Тайны затерянных звезд. Том 7

Глава 2

— Итак, для начала давайте снова мысленно перенесёмся в то время, когда космос только-только осваивался, — Кайто резко сменил тон на лекторский, и, судя по довольной роже, ему это доставляло удовольствие. — В первые полсотни лет, когда космическая лихорадка охватила всё человечество, и все, у кого было достаточно денег, времени и энтузиазма, пытались связаться с этой темой. Включая и «Кракен».

— Почему «включая»? — не поняла Пиявка. — Ведь они и так были завязаны в этом по самое не хочу, разве нет?

— В этом да не в этом! — не особенно понятно ответил Кайто. — Формально и по всем бумажкам да, «Кракен» занимались тем же, чем занимаются сейчас, спустя много десятилетий — клепанием спейсеров. Сначала на одном заводе, потом, когда появился второй — сразу на двух, и в конечном итоге на всех, что есть в наличии сейчас. Но это было не единственное их занятие, потому что они никогда бы не превратились в могущественную ультра-корпорацию, если бы делали только то, что им заказали делать.

— Хочешь сказать, у них были тайные мотивы? — капитан недоверчиво приподнял брови. — Прямо с самого начала существования?

— Это как раз объяснимо, — я покачал головой. — В этом как раз ничего удивительного или тем более противоестественного, нет. Не забываем, космическая лихорадка владела всеми умами, даже умами топ-менеджеров самых крупных корпораций, и каждый пытался выжать из неё по максимуму. Тем более, топ-менеджеры самых крупных корпораций. Даже при условии того, что «Кракен» был дочерним предприятием Администрации, у них не было ни одной причины не поддаться общему помешательству. Даже прямой запрет от Администрации вряд ли остановил бы их.

— Вот да! — Кайто указал на меня пальцем. — А его ещё и не было наверняка, этого запрета. Это было бы нелогично, ведь всё то, что «Кракен» могли бы открыть или придумать, Администрация без проблем могла бы использовать. Поэтому нет ничего удивительного, что внутри «Кракена» моментально появилось несколько, если не сказать «много» проектов разной направленности, начиная от оптимизации производства и доставки спейсеров, и заканчивая безумными попытками заново поломать всю физику пространства, как это однажды уже сделал Тоши-Доши. Вот как раз последние нас и интересуют.

— Почему ты их называешь «безумными»? — Магнус, что логично, уцепился за то, что ему близко. — Однажды это же получилось. У Тоши-Доши.

— А кто сказал, что Тоши-Доши в своё время не считали безумцем? — улыбнулся Кайто.

— И то верно! — внезапно согласился Магнус. — Его действительно считали безумцем до тех пор, пока он на практике не доказал то, что его теория работает. Впрочем, некоторые особенно одарённые даже после этого продолжали не верить.

— А почему именно нас интересует этот самый «безумный» отдел? — без особого интереса спросила Пиявка. — Лично меня он как-то не особенно интересует.

— Скоро заинтересует! — Кайто перевёл на неё взгляд. — И в первую очередь интересен он будет своим подходом к науке. В науке оно ведь обычно как — ставится какая-то цель, и предпринимаются различные попытки её достичь, по итогу которых принимается окончательная резолюция — реалистично ли достижение этой цели, или же нет.

— Нет, погоди, это какая-то практическая наука получается, — возразил Магнус. — А есть же ещё… Ну не знаю, «теоретическая». С подходом «А почему бы мне не сделать какую-нибудь хреноту и не посмотреть, что из этого выйдет»? Вроде как на «Навуходоносоре» именно так и делали, у них же не было никакой цели. Они просто делали всякую хреноту.

— Была! — Кайто назидательно поднял палец. — В том-то и дело, что цель у них была, просто это была глобальная цель всех экспериментов в сумме, а не каждого в отдельности! И цель эта была — найти и в идеале открыть вход в хардспейс.

— А у этих, про которых ты говоришь, типа не было вообще никакой цели?

— Да, именно это я и хочу сказать! — Кайто щёлкнул пальцами. — Они просто изначально взяли недоказанный и крайне сомнительный тезис за аксиому и из этой аксиомы строили всю свою дальнейшую деятельность! Как… Знаешь, я бы сказал, что они брали науку в охапку и подбрасывали её в воздух в надежде на то, что что-то не упадёт, а зависнет на одном месте. И если бы такое произошло, то они бы с энтузиазмом принялись изучать, почему и как оно произошло.

— И как, получалось? — хмыкнул Магнус.

— Ни хрена! — практически светясь от счастья, как будто он лично был заинтересован в том, чтобы «не получалось», ответил Кайто. — В том-то и штука, что ничего не получалось! Ну, не совсем «ничего», парочку интересных явлений и эффектов они всё-таки открыли, ведь ради чего-то их же «Кракен» держал, не закрывая, много лет подряд. Но эффективность этой рабочей группы, которая требовала много научной, если не сказать «творческой» свободы и немалого финансирования, но при этом практически ничего не давала взамен, очень быстро была поставлена под сомнение. Что логично, собственно. Точных дат в архивах «Кракена» не указано, но есть упоминания о том, что к тому моменту «Кракен» уже стали одной из крупнейших корпораций в космосе, что неудивительно, учитывая востребованность их продукции и их деятельности в целом. Из этого я могу сделать вывод, что где-то через пятьдесят-сто лет после своего появления обсуждаемая нами рабочая группа была поставлена под угрозу полного прекращения финансирования. Всех участников предполагалось распределить по другим проектам, как и оборудование, а все ветки исследований закрыть и признать их бесперспективными.

— Но-о-о? — протянул капитан, поднимая брови.

— Но что-то, как водится, пошло не так! — Кайто развёл руками. — Руководство «Кракена», конечно, и до этого момента знало, что рабочая группа против расформирования, но кого это волнует?

— Определённо не руководство ультра-корпорации! — усмехнулся я. — Их волнует только прибыли. А прибыли — это доходы минус расходы. И если расходы уменьшать, то даже без увеличения доходов прибыль будет расти.

— Вот-вот! — поддакнул Кайто. — Поэтому, не считаясь с мнением членов рабочей группы, «Кракен» предупредили их о том, что их расформировывают, и, если им что-то не нравится — они могут валить нахрен.

— А они? — наконец-то заинтересовалась Пиявка.

— А они и свалили, прикинь! — снова просиял Кайто. — Всей своей рабочей группой, которая на тот момент насчитывала сорок восемь человек, подали заявления на увольнение и все в один день покинули корпорацию!

— Все вместе? — капитан задумчиво посмотрел в потолок. — Выглядит не просто как отчаянный шаг, а как… Не знаю, прямо-таки спланированная акция.

— Вот и «Кракен» так же решили! Они тоже пришли к выводу, что подобное единодушие не может быть просто совпадением и быстренько, по горячим следам, соорудили целое расследование. Привлекли всю свою службу безопасности и несколько сторонних… скажем так, «сыщиков».

— Зачем? — Пиявка опять утратила нить рассуждений.

— За… — Кайто глупо посмотрел на неё. — В смысле «зачем»? Затем!

— Она тебя не понимает, потому что никогда не контактировала с мега-корпорацией, — пояснил я. — Понимаешь, Пиявка, мега-корпорация это… квинтэссенция жадности. Не только жадности, конечно, но её — в первую очередь. Они пытаются завладеть вообще всем, до чего дотянутся их загребущие руки, и будут владеть этим до тех пор, пока не убедятся, что это нельзя использовать для извлечения прибыли. И даже в таком случае они не просто избавятся от этой вещи, а попытаются втюхать её кому-нибудь, не гнушаясь даже прямым обманом. Всё ради того, чтобы выручить юнит-другой.

Хм… Вот я сейчас объяснил и у меня даже не возникла вопроса, почему Пиявка не понимает такой простой логической цепочки. Всё просто! Ей и не положено понимать, она с корпами шашни не крутила в жизни…

А вот почему эту цепочку понимает Кайто?.. Да не просто понимает, она для него абсолютно естественна… Вот это вопрос так вопрос!

— А как это относится к ушедшим учёным? — всё ещё не понимала Пиявка.

— А напрямую! Ведь сидящие в руководстве «Кракена» люди далеко не дураки, и, когда целый отдел пришёл к ним увольняться одним днём, они подумали о том же самом, о чём подумали и мы — это спланированная акция. А если это спланированная акция, значит, с высокой долей вероятности у этих людей есть и дальнейшие планы. А раз у них есть дальнейшие планы, значит, у них есть куда уйти. Причём уходить так же, как подавали заявления — большой сплочённой группой. А раз они куда-то уходят большой сплочённой группой, значит, есть кто-то, кто готов их этой же группой принять.

— А раз их кто-то готов этой же большой группой принять, то, значит, этот кто-то надеется что-то от них получить, — задумчиво продолжил за мной Магнус. — А если он надеется что-то от них получить, то, значит, эти люди далеко не бесполезны. По крайней мере, не настолько бесполезны, чтобы их увольнять.

— Вот-вот! — я кивнул. — Примерно так они и мыслили, готов поспорить. У них, может, не было цели вернуть учёных обратно в «Кракен», но точно была цель выяснить, над чем они собираются работать дальше, и главное — на кого работать. Это как минимум. А как максимум целью было иметь возможность убрать их в любой момент, если вдруг «Кракену» покажется, что деятельность учёных начинает ставить под угрозу их монополию.

— И как, получилось? — Магнус перевёл взгляд на Кайто.

— Ни хрена! — сияя от счастья, ответил тот. — Учёные как в воду канули, они не просто перешли куда-то работать, они вообще исчезли из медийного поля, как люди, как личности! Социальные сети заброшены, терминалы недоступны, да и вообще их больше никто и никогда не видел!

— Как такое возможно? — на этот раз удивился уже я. — Это же… люди, чёрт возьми! Как они могут исчезнуть бесследно? Друзья, родственники, родители в конце концов — это же всё миллион ниточек, за которые стоит лишь потянуть, и распутаешь весь этот клубок!

— Всё не так просто, — Кайто покачал головой. — Друзей у этих ребят почти не было, даже среди коллег. К тому моменту их рабочая группа уже успела за много лет заработать себе дурную славу. Как их только ни называли — и антинаучниками, и шарлатанами, и научными варварами, в общем, поносили как могли. Поэтому, кроме как друг с другом эти ребята и девчата ни с кем и не дружили. А что до родственников… Ну, у большинства из них никого не было, потому что слишком взрослые для того, чтобы их родители оставались в живых, но слишком увлечённые наукой и своим делом для того, чтобы обзаводиться собственной семьёй. А с теми, у кого родственники всё же были, ситуация сложилась прямо скажем, интересная. Потому что они тоже исчезли.

— Все исчезли, класс! — вздохнула Пиявка. — И что было дальше?

— А что тут может быть дальше? Ничего, конечно же! «Кракен» полностью потеряли всех учёных и единственное, что им удалось выяснить — это то, что они действительно всем составом перешли куда-то работать в обмен на довольно щедрое финансирование. Такое щедрое, какое сам «Кракен» выделял только в самом начале своего существования, и совершенно не сравнимое с теми крохами, что учёные получали перед тем, как их расформировали. Но кто и зачем выбросил на них такие деньги — это так и осталось вопросом.

— Ну, «зачем» ответ очевиден, — произнёс я. — Чтобы они продолжали подкидывать науку в воздух, только уже в интересах этого призрачного спонсора-мецената. И, в общем-то, по этому же критерию их можно было бы и вычислить тоже. У кого-то в космосе появляется что-то новое, непонятное, неизвестное, связанное с пространственными технологиями — значит, велика вероятность того, что это дело рук тех самых учёных.

— Но ничего не появлялось! — Кайто взмахнул руками. — В том-то и дело, что на пятьдесят семь лет они просто исчезли с радаров, как будто вообще не было никаких таких учёных!

— А что произошло спустя пятьдесят семь лет? — спросила Пиявка.

— Судя по всему, впервые появились «потерянные братья», — ответил я, с улыбкой глядя на Кайто. — Не так ли?

— А при чём тут они? — раньше, чем Кайто успел ответить, возмутилась Пиявка.

— При том, что это одни и те же люди! — жарко ответил ей Кайто. — Ну, в смысле, начала у тех и у этих — одно и то же! Тот самый проект, который зарубил «Кракен» это был проект «БРАТ»! А тезис, который они взяли за аксиому — «Брана как альтернатива существующей топологии»!

— Сто-о-о-п! — Пиявка округлила глаза и подалась вперёд. — Ты хочешь сказать…

— Он хочет сказать, что «потерянные братья» — это давние потомки тех учёных, что когда-то работали на «Кракен», — резюмировал капитан. — Тех, которых собирались оставить без любимой работы, но которые в итоге сами послали работодателей и ушли на вольные хлеба… Я же говорю, в этой чёртовой истории всё, что только можно, со всем, чем только можно связано всем, чем только можно.

— Ну-у-у… — задумчиво протянула Кори. — Ты был прав, Кай. Не знаю, как вы, а как минимум я действительно охренела.

— Но всё равно как-то странно получается… — задумчиво проговорил Магнус. — Насчёт атак «потеряшек» на «Кракен». По-детски как-то. Типа «мы на вас обиделись, поэтому будем вам козлить».

— Не думаю, что это основная причина, — возразил я. — Это скорее как раз второстепенная. Если бы это было не так, то они атаковали бы «Кракен» с самого начала после своего отделения, а ты сам слышал, что больше чем полвека о них вообще не было слышно.

— Тогда в чём, по-твоему, причина?

— Думаю, что «Кракен» поняли, что упустили какое-то крупное открытие, — предположил я. — И собрали новый проект, уже из других людей. Других людей, которые должны были работать в том же направлении, что и «потеряшки». И когда до «братьев» это дошло, они начали саботировать эксперименты. В первую очередь — банальное устранение конкурентов. Во вторую очередь — да, детская обида на «Кракен». Хотя можно ли её назвать «детской», если она тянется через десятилетия — вопрос такой себе.

— Ладно, это всё, конечно, интересно и познавательно! — Магнус хлопнул ладонями по коленям, переполошив кометика, спящего на подлокотнике его кресла. — Но делать-то мы что будем с этой информацией? Нашей задачей, как я помню, было не выяснить, кто такие «потерянные братья» и откуда берут своё начало, а выйти с ними на контакт. В идеале — вообще добыть у них Н-двигатель, если вдруг окажется, что они им обладают. Как всё то, что мы сейчас узнали, поможет нам в достижении этой цели?

— Непосредственно! — улыбнулся я. — Эта информация стоит намного больше, чем ты себе представляешь. Мы докопались до самой сути появления «потеряшек», до самых, так сказать, истоков. Мы знаем, на что они реагируют и даже знаем почему они это делают. И если первое знание ценно само по себе, то второе ценно только как подводка к другому факту.

— И какому же? — вздохнул Магнус.

— К тому факту, что, если у них будет информация о том, что «Кракен» собирается провести новый эксперимент с пространством, они ни при каких обстоятельствах не пропустят его, — ухмыльнулся я. — Вот что за факты нас интересуют.

— Отлично, а откуда мы узнаем, когда, как и где «Кракен» надумает проводить новый эксперимент? — Магнус помахал рукой в сторону лобовика, где до сих пор висел список. — Предугадаем на основе имеющихся данных? Так вообще можно?

— Конечно, нет! — я покачал головой. — Но нам и не нужно гадать. Ведь я ничего не говорил про эксперимент. Я говорил про «информацию об эксперименте».

— А в чём разница? — нахмурился здоровяк.

— В том, что для того, чтобы прошёл эксперимент, необходимо провести эксперимент. А для того, чтобы появилась информация о грядущем эксперименте, его проводить не обязательно…

— Достаточно рисунка эксперимента! — благоговейно прошептал Кайто, и его глаза фанатично загорелись! — Это гениально! Я в деле!