Темнейший воин

Глава 39

— Джиллиан! — Крикнул Пьюк, уже используя магию, чтобы бросить откуда-то сверху лозу в отчаянной попытке поймать возлюбленную. Земля исчезла за мгновение, унося с собой Джиллиан.

Безразличие взвыл, взбешённый паникой Пьюка. Как мог день, начавшийся так прекрасно, закончиться вот так?

Он также бросил лозы остальным — Арахису, Пандоре и Уильяму — используя остатки магии. Галена спасли его крылья. Остальные химеры почуяли неладное и разбежались как раз перед исчезновением земли.

Пьюк поймал Джиллиан и Уильяма? Он не мог разглядеть парочку, густые серые тучи закрыли лес.

Должно быть, поймал. Пьюк не умер, поэтому знал, что она жива.

— «Отправляйся на задание ради папочки», — сказал Гадес. — Нахмурившись, Пандора поставила свои обутые в сапоги ноги на шипы, которые позволили ей стоять, а не болтаться. — «Это будет весело», — сказал он.

— Если Джиллиан и Уильям внизу, я их найду. — Гален повернулся и нырнул под облака.

Всего несколько минут назад Пьюк был в ярости на Джиллиан. Её губы раскраснелись и распухли, как и после его поцелуев. Только с ней был не он.

«Меня предала собственная жена!»

Безразличие манил его, как песня сирены. Ничего не хотеть, ни в чем не нуждаться. Если он призовёт лёд, то ревность и гнев рассеются. Чувство предательства исчезнет. Но Пьюк сопротивлялся. Он не был трусом и больше не станет убегать от своих эмоций.

Он будет чувствовать и справится с этим. Но, ах, как же хотелось встряхнуть Джиллиан, поцеловать её так страстно, чтобы навсегда оставить клеймо на её губах. Им, а не каким-то другим мужчиной. И он это сделает. Скоро. А потом одним ударом снесёт Уильяму голову.

Пьюк подумал: «Считай поцелуй прощальным, девочка. Ты поцелуешь меня, и больше никого другого».

Потом он понял, что нет никого честнее Джиллиан. Она никогда не изменит своему мужу. Уильям мог поцеловать её, но она не ответила бы на его поцелуй.

— Я здесь, я в безопасности. — Её прекрасное лицо появилось над облаками, шипы обеспечили идеальную опору для рук и ног, когда она поднялась на уровень с Пьюком.

Его накрыло облегчение. Но когда он заметил кровь, стекающую по её рукам, то снова забеспокоился.

— Ты ранена?

— Меня порезали некоторые шипы, но я в порядке. И Уильям тоже. Его виноградная лоза длиннее, чтобы подняться. — Румянец сошёл с её щёк, когда она заметила трепещущего Арахиса. Лоза обвилась посередине туловища животного, а шипы глубоко вонзились в его живот. — Ты использовал магию, чтобы его спасти. Спасибо, Пьюк.

— Для тебя я сделаю что угодно.

— Все хорошо, детка, — крикнула она. — Тебе нужно немного успокоиться.

Арахис запаниковал ещё больше. Чем яростней он бился, тем сильней истекал кровью. Должно быть, он испытывал неимоверную боль, и понятия не имел почему. Но если он не остановится, то лоза может лопнуть.

— Ты делаешь себе только хуже. — В голосе Джиллиан послышалось отчаяние. — Успокойся. Пожалуйста.

— Виноградные лозы выросли из клочка земли над нами, — сказал Пьюк. — Не знаю, как далеко нам придётся забираться, но цель есть. Как только мы окажемся наверху, то сможем поднять Арахиса в безопасное место.

— Почему бы не спуститься вниз? — спросила Пандора.

— Мы не сможем безопасно опустить Арахиса на землю. — Напряжённые слова вырвались изо рта Уильяма, когда он прорвался сквозь облака.

Хотя химера никогда не любил этого мужчину, он успокоился, когда Уильям провёл кончиком пальца между его глаз. Нет, Арахис не просто успокоился, он заснул, его тело расслабилось.

— Он ничего этого не вспомнит, — сказал Уильям. — Я бы телепортировался на вершину и поднял его сам, но могу перемещаться только в те места, которые ранее посещал. Или могу увидеть. С этими облаками…

— Все будет в порядке. Мы пройдём через это. — Действуя как воин при любой ситуации, Джиллиан глубоко вздохнула и расправила плечи. — Давайте подниматься.

«Это моя женщина».

Словно по сигналу — потому что сегодня все шло наперекосяк — прогремел гром, и молния рассекла небо прямо над их головами.

Гален вернулся, плавно скользя в воздухе.

— Я опустился довольно низко, но не нашёл никаких следов земли. Но увидел дверь в другую реальность. Какую именно? Понятия не имею.

— Мы не можем рисковать, — сказал Пьюк. Они могли бы оказаться внутри вулкана или тюрьмы. Или ещё где похуже. — Нам вверх.

— Я проведу небольшую разведку и выясню, с чем мы имеем дело. — Хлопая крыльями и сдувая лозы, Гален взмыл ввысь.

Он отсутствовал всего несколько секунд, когда очередной удар грома возвестил о начале дождя. Кислотного дождя. Каждая капля обжигала кожу Пьюка, вызывая огромные волны агонии. Плоть и мускулы зашипели, и он уловил запах жареного мяса.

Все взревели от шока и боли, создав ужасающий хор, обычно раздающийся только в ночных кошмарах.

Гален вернулся, дёргаясь всем телом каждый раз, когда на него падала капля дождя.

— Черт с ней с этой разведкой. — Он схватил лозу и сложил крылья, превратившись в меньшую мишень.

Если так продолжится, все в группе превратятся в пепел. А виноградные лозы? Оставшись без магии, Пьюк не смог бы даже создать щит над Джиллиан.

Безразличие увеличил громкость… он специализировался на том, чтобы ухудшить ситуацию.

«Ненавижу демона».

Когда лоза Арахиса задрожала без всякого повода, Пьюк выругался. Огромный вес химеры привёл к тому, что центр его лозы начал ломаться.

Джиллиан заметила это и ахнула от ужаса.

— Мы должны ему помочь!

— Его виноградная лоза сломается. Это невозможно остановить. — Взглянув на Пьюка, сказал Уильям. — Я позабочусь о химере, а ты о девушке.

Не было времени размышлять о последствиях этого плана или о том, почему его заклятый враг добровольно расстался с Джиллиан. Лозы Арахиса поддалась, и химера упал.

— Арахис! — Джиллиан потянулась к нему и упала, чтобы догнать своего питомца.

Уильям последовал за химерой, а Пьюк — за Джиллиан.

Сердце колотилось в его груди, руки были прижаты к бокам, он падал головой вперёд. Достигнув Джиллиан, он схватил её за талию одной рукой, а другой вцепился в лозу. Его когти впились в стебель, замедляя движение. Наконец они остановились, Джиллиан — спереди, Пьюк держался позади неё.

Уильям протянул руку и обхватил животное за шею. Эти двое исчезли в портале.

— Отпусти меня! — Слезы текли по щекам Джиллиан, когда она вытянула шею, чтобы посмотреть на Пьюка. Капли дождя выжигали язвы по всему лицу. — Не заставляй меня причинять тебе боль.

Он смотрел прямо на неё, больше не заботясь о каплях дождя, которые падали на его кожу.

— Не смей снова вести себя так глупо. Уильям с Арахисом. Он позаботится, чтобы они оба выжили. И ты это знаешь. А теперь шевели задницей. — Он безжалостно подтолкнул её коленом. — Вверх, вверх.

— Мне было приказано оставаться с Уильямом, несмотря ни на что. Извините, ребята, но вы сами по себе. — Попрощавшись, Пандора с кувырком упала в портал.

— Присоединяюсь к её словам. — Гален пожал плечами, будто ничего не мог поделать. — Увидимся, я бы не хотел быть на твоём месте. — Потом он тоже провалился.

— Ты прав, Пьюк. — Джиллиан дрожащей рукой вытерла слезы. Затем она сделала то, что на что способен только воин, и отодвинула свои чувства в сторону. — С Уильямом и Арахисом все будет в порядке, — сказала она, поднимаясь.

Он кое-что заметил: пока она плакала и вытирала слезы, её щеки и руки оставались без ожогов.

И тут Пьюк сообразил.

— Продолжай плакать, — приказал он. — Твои слезы нейтрализуют кислоту.

— Точно, — повторила она, делая паузу, чтобы вытереть свои новые слезы… и размазать каплю по его ожогам. Этот великодушный поступок едва не лишил его жизни. — И это имеет смысл в каком-то ужасном смысле. Твой брат, вероятно, рассчитывал, что только у тебя хватит сил, чтобы пройти так далеко, а так как ты хранитель Безразличия, он не ожидал никаких эмоций.

— Спасай свою кожу, жена. Не мою.

Пауза.

— Я делаю то, что хочу. — Она старалась не встречаться с ним взглядом, промывая очередную рану. — Смирись с этим и двигайся вперёд.

Очень хорошо. Он подтолкнул её и продолжал наступать Джиллиан на пятки, пока они поднимались. Она ни разу не расслабилась и не отстала, даже через один час… два… часы тикали и тикали. Дождь усилился. Ран становилось больше.

Он представил себе, что брат ждёт его где-то наверху, и удвоил усилия. Пьюк подумал, что теперь, после ухода Уильяма, ему придётся сразиться с Сином.

Неужели Пьюк был тем единственным с самого начала?

«Только мужчина, который готов жить или умереть за Джиллиан, сможет свергнуть Сина Сумасшедшего».

«Я живу или умру ради Джиллиан. Это я. Я и есть тот мужчина».

Она была права. Он любил её. Девушка вернула к жизни его омертвевшее сердце.

«Теперь нужно выполнить две цели. Убить. Выбрать».

— Что мы будем делать без Уильяма? — спросила Джиллиан между тяжёлыми вдохами. Её мысли, очевидно, текли в том же русле.

— Он выполнил свою задачу. Я люблю тебя. Готов жить или умереть за тебя. Я свергну и убью Сина.

У неё отвисла челюсть, когда она взглянула на него через плечо.

— Ты простишь себя за это, если убьёшь его? И не смей умирать за меня, Пьюк Коннахт. Я серьёзно.

— Я хочу удержать тебя, Джиллиан. Думаешь, что существует что-то, чего бы я ни сделал ради этого?

— Н-нет. Считаю, ты сделаешь все, чтобы меня удержать. — В этих словах прозвучала печаль, которую он, как ему показалось, понял. Вся эта история с уничтожением мечты.

Как ему заставить её понять?

Их виноградная лоза задрожала, как и у Арахиса, и Пьюк выругался. Прямо над ними стебель начал ломаться.

Джиллиан напряглась.

— Пьюк!

Не медля ни секунды, он подтолкнул их к другой лозе.

— Хватай её.

Как только она послушалась, перенеся свой вес на другую лозу, он поднялся над истрепавшимся участком. Точно в срок. Конец виноградной лозы со свистом упал.

Они продолжили карабкаться и, наконец, поднялись над облаками. Только тогда дождь прекратился, но к тому времени плоть уже свисала с мышц и костей большими кусками. Однако грех было жаловаться на боли и раны, когда он увидел спасение — утёс — всего в нескольких сотнях метров выше.

Они лезли и лезли. В конце концов, он с Джиллиан добрался до вершины и рухнул на землю.