Тайны старого дома

Глава 6

После посещения загородного кафе место для секретной встречи с дочерью и внуками родители выбрали самое надёжное и самое примитивное — дачу папиного сослуживца. Чтобы доставить на место Нину и детей, снова попросили о помощи племянника, благо стёкла в его машине тёмные. Кузен Славка при виде вышедшей к нему из барака сестры с детьми расплылся в улыбке. Первой побежала к нему, радостно попискивая, Анютка. Он поймал её, чтобы тут же подкинуть в воздух. Саньку не подкинул, а просто приподнял посмотреть на него снизу вверх и тут же восхищённо покачал головой:

— Ну ты мужи-ик! За этот месяц как выро-ос!

Довольный Санька важно ответил:

— А то! Уметь надо!

Кузен рассмеялся и опустил его на землю, после чего дети немедленно полезли в машину пристёгиваться на заднем сиденье, а Нина скептически фыркнула:

— И что? Меня тоже на ручки? Или я тоже выросла?

Он с преувеличенным вниманием осмотрел её и поджал губы:

— Ну, не знаю. По мне, так ты даже похудела. Попробовать, что ли?

— Да ну тебя! — рассмеялась она, как всегда мгновенно успокоенная рядом с ним. — Славка, как я рада тебя видеть! Что? Заездили тебя мои родичи?

Он обнял её.

— Ничего страшного. Я с вами в кафе посижу, потом на дачу отвезу. Но оставаться там не буду, приеду потом — забирать вас оттуда. Нин, главный вопрос — как вы тут?

— По-всякому, — слабо улыбнулась она в его шею. — Но пока живём.

— Не забывай, что твой бывший обо мне не знает, — напомнил Слава. — Так что звони, если что. Каждый раз кататься к тебе не получится, но сообразим что-нибудь, чтобы вам помочь.

— Спасибо, Слав…

Слава одно время жил далеко на Севере. Но что-то затосковал однажды, а его жена, отсюда же, поддержала его в этой тоске. И приехали — аккурат к разводу Нины… До взрослой-то жизни, хоть Слава и Нина и жили в разных концах города, но дружили как родные, а не кузены. Даже старшие удивлялись. Вот и напомнил Слава о своей готовности помочь сестре, как помогал недавно с переездом.

До кафе ехали с полчаса. Долго здесь не просидели. С детьми в отдельном кабинете сидеть — даже странно: только и следи за этими живчиками. Им же побегать хочется… Махнули рукой — и, прихватив заказанное, направились на дачу, где и намеревались отобедать. Вот где детям раздолье: на дачном участке грядок нет — сплошная лужайка, зато есть и местечко для мангала, и детская площадка.

Слава уехал, как и предполагал, не пообедав. Мангал не пригодился: родители отослали Нину накрывать в домике стол, а сами остались с Санькой и Анютой на участке. Насколько она поняла — побоялись, что дочь и половины правды не расскажет о том, почему и она, и дети выглядят… бледненько.

Первым делом она нашла электрочайник… Вываливая из пластиковых контейнеров, в которые им сложили заказанное в кафе, по одноразовым тарелкам, прихваченным из того же кафе, Нина лишь вздохнула, не сумев улыбнуться: ну и что они узнают от внуков? Ничего. О том, что Санька часто ходит по ночам в туалет, родители знали и раньше. А Анюта о двух ночах, когда братишка убежал, а потом только пытался убежать, ничего не знает. Как не помнит о том, что тоже просыпалась этой ночью и сидела на кровати, собираясь идти на зов теней. Или теперь уже говорить конкретно — на зов призраков?..

Хотя… Санечка может рассказать деду с бабой о смутных столбах и рисунках с ними. Рисунки видела и дочка. Правда, и родители могут воспринять эти рисунки как фантазию внуков. Наверное. Во всяком случае Нина на это немного надеялась.

В общем, неизвестно, о чём спрашивали родители своих внуков, но удивились они другому. Не тому, что страшилась услышать в их уточняющих вопросах Нина. Зато, услышав, не только с облегчением вздохнула, но и насмешливо улыбнулась.

Сначала уселись за стол. Хотели сначала приготовить стол в самом саду, но мама сказала, что апрель апрелем, но холодного ветра никто не отменял. Впрочем, в самом доме тоже было отлично, благо являлся он обычной избой, усовершенствованной изнутри до обычных городских комнат: дачный посёлок был частью когда-то большой деревни.

Дети долго не сидели со взрослыми. Закинули в рот всё, что было для них на столе интересно, да и убежали во двор — осваивать качели и другие интересности. В конце концов, это в избе застоялась довольно влажная прохлада, а во дворе и в саду — крепко припекающие апрельское солнце и сухие дорожки.

— Нина, зачем тебе сразу два котёнка?! — и секунды после их ухода не выдержала мама. — Я бы поняла — одного! Но дети сказали — ты взяла двоих! Ты и так живёшь в чужом доме — за детьми бы уследить, а ты берёшь на себя лишние хлопоты! За ними же, маленькими, ухаживать надо! Думаешь, дети справятся? Все хлопоты на твои плечи лягут! Тебе это надо?

Так Санька и Анютка почти полчаса рассказывали деду и бабушке о котятах?! Которых, кстати, перед отъездом они оставили на попечение соседки напротив — Тоне? Суббота же, счастье, что есть соседи, которые могут позволить себе в выходной приютить двух пушистых шустриков…

Желая увериться в том, что дети с её родителями увлечённо болтали только об одном, Нина спросила:

— А что они вам рассказали о няне Галюшке?

— Это ещё кто? — озадачился отец.

Пришлось начать с самого начала — с управдомши, которая, выждав несколько дней после вселения Нины и детей в барак, привела к ним няню Галюшку. Наверное, только от неожиданности родители внимательно выслушали дочь до конца, а уж потом забросали вопросами… Нина же, успокоившись, что о страшном в их жизни дети даже не заикнулись, принялась повествовать вообще о житье-бытье в барачной комнате. И таким образом ловко, как она понадеялась, подвела к нужному для себя вопросу.

— И вот мне все помогли там с мебелью. У Саньки — хорошая кушетка, у Анюты — кроватка. И отсюда, мама, у меня вопрос: у вас же есть номер телефона того нашего родственника, кому эта комната принадлежит?

— Есть, — покивала мама. — А зачем тебе?

— Я не знаю, сколько могу жить с детьми в этой комнате, — объяснила Нина. — Но, если есть возможность, почему бы не сделать так, чтобы даже временно жилось бы в ней уютно? Возле входной двери стоит кровать с железной сеткой. А на том балконе, про который я говорила, есть кровать гораздо удобнее. Хочу спросить у этого Виталия, можно ли выбросить железную кровать и поставить лучшую. Или… Можно ли на время нашего там пребывания вынести его кровать на балкон, о котором он наверняка знает, а в комнату поставить ту, что я там присмотрела?

— Да-а, — согласилась мама. — Такой вопрос лучше решать с хозяином. Записывай. Я ему вечером перезвоню — твой номер продиктую. Чтобы не сомневался, что ты звонишь.

Продолжая рассказывать о жизни в бараке, описывая своих соседей, Нина, удержавшись от вздоха облегчения, внесла в память мобильника драгоценный в её положении номер. Убила тем самым двух зайцев: она и правда хотела бы заменить ту кровать на более комфортную; и требовался разговор по душам с хозяином, который всё-таки жил в этом доме когда-то давно.

Первой из-за стола встала мама. Взглянула в окно и велела отцу:

— Пока мы тут с Ниной прибираемся, сходи к детям, проследи за ними, что уж там они без нас делают, чем занимаются.

Отец глянул на стол и, хмыкнув, заспешил к внукам. Здесь хоть всей работы — смахнуть всю посуду в пакет, который потом выбросить, да ещё стол протереть, но с бытовыми заботами возиться ему не то чтобы хотелось — не любил.

— Больше ничего рассказать не хочешь? — проницательно взглянула на Нину мама, когда за отцом закрылась дверь.

Помешкав, Нина ответила:

— Есть пара проблем. Но, думаю, справлюсь. Не маленькая уже. — И улыбнулась.

— И всё-таки! — настаивала мама. — Денег-то хватает?

Про себя Нина хмыкнула: «Сама напросилась!»

— Мам, если ты готова помочь деньгами, то лучше предложи их в августе. Не забыла, что осенью я Саньку в школу отправляю? Ему ж столько покупать, что… Если ты хотела мне давать каждый месяц определённую сумму, то лучше копи эту сумму до августа, а потом уж мы с тобой и с Санькой по магазинам побегаем.

Копить мама не любила. Но бегать по магазинам!..

Второе перевесило. Согласилась. Потом посмотрела на закрытую дверь и села за стол, который даже не принимались убирать.

— Садись-ка… Поговорить бы. Ты о своём бывшем — как? Знаешь, что ли, хоть что-нибудь? Слышала ли?

— Откуда мне знать, — помрачнев, сказала Нина и с тоской сама посмотрела на окно: к детям бы. Но маме есть-пить не давай — лишь бы посплетничать. — Да и не хочется мне о нём слышать. Или… что-то важное?

Мама значительно подняла брови и конспиративным шёпотом сообщила:

— Твоя соседка тамошняя, тётя Катя, звонила. У него мадам появилась.

— И… что? — не дождавшись полной информации, спросила Нина.

— Что — что… Надежда есть, что от вас отстанет.

Они молча посидели за столом, не двигаясь, уставившись на посуду и не видя её.

«Надежда надеждой, — размышляла Нина, поглядывая на мать, — но уверенности нет даже у мамы».

Ближе к вечеру солнце стало тяжеловато жёлтым, а по ногам повеяло холодком. Успели ещё раз чаю выпить, когда приехал Слава. Едва дети забрались в машину, как тут же уснули. Родители Нины сели рядом с ними. Мотивировали тем, что потом ещё долго внуков не увидеть.

В городе кузен оставил родителей Нины ближе к их дому. Они сами попросили. И чтобы перед послезавтрашним рабочим днём закупиться продуктами в ближайшем магазине, и чтобы «тот ирод» не увидел их всех. Нину же с детьми Слава собирался довезти доверху барака и только там распрощаться… Санька и Анюта проснулись, когда машина начала подниматься по холму, и мгновенно прилипли к окнам.

Здесь же, на импровизированной автостоянке при бараке, Нина поблагодарила Славу и за поездку, и за прихваченные по дороге памперсы для Саньки, а потом долго смотрела вслед пропавшей в машинном потоке «ладе». А когда опомнилась, детей рядом не было. Вспомнив их писклявую перебранку, сообразила: убежали к тёте Тоне за котятами. И заторопилась за ними.

Вместе они заглянули в комнату тёти Тони и выяснили, что, пока их не было, с котятами занимался Денис.

— Он у меня вообще кошатник, — ласково сказала Тоня, с умилением глядя на сына, неохотно отдающего соседям коробку с котятами.

Мальчик словно не замечал, что у его ног сидели два больших (даже крупных) кота, которые с любопытством наблюдали за попискивающей коробкой.

«Бойцовские», — с усмешкой подумала Нина, отпирая дверь в комнату. Но, едва очутилась «дома», села на металлическую кровать, прислушиваясь к возне детей. Те поставили коробку с котятами в уже привычном для них месте и, кажется не успев снять верхнюю одежду, вытащили малышей на пол, чтобы поиграть.

А Нина сидела на кровати и в очередной раз пыталась понять, как связаны призраки и коты или котята. Почему призраки не трогают тех, в чьём доме есть кошки?

Или это общий закон для… призраков? Они боятся кошек? Или… Здесь, в этом бараке, случилось нечто особенное, из-за чего призраки лезут к детям и старикам, но только выпивают из них силы, если судить по слабости Санечки? И только кошки…

— Мам, а мы ужинать будем? — высунулся из-за занавески сын.

— Да, сейчас.

Она встала с кровати и подошла к кухонному столу, начала вынимать контейнеры с оставшейся едой из кафе. Только подогреть — и… И не думать о том, что их ждёт ночью. Если, конечно, ждёт. Во всяком случае она собирается не спать до тех пор, пока дети не заснут. А затем она положит каждому из них на грудь котят. И пусть Санька посреди ночи может проснуться — ничего страшного. Она рядом — снимет с него кошачьего детёныша, пока сын бегает к ведру. А может, и не проснётся, ведь теперь есть памперсы…

Ладно, время покажет.

Она накрыла стол в «большой» комнате, и дети тут же уселись за него. Несмотря на то что сели воспитанно, Нина обошла обоих и забрала котят, которых они прятали на коленях. Вернула их в коробку, где поставила перед ними блюдечко с влажным кормом.

— Ешьте спокойно, — велела она детям. — Не будете болтать — успеете поиграть с котятами ещё. До сна время есть.

— Ну-у… — проворчала Анюта, и Нине пришлось напомнить:

— Вашей еды им пока нельзя. Маленькие ещё. У них своя есть. Всё, едим, а потом…

Потом она мыла посуду, машинально размышляя о бывшем муже и вспоминая не те страшные дни и ночи, когда она начала мечтать о бегстве от него, а те лучшие часы и мгновения, когда казалось — между ними вечная весна, которая никогда не закончится… Но ведь закончилась… И снова мелко тряслась от слёз, пытаясь не реветь вслух и не понимая, что же произошло, отчего раскололся их мир на двоих…

А когда успокоилась, вытерла насухо руки и пошла в «большую» комнату. И остановилась на пороге, чуть только раздвинула занавески. Дети снова спали на полу. Санька устроился на потрёпанном, но всё ещё толстом ворсистом коврике с общего балкона, его котёнок спал в кольце его рук. Анютка сбросила на пол диванную подушку-думку и сопела, обнимая её, а её котишка разлёгся на её спине.

Пока Нина растаскивала детей по постелям (Саньку к себе на диван), успокоилась в полной мере. Вскоре дети лежали, уже не сжимаясь от холода, вкрадчиво ползущего по полу, а закутанные в одеяла. Сонных, неподвижных, как игрушки, котят она положила рядом. Надо будет — заберутся на сына и дочку сами, как она поняла по предыдущей ночи.

Сама решила посидеть в прихожей, на той же металлической кровати. Девять вечера. Для неё время детское. Может, почитать что-нибудь?.. Несколько книг она успела перевезти к родителям, благо что купила их сама. Да и бывший не читал. Так что она села, раскрыла Рекса Стаута, готовясь перечитать его в какой уж раз — не помнила…

Мобильный телефон два раза буркнул. Нина поспешно схватила его. Ей звонил тот самый дальний родственник — Виталий. Понадеявшись, что дети не услышат, что, набегавшись на свежем воздухе, они крепко спят, она заговорила с Виталием вполголоса. Про себя она давно решила, что менять кровать на кровать не будет, а вот ещё один одёжный шкаф ей бы пригодился.

Для начала она поблагодарила его за комнату, а когда он поинтересовался, как у неё с соседями, Нина сказала, что взаимоотношения очень даже неплохие. Наконец она перешла к металлической кровати, на которой сидела, и Виталий согласился:

— Я помню про общий балкон. Да, вы можете поменять кровать на одёжный шкаф. Есть ещё вопросы?

— Есть, — решилась Нина. — Скажите, пожалуйста, пока вы здесь жили, в бараке уже было всеобщее увлечение кошками?

— Это… как? — удивился Виталий.

— Ну… Понимаете, я тут обнаружила, что в каждой комнате есть по две или три кошки. И управдом, Марья Егоровна, недавно нам тоже предложила сразу двух котят. И мы взяли. Нет, ничего не скажу — для детей это радость. Но… Пока вы здесь жили, кошки и правда были в каждой комнате?

— Нет, такого не было, — с отчётливым недоумением сказал Виталий. Судя по голосу ему было лет сорок или под сорок.

И Нина с трепетом перешла к главному.

— Виталий, а вы помните пожилую женщину, которая здесь жила? У неё немного прямоугольное лицо, большие глаза. Ходит слегка растрёпанной, волосы в две косички заплетает.

— О! — оживился Виталий. — Тётя Матрёна! Узнал сразу, как вы начали её описывать. И, кстати, именно она в бараке самая большая любительница кошек! У неё всегда было две-три, да ещё с котятами чаще. Хотя надо признать: котят она раздавала быстро — и необязательно кому-то в бараке. Вы ещё не познакомились с нею? Такая добродушная женщина! Если что-то понадобится, можете спокойно обращаться к ней — всегда поможет с любым делом.

Нина улыбнулась так, чтобы Виталий услышал эту улыбку, пока она будет ему отвечать:

— Спасибо за рекомендацию! — И вынужденно чуть солгала: — Я пока прячусь, не могу сразу со всеми знакомиться. И я вам очень благодарна, что подсказали насчёт тёти Матрёны. Спасибо.

Они поболтали ещё немного о соседях, с которыми Нина уже познакомилась, а потом распрощались, причём она поняла, что после этой беседы Виталий остался доволен неожиданной квартиранткой.

Отложив мобильный, она задумалась.

Итак, существовала тётя Матрёна, которая, кажется, умерла, когда этот Виталий переехал из барака. И эта старуха любила кошек. Но во времена жития в бараке Виталия жильцы кошками не увлекались. Мало того — тётя Матрёна не приставала к ним даже с пристройством котят. Так почему же сейчас…

Всё упиралось в одно: что-то случилось после смерти этой стару… пожилой женщины. Или… в самой смерти? Как она умерла?

А что умерла — ясно: не было бы призрака, если б не ушла из жизни.

Нет, всё упиралось в другое. У кого из жильцов барака разузнать, что здесь произошло когда-то? С тётей Матрёной. С кошками.

А если это общая тайна барака?

Захочет ли делиться ею Марья Егоровна например? Ведь именно она первой заговорила об опасности призраков, несмотря на то что сама их не видела… Но не объяснила, почему так важны кошки. Значит… знала?

Здешние дети видели призраков. Но и они видели нечётко — на их рисунках только смутные столбы… Странно, почему она, Нина, их увидела. То есть хотя бы тётю Матрёну. Или она из этих, которые умеют видеть таких?

Нина вздрогнула и взглянула на мобильник. Время — десять вечера.

Она встала и проверила все запоры. Ключи от навесного замка спрятала на самый верх посудного шкафа. Взглянула на низкий табурет, которым пользовался Санька, чтобы включить свет в прихожей. Нет, даже табурет не поможет сыну не то что дотянуться до шкафа — даже затем, чтобы залезть на кухонный стол. Тот тоже высокий. И на нём ничего, за что бы зацепился мальчишка его роста, чтобы подтянуться и сесть на столешницу. Значит, пора спать.

Вернулась в комнату.

Прежде чем лечь, взглянула на окна.

А если призраки под предводительством (в чём сомнений нет) тёти Матрёны появятся снова? И снова будут глазеть в окна? Нина-то — ладно. Но, если вдруг проснутся дети? Перепугаются до чёртиков. Ещё не хватало… Санька и так совсем зашуганный. Не дай бог, с ним будет ещё что-то, кроме… Господи, а вдруг заикаться начнёт?!

Сама перепуганная, Нина быстро огляделась и на цыпочках подошла к шифоньеру. На его полках лежали покрывала, которые ей «в честь переезда» отдала мать. Вынула всю стопку и перебрала, чтобы отложить самые лёгкие.

Выключив везде свет, Нина вслепую, порой едва не падая с обеденного стола, с трудом повесила на хилый карниз два достаточно плотных покрывала. Когда посчитала, что закрыла окна наглухо, спрыгнула со стола и отошла к занавескам — посмотреть, что получилось. Получилось, что даже луны не видеть, которая только что выглянула из-за облаков. И Нина выдохнула. Пусть утром дети и удивятся странным шторам на окне — главное, что не испугаются.

Воткнула ночник-кувшинку в розетку.

Когда Нина легла на диван чуть подальше от Саньки с его котёнком, мобильный лежал под диваном — так, чтобы, опустив руку, можно было бы сразу взять его. Будильник мобильного был настроен на полночь. Нина твёрдо решила проснуться и поговорить с призраком тёти Матрёны — уж как получится. И узнать, зачем призраки приходят в барак и выманивают жильцов.

Детям везёт. Уснули так уснули. Она же вся извертелась. Всё-то ей казалось, что неправильно лежит. Что давит то на руку, то на ноги… Потом вспомнила приём, как заснуть, и некоторое время успокаивала дыхание, одновременно вслушиваясь в него…

…Встала, как от толчка. Не встала — слетела с дивана и, ужаснувшись, ничего не понимая, замерла на месте. Что… случилось?!

Вспомнила о мобильнике. Склонилась взять его и посмотреть на время.

Половина первого. Звонка будильника не услышала? Так почему же всё-таки встала? Оставив мобильник на полу, крадучись подошла к окну и, застыв у стены, отогнула край покрывала. И — заледенела. Старуха висела перед окном так близко, что, не будь стекла, Нина могла бы дотронуться до неё. Она видела её так отчётливо, что заметила: взгляд старухи упёрт ровно перед собой — в покрывало. На движение отогнутого края старуха, почудилось, и сама вздрогнула, стремительно переведя взгляд на Нину. Призраков за её спиной нет. Надоело ждать? Тогда почему осталась призрачная тётя Матрёна?.. Нина не успела придумать ни одного предполагаемого ответа на собственный вопрос — призрачная старуха протянула руку и, как вчера, приложила к стеклу прозрачную ладонь. Не обе. А потом отлепила ладонь от окна и мягко отплыла, исчезая на ходу…

Затаив дыхание, Нина оглянулась на детей. Спят. Снова приладила край покрывала так, чтобы никто не сумел заглянуть за него и напугать детей.

…Проснулась ранним утром — в половине пятого. Проснулась и долгое время бездумно всматривалась в старую побелку потолка.

Если бы не дети, оставила бы всё, как есть. Но дети и она сама сейчас как будто стоят на зыбкой болотной трясине. Шаг не туда — и погрузишься в безнадёжно тяжёлую пучину… А ведь здесь им жить ещё неясно как долго… Шторы она покупать не будет. Как-нибудь уж приспособит покрывала вместо них. И попробует-таки узнать, что произошло в бараке несколько лет назад.