Темные времена

В аду фурии менее неистовые

Оригинальное название: Sherrilyn Kenyon / Hell Hath No Fury (2011)

Перевод и коррекция: Solitary-angel

Вычитка: Hope

Аннотация

Отправившись на поиски сокровищ в город призраков, четверо друзей даже не представляли с чем им предстоит столкнуться…

Примечание: Основано на подлинной легенде

Глава 1

— Мне кажется, нам не следует здесь находиться.

— Да ладно тебе, Кейт, успокойся. Всё отлично. Мы уже установили оборудование и…

— У меня такое чувство, будто кто-то наблюдает за мной.

Кейт Ирвин медленно повернулась, вглядываясь в густой лес, казавшийся ещё более зловещим в лучах закатного солнца. Cо всех сторон их окружали деревья, такие густые, что девушка даже не видела, где они оставили машину, не говоря уже о шоссе, по которому сюда приехали. Оно находилось так далеко, что сюда не долетало ни звука.

«Мы можем здесь умереть, и никто никогда об этом не узнает…»

Энн, её лучшая подруга с самого детства, опустила тепловизионную камеру и насмешливо заявила:

— Надеюсь, что за тобой действительно кто-то наблюдает… В каком направлении снимать?

Кейт покачала головой, глядя на то, как веселится подруга. Больше всего на свете Энн любила выслеживать призраков.

— Энн, я не шучу. Здесь что-то есть. — Кейт наградила подругу суровым взглядом. — Вы взяли меня с собой, как экстросенса, верно?

— Ну да.

— Тогда поверь мне, здесь… — Она обхватила себя руками, в надежде избавиться от мурашек. — Что-то не так.

— Что происходит?

Брэндон поставил большой футляр с камерой, у ног Энн. Они с Джейми расставляли цифровые фотоаппараты и камеры ночного видения.

Если Энн и Кейт были стройными и хрупкими, то Брэндон и Джейми отличались крупным телосложением. Брэндон — благодаря пиву и серфингу, а Джейми много времени проводил в спортзале.

Светловолосый и голубоглазый красавчик Брэндон, напоминающий бойскаута, был весьма симпатичным парнем. А вот перед Джейми с его мрачным, задумчивым и невероятно сексуальным взглядом не могла устоять ни одна женщина, они таяли и глупо хихикали всякий раз, когда он смотрел в их сторону.

Энн кивком показала на подругу.

— Наша вундеркиндша уже что-то почувствовала.

Брэндон округлил глаза.

— Надеюсь, ты имеешь в виду призрак, а не какого-нибудь жука из лесной глуши, иммунитет перед которым бессилен. Я оставил витамин С дома.

Кейт вздрогнула, охваченная новой волной страха, гораздо сильнее предыдущей.

— Кстати, кому в голову пришла гениальная идея? — спросила она.

Энн показала на Брэндона, который с гордостью улыбнулся и подмигнул Кейт.

— Да ладно, Кейт. Это же город призраков! Не каждый день выпадает удача исследовать такое поселение. Ты ведь славишься своим хладнокровием. Не начинай вести себя, как девчонка пересмотревшая ужастиков.

— Бу-у-у!

Кейт взвизгнула, когда её схватил подобравшийся сзади Джейми.

Смеясь, он обошёл её, сбросил с плеча рюкзак фирмы «Alienware» и поставил его рядом с футляром от камеры.

Кейт сердито посмотрела на гору мышц.

— Проклятие, Джейми! Это совсем не смешно!

— Конечно, нет. А ты забавная. Я и не думал, что ты можешь так высоко подпрыгнуть. Я потрясен.

Кейт зашипела, точно разъярённая кошка, и угрожающе растопырила пальцы с длинными ногтями.

— Жаль, что колдовство возвращается сторицей, а то бы я тебя прокляла!

Джейми дьявольски улыбнулся ей, от чего на щеках у него появлялись глубокие ямочки, похожие на две луны.

— Ты можешь околдовать меня в любой момент, стоит только пожелать, малышка.

Кейт с трудом подавила желание задушить его. С другой стороны, если не обращать внимания на всю эту чушь, инструктор по боевым искусствам, сложенный как Рэмбо, мог оказаться полезным. Она ощущала лёгкое покалывание во всем теле, и внутреннее чутьё подсказывало, что такой момент может наступить очень скоро.

— Мы не должны здесь находиться.

Кейт прикусила губу и огляделась по сторонам, пытаясь понять, источник своего страха.

— Никто не должен, — пропел Брэндон загробным голосом. — Эта земля проклята. У-у-у-у-и-и-и-о-о-о-о…

Кейт не обратила на него внимания. Хотя он был прав. Когда-то округ Рэндольф считался самым богатым в Алабаме. Но этому пришёл конец, когда местные жители заставили женщину из числа коренных американцев закрыть свою лавку, и пойти по «Тропе слёз[1]».

— Луина…

Кейт резко обернулась, когда услышала имя, произнесённое едва различимым шёпотом; такое же, как и имя города призраков, в котором они сейчас находились. Довольно жестоко называть город в честь женщины, изгнанной из него без всякой на то причины.

— Луина, — повторил голос более настойчиво, чем прежде.

— Вы слышали? — спросила Кейт у своих спутников.

— Что? — Джейми проверил камеру для ночной съемки. — Ничего не вижу.

Что-то так сильно ударило Кейт в грудь, что она невольно отступила на шаг.

Друзья и лес исчезли, и она неожиданно оказалась в старой лавке, где запах сосновых досок, из которых были сделаны стены и пол, смешивался с ароматом специй и муки. Но сильнее всего пахли куски мыла, разложенные на прилавке.

Пожилая коренная американка с заплетёнными в косу и уложенными вокруг головы волосами расставляла банки на прилавке, в то время как более молодая беременная женщина с такими же, как у неё, чертами лица прислонилась к его противоположному концу.

Но Кейт потрясло их абсолютное сходство вплоть до чёрных волос и высоких бровей.

Молодая женщина… Элизабет. Кейт не знала, откуда ей известно её имя

Элизабет засунула руку в одну из стеклянных банок и вытащила лакричную конфету.

— Они хотят заставить тебя уехать, Лу. Я слышала, как они об этом говорили.

Луина фыркнула, отмахнувшись от предупреждения сестры, закрыла крышку и убрала банку подальше от неё.

— Наш народ жил здесь задолго до них, и мы тут останемся даже после того, как они уйдут. Поверь мне, Лиззи.

Элизабет пожевала и проглотила конфету.

— Ты разве не слышала, что они сделали с индейцами племени чероки в Джорджии?

— Слышала. Но чероки не крики. Наш народ очень силён. Никто нас не тронет.

Элизабет вздрогнула и положила руку на огромный живот, когда в нем шевельнулся ребёнок.

— Он начинает нервничать всякий раз, когда я думаю о том, что тебя могут заставить уйти отсюда.

— Так не думай об этом. Ничего такого не произойдёт. По крайней мере не было на моей памяти.

— Кейт!

Кейт подскочила на месте, когда Джейми возник прямо у неё перед носом.

— Ч-что?..

— Ты с нами? На пару секунд ты будто отключилась.

Кейт заморгала и тряхнула головой, пытаясь прогнать образы, такие чёткие и живые, что казалось она чувствует запах лакрицы, которую ела Элизабет.

— Где находилась старая лавка, о которой вы говорили?

Брэндон пожал плечами и ответил:

— Понятия не имею. Мы не смогли найти никаких сведений, кроме того, что она принадлежала женщине из числа коренных американцев и что город назван в её честь. А что?

У Кейт возникло дурное предчувствие, что они стоят как раз на месте той самой лавки. Но доказательств у неё нет, кроме неприятного ощущенья и ведений.

На самом деле от некогда богатого, процветающего городка не осталось ничего, кроме крестов на старом кладбище и указателя с надписью: «Луина, штат Алабама».

Не успела Кейт додумать эту мысль, как снова мысленно увидела Луину.

Она стояла, слева от Кейт в нескольких метрах, рядом с фургоном, заполненным припасами и деньгами, которые смогла взять с собой. Разъяренная Луина плюнула на землю и обратилась к мужчинам, отобравшим у нее дом и лавку и заставившим покинуть родные места.

Кейт догадалась, что это язык племени криков, которого она не знала, однако всё понимала, как будто слова прозвучали на английском.

— Я проклинаю землю и всех, кто здесь живёт. За то, что вы сделали со мной… за жестокость, с которой обращались с другими, моя лавка никому из вас не принесёт денег, а через десять лет начиная с сегодняшнего дня, от этого города останутся только могилы.

Шериф и его помощники, которым приказали проводить Луину от её дома сюда, рассмеялись ей в лицо.

— Перестань, Луина. Это не имеет никакого отношения лично к тебе. Это всего лишь бизнес. Мы делаем то, что велит закон.

Скривившись Луина посмотрела на него.

— Не имеет. Зато, можете не сомневаться, коснётся вас. — Она наградила их гневным взглядом. — Никто не вспомнит о том, что вы жили на этом свете, зато моё имя, Луина, останется в памяти, и то злодеяние, которое вы совершили против меня. Вы умрёте забытыми, но обо мне всегда будут помнить.

Один из помощников шерифа вышел к ним из-за фургона и сурово нахмурился:

— Луина, неужели это всё твоё имущество?

Жестокая усмешка искривила губы Луины.

— Я не могу забрать всё своё золото.

Это заявление вызвало у них живейший интерес.

— И где ты его оставила? — спросил шериф.

— В самом надёжном из известных мне мест. В объятиях моего любимого мужа.

Шериф провёл большим пальцем по губам.

— Ну да, только никто не знает, где ты его похоронила.

— Я знаю и никогда не забуду… — Она наградила их ледяным взглядом. — Ничего.

С этими словами Луина забралась в фургон и, не оглядываясь, поехала прочь. В её глазах горело самодовольство.

Она оставила за спиной не только свою лавку.

С каждым поворотом колеса она проклинала процветающий город, который покинула.

Кейт услышала мысли Луины так ясно, словно они были её собственными.

«Они разорвут друг друга на куски в поисках золота, которое мой муж им никогда не отдаст…»

Такова была последняя месть Луины.

Одной из тех, кому отдали дань уважения жуткие ряды могил с крестами на старом кладбище миссионерской баптистской церкви Либерти.

Слабости наших врагов — наша сила.

Сделай моего врага смелым, умным и сильным, чтобы, если я потерплю поражение, мне не было стыдно.

Кейт чувствовала рядом присутствие Луины, точно собственную тень. Иногда она мимолётно видела индеанку, если свет падал под определенным углом.

Луина что-то шептала ей на ухо, но на этот раз Кейт не разобрала слов.

Однако её окутало сильное, всепоглощающее ощущение ужаса, которое не желало отступать.

Кейт вздохнула и снова обратилась к своим друзьям с мольбой:

— Мы должны отсюда уйти.

Но все трое категорически не желали её слушать.

— Мы же только что установили оборудование!

— Уйти? Сейчас? Мы же провели здесь целый день!

— Послушай, Кейт, ну что на тебя нашло?

Они заговорили все одновременно, но каждый голос звучал так же чётко и ясно, как голос Луины.

— Нам не следует здесь находиться, — настаивала она. — Сама земля говорит мне, что мы должны уйти. Плевать на оборудование, оно застраховано.

— Нет! — упрямо твердил Брэндон.

Именно в этот момент Кейт поняла, почему они не желают её слушать, ведь как раз Брэндон постоянно повторял, что если они почувствуют чуждое присутствие, желающее им навредить, нужно немедленно делать ноги, ведь ничто не стоит того, чтобы в тебя вселился злой дух.

Только одно могло заставить его и Джейми забыть о собственной вере и принципах.

Жадность.

— Вы здесь не из-за призраков. Вам нужно сокровище.

Джейми и Брэндон обменялись испуганными взглядами.

— Она же экстрасенс, — напомнила им Энн.

Брэндон выругался.

— Откуда ты знаешь про сокровище?

— Луина.

— А она может открыть тебе, где оно спрятано? — с надеждой спросил Джейми.

Кейт заглянула ему в глаза:

— Тебя действительно интересует лишь это?

— Ну… не совсем. Мы приехали сюда ради науки. Нами двигало естественное любопытство. Но давай посмотрим правде в глаза. Наше оборудование стоит недешево, и будет совсем неплохо, вернуть хоть часть денег.

Его слова лишь усилили её опасения.

— Неужели вы не ощущаете, что всё это место пропитано гневом? — Она махнула рукой в сторону кладбища; именно там они начали расставлять своё оборудование, и там Кейт впервые стали одолевать нехорошие предчувствия. — Он такой сильный, что я чувствую его запах в воздухе.

— Лично я чувствую только сырость.

Джейми поднял руку.

— А я — голод.

— И раздражение, — продолжал Брэндон. — Послушай, мы останемся всего на одну ночь. Мы с Джейми слегка тут порыщем в поисках места для раскопок.

Как он мог так легкомысленно рассуждать о том, что они собирались сделать?

— Вы раскопаете могилу.

Они замерли.

— Что? — переспросил Брэндон.

— Сокровище похоронено вместе с мужем Луины, — пояснила Кейт. — Его звали Уильям, и он был одним из вождей криков во время Войны Красных Палок[2].

Джейми прищурился и с подозрением на неё посмотрел.

— Откуда ты всё это знаешь?

— Я же тебе сказала, от Луины. Она со мной разговаривает.

Брэндон фыркнул.

— Готов поспорить ты это нашла в Гугле. Отличная попытка обвести нас вокруг пальца, Кей. Ты, видимо, знаешь, где спрятаны деньги и пытаешься нас отпугнуть. Не выйдет, сестричка. Я хочу получить свою долю.

Джейми расхохотался, хлопнул его по спине и отправился к холодильнику за пивом.

Энн подошла к Кейт совсем близко и спросила:

— Ты серьёзно?

Кейт кивнула.

— Жаль, что они мне не верят. Да, мы не должны здесь находиться. Земля пропитана злом. Оно похоже на реку, текущую под нашими ногами.

С этими словами она лишилась поддержки Энн.

— Тебе прекрасно известно, что земля не может быть проклятой или нести в себе зло, — заявила она и отошла к парням.

Кейт знала, что права. Её мать принадлежала к племени криков, и Кейт воспитывалась на её вере в то, что, если кто-то ненавидит достаточно сильно, он может наполнить своей ненавистью отдельные предметы или землю. И то, и другое впитывают её, как губка, и может хранить в себе ненависть из поколения в поколение.

Луина была в ярости.

Но главное, она мечтала о мести.

И она скоро придёт за нами…

Глава 2

Кейт чувствовала себя прокажённой, сидя в одиночестве у костра и ела свой протеиновый батончик. Остальные отправились в лес, пытаясь вызвать ту, которая находилась с ней рядом.

— Луина? — позвал Джейми, и его глубокий голос разнёсся по лесу. — Если ты меня слышишь, подай знак.

И, хотя фраза была самой обычной, почему-то сегодня вечером она вызывала у Кейт беспокойство.

Она безмолвно фыркнула, потешаясь над ним, и развернула до конца батончик.

Внезапно раздался пронзительный крик.

Кейт вскочила на ноги и прислушалась. Кто кричал? И где они? Сердце отчаянно колотилось у в груди.

— Брэндон! — Голос Энн эхом разнёсся по лесу.

Кейт бросились к ним со всех ног.

Когда она их нашла, то увидела, что Брэндон лежит на земле, а из его предплечья торчит длинная ветка.

— Он сказал, что хочет получить свою долю…

Кейт резко обернулась, пытаясь понять, откуда доносится голос, прозвучавший неожиданно громко и отчётливо.

— Вы слышали? — спросила она у остальных.

— Я слышу только, как Брэндон воет, точно баба. Заткнись уже, придурок. Проклятие! Если ты не замолчишь, я куплю тебе лифчик.

— Да пошел ты! — рявкнул Брэндон. — Давай я проткну тебя палкой, посмотрим, что ты будешь чувствовать. Это ты баба. Засранец!

— Ребята! — Кейт подошла и встала между ними. — Что произошло?

— Не знаю. — Брэндон зашипел, когда Энн попыталась осмотреть его рану. — Я шёл, занимался термальным сканированием, потом неожиданно споткнулся и упал прямо на дерево. А в следующее мгновение… вот это! — Он поднял руку, чтобы ей показать.

Вздрогнув, Кейт отвернулась от страшной раны.

— Его нужно отвезти в больницу.

— Ни за что! — прорычал Брэндон. — Со мной всё будет в порядке.

— Я забираю свои слова обратно, ты не баба. Ты безумен. Посмотри на свою руку. Мне очень не хочется соглашаться с Кейт, потому что сомневаюсь, что мы найдём поблизости какую-то больницу, но тебе нужна помощь.

— Это поверхностная царапина.

Кейт покачала головой:

— Энн, тебе не следовало позволять ему смотреть сериал «Летающий цирк Монти Пайтона».

— Мне даже в туалет не следовало отпускать его без присмотра, — проворчала Энн. — Они правы. Тебе нужно к врачу. Ты можешь заболеть бешенством или чем-то похуже.

Ну да, деревья, заражённые бешенством, — это серьёзная проблема в Алабаме.

Кейт едва сдержала смех, зная, что Энн ненавидит, когда над ней смеются.

— Я не уеду отсюда, пока не найду сокровище!

Жадность, гордыня и глупость. Три самых фатальных качества, которыми природа наделяет некоторых людей.

Внезапно на них налетел порыв ветра, и на сей раз не только Кейт услышала смех.

— Что это было? — спросил Джейми.

— Луина.

— Послушай, прекрати молоть чепуху! — сквозь сжатые зубы прорычал Брэндон. — Ты меня уже достала!

А они достали её.

Отлично. Пусть делают что хотят. Она больше не будет с ними спорить. В конце концов, это их жизнь. И его рана. И кто она такая, чтобы пытаться его спасти, если он сам этого не желает?

Подбоченившись, Джейми вздохнул:

— Как вы думаете, если Кейт права и Луина действительно закопала золото в могилу мужа, каковы наши шансы найти его на кладбище? Разве большинство здешних индейцев не обратились в баптизм?

Кейт покачала головой:

— Его могилы тут нет.

— С чего ты взяла?

— Если бы золото было настолько легко найти, его бы выкопали давным-давно.

— Логично. Значит, это место отпадает. — Джейми оглянулся на Брэндона. — Ты уверен, что не хочешь показаться врачу?

— Абсолютно.

— Ладно. Тогда я иду дальше. Кейт, ты со мной?

— Ты не можешь пойти туда один. — Она последовала за ним, когда он включил фонарик и направился к детектору электромагнитных полей и счётчику ионов.

— Возьмёшь? — Он протянул ей записывающую видеокамеру широкого спектра.

— Конечно.

Кейт открыла и включила камеру, чтобы взглянуть на мир, появившийся на маленьком экране.

Через несколько минут Джейми повернулся к ней.

— Ты действительно веришь в ту чушь, которую нам несёшь?

— Ты знаешь меня, Джейми, я когда-нибудь несла чушь на объектах?

— Никогда. Именно это меня и беспокоит. — Джейми прищурился и посмотрел на неё. — Я говорил тебе, что моя прабабушка была из племени чероки?

— Нет, не говорил.

Он кивнул:

— Она умерла, когда мне было шесть, и я навсегда запомнил одну её поговорку.

— Какую?

— Слушай — или твой язык сделает тебя глухим.

Кейт уже собралась сказать ему, что это очень мудрые слова, но тут её взгляд упал на экран.

«Пресвятая Богородица…»

Вскрикнув, она уронила камеру и отскочила назад.

— Что случилось? — Джейми обернулся посмотреть, нет ли поблизости кого-то.

Кейт дрожала от ужаса, не в силах произнести ни звука. Ей никак не удавалось прогнать картину, возникшую на экране. Она молча показала на камеру.

Нахмурившись, Джейми поднял её и включил изображение. Даже в темноте Кейт уловила мгновение, когда он увидел то, от чего она лишилась дара речи.

Джейми резко побледнел.

В тот момент, когда Кейт собиралась сказать про его прабабку чероки, огромное… что-то с громадными клыками собиралось на него наброситься. На Джейми уставились бездушные чёрные глаза, и чудовище открыло пасть, собираясь его сожрать.

Но когда Джейми произнёс слова, сказанные прабабушкой, оно отшатнулось и исчезло.

С широко распахнутыми от страха глазами, Джейми пролепетал:

— Мы должны отсюда уйти.

Кейт кивнула, потому что к ней ещё не вернулся дар речи.

Джейми мягко взял её за руку и повёл через лес к тому месту, где они оставили Энн и Брэндона.

Но их там не оказалось, и Джейми в отчаянии закричал:

— Брэндон! Энн?

Ответом им была тишина.

— Все, кто здесь живет, заплатят… — Голос Луины звучал более настойчиво. — Но я причинила вред тем, кого не должна была проклинать.

Кейт вздрогнула, увидев перед собой уже немолодую Элизабет с седыми, собранными в пучок волосами, в простой, построенной вручную хижине. Она зажгла свечу, поставила её на подоконник и начала произносить молитву на языке племени криков:

О, Великий Дух Праотец, чей голос я слышу в завываниях ветра,

Чьё дыхание дарует жизнь всему миру, с кем я старалась идти по жизни бок о бок.

Услышь меня. Мне нужна твоя сила и мудрость.

Окружи меня красотой и позволь моим глазам увидеть великолепный закат, дарованный тобой.

Сделай так, чтобы мои руки ценили и уважали всё, что ты создал, а слух был острым, позволь услышать твой голос даже когда он не громче шёпота.

Даруй мне мудрость, чтобы я могла понять все, чему ты учил мой народ. И почему забрал у меня то, что причиняло мне боль.

Помоги мне сохранять спокойствие перед лицом грядущих испытаний. Перед моими врагами и всеми, кто желает мне зла.

Помоги познать то, что ты прячешь в каждом листке и каждом камне. В радостном голосе ручья. В свете луны и солнца.

Позволь обрести чистые помыслы и жить с намерением помогать другим и никогда — себе.

Помоги обрести сострадание, но так, чтобы оно не поглотило меня.

Я ищу силы не для того, чтобы превзойти своего брата, а для того, чтобы сразиться со своим злейшим врагом…

Собой.

Сделай так, чтобы я всегда могла предстать перед тобой с чистыми руками и честным взором. Чтобы, когда моя жизнь угаснет, как последние лучи солнца на закате, мой дух пришёл к тебе, не испытывая стыда.

И, самое главное, Великий Праотец, оберегай моих сыновей и согрей то место, где они находятся.

Элизабет наклонилась и поцеловала старые фотографии двух молодых людей в форме кавалеристов, стоявшие на подоконнике рядом со свечой, которую она зажигала по вечерам — на случай если они вдруг найдут дорогу домой. Этот ритуал она исполняла каждую ночь в течение пятидесяти двух лет. С тех пор как закончилась война, а её сыновья не вернулись, чтобы обрабатывать землю.

Она не желала верить, что они погибли. Так же, как отказывалась умирать и позволить проклятью сестры обрушиться на город, где они обе родились.

С болью в сердце Элизабет достала из кармана два последних письма, которые написали ей мальчики, и села за стол. Старость отняла у неё зрение, и она больше не могла читать слова, даже в очках. Но это не имело значения, она давно выучила их наизусть.

Я мечтаю только об одном: вернуться домой и жениться на Аннабелль. Передай ей привет, мама. Скоро я увижу вас обеих.

Р.

Робби исполнилось девятнадцать, когда он покинул родной дом вместе со своим старшим братом Джоном. Их призвали на войну, не имевшую к ним ни малейшего отношения. Джон, который был на восемнадцать месяцев старше, поклялся присматривать за Робертом и позаботиться о том, чтобы он вернулся к матери.

— Клянусь своей жизнью, матушка. Я верну его целым и невредимым.

— А я буду присматривать за вами каждый день и каждую ночь стану зажигать свечу, которая поможет вам найти дорогу к моему дому.

Глаза Элизабет наполнились слезами, но внутренняя стойкость и сила не дала им пролиться.

Элизабет протянула руку и взяла старый резной рожок, который в детстве подарил ей отец со словами: «Возьми его, Лиззи. Если кто-то придет в наш дом, когда твои братья и я будем работать в поле, подуй в него изо всех сил, чтобы мы об этом узнали, а потом вы с твоей матерью и сёстрами должны спрятаться и ждать нас».

С тех пор в мире произошло столько перемен!

Элизабет никогда не жалела, что вышла за своего мужа. Она любила Джона больше всего на свете, однако он слишком рано покинул её. Она похоронила его в холодное февральское утро, когда Робби едва исполнилось семь. С тех пор как её братьев вынудили уехать вместе с сестрой Лу, она сама растила мальчиков и дочь Мэри.

Смерти нет, есть только смена миров…

Скоро и она изменится. Элизабет всё чаще чувствовала рядом с собой присутствие Великого Духа.

Не печалься ни о том, что прошло, ни о том, что ты не можешь изменить.

— Я скоро снова увижу вас, мои мальчики.

И ещё она встретится с Джоном…

Кейт вздрогнула, почувствовав боль Луины.

Ты должна прожить свою жизнь от начала и до конца. Никто не сделает это за тебя. Но будь осторожна в своём желании уничтожить другого. Потому что погибнет твоя душа — и плакать будешь ты. Не позволяй гневу или ненависти отравить тебя.

— Это я — яд.

Слова набатом отдавались в голове Кейт, когда она шла за Джейми, который искал их друзей.

— Может быть, они всё-таки решили поехать в больницу?

Кейт очень на это надеялась, но ровно до тех пор, пока они не подошли к палаткам, которые поставили некоторое время назад.

Палатки были разорваны в клочья, повсюду валялись обрывки ткани.

Джейми бросился вперёд, но уже в следующее мгновение остановился, выругался, обернулся и попытался её схватить, прежде чем она подошла слишком близко.

— Ты не захочешь это видеть.

— Ч-ч-что?

В его глазах плескалось отчаяние, и он сильнее прижал её к себе.

— Поверь мне, Кейт. Ты не должна их видеть. Нужно вызвать полицию.

Глаза Кейт наполнились слезами.

— Энн?

Он покачал головой:

— Похоже на нападение какого-то дикого животного.

— Почему?

— Не знаю.

Но она задала свой вопрос не Джейми, а Луине.

Слова, произнесённые в гневе, обладают огромной силой, и их нельзя взять назад. Тот, кому повезёт, может получить прощение — со временем. Но другие…

Только наши слова и поступки становятся проклятием. И никогда злая воля или намерения наших врагов.

Никогда не связывайся с тем, чего не понимаешь. Некоторые двери срывает с петель, если их распахнуть. Эти двери больше нельзя будет закрыть.

— Добро пожаловать в мой ад.

Джейми и Кейт вздрогнули от прозвучавшего рядом голоса.

С ними рядом стояла окутанная мраком Луина. Седые волосы падали на плечи, старое ситцевое платье поблёкло, и цвета почти не выделялись на фоне белого передника.

— Моя сестра вас защищает, и вы должны быть ей благодарны. А теперь уходите и больше никогда сюда не возвращайтесь.

Однако это было не так просто.

— Я не уйду и не позволю тебе продолжать причинять вред людям.

Луина рассмеялась:

— Ты не можешь мне помешать.

Впервые в жизни Кейт поняла ту часть своего наследия, которая до сих пор оставалась для неё таинственной и неопределённой. Оказывается Элизабет её прапрабабка.

В голове пазлы сложились в единую картину. Бабушка рассказывала ей про Элизабет, которая умерла во сне, когда загорелась её хижина. По какой-то непонятной причине упала свеча, которую она зажигала для своих сыновей.

— Ты убила её! — выкрикнула Кейт.

— Она хотела умереть. Она устала и была готова уйти.

Но Кейт знала, что это ложь. Да, Элизабет устала, ей было почти сто десять лет. Однако она так твердо решила защищать город от проклятия сестры, что прогоняла Смерть всякий раз, когда та за ней приходила.

Пока не вмешалась Луина.

Неожиданно Кейт почувствовала связь с Элизабет. Она её обняла.

Джейми отступил:

— Что ты делаешь?

Кейт опустила глаза и увидела, как её окутывает сияние, тёплое и сладостное, пахнущее солнечным светом.

Это была Элизабет.

Она крепко обняла её.

— Твоим деяниям пришел конец, Луина. Ты сама сказала, что ты яд, от которого нужно избавиться.

С пронзительным воплем Луина бросилась на неё.

Но, верная своему наследию, Кейт не сдвинулась с места. Она не собиралась отступать. Только не сейчас.

Дух Луины налетел на Кейт с такой силой, что она сбил с ног. Она застонала от боли.

Несмотря на это, она снова встала и закрыла глаза.

— Тебе меня не одолеть. Пришло время тебе обрести покой. Ты не оказала уважения тем, кто живёт на этой земле.

— Они не оказали уважения мне!

— С их помощью ты отвернулась от Великого Духа, который любит нас всех. И совершала неправедные поступки, хотя понимала, что не должна.

— Они плевали мне в лицо!

— Твоя ответная ненависть была куда сильней. — Кейт протянула к Луине руку. — Ты устала, как и Элизабет. Ничто так не отнимает силы, как необходимость поддерживать огонь ненависти.

— Ты не станешь со мной сражаться?

Кейт покачала головой, глядя на свою прабабушку:

— Я хочу утешить тебя. Пришла пора уйти, Лу. Забудь о ненависти. — И тут она услышала, как Элизабет нашёптывает ей на ухо то, что следовало сказать: — Вспомни слова Бешеного Коня. Невзирая на все страдания и лишения, народ краснокожих поднимется снова и станет благословением для больного мира. Мира, наполненного нарушенными обещаниями, эгоизмом и разлуками. Мира, мечтающего обрести утерянный свет. Я вижу время Семи Поколений, когда люди с разной кожей соберутся под Священным Древом Жизни, и Земля снова станет единым кругом. В этот день лакота[3] подарят знание и понимание единства всем, кто живёт на Земле, и молодые белые люди придут к представителям моего народа в поисках мудрости. Я приветствую свет в твоих глазах, где пребывает целая Вселенная. Ибо когда ты войдёшь в средоточие силы внутри себя и я найду своё место, мы станем едины.

Луина отшатнулась, услышав эти слова.

— Мы едины, — повторила она.

Элизабет покинула Кейт и протянула руку Луине.

— Я скучала по своей сестре.

— И я скучала.

Джейми положил руки на плечи Кейт.

— Ты в порядке?

Она не знала, что ответить.

— Ты это видел?

— Да, но буду всё отрицать, если ты спросишь меня об этом в присутствии других людей.

Глаза Кейт наполнились слезами, когда она вспомнила про Энн и Брэндона.

— Зачем мы приехали сюда именно на этих выходных?

— Мы приехали, движимые алчностью. А ты — помочь подруге.

Неожиданно они услышали приглушённый стон.

— Вызови скорую! — крикнул он, выпустил Кейт и бросился к лагерю.

Она набрала 911, надеясь, что телефон работает.

— Энн ещё дышит. — Джейми сорвал с себя куртку и накрыл Энн.

— А Брэндон?

Джейми подошёл к другу, чтобы проверить, когда зазвонил телефон.

— Пульс едва различимый, но да… Думаю, он тоже жив.

Кейт молила о чуде и надеясь, что оно свершится.

Кейт сидела у кровати Энн и смотрела, как медсестра проверяет её жизненные показатели. Она не произнесла ни слова, пока они не остались в палате наедине.

— Жаль, что у нас не осталось никаких записей, для вашего показа.

Энн покачала головой.

— Это не важно. Я рада, что жива. Но…

— Что?

— Вы с Джейми когда-нибудь расскажете нам, что произошло?

Кейт притронулась к маленькому золотому колечку, которое нашла на сиденье машины, когда села за руль, чтобы показать докторам дорогу к месту, где находились Энн и Брэндон. Внутри колечка были выгравированы имена — Джон и Элизабет. Никакого другого золота в Луине не было.

И для неё оно было бесценно.

Сокровище, которое искало не одно поколение, ушло на строительство школы и церкви около века назад.

Спустя много лет после того, как сестра отдала золото Элизабет, чтобы та могла прокормить себя и своих детей. элизабет взяла то, что осталось и переплавила в кольцо.

Улыбаясь, Кейт посмотрела в глаза Энн.

— Может быть когда-нибудь.

— А сокровище?

— Энн, разве ты ещё не поняла, что ценность представляет собой не золото, а люди? Ты самое главное сокровище моей жизни. И я рада, что моя лучшая подруга жива.

Энн взяла её за руку и сжала.

— Я рада, что я здесь, и очень благодарна тебе, но…

— Никаких «но».

Энн кивнула:

— Ты права, Кейт. Я забыла, что говорил мой дедушка.

— И что же?

— Когда срублены все деревья и убиты все животные, когда вода загрязнена, а воздухом опасно дышать, — только тогда ты поймёшь, что деньгами сыт не будешь.

Джейми рассмеялся, и они увидели его на пороге с огромным букетом цветов, который он принёс Энн.

— Чего веселишься? — спросила Кейт.

— Думаю, мы все извлекли из этих выходных разные уроки.

— И? — приподняв бровь, поинтересовалась Кейт.

— Энн только что поведала нам о своём. Ты узнала, что месть — это путь, на который лучше не ступать. Брэндон понял, что лучше помолчать и обратиться за помощью, если ты ранен.

— А ты? — спросила Энн.

— Мне тоже открылись две истины. Во-первых, самое худшее место, в котором может оказаться мужчина, — это между двумя сражающимися женщинами. И во-вторых, самыми опасными в мире существами являются те, что принадлежат к женскому роду. Мужчины будут драться до последнего вздоха. Женщины унесут всё в могилу, а потом найдут способ вернуться.