты что-то увидела. Что-то, что тебя очень сильно напугало.

— Нет, не помню, — покачала головой, — Помню только… не знаю… неправильное было, страшное, так быть не должно.

— Не волнуйся. Ведь ты же сама говорила, что будущее не предопределено. Его можно изменить.

— Рон, знаешь, — она неуверенно протянула, — А я не уверена, что это было будущее. Нет, не знаю. Не знаю, ничего не понимаю, — она, всхлипнув, уткнулась ему в шею, и они исчезли.

Я заметил грустную улыбку, скользнувшую по губам Ниррама, прежде чем он покинул замок.

Прошлое? Нет, она видела будущее. Откуда-то я это знал. Как и то, что в том будущем не было ни Рона, ни Ниррама, ни меня, ни остальных пятерых ее Прислужников. Рядом с ней не было никого из нас. Чего она всегда и боялась.

Я не могла заставить себя расцепить руки. Хорошо, что СакКарра-Ши так просто не задушишь, особенно Рона. И не поцарапаешь, а то уже бы давно голову ему оторвала бы. Но руки меня не особо слушались. Я что-то увидела, кажется так. Что-то безмерно ужасное. Но я не помню что. Наверное, это к лучшему, что я не помню. Мне и так страшно, а если бы помнила, было бы еще хуже. Наверное, так. Рон уже не знаю сколько просто баюкал меня, даже не пытаясь отцепить от собственной шеи. Я помню только страх и ужас, но они отхлынули, затаились где-то в глубине подсознания. Чтобы вернуться. Они еще не раз вернутся ко мне. Знаю. Но не это меня так пугает. А что? Не знаю.

— Позволь, я помогу, — мягко произнес, видимо, почуяв, что я немного пришла в себя.

— А как ты поможешь?

— Я просто буду рядом. Позволь мне это, — он погладил меня по голове.

— Рон, так щита все равно нет, и, кажется, давно.

— Ну и что?

— Хорошо, — я чуть улыбнулась, — Я жду тебя, — и он плавно скользнул в мое сознание. Тепло.

— Вот, посмотри, — она показал плетение, нет, это не заклинание, но нечто гораздо более мощное, — Нет, вот здесь вот так. Это может помочь тебе блокировать те видения, которые тебе не понравятся, прерывать их, возвращая тебя в настоящее.

— Точно?

— Не уверен, но в большинстве случаев должно сработать.

— Ты в чем-то не уверен? — его интонация была… хи.

— Тебя это забавляет.

— Да. Такой большой и вдруг 'не уверен'.

Фыркнув, он выскользнул прочь из моей головы. Да, такую громоздкую защиту мне было бы самой сложно выучить. А так он просто закрепил ее сразу где надо.

— Рон, а ты уловил, что именно я увидела?

— Не совсем, хоть ты и не скрывала видения. Слишком много было эмоций.

— Скажи уж прямо, страха.

— Не без этого. Я чувствую, что…

— Да, я хочу побыть одна. Не обижайся только.

— Иди, — он чуть разжал руки, и я тут же переместилась в Облака. Только устроившись на плите в своей беседке, я поняла, что я сейчас одна. В смысле, что все мои субличности были во мне (и когда я успела собраться?). И все мы думаем об одном и том же. Странно ощущать себя в единственном экземпляре. Целой и единственной.

Открыв глаза, нашла Ниррама, что сидел на лужайке напротив меня и внимательно меня рассматривал.

— Слушай, вот как ты можешь так спокойно сидеть и смотреть на меня? — он только пожал плечами, — Неужели ты не понимаешь? Нет, ты-то как раз все и понимаешь, да? Ниррам, а что именно я увидела? Почему мне показалось таким неправильным твое пребывание в моем кабинете рядом с Роном? Что вы не поделили? Из-за чего разошлись пути СакКарра-Ши и богов? Почему я никогда не видела…, - прервала себя на полуслове, — Извини, но я не понимаю. Ведь если конфликт был таким глубоким, то как вы общаетесь сейчас? А если не настолько, то почему ничего не изменили за 50 тысячелетий? Почему тогда так много темных полос в полотне-летописи мира? Почему не остановили того долбанутого демона? Почему в мире есть Разрушитель? Неужели вы его специально создали? Нет, бред. Не создавали. Но почему тогда вы его проморгали? Почему не остановили? Вуррун знал о балахонистых. Значит, и ты знал. Так почему? Вообще, как ты можешь так спокойно рядом сидеть и знать, что апокалипсис этого мира вот он, во мне. Ведь одно мое неосторожное движение и все полетит в тартарары. Вообще, такими темпами я скоро приду к выводу, что Разрушитель — это я. А это не так. Не может быть Разрушитель мною, пусть и даже какой-то будущей субличностью, случайно или специально отделенной в прошлом. Это бред.

— Почему? — спросили его глаза и это была его первая реакция за весь мой монолог начиная со второго предложения.

— Да потому что я и сейчас знаю не один способ уничтожить все население этого мира. Десяток с ходу могу назвать: быстрых и медленных, почти безболезненных и чрезвычайно мучительных, даже один знаю такой, что и вы с Роном меня не остановите, не приведи небеса, если мне такая идея в голову придет. Не поднимай так удивленно брови. Кстати, а почему именно Старрибе и Коварралю достались именно эти основополагающие силы? Они были сильнее? Как Риордана среди демонов? Или еще почему?

— Интересно, если я сейчас попрошу тебя не торопиться, ты попробуешь меня поколотить? Нет, — ответил сам себе, — Ты не любишь тренировки, оставляя их Корри.

— Корри — это я и есть.

— Ты, — согласился, — Ты, да не совсем ты.

— Что именно ты хочешь этим сказать? Не путай меня еще больше, я и сама запуталась.

— И это тоже так.

— Ниррам, ну хоть ты не парь мне мозги. Играй себе крутого солдафона, раз все равно не хочешь помочь материально. Или скатывайся в подростковый возраст, если тебе так больше нравится. А между прочим, ты мне все еще должен. И все равно ничего толком не рассказываешь. Нечестно!

— Ты так и не пригласила меня к себе, — пожаловался, — Почему?

— Да потому, что испытываю сильнейшее желание послать вас всех скопом куда подальше, завалиться куда-нибудь на необитаемый остров и никого никогда не видеть. И кстати, тебе действительно не стоит так помногу употреблять мои гранаты. Считай это предупреждением из моих видений.

— И что именно ты там увидела? И раз уж речь о том пошла, — он материализовал в руке бутылку, — Давай, приглашай меня. Я угощаю.

— Ну, заходи, — интересно же, что он там наваял. Не зря же он мой сад регулярно разоряет. Еще молодое гранатовое винцо, легкими пузырьками искрилось в бокале. Я отпила, кивнула и вернулась к себе в замок. Показалась народу, уверив, что со мной все в порядке. Мало ли чего мне там привидится.

12 дней пролетело незаметно, когда вдруг от возникшего странного ощущения я просто подскочила на месте. Захватив Хизалора, переместилась к точке беспокойства. Что за?

Вместо уже запущенной в работу первой лаборатории (из трех задуманных) было только пятно мусора, покачивающееся на волнах. Уф, кажется, все живы. Быстро пересчитала тритонов (все три штуки персонала) и жрецов-ученых (все тут). Подлечила небольшие раны, отметила на всех следы неоднократного применения амулетов полного исцеления. Выслушала доклад Мерока, старшего из тритонов. Оказывается, ни с того ни с чего произошла серия взрывов, которая разнесла весь комплекс в щебенку. Народ выжил только благодаря тому, что я вшила в стены несколько амулетов полного исцеления персонала вообще, да еще всех сотрудников обязала носить и персональные амулеты. Тогда я и сама думала, что перегнула палку с мерами безопасности, но вот сейчас…

Вызванные наездники подняли на косаток жрецов, и я решила, не отходя от кассы, выяснить, что и у кого взорвалось. Все как один утверждали, что ни с чем таким они дела не имели. Ни один ни с чем хоть мало-мальски взрывоопасным не работал. По обломкам могу сказать, что взрывы были не столько химические, сколько магические. Ну хоть радиацией как таковой не несет, и то радует. Ой, а это что? Я подхватила обломок доски с… присмотрелась… с застрявшими каменными крошками. И от этого вот несет таким знакомым раздражением. Как так? Я все тут облазила от и до, я буквально перещупала и перенюхала каждый камешек! Вспомнила одно из первых связных видений. Камни появляются неожиданно и везде. Неужели это…?

— Курц, ты мне нужен. Хизалор, проверь другие лаборатории. Тиал, сгоняй к двуликим. Зархар, Крайт и Мартин, срочно проверьте, были ли в населенном мире еще где странные взрывы. Срочно!

Меня начало потряхивать. Только этого не хватало! Надо срочно успокоиться. Так, ага, надо плот что ли сделать. Я старательно сосредоточилась только на одной задаче.

— Курц, ты мне нужен, — голос у нее был, не передать какой. Через миг я уже ухнул в воду, -..ал, сгоняй к двуликим. Зархар, Крайт и Мартин, срочно проверьте, были ли в населенном мире еще где странные взрывы. Срочно!

Увидел, как ушел порталом Шестой. А Конни, закрыв глаза, принялась творить что-то на поверхности волн. Похоже, она просто пытается отвлечься и успокоиться, вон как вокруг нее пляшут вспышки искорок ярости. Осмотрелся. Перепуганные, но уже приходящие в себя потрепанные жрецы, которых поддерживали наездники. Куча обломков в воде. Трое тритонов, готовых кинуться куда угодно и сделать что угодно по первому же требованию демонессы. Урли пригласил меня на свою косатку, не стал отказываться. Кажется, Конни делает плот, странный, но все же. Чем-то на, я прикоснулся, да, на прозрачную кожу похоже, если представить себе такую и свернуть ее несколько раз, оставив огромные промежутки между слоями, и запаять края, а по верхней поверхности сделать углубления сидений и поднять по бокам спинки и ручки, чтобы люди не выскользнули со своих мест.

Конни достаточно долго его делала, видимо, не смогла сразу взять себя в руки. Мне уже успели шепотом рассказать, что лаборатории, одного из ее любимых детищ, больше нет, и как это произошло.

— Я закончила, перебирайтесь, — она потрогала получившееся, — Фигня вышла, но наездники поддержат, так что не потонет. Спасибо, Курц, твое присутствие меня очень сильно успокоило. Народ еще не отзванивался?

На этих словах вернулась Хизалор, и он был в третьей ипостаси.

— Сколько? — лицо Конни застыло.

— Все живы, — успокоил он ее, — Спасибо твоим амулетам. А вот лабораторий больше нет.

— Понятно, — медленно прошипела, спираль кристальной ярости завораживала, — Серия взрывов, да? Тиал, что у двуликих?

— В убежище все спокойно. Проверяю охотников, — отозвался Четвертый.

— Зархар?

— Конни, ты только не волнуйся. Что-то случилось на экспериментальной ферме жрецов-друидов, которым ты отдала свои наработки.

— Взрыв?

— Нет, уточняю.

— Мартин?

— Ищу.

— Крайт?

— Обвалились перекрытия замка Канаила. Пострадали трое. Один был при смерти, но Канаил воспользовался твоим амулетом. Так что все живы.

— Конни, — я еле узнал голос брата, — В том ВУЗе, который ты подкармливала фруктами и ягодами, был пожар. Его потушили. Четырнадцать погибших и тридцать шесть раненных. Ищу дальше.

— Поняла, — по мере каждого нового сообщения спираль наливалась яркостью и четкостью. И вдруг она закричала и изогнулась, откидываясь назад, подняла руки, а потом резко ударила по волнам. Я понимал, что все происходит очень быстро и, тем не менее, мне казалось, что все словно бы замедлилось. Медленно вокруг нас поднялись в небеса водяные горы, медленно они начали разбег.

Я спрыгнул с косатки и обхватил ее.

— Конни, успокойся, слышишь? Успокойся. Мы рядом. Успокойся, — и резко, словно ничего и не было, она вернулась в нормальное состояние.

— Курц? Что случилось? — проводила взглядом уносящуюся к горизонту волну, — Что же я наделала?! Рон! Как ее остановить?!

— Никак, — отозвался демон, появляясь на созданном ею плоту.

— Но там же… Это же цунами! И это я ее вызвала! Я должна ее остановить! Рон!

— Тогда ты и можешь это сделать. Силами поделюсь, но если хочешь что-то делать, придется делать самой, — пожал плечами, чуть насмешливо глядя на нее, — Курц, ты зря ее успокоил, красивое могло бы быть зрелище. Поучительное.

Ну что же, это его извечная позиция. Я закрыла глаза, не время заниматься самокопанием. Не знаю как, я вызвала волну. Вуррун, слышишь? Останови ее! Не слышит. Или? Урли, давай туда с ребятами. Отлично, если до всей волны не достану, так у населенных берегов ее остановлю. Нашептывающий голос подсказывал что делать. Пусть я и не понимала слов, но… наездники редкой цепочкой охватили расходящуюся волну по периметру, и она замерла, а потом медленно опала.

Я чувствовала руки Курца, что пытался меня удержать, но… у него нечего не вышло.

— Привет, Вуррун, — я поприветствовала бледного бога, что смотрел на меня со странным выражением, — Ну давай, кайся в делах своих, — и я рухнула на пол.

— И тебе привет, — произнес со вздохом, — Были бы силы, — он опустился рядом, — Отнес бы куда-нибудь.

— Ничего, у тебя и пол хорош. Ровный и не шатается. Даже странно, не находишь?

— Вода разной бывает, — он подумал и растянулся на этом самом ровном полу.

— Угу, — последовала его примеру. Сил реально не было.

— И что это было?

— Вообще-то я первая спросила.

— Хм, вообще-то я тут вроде как немножко заперт и знать не знаю, что в мире происходит.

— Я вызвала цунами, а потом ее остановила.

— Ну, останавливал волну я, — уточнил, — Через тебя. А зачем тебе она понадобилась?

— Не знаю. Я в ярости была и, боюсь, себя не очень контролировала. Странно, раньше я никогда головы не теряла.

— Взрослеешь, наверное.

— Правда?

— Откуда мне знать особенности взросления СакКарра-Ши, которая способна использовать ярость с младых когтей?

— Принято, спрошу Рона.

— Не уверен, что и он в курсе.

— Вуррун, а что ты сделал со мной в позапрошлый раз?

— Ничего. Это не я, это ты.

— В смысле?

— Я не могу на тебя сильно влиять, если ты об этом. Ты вообще трудно поддаешься влиянию. А когда я попытался, просто поглотила кусок моей силы, и все. Больше я не пробовал, да как-то и не жажду.

— О как, — я промычала в ответ и затихла.

— Конни, — не знаю, как долго мы лежали в тишине, — А что вызвало твою ярость?

— А ты еще не покопался?

— Сил нет, слишком большой расход был, чтобы дотянуться.

— Разрушитель нанес удар в спину, — я скинула картинки, — А на известии о погибших у меня крышу и снесло.

— Ты уверена, что это твой Разрушитель?

— Он не мой. Он был в мире, когда меня тут и близко не было. Я раздражение почуяла. То самое.

— Но ты же была только в одном месте происшествия.

— Я проверю остальные, но я чую, что это его рук дело. А Рон говорил, что он на пару лет затихнет. Кстати, а ты тоже участвовал в том побоище. Как?

— Не очень активно. Мне сложно дотягиваться до мира.

— Значит, нашел лазейку?

— Ее ты пробила. Полностью мне в нее не пройти, а вот, — он замялся, — Просунуть щупальце, образно говоря, могу.

— Вуррун, так боги тоже могут уставать?

— Странный вопрос, могут.

— А ты часто баловался цунами?

— Не очень. Но иногда они очень полезны.

— А чем ты баловался чаще? А почему в храмах шел дождь? Ладно, а где твой тайник?

— Что?

— Я у тебя в храме все никак не могу найти тайник, а он там есть. Вот. Не может не быть. Вот. Так где?

— Тайник? — он фыркнул, — А от моего храма хоть что-то осталось?

— Ну так, чуть больше половины, да ладно тебе, всего-то в парочке мест дырки проковыряла. Ну чего ты ржешь? Так где?

— Ммм, попроси своего Прислужника показать тебе Книгу. Сумеешь ее прочитать — найдешь.

— Что-то в твоем голосе слишком много скепсиса. Уверен, что не сумею, да?

— Ты любишь преподносить сюрпризы.

— Люблю. Но это не значит, что мне нравится, когда меня используют втемную. А сейчас ты намерен именно это и сделать.

— Но тебе же интересно, да?

— У тебя получится тут восстановиться?

— Медленно, но справлюсь.

— Ну и ладно, — я зевнула и… вывалилась в населенный мир. Похоже, скоро я к Вурруну смогу за чай регулярно заскакивать.

Я стояла на месте пожарища и плакала. Знаю, что не положено по статусу, но сдержать слезы я не могла. Ну и в чем эти несчастные были виноваты? Они к разгорающейся войне не имели никакого отношения. Тех, кто выжил, я уже вылечила, правда, проверила вероятности в начале, так, на всякий случай.

— Конни, — Курц в очередной раз попробовал меня увести отсюда.

— Курц, я все понимаю. Но… Не волнуйся, все пройдет. Раны затянутся, будет новое время и будет новая жизнь. А слезы… Не волнуйся, слезы — это просто соленая вода. Не волнуйся, я знаю, будет… — больше я не сумела выдавить из себя ни слова. Моему принцу они и не нужны, он понимает меня и без них. Но он прав, мне надо как минимум уйти отсюда и заняться более полезным делом. Похоже, от меня пошли вихри не знаю чего. А, нет, это я готовлюсь прибыть в следующий храм. Сколько же их будет? Кто бы сказал.

Я скинула Рону разговор, состоявшийся в загробном мире. И свои выводы.

— А еще я знаю, что в самый первый момент нашего знакомства ты считал всю мою память, всю, без остатка. Всю информацию обо мне и моем мире. И там, в Диких степях, ты притворился, что был шокирован откровениями про пшеничку, и перевод песни тебе не требовался. Ты притворился, так как это вписывается в выбранный тобой образ. И я всегда это знала, но запрещала себе обращать на это внимание, — он молчал.

— А еще я знаю, что ты сделал и делаешь. Я знаю, почему, но не знаю, зачем. Я ведь была врагом, да? Меня кинули в этот мир найти и уничтожить отступника, да? А потом покинуть этот мир, что означало бы уничтожение мира. И ты мир спасал, так? Я знаю. Но ты мог и по-другому поступить. Но ты сделал так, как сделал. Почему? Я знаю. Но зачем? — он молчал.

— И зачем так дозировать информацию? Ведь с моим менталитетом, с наследием моего мира понять произошедшее в седой древности мне не так уж и сложно. Так почему? Я знаю. Мне надо было понять этот мир, я должна была проникнуться этим миром, полюбить его, полюбить живущих в нем. Я знаю почему, но зачем? Рон, ответь же мне, — но он все так же молчал.

— Рон, я знаю, что должна была разрушить этот мир. Может быть, именно поэтому у меня и образовался этот пунктик поиска Разрушителя. Лишь бы не признаваться себе, что это я. Я знаю. Знаю и кто такие балахонистые. Точнее, подозреваю откуда они, и почему они такие ущербные, и почему они так опасны для меня. И почему их центр, ядро так жаждет избавиться от меня. Я знаю. Но почему ты мне этого не хочешь сказать? Рон, неужели ты мне не доверяешь? — он медленно стер прокатившуюся по щеке злую слезинку.

— Я доверил тебе весь мир, маленькая. И прошу тебя: не торопись. Ты ведь знаешь и то, почему я прошу тебя об этом. Здесь, — он прикоснулся к моей груди, — Глубоко внутри, ты знаешь. Не торопись. Всего-то пара веков. Мы все успеем.

— Нет у меня терпения. Нету его, — знаю, что слезу бегут, но сдержать их сил нет.

— Я могу поделиться, — произнес вкрадчиво.

— Что? — я фыркнула, как можно поделиться таким эфемерным нечто, как терпение?

— Я могу, — он улыбнулся и снова вытер мои слезы, — Шшш, не плачь. Примешь мою помощь?

— Ну давай, делись.

Он очень бережно прикоснулся губами к моему лбу и внимательно посмотрел в глаза.

— Ну, и где обещанное терпение? Ничего такого не чувствую, — он только засмеялся. А я снова заглянула в себя в поисках того, чего так и не нашла.

— Наверное, мое нетерпение все твое терпение поглотило, да? — а он снова засмеялся.

Я проснулся и первым, что бросилось в глаза, была тоненькая ажурная цепочка с висящим на ней странным кулоном. Я взял ее со стола. Аура Конни, а в кулоне свернуто какое-то заклинание. Я улыбнулся. Сегодня день моего рождения, значит, это ее мне подарок. Она старается не забывать о таких незначительных датах. В ее родном мире так принято, празднуют все дни рождения, а не только значимые. Когда я ей объяснял разницу, она только покивала. Поэтому праздников не устраивает, но подарки все равно делает.

Помню, как Зархар недоуменно рассматривал стопку непонятных белых вещиц, под которыми нашлась небольшая шкатулка с каким-то порошком. Конни еще невинно прокомментировала: памперсы (такие пеленки для младенцев) и средство от вздутия животика. Наставник тогда еще возмутился сильно. А вечером ему сообщили о рождении дочери, и он уже по другому рассматривал собственные подарки.

Мартин рано утром нашел у своей кровати прислоненный меч. Крайту она подарила книгу — приключенческий роман 700-летней давности. Ему понравилось. Тиалу достались наручи со встроенным заклинанием. Правда, до сих пор не ясно с каким.

Видимо, у меня нечто похожее. Подергал цепочку. Несмотря на внешнюю хрупкость — прочная. И почему я уверен, что Конни не скажет, какое именно заклинание она туда влила?

— Я могу вернуться к твоему облику и остаться незамеченной. А Луата к присутствию или отсутствию аур не очень чувствительна. Но если я дам рулить тебе, моя аура не останется незамеченной, и Курц узнает, что мы тут были.

— Да понимаю я, я буду вести себя тихо. И вообще, мы единое целое, незачем мне напоминать то, что я и сама знаю. Кстати, а тот жрец из Нельги вроде вполне ничего. Может, рискнуть предложить ему стать нашим психологом?

— Пожалей бедолагу, он не показался мне самым подходящим. Лучше уж тот, из баронства Ваэлы. Я только настроилась на разговор, а ты меня сбила. Я позову, когда буду готова.

Реми сбросила маскировку, окинула взглядом коготочки и длиннющие волосы с запутавшимися искорками, вздохнула и позвала меня. Еще раз убедившись, что никто из моей великолепной шестерки не стоит над душой, я устроилась перед зеркалом и мысленно направилась к ней, оставив, впрочем, за ней свободу действий. Реми еще раз вздохнула, шикнула на меня, чтобы я не сильно ее дергала и переместилась на кухню. Ее (нас, ладно, пусть будет ее, или правильнее меня? ладно-ладно, молчу и не вмешиваюсь) не заметили. Уселась на столе и только потом произнесла:

— Ну, здравствуй, — девушка, что суетилась у плиты, вскрикнула и обернулась.

— Ааа… здравствуйте, — выдавила из себя.

— Давай на 'ты', ладно? Не надо меня бояться. Вообще — не надо, и в частности — не надо. Луата, я знаю о том, что тебя тревожит. Поэтому и пришла. Хочу все прояснить. Но надеюсь, что этот разговор останется между нами и что Курц о нем не узнает. Хорошо?

— Хорошо, — та кивнула.

— Тогда по порядку. Он — МОЙ. Мой Старший Прислужник. Но это не все. Если бы это было бы все, было бы проще. Но это не так. Он мой друг. Он мне как брат. И потому я желаю ему счастья. И если для этого счастья ему нужна ты, я запихаю свою ревность так далеко, как это вообще возможно. Понимаешь? — кивнула, — Луата, а что для счастья нужно тебе? Чтобы он был только твоим? Ну же, не молчи. Или чтобы у тебя была уверенность, что он будет к тебе возвращаться? Увы, этого я пообещать не могу. Мало ли, вдруг вы сами охладеете друг к другу. А вот что я могу пообещать, так это то, что я запрещать не буду. Понимаешь? Если он будет возвращаться к тебе, так это будет его и только его выбор. И если он не придет — это тоже будет его выбор. Да, работы у него много, но не о ней сейчас речь, ты ведь понимаешь, да? Останешься ли ты с ним или уйдешь от него — это будет твой выбор. Понимаешь? Есть только один нюанс. Курц тебе уже говорил о нем, да? Особое благословение для постоянной избранницы Прислужника. Увы, но длительные отношения требуют его обязательно. Так что решайте сами, но времени для этого решения уже не так уж и много.

Реми замолчала, рассматривая Луату.

— Не хочешь вынуть пирог из печки?

— Что? — та вздрогнула и засуетилась с пирогом, что все же не подгорел.

— Конни, — девушка покрутила в руках полотенце, — Конни, я… я не знаю, что сказать.

— Ты его любишь?

— Да.

— Хочешь с ним быть?

— Да.

— Я тебе не мешаю? Не запрещаю?

— Нет, — шепнула еле слышно.

— Ага, но это не мешает тебе ни себя изводить, ни его мучить. Слушай, прекрати маяться дурью. В жизни есть гораздо больше вещей, о которых действительно стоит переживать. Так что я пойду, а ты спокойно подумай о том, что я сказала. Хочешь быть счастливой — будь ею. Счастье — оно внутри. Не ищи его снаружи. И только от тебя самой, от твоих усилий будет зависеть твое счастье. Это твое внутреннее состояние, а не внешние атрибуты.

— Конни, — она облизала губы, — Извини, а ты счастлива?

— Что? — Реми чуть нахмурилась, — Знаешь, не ожидала такого вопроса. Но если подумать, я просто не задумывалась об этом. Наверное, да, я счастливая. Пусть у меня куча дел и непоняток, пусть проблем выше крыши, но у меня… да, я — счастлива.

— Спасибо, — Луата чему-то кивнула.

— Да за что же? Я ничего не сделала.

— Сделала. Спасибо. А почему ты не хочешь, чтобы Курц знал о нашем разговоре?

— А он опять ругаться будет, что я одна по населенным землям гуляла. Хотя, ругается он очень красиво.

— Только поэтому?

— Неа, не только. Не думаю, что ему понравится мое вмешательство. Ты ведь ему не скажешь?

— Нет, если ты так хочешь.

— Вот и славно. Пока.

И Реми переместилась прочь, набрасывая свою маскировку. Лес. Сползла по стволу дерева. Разговор дался тяжеловато. А она не солгала? Конни, а мы как, счастливые? Знаешь, Реми, мы самые счастливые! И пусть кто рискнет спорить! Да!