Особняк. Тайна Карты вечности

Глава 4

На следующее утро я проснулся от того, что сразу же определил как кошмар, по-другому не назовёшь. У меня кровь застывала в жилах от оглушительных воплей. Я не сразу понял, где нахожусь. Потом увидел обод со свечками, пятно сырости на потолке – и всё вспомнил. Но эти мои воспоминания ничуть меня не успокоили.

Из-за стены я услышал что-то вроде сопенья или придыхания. Встал и приложил ухо к обоям (надо же, немного отклеились). Очень странный звук. И действительно, слышится из соседней комнаты. Что-то вроде сопенья со стонами. Трудно определить. Посопит, постонет и замолчит.

Я не стал дожидаться, когда мне сведёт шею, оторвал ухо от отклеенных обоев и выглянул в окно. Гравий, трава, деревья. Слияние с природой. Гениально!.. Родители постарались.

Я поплёлся в ванную. Как только увидел саму ванну, сразу снова разозлился – вода-то наверняка только холодная!

А вот и нет, вода была тёплая. Медный кран из античности был смесителем. Мелочь, может, незначительная, но мне стало легче.

Я мылился мылом, похожим цветом на глину (думаю, его сварили на кухне), а потом вытирался шершавым полотенцем, но зато безупречной белизны. Несмотря на допотопность всей обстановки, за чистотой тут следили. Вообще-то можно даже сказать, что всё вокруг сияло чистотой. И в комнате тоже. Ладно. Беру свои слова обратно – особняк не замшелый.

Но в отношении всего остального я не был бы так уверен. И с подозрением покосился на платяной шкаф – я туда убрал свой чемодан. Сейчас открою, а там никакого чемодана.

Но нет, чемодан на месте. Я его вытащил и сосредоточился на загадочных словах. «YADATDYSR», «иптивпв».

Что, если прочитать их задом наперёд? «rsydtaday», «впвитпи». То же на то же.

Может, это анаграммы?.. Daydtarsy, тивпвит… Dtardaysy, пвитвит… В первом случае проглядывался Daddy. Daddy по-английски – «папа». Я так иногда называл своего, потому что он американец. Только нужно прибавить еще одно «d».

Если бы знать, кто их написал, может, это и навело бы меня на след. А что, если шофёр такси, чтобы посмеяться, когда забирал мой ноут?

Если только это не какой-то шифр…

Я услышал топот в коридоре и осторожно приоткрыл дверь.

Промелькнули две тени. И тут же исчезли. А передо мной стоял Рауль. Уф! Через одну руку у него были перекинуты чёрные брюки, а через другую – белая рубашка. Он проделал своё любимое упражнение и сообщил:

– Ваша одежда, месье, вы пожелали надеть чистую.

Прискорбная неожиданность. Не знаю, в каком сундуке он всё это выискал – накрахмаленная рубашка стоит колом, атласные брюки. Только цилиндра не хватает – моего любимого головного убора!

Я про себя поклялся, что буду сам стирать себе майку и джинсы, обойдусь без этой смехотворной нелепости.

Промчавшееся ранее торнадо унеслось в обратную сторону, вызвав на лице мажордома неодобрительную гримасу. Он предпочёл удалиться, высоко подняв голову, а передо мной с размаху затормозили два паренька.

– Хавчик принёс?

Ну-у-у, наконец, нормальные люди! На вид им лет десять-одиннадцать. Шорты, майки в полоску, вьетнамки – как будто только что с пляжа. Очень похожи друг на друга, наверное, братья. Глядя на их вытянутые мордашки все в веснушках, я почему-то подумал про кузнечиков – два кузнечика. Тот, что повыше, воскликнул:

– Смари-ка! Штанишки выделили!

– Да, выделили. Голову даю на отсечение, что Рауль нарыл их на барахолке.

– Не нарыл, их Фанни шьёт.

Мелкие с интересом уставились на моих гномов на двери. Тот, что повыше, прибавил:

– Вид у тебя тот ещё.

– Что значит «тот ещё»?

– Ну, так себе видок.

Так. Словарь богатый, понять, о чём речь, нет возможности.

Вмешался тот, что пониже:

– Скверно выглядишь, вот что.

Ну, спасибо вам за любезность. Хотя я больше привык к «О, мы сегодня молодцом, отлично выглядим», и обязательно вот так: мы – мы вместе, словно оставить меня одного невозможно, выйдет очень невежливо.

И, разумеется, всегда враньё. Может, и лучше напрямую, без вранья, как эти кузнечики. Главное, я рад, что тут, в санатории, есть и ребята тоже, и я объяснил:

– Проблемы были, едва выкарабкался. Меня Лиам зовут.

– Пол. С «о», – представился тот, что повыше.

– Жан-Шарль. Без «о», – назвался второй.

О-хО-хО! Понял, значит, вы у нас шутники.

– У вас случайно трубы нет? – спросил я.

– Чтобы вылететь? У нас и метлы нет.

Ну, точно, шутники. Я уточнил, немного нахмурившись, чтобы показать: я говорю серьёзно.

– Мобильного телефона.

Пол пожал плечами.

– Здесь вообще телефона нет.

– Это я уже заметил. А компьютеры? С ними как?

Они понятия не имели, и я занервничал.

– Ну а телик где можно посмотреть?

Пол проворчал:

– Мы бы и рады посмотреть, да тут электричества нет. Какой телевизор!

Жан-Шарль разом покончил со всеми моими огорчениями, сменив тему.

– Значит, это ты вчера к нам приехал?

– Да, я.

– А у нас был вовсе не тихий час, – хихикнул он.

Вдруг вспыхнул и замолчал, как будто ляпнул какую-то глупость.

– А что же тогда у вас было? – спросил я и прищурился, давая понять, что просто так от меня не отделаешься.

Старший посмотрел направо, налево, а потом сказал шёпотом:

– Спасайся кто может.

– Что значит «спасайся»?

Кузнечики обменялись испуганными взглядами.

– Когда приезжает новенький, надо прятаться, потому что, мало ли, бывают опасные. Доктор Граф их осматривает и потом решает, куда отправить. Ты не опасный, раз он тебя сюда поместил.

– А куда помещают тех, кто опасный?

Кузнечики снова обменялись испуганными взглядами.

– Мы не знаем.

Врут. Как пить дать. Но бли-и-н! В этом тихом уголке черти водятся!