Тайные тропы

Глава 17

Я полагал, что утренний туман, рассеявшись, откроет нам синее небо, но просчитался, день остался таким же серым, как и был. Впрочем, в нынешних обстоятельствах этот факт скорее радовал, чем печалил — не так жарко будет по горам лазать, да и Марго всяко полегче придется.

Микроавтобус отмахивал километр за километром, при этом с определённого момента ощущение, что мы куда-то движемся, пропало полностью, поскольку пейзаж за окном не менялся совершенно — лес, сосны, кусок неба над ними. Нет, поначалу мы проезжали какие-то населенные пункты, пусть небольшие, но все же, а вот после того, как за спиной остался указатель, оповещающий путников о том, что неподалеку от трассы находится гора с любопытным названием «Плешивая», они пропали полностью. Да, собственно, и указатели с какого-то момента тоже почти перестали попадаться.

— Света, скажите, а тут вообще кто-то живет? — в какой-то момент застенчиво осведомился у нашего водителя Аркаша. — Просто такое ощущение, что нет.

— Само собой, — ответила ему Светлана, приоткрывая боковое окошко и доставая из кармана сигарету. — Просто у нас тут не Москва, друг у друга не головах не сидим. Простор у нас тут, Аркадий, есть где разгуляться. А так-то вон, если, к примеру, направо свернуть, так через полчаса в Сысерти окажемся. Большой город, красивый, старый. Административный центр, на минуточку, двадцать тысяч населения. Там, кстати, писатель Бажов родился, так-то!

Она раскурила сигарету, помолчала и добавила:

— Но вот за Сысертью крупных центров аж до Каслей не будет. Села только, да и те не по дороге. Разве Тюбук только захватим краем.

— Забавные названия, — хихикнула Марго, — Касли, Тюбук.

— Так тут до русских много кто жил, — философски заметил Аркаша. — Наверняка оба тюркское происхождение имеют.

— Филологические изыски — это замечательно, — произнес я, — но надо бы заехать куда-то перекусить и некоторой снеди на первое время прикупить. До сухпаев и консервов мы всегда добраться успеем.

— В Каслях поедим.

— Это далеко? — осведомилась Марго.

— Часа три пути, — подумав, ответила Метельская. — Если засады по дороге не случится.

— Сплюнь три раза, — попросил я ее. — Только не хватало!

— Да я не о том, — усмехнулась женщина, поняв, что именно я имею в виду. — Хотя…

Но — нет, все обошлось, мы знай себе гнали по почти пустой трассе «Урал» и через несколько часов, как планировалось, перекусили на окраине Каслей. Причем под причитания Аркаши, который всячески пытался склонить нас к посещению музея каслинского литья, который он, видите ли, всегда хотел повидать. Мол — чего несколько часов решат, а впечатления — они навсегда.

— Вот нам больше делать нечего, как по городу круги ради тебя, любознательного, наматывать, — ворчала Светлана, терзая вилкой голубец. — Турист, твою мать.

— Я, может, тут вообще никогда больше не окажусь! — держал оборону юноша. — Ни случайно, ни специально. Мало ли где мы в результате окажемся? Просто вы вчера говорили громко, я часть вашей беседы слышал. А это же часть уральской культуры, да еще какая!

— Оставайся тут, — предложил я. — Город немаленький, гостиница наверняка есть, и не одна. Сходишь в музей, по озеру на яхте походишь, наверняка тут желающих по нему катают. Сам же охал полчаса назад «какая красота», «какая красота»!

Впрочем, и я был недалек от оханья, чего уж там. Перед самым городом дорога шла аккурат между двумя огромными озерами — Большими Каслями и Киретами. Красота необыкновенная, даже по нынешней сумрачной погоде. А уж когда солнце светит, так, наверное, вообще глаз не отвести!

И — да, я был бы рад услышать от него «почему нет» или «а давайте». Вроде бы никаких серьезных поводов к недоверию Аркаша не давал, напротив, он всячески демонстрирует то, что он свой, он наш, но некий червячок внутри меня гложет. Слишком уж он старается. Чересчур.

А ведь впереди ждет путь в темноте, где надо быть точно уверенным в том, что тебе пулю в спину не пустят в самый неподходящий для того момент. В Светке я уверен, в Марго тоже, молчит на их счет чуйка.

В нем — нет. Может, я загоняюсь, может, пришло время уверенно зафиксировать наступившую профдеформацию, но вот чую я между лопатками некий холодок, когда он за моей спиной стоит.

И ведь не пошлешь его никак куда подальше, хоть и очень хочется. Нельзя, таково желание нанимателя.

— Вот еще, — возразил Аркаша, покраснев, как борщ, который он себе заказал. — Не хватало только. Если на то пошло, я после сам сюда вернусь, один. И тогда все погляжу.

— На том и порешим. — Метельская глянула на часы. — Так, мальчики, доедаем, и помчались. Утро уже кончилось, а нам сначала еще ехать и ехать, а потом идти и идти.

— Все равно там, куда мы направляемся, что день, что вечер — все едино, — резонно заметил я. — Нет-нет, я не к тому, что спешить не нужно. Просто сказал.

— Погода, — пояснила Светлана. — Очень мне не нравится, что тучи низко ходят. Геннадий, конечно, метеоролог знатный, но он ведь про окрестности Екатеринбурга говорил, а не про Аракуль. Так что мечем в себя все, что на тарелках, — и в путь.

К счастью, опасения нашей спутницы не оправдались. Нет, солнышко на небосводе так и не засияло, чем очень порадовало Марго, но и дождь на землю не пролился.

— Терпимо, — сообщила мне вурдалачка, высовывая голову в открытую дверь микроавтобуса и надвигая на нее капюшон. — Слушай, Свет, зря ты нас пугала. Вполне цивилизованная местность, как по мне.

Конечной точкой нашего автомобильного путешествия стал поселок Силач, не самый маленький, надо заметить, по размерам, и даже с прилагающейся к нему железнодорожной станцией, в честь которой, похоже, даже пару улиц назвали, а именно Путевую и Вокзальную. На последней, кстати, мы и остановились.

И да, Метельская последний час пути с явным удовольствием рассказывала нам о том, что тут не Екатеринбург, тут начинается истинная уральская земля, на которой нет места столичным слабакам и неженкам. Причем глядя в окно микроавтобуса, за которым по обе стороны раскинулось зеленое море нехоженой тайги, в это сразу верилось.

А тут на тебе — переезд, станция, электричка гукает вдали, все чинно, благородно, девушки в коротких юбках ходят, пацанчики в трениках на нас с интересом зыркают. Все как везде.

— Так как вас не напарить? — невозмутимо уточнила Светлана, доставая из кармана куртки мобильный телефон. — Святое ж дело. Видели бы вы себя со стороны!

— У нас трубки отобрала, а сама вон! — накляузничал мне Аркаша. — Разве это справедливо?

— Вполне, — возразила ему женщина и показала маленький аппарат с крохотным экранчиком и овальными кнопками. — Заведи себе «Нокию 3310», и тебе слова никто не скажет. Я — так точно.

— Антиквариат, — нахмурился юноша. — С детства таких не видал.

— Он самый — Метельская окинула его взглядом — И вообще — не стой без дела, милок. Вон там магазин, дуй в него. Купи там хлеба буханок пять, печенья развесного, конфет-барбарисок, колбасы краковской кольца четыре. Можно пять. И воды возьми в двухлитровых бутылках.

— Хорошо, — кивнул Аркаша и устремился за покупками.

— Стой! — окликнула его Светлана. — Чадушко неразумное, у тебя бумажные деньги есть или только карточки?

— А зачем?

— Затем, что здесь не Москва и запросто пластик могут не принимать, — пояснила ему женщина с легким состраданием в голосе. — Что ты гримасничаешь? Здесь такие же люди живут, как и везде, все они видели, все знают, и интернет имеется, и банкомат, может, даже не один, и сканеры карт. Не надо думать нехорошо о тех, кого ты не знаешь. Просто так удобнее, понимаешь? В смысле — наличкой рассчитываться. Так их родители жили и родители их родителей. На фига им все эти новшества? А самое главное то, что живые деньги даже в пластиковый век остаются живыми деньгами. Ты точно знаешь, сколько их у тебя в кармане лежит, и уверен, что они никуда из него без твоего ведома не денутся.

— Есть у меня наличные, — отмахнулся молодой человек и побрел к магазину с надписью «Продукты».

— Ужас, — проводила его взглядом Метельская и начала тыкать пальцами по кнопкам. — Теперь главное, чтобы в магазине чего не то не брякнул, а то ведь побить могут. Марго, может, с ним сходишь?

— Ну на фиг, — отказалась вурдалачка. — Мальчик взрослый, разберется.

— А вот это вот невозможно отследить? — заинтересовался я, глядя на телефон в ее руке. — Слишком арахаичен?

— Когда в аппарате стоит симка, оформленная на левого человека, его в принципе никто отслеживать не станет, — пояснила мне спутница и следом за тем весело прощебетала в трубку. — Чех? Здорово. Ну чё, все в силе? Добро. Все, мы уже на Вокзальной, так что подходи.

— Если не секрет? — уточнил я после того, как Светлана закончила свою короткую, но содержательную беседу.

— Так не оставлять же мне машину прямо здесь? Мы же не на несколько часов уходим, — удивилась женщина, показав на микроавтобус. — Не то чтобы ее угонят или разуют… Хотя — так и будет. Через пару-тройку дней — обязательно. И даже не из корысти, а чтобы екатеринбуржцев поучить. Мол — здесь вам не город, нечего транспорт бросать посреди улицы, по ней люди ходят.

— Разумно и резонно, — согласился я.

— Плюс он нас до конца географии подбросит, — добавила Метельская.

— Докуда?

— Дотуда. — Она махнула рукой в ту сторону, где виднелся тот самый Аракульский шихан. — Есть поблизости такое место, через часок сам его увидишь.

Чех оказался верзилой под два метра ростом и лысым как коленка, да еще и капитаном полиции.

— Здорово. — Он обнялся с Метельской, после окинул меня оценивающим взглядом, как видно, сделал какие-то выводы, после чего протянул мне здоровенную, что твоя лопата, ладонь. — Егор.

— Макс, — ответил я на рукопожатие. — Очень приятно.

— Дык пока неясно, приятно или нет, — без тени насмешки отозвался верзила. — Жизнь покажет. А это тоже ваш чудик?

Речь шла про Аркашу, который вышел из магазина с набитыми едой пакетами.

— Тоже наш, — подтвердила Светлана.

— Ты ему скажи, чтобы он по поселку такой красивый не ходил, — посоветовал Егор. — Так-то молодняк у нас спокойный, но до поры до времени, пока не стемнело. А там могут и промеж рогов насовать.

Речь, как видно, шла о ковбойской шляпе, которую Стрелецкий снова напялил на голову. Хотя, может, и о чем другом, кто знает?

— Не успеют, — покачала головой Метельская. — Мы тут не задержимся, сейчас загоним «микрик» — и к шихану. Ты же нас до столба подбросишь? Как договаривались?

— Сказано — сделано, — почесал подбородок капитан, а после глянул на небо. — Хотя чего вам там в такую погоду делать? Ну как дождем накроет? Промокнете, в грязи извозитесь. Лучше пошли ко мне. Посидим, выпьем, лясы поточим, мяса пожарим, а завтра, если не зальет, то и пойдете.

— Времени нет, Егорша, — вздохнула женщина. — Сам же знаешь, как случается — здесь сегодня минуту упустил, а там тебе ее потом не хватило.

— Хозяин — барин, — не стал с ней спорить здоровяк. — Тогда лезь в салон, да поехали.

Как видно, он был из тех людей, которые либо сами сидят за рулем, либо идут пешком. Впрочем, той дороги оказалось всего ничего, как видно в силу того, что не так уж и велик был поселок.

— Станция «вылезай», — пробасил наш новый знакомец минут через пять и заглушил мотор. — Вернее — пересаживайся. Отвезу вас да пойду питнусь. Война войной, обед по распорядку.

— Так вроде нельзя же так ездить? — растерянно произнес Аркаша, увидев, на чем именно мы будем продолжать наш путь. — Запрещено правилами.

— В любом правиле есть исключения, — сплюнул на землю Егор, похлопав по борту пикап «Мицубиси L200», в кузов которого уже забросила свои вещи Метельская. — Мне — можно.

— И мне, и даже тебе, — хмыкнула Марго, доставая из микроавтобуса, который останется ждать нас тут, во дворе местного отделения полиции, рюкзак. — Аркаш, ты как маленький прямо. Ты камеры тут видишь? Я — нет. Нет камер — нет доказательств. Нет доказательств — нет нарушений. Нет нарушений — нет ответственности. А с учетом того, что наш друг еще и капитан полиции…

— Сильно разумная женщина, не понимаю, зачем такой в горы лезть, — погладил себя по лысому черепу Егор. — Ладно Метла, у нее шило в одном месте, эти двое тоже, похоже, не от мира сего, но ты-то вроде как в себе? На что тебе эти все стежки-дорожки?

— Раз с этой компанией связалась, значит, тоже не совсем в себе. — Марго легко запрыгнула в кузов, перед тем бросив туда рюкзак. — Да и жалко их. Сгинут же по собственному недомыслию.

— Ничё. Если через месяцок не объявятся, искать начнем, — заверил ее Чех. — Авось и найдем. Да и где тут теряться-то, так чтобы всерьез и надолго? На северах — там да, места глухие, а у нас тут куда ни пойди, рано или поздно к людям выберешься. Если, конечно, в болота не забредешь или куда не след не полезешь. Но тут уж сам дурак.

— Эти и забредут, и полезут, — заверила его Марго.

— Что-то ты разговорилась, подруга, — осекла ее Светлана, убирая в кабину оба помповика. — Прямо угомона на тебя нет.

— Зарегистрированы? — поинтересовался приметивший оружие Егор. — Или как?

— Ты меня знаешь, Чех, я абы в кого палить не стану, — ушла от прямого ответа Метельская. — Опять же — гладкоствол, однако. В горах без оружия никак нельзя, тебе ли не знать?

— И то, — покладисто согласился с ней верзила. — Только малому его не давай. Сразу видно — кулема. Либо застрелится, либо вас по дури перебьет.

— Не дам, — пообещала Светлана, забираясь в кабину. — Макс, чего ты все мнешься? Давай забирайся, да поехали. Сказано же — человеку скоро на обед!

Концом географии, который наша спутница обещала нам показать, оказалось место, где кончалась проезжая дорога. Совсем. Тут, рядом с деревянным столбом, к которому было прибито несколько табличек-указателей, она превращалась в тропинку, терявшуюся между деревьев.

— Если кто наведается и про нас спросит — никого не видел, — негромко попросила Егора Метельская. — Микроавтобус хорошо бы тентом накрыть. Но если все же кто-то докопается, то версия простая — стоял на Вокзальной, вы перегнали его сюда до появления владельца и выяснения обстоятельств.

— Что, могут приехать и спросить?

— Могут.

— Наши?

— Нет, — покачала головой Светлана. — Штатские.

— Так их и послать можно! — хохотнул Егор. — Велик труд.

— Можно. Но не нужно. Не ищи приключений на свою голову. Ответил, забрал денежку, что они тебе дали за информацию, да и все. Кстати, меньше чем за десять штук не соглашайся лясы точить. У этих деньга точно есть, так что дери с них по полной, как положено.

— И вот еще что, — влез я в их разговор. — Если вдруг нагрянет тип на «кадиллаке», с тебя ростом и коротко стриженый — будь с ним осторожнее. Пассажир резкий, на всю голову ударенный, без тормозов и принципов, зато с сорок пятым калибром под мышкой. Не пугаю, просто предупреждаю.

— Добро, — кивнул Чех, глянул в кузов пикапа, проверяя, не осталось ли там чего. — Ну, бывайте. Обратно пойдете — без гостевания не обойдется.

Машина рыкнула мотором, развернулась и покатила обратно к поселку, а мы стояли и смотрели ей вслед.

— Мне почему-то сейчас не по себе стало, — сообщил нам Аркаша.

— Еще раз предлагаю — оставайся, — предложила ему Метельская. — Вон у Егора поживешь. Давай наберу, пока он далеко не уехал.

— Дикий какой-то ваш Егор, — засомневался юноша. — Кулемой меня назвал и чудилой. Нет уж, я лучше с вами, как собирался. Плюс ко всему — это же не блажь, а работа. Вы обе по своей прихоти идете, а мы с Максимом — потому что надо!

— Рюкзак на плечи, философ, — велел я, — и пошагали. Свет, далеко тут?

— Километра два с половиной — три, — глянула на тропинку она. — Но нам они за пять сойдут. Тропа, эвон, вверх забирает, аккурат к шихану, да еще духотища, так что семь потов сойдет.

— Не со всех, — закинула груз на плечи Марго и поправила капюшон. — Мне это не грозит. Мертвые не потеют.

Метельская оказалась права, вскоре я изрядно взопрел, топая по причудливо огибающей сосны дорожке, а через час пот попросту заливал мне все лицо.

— Ладно, не сопите, — Светлана, идущая впереди, вытерла пот со лба, — почти пришли. Вон подножие, сейчас мы его по левой стороне обогнем и, считай, на месте. Уфф, ладно, пять минут передышки.

Правды ради, никакой такой особой величественности в Аракульском шихане лично я не узрел. Гряда как гряда, не самая высокая из тех, что я видел, более всего напоминавшая останки исполинской крепостной стены, отделявшей одну часть леса от другой. Да и непроходимости особой не имелось, на большинство скал, похоже, можно было вскарабкаться даже без специального снаряжения, что, судя по натоптанности тропинки, время от времени и делали туристы, добиравшиеся до этих мест.

Марго устроилась в сторонке от нас, в тени камня, достала из кармана рюкзака гемакон, отвернулась и захлюпала его содержимым. Ну а чего ей еще делать? В сотнях книг и фильмов, в которых речь идет про ее племя, правды нет почти ни на грош, но кое-что все же совпадает с реальностью. Например, тот факт, что вурдалаки днем предпочитают спать в темном и сухом месте, а не мотаться по горам, да еще в столь странной компании. Запас сил у Марго велик, но если его не подпитывать извне, то он довольно быстро иссякнет, и превратится наша спутница в балласт, который надо будет не донорской, а живой кровью реанимировать.

— Подбери, — обратилась тем временем Светлана к Аркаше, причем прозвучали ее слова достаточно властно и резко. — Что ты задумался? Не слышал, что я сказала?

Оказывается, речь шла о конфетном фантике. Стрелецкий, как Светлана и велела, купил в магазине пяток кило барбарисок, после чего пригоршню их отправил в свой карман. Сейчас же одну из конфет он достал, развернул и закинул в рот, фантик же скомкал и бросил рядом с собой.

— Гринпис, — понимающе кивнул юноша, нагнулся и поднял бумажку. — Зеленые насаждения наши друзья.

— Инстинкт самосохранения, — возразила ему Метельская. — Лес не любит, когда в нем мусорят. А горы еще больше. Говорю сразу — не вздумайте что-то такое под землей выкинуть, может прилететь так, что мало после всем не покажется. Двуликая такого не прощает.

— Двуликая? — переспросил я. — Я про нее и слышал, и читал, но думал, что это профессиональный фольклор из серии «белый спелеолог». А выходит, нет?

На свете существует много такого, что большинство людей считает сказками или побасенками, а при этом герои указанной небывальщины знай себе обитают рядом с ними, частенько дверь в дверь. Но иногда фольклор — это на самом деле просто фольклор, как, например, только что упомянутый мной «белый спелеолог», его ближайший родственник «черный дембель», а также разнообразные «кровавые руки» и гробы на колесиках. Правда, иногда случается то, что произошло сейчас. Думаешь — сказка, а оказывается — быль.

— Белый спелеолог небывальщина, а она — нет, — помрачнела Метельская. — Сама ее не видела, но пара знакомых сталкивалась, она их из пещеры вывела. Вели они себя под землей правильно, потому пришла она к ним девчонкой, а не старухой.

— А если бы старухой? — заинтересовался Аркаша — Тогда что?

— Тогда мне никто бы про эту встречу не рассказал. Некому было бы.

— Это существо не просто так называют Двуликой, — пояснил ему я. — У него две ипостаси — девчушка лет семи-десяти и дряхлая старуха, больше похожая на труп, чем на человека. В первом обличье она заплутавших под горами и потерявших надежду людей спасает, выводя их из подземелий на свет божий, во втором губит, причем довольно изобретательно. Может в затопленную штольню завести, или под обвал подставить, или вывести к обрыву. Человек радуется, увидев свет, бежит со всех ног и кубарем летит вниз.

— Или просто убивает, — понизив голос и зачем-то оглянувшись, перехватила инициативу Метельская. — Не знаю, как именно, но это факт. К примеру, только за текущий год нашли в разных местах трех потеряшек, отколовшихся от своих групп. Все, как один, крепкие ребята, без малейших признаков кардиологических или каких-то других хворей, без следов насилия на телах, при этом они мертвы. Что характерно, все трое найдены в десяти-двадцати метрах от выхода из пещер наружу. То есть они уже свет дня видели, понимаешь? А потом что-то случилось, и они Богу душу отдали. Явно работа Двуликой. Повторюсь — только за этот год трое, и это те, которых нашли, может, их и больше. В том — семеро, в позатом вообще больше десяти.

— Ужас какой, — потер щеки ладонями Аркаша.

— Начиналось же все с того, что эти черти в пещерах свинячили, шумели и в целом вели себя неправильно, так после их спутники показали, — назидательно произнесла Метельская. — Знаешь, Макс, а в чем-то я ее даже понимаю. Вот тебе самому понравится, если в твой дом вопрется какой-то незваный гость и начнет везде устраивать срач? Бумажки на пол кидать, консервные банки ногами пинать, бутылки бить, песни орать? Нет? А ей почему должно нравиться?

— Аргументированно, — признал я. — Значит, весь мусор или утилизируем, или тащим с собой.

— Да Двуликая еще ладно, за ней можно и не ходить. — Светлана поднялась с пенька, на котором сидела, и снова закинула рюкзак на плечи. — Она тебя за собой зовет, но решение-то — идти не идти — принимать тебе. Другое страшно — не приведи Господь, мы что-то не то учудим во владениях хозяйки, вот тогда нам точно ничего хорошего не светит. А где именно они начинаются, ведомо только ей одной.

И снова мы перли вверх, огибая все чаще попадающиеся нам по пути огромные камни, иногда прорываясь через заросли кустов и оскальзываясь на корнях, выпирающих из-под земли.

Вид на озеро перед нами открылся внезапно и, наверное, от этого прямо приковал к себе взгляды всей нашей компании. Даже бездушная Марго и та прониклась увиденным.

Бездонно-синее, словно небо, что упало на землю, огромное, окруженное зеленью лесов, безмолвное и безлюдное — вот каким я впервые увидел Аракуль.

— Красота! — прошептал Аракаша. — Ух, какая!

— Это да, что есть, то есть, — подтвердила Метельская. — Ладно, нам вон туда. До расщелины рукой подать.

— Стойте! — донесся до нас незнакомый девичий голос. — Пожалуйста! Нам очень помощь нужна!

Вскоре мы увидели и его обладательницу, молоденькую миловидную светловолосую девчушку со смартфоном в руке. Причем она была не одна, следом за ней поспевала ее, как видно, подружка, которая была немногим старше и обладала роскошной гривой иссиня-черных волос.

— Не было печали! — застонала Светлана. — Господи, как же я ненавижу туристов! Их придумал ад, а после раскидал конкретно по Уралу! Ну, что у вас случилось?

— Ничего не случилось, — чуть опешила девушка. — Все хорошо.

— А чего тогда орали? — явно начала злиться Метельская. — Помощи просили?

— Так без нее никак не обойтись, — пояснила блондинка. — Мы же сами себя вдвоем сфотографировать не можем? Нет, селфи — это просто, это да. Но так, чтобы красиво, с фоновым озером за спиной — нет. Или только по отдельности, а мы хотим вместе.

— Блин! — прорычала Светлана. — Так вы нас для этого звали?

— Фото — это очень важно, — поддержала подругу брюнетка. — Иначе зачем бы мы сюда полезли?

Кстати — да. Интересно, как эта парочка оказалась в столь безлюдном месте, до которого мы вот, например, на перекладных добирались? А они, стало быть, чуть ли не по воздуху прилетели. Феи селфи, понимаешь.

Хотя, с другой стороны, вот такие как раз даже на Луну могут пешком добраться, если речь идет о кадре, который соберет массу лайков и перепостов.

— Не переживайте, я вас сфотографирую, — заявил Аркаша, закрыв собой начавшую рычать Светлану. — Не вопрос. Как вас зовут и где желаете это сделать?

— Я Аннушка, — заявила блондинка, благосклонно глядя на юношу. — А она — Маруся. Мы из Сочи сюда приехали!

Брюнетка помахала нам ладошкой, мол, да, это я.

— Вы как конкретно здесь оказались? — как видно, чуть отойдя от приступа гнева и задавшись теми же вопросами, что и я, поинтересовалась у них Метельская. — Откуда пришли?

— Оттуда, — махнула рукой Аннушка в сторону озера. — Там есть гостишка, мы в нее позавчера заселились. Не лакшери, конечно, но на пару дней норм. Утром собрались, по берегу дошли до гор, потом на них полезли, чтобы сверху пофоткать, и вот, вас встретили.

А верю. Можете смеяться, но верю. Похоже, все так и есть.

— Сейчас в горах сессию закончим, к отелю вернемся и там уже озером займемся, — добавила Маруся. — Вода холодновата, правда, я трогала ладонью. Но ничего, и не такое видали. Главное, что оно красивое! Подписчикам понравится.

Я вспомнил вчерашний рассказ колдуна, приложил ладонь ко лбу и уставился на Аракуль. Жалко, что бинокля нет, конечно. Впрочем, я и без него смог различить рябь, которая гуляла по глади воды в самом центре озера. Ни ветерка ведь, ни единой волны, а там вода резвится так, будто в нее кипятильник кто сунул.

— Так себе идея, — покачал я головой.

— Чего это?

— Вы видели, чтобы местные в нем купались? — с сочувствием уточнил я. — С той стороны, где отель?

— Нет, — подумав и переглянувшись, ответили в один голос девушки.

— Именно. Там рыбзавод, — начал фантазировать я. — Отходы, как вы думаете, куда отправляются?

— Фу! — поморщилась Маруся. — А куда экологи смотрят?

— На гранты, которые им время от времени выдают, — пояснил я. — В принципе так-то ничего страшного нет, это же органика, а не ядерные отходы. Но все равно лучше не мудрить, а отправиться на пляж, который тут рядом находится.

— Он там, — ткнула пальцем Светлана вправо. — Спускаетесь по той тропинке, и вы на месте.

— Тебя как зовут? — поправив волосы, томно осведомилась у Стрелецкого Аннушка.

— Аркадий, — чуть осипшим голосом известил ее юноша.

— Ну пошли, Аркадий. — Она ухватилась за пуговицу его куртки и собралась вести молодого человека за собой, что твоего телка.

— Не-не-не, — ухватилась за руку Стрелецкого тем временем Марго. — Куда поперли нашу собственность? Пусть он вас тут пофоткает, а потом кто куда. Мы в горы, вы к водным процедурам. Так и никак иначе! Нет у нас времени на фотосессии.

В результате мы потратили еще добрых минут десять на пререкания с настырными девицами, которые никак не хотели понять, как это кто-то им посмел возражать, но в результате все же Светлана, которая снова начала звереть, одержала победу.

— Странная встреча, — сказала мне она, когда Аннушка с Марусей, даже не попрощавшись с нами, отправились вниз по тропинке, что-то наговаривая на смартфон, который они прицепили к селфи-палке, — не находишь?

— Да нет, — подумав, ответил я. — Не может быть. Никто в принципе не знает, что мы под горы будем уходить именно тут. Даже если Поревина взяли бы за горло и вышибли из него информацию, все равно бы не успели вот такую комбинацию подготовить и разыграть. Да и какой в том резон? Видели нас эти телки и видели. Дальше что? Я понимаю — отвлечь и перебить, но отвлечь и уйти — это уже чушь какая-то. Бессмыслица.

— В любой бессмыслице, если поискать, смысл отыскать можно, — философски заметила Марго. — Но в целом ты, наверное, прав, эти двое, по ходу, просто обычные блогерши, каких воз и маленькая тележка. Пошли уже, а? Мне чего-то совсем лихо становится. Хочется в темноту.