Таверна в другом мире. Том 3

Глава 13

Три фигуры выступили из-под тяжёлых сосновых теней, связанные грубой пеньковой верёвкой. И я очень хорошо знал пленников: Хылщ, Ригарт, Ванесса — три «героя», виновных в том, что случилось с Мишкой. И те, кто неотступно следил за мной, прожигая затылок всю дорогу.

В груди всё вспыхнуло, будто в костёр плеснули масла. Горячая волна ударила в горло, перехватывая дыхание. Кулаки непроизвольно сжались.

— Вы… — выдавил я, чувствуя, как кровь отхлынула от лица, а потом хлынула обратно, молотя в висках тяжёлыми ударами, — Ублюдки…!

Я шагнул вперёд. Голос вышел чужим, низким, будто из-под земли:

— Это вы следили. Вы навели Лапу. Вы виноваты, что Мишка… что он теперь лежит там!

Первым желанием было измолотить их кулаками. Сколько лет бы я ни прожил, сколько ни прошёл, но сейчас разум захватывала безудержная ярость! Но я ждал, как ждал спринтер выстрела, ждал боксёрского гонга. Что начнут выкручиваться, лгать, ухмыляться, как всегда, лгут те, кому всё позволено, те, кто так думает.

Но Хылщ, с лисьими глазами на щербатом лице, которое так и просило свидание с кулаком, вдруг тяжело опустился на колени. Он не поднимал взгляда.

— Да, — выдохнул он так тихо, что я едва расслышал. — Это мы виноваты в том, что случилось.

«Что он задумал?» — подумал я, не понимая, не принимая сказанного. Это было невозможно в отношении этого урода.

Ригарт стоял, стиснув челюсти до белых желваков под кожей. Ванесса отвернулась, но я заметил, как дрогнули её плечи, будто от беззвучных рыданий.

— Если бы мы тогда… — голос Хылща сорвался, стал хриплым, — если бы не были такими надменными, гордыми, слепыми ублюдками… всё было бы иначе. Мы знаем. И мы… — он сглотнул ком, — сожалеем. Особенно о мальчике.

Сожалеем?

Слово ударило в грудь раскалённым вертелом.

— Сожалеете? — переспросил я, и голос задрожал, будто натянутая струна. — Сожалеете⁈

Активация умения: Свирепый повар!

Мана: 60/90

Мир окрасился кроваво-алым. Мышцы налились тяжёлой, горячей силой, будто по венам разлили расплавленное железо. А разум удалился, захлестнувшись одним желанием!

Я дёрнулся, тело сорвалось с места, и в следующий миг я выхватил из ножен Ноэль один из её изогнутых кинжалов — холодная рукоять сама легла в ладонь, точно ждала этого мига. В одно мгновение я оказался перед Хылщом.

Лезвие сверкнуло над его склонённой шеей, отражая утренний свет тонкой серебряной дугой.

Внимание!

Ты не можешь использовать холодное оружие вне класса!

Ограничение: «Небесный запрет».

Нарушение правила приведёт к немедленной смерти.

Но рука не дрогнула. Лезвие опускалось — медленно, неумолимо, словно сама судьба. Я ощущал, как мышцы тянет обратно, как тело отказывалось подчиняться. Но с треском костей я двигал руку дальше, лезвие приближалось.

Предупреждение!

Остановись!

Я не слышал. В ушах гудела кровь, а перед глазами стояла картина — мальчишка в коме. По моей вине, по их вине!

Хылщ заплакал. Слёзы падали на сухую землю, оставляя тёмные круглые пятна.

— Я не хотел… — шептал он, — Не хотел, чтобы так вышло… Прости нас, Маркус… прости…

— ТЫ ЛЖЁШЬ! — вырвалось у меня гортанным, звериным рёвом.

Кинжал замер в миллиметре от кожи. Я чувствовал, как от его шеи поднимается тёплый воздух. Ещё немного…

— Ха… — выдохнул я, — Я не такой как вы.

Медленно, будто через невыносимую тяжесть, я отнял лезвие и протянул рукоятью вперёд Ноэль. Она вырвала кинжал так резко, что я едва не порезался.

— Ещё раз тронешь моё — убью сама, — прошипела она, и в голосе звенела сталь.

— Боюсь, у меня по записи, — хмуро бросил я.

Ненависть не ушла — она застыла внутри тяжёлым, холодным камнем.

— Что дальше? — выдавил я хрипло. — Зачем вы шли за мной? Хотя… — я усмехнулся криво, — правду всё равно не скажете.

Хылщ поднял глаза. В них стояла такая древняя, тяжёлая усталость, что мне на миг стало не по себе. Не такое лицо я видел. Где же ухмылка? Надменный взгляд?

— Скажем, — тихо ответил он. — После твоего ухода город взбесился. Тиберий раструбил на всех площадях, что мы продались Красной Лапе. Что подставили таверну нарочно. Что из-за нас… мальчишка теперь там лежит.

— Выходит не зря свою зарплату получает, — сказал я.

Он сглотнул.

— Мы не знали, Маркус. Клянусь. Нам просто сунули деньги — те, что нужны были для ставки. И яйцо дракона «на всякий случай». Условие одно: оставить повозку у таверны ночью. Всё. Сделку вёл человек Лапы.

Я рассмеялся — коротко, горько, безрадостно. Что за чушь? Они думают я поверю в такое?

— И вы поверили первому встречному, который разбрасывается яйцами штормовых змеев и целыми состояниями? Просто так, от чистого сердца?

Ригарт наконец поднял голову. Лицо в синяках, нос криво сросся, будто после хорошего кулака.

— Это был не первый встречный, — прогудел он, голос низкий, как гул далёкого грома. — Это был мой старый побратим. Вместе ходили в рейды раньше. Я… доверял ему.

— А то, что у твоего «побратима» вдруг завелись горы золота и яйцо дракона, тебя не насторожило? — бросил я, не скрывая яда.

Ванесса шагнула вперёд, насколько позволяла верёвка. Губы её были плотно сжаты, глаза блестели лихорадочно.

— Яйцо дал не он, только деньги, — сказала она тихо, но твёрдо. — Яйцо принёс представитель Гильдии Кулинаров. Мы… решили, что звёзды сошлись. Удача.

— Лусьен? — вырвалось у меня. Сердце сжалось в кулаке.

«Неужто я ошибся? Он не был похож на такого, каким бы высокомерным ни был», — думал я.

Хылщ покачал головой.

— Нет. Другой. Высокий. В тёмно-зелёном плаще, капюшон до подбородка. Лусьена мы видели позже — в тот же вечер, когда ты ушёл. Он сидел в таверне один, пил, как проклятый. Говорили, его выгнали из гильдии.

Я удивился. Неужели там такие порядки, что из-за одного провала прут? Идиотизм какой-то.

— Мы думали, выиграем спор легко. Что всё обойдётся. А потом узнали… про Лапу, про битву в таверне. Про мальчика. Вернулись в таверну. Хотели извиниться. Мы же… мы не злодеи… Хотели хоть чем-то…

— И что же произошло в таверне? — спросил я, ощутив, как екнуло сердце.

— Дурк сломал Ригарту нос. Эльфийка натравила метлу на Ванессу — та гонялась за ней по всему залу. А Мика… — голос дрогнул, — Мика схватила горсть красного перца и швырнула мне прямо в глаза. Я выл, как побитая собака. И всё равно стоял на коленях и просил, чтобы она меня выслушала.

— Похоже, она не выслушала.

— Нет, — покачал он головой, — В зал зашла хобгоблинша и…

По его лицу я понял, что Манта хорошо по ним прошлась. Удивительно что не убила. За ней бы не заржавело.

Фунтик всё это время стоял рядом, шерсть дыбом, низкий рык перекатывался в груди тяжёлым камнем. Гром на моём плече шипел, крылья дрожали, по чешуе пробегали синие искры, оставляя в воздухе запах грозы и озона. А я молчал. Слова падали в пустоту, не находя отклика. Верил ли я им? Ни на грамм. Виноваты — значит виноваты.

Но тут тонкие холодные пальцы Ноэль легли мне на предплечье и сжали — почти до боли.

— Нам нужно поговорить, — сказала она тихо, но так. — Сейчас же.

Она отвела меня вглубь чащи, пока густые кроны не скрыли нас от чужих глаз. Остановилась, повернулась ко мне лицом и впилась красными глазами так пристально, что я невольно отступил на полшага.

Такие взгляды обычно предшествуют либо поцелую, либо… ничему хорошему.

— Мне плевать, что у вас там было раньше, — начала она, голос низкий, спокойный, но твёрдый. — Сейчас у нас трое живых бойцов, которые сами пришли и попросили, чтобы с ними делали всё, что только пожелаем. С ними шанс вызволить торгашей и вернуть вещи куда выше.

— Они всадят нам нож в спину при первой возможности, — отрезал я.

— Я старше тебя на две твоих жизни, Маркус, — она специально сделала акцент на имени, так как до того я назывался иначе, хотя тоже не врал, — Я чую ложь. И они не врали. Ни единого слова. И сдались мне без единого удара. По своей воле.

— Это и есть их план. Усыпить бдительность, — проговорил я без сомнений. — В моих словах ты чувствуешь ложь?

Она чуть склонила голову, в глазах мелькнуло раздражение.

— Пусть так. Но подумай головой, а не сердцем. Нас двое, два питомца и сорок головорёзов плюс главарь. Без отвлечения мы не вытащим ни Телана, ни шамана, никого. Даже если твой кулинарный фокус сработает, драться всё равно придётся. А с ними — пусть даже предателями — у нас появляется шанс.

Я молчал. Перед глазами стояла та ночь: стрелы в ночи, крики, запах горелого мяса и крови…

— У меня есть идея как мы с ними справимся, — сказал я наконец.

Ноэль кивнула, уголок губ чуть дрогнул — почти улыбка.

— Отлично. Тогда так: отправим этих троих на главаря. Он стоит в отдалении, на холме, один. Пусть идут. Пока не начнут бой — не раскроются. Как только начнут, половина лагеря побежит туда. Мы в это время вырезаем охрану у клеток и уводим пленников. Разделим их и используем.

Я медленно выдохнул. В голове крутилась мысль: «А не права ли она». В этом имелся смысл. Пока они не вступят в настоящий бой, предать не смогут. А когда вступят — будет поздно.

Шрамы от Лапы всё ещё ныли под рубашкой. Но шанс был реальным.

— Ладно, — кивнул я. — Согласен, — это слово далось мне с особым трудом.

Мы вернулись на поляну. Хылщ, Ригарт и Ванесса стояли на том же месте под прицелом шипящего Грома и рычащего Фунтика.

Я остановился перед ними.

— У вас есть шанс искупить хоть часть своей вины, — сказал я холодно, без крика, но от этого только тяжелее. — Один. Если упустите — молитесь, чтобы вас убили орки, а не я.

Я скрестил руки на груди.

— Прощать вас не собираюсь. Никогда. Что бы вы ни сделали дальше — это ничего не сотрёт. Но прямо сейчас вы мне нужны живыми и полезными. Если справитесь, я просто вычеркну вас из памяти. Будто вас никогда и не было. Это всё, что вы получите.

Хылщ поднял голову. Глаза красные, но взгляд твёрдый.

— Я согласен, — сказал он тихо, но без дрожи. — Я никогда не хотел быть злодеем, Маркус. Но то, что я делал… точно не было геройским. Я готов. На всё.

Ригарт коротко кивнул. Ванесса сжала губы и тоже кивнула, не отводя взгляда.

«Неужели они действительно такие хорошие актёры?» — думал я.

Я глубоко вдохнул, прогоняя остатки ярости, и повернулся ко всем.

— Тогда слушайте внимательно. Очень внимательно. Фунтик, Гром — вы тоже.

Дракончик спрыгнул мне на плечо и навострил уши. Кабан подошёл ближе, прижал уши и замер, готовый впитывать каждое слово.

Я опустился на корточки, чтобы все видели мои глаза, и начал говорить тихо, чётко, без права на ошибку.

План родился прямо сейчас — из двух блюд, трёх полупредателей, двух питомцев, дроу-убийцы и меня самого. Если сработает — вытащим всех. Если нет… что ж, хотя бы умрём не в одиночку.

— Итак, — начал я, — вот что мы сделаем…

Ноэль выслушала до конца, скрестив руки. Когда я замолчал, она медленно кивнула.

— Рискованно, — сказала она спокойно, будто мы обсуждали, как лучше разжечь костёр. — Но может сработать.

На лицах троицы отразилось то же: напряжённое, но решительное согласие.

Я добавил, не повышая голоса:

— Если кто-то выкинет фокус — мои ребята займутся вами первыми. Фунтик, покажи.

Кабан зарычал так, что земля задрожала, и одним ударом копыта вспорол дёрн, вырвав ком земли размером с человеческую голову. Гром расправил крылья — синие молнии пробежали по перепонкам.

Троица побледнела. Уяснили.

Дальше пришлось их развязать. И по отвратительной иронии, вместо «по морде» они получили свою порцию моих кулинарных творений.

— Ешьте. Быстро.

Салат из ежовика и тартар исчезли мгновенно.

Хылщ зажмурился:

— Боги… это же лес… — он на миг отдался вкусу, но опомнился: — Благодарю, очень вкусно.

— Не стоит, — покачал я головой с раздражением. Впервые похвала была так неприятна.

Ванесса тихо выдохнула:

— Никогда не думала, что грибы могут быть такими, — и покосилась на меня, но напрашиваться на мой комментарий не стала.

Ноэль ела аккуратно, словно пробовала яд, который всё-таки оказался нектаром. Я заметил, как на её сероватых щеках проступил лёгкий румянец. Она поймала мой взгляд и тут же отвернулась, пряча глаза.

Пока все ели, я распределил очки Фунтика. Нужно было разобраться с этим сейчас, любая возможность должна быть использована.

Теперь его характеристики выглядели ещё внушительнее:

Сила: 15

Ловкость: 12

Выносливость: 18

Харизма: 10

Интеллект: 5

Восприятие: 11

Мудрость: 14

Сам я ел без удовольствия, что было для меня особой формой пытки. Но вся ситуация, всколыхнувшиеся воспоминания и эмоции не располагали к наслаждению едой.

Но зато системные сообщения оповестили об активации эффектов:

Эффект активирован: Все характеристики увеличены на +2 на три часа.

Эффект активирован: Доступ к заклинанию Иллюзии: «Невидимость. Уровень 5»

Эффект: Тело и одежда полностью пропускают свет. Эффект не спадает при получении урона

Затраты маны:

Активация: 30 единиц

Поддержка: 5 единиц/1 минута

Эффект активирован: «Душа леса»: Сила, Выносливость и Ловкость +5 на три часа.

Требование: Находиться в лесу или близ леса (не более 100 метров)

И только сейчас я подумал, что маны мне не хватит на исполнение плана. Просто не хватит.

— Чёрт, — выдохнул я.

— Что-то не так? — спросила Ноэль, нахмурив тонкие серебристые брови.

— Да, есть немного, — ответил я и призадумался. Решение было, но… — Придётся использовать.

Я достал из кольца небольшой мешочек с чаем. Это был тот самый чай.

— Ванесса, — позвал я.

— Да! Я! — с готовностью ответила она. Сейчас всю её спесь словно ветром сдуло. Если бы я не знал, какая она на самом деле — даже понравилась бы. Но она была стервой, самой настоящей. Что, впрочем, не мешало мне её использовать. — Сможешь подогреть воду в котелке?

— Смогу! Даже не так, я могу сразу горячую сделать!

Я насыпал в котёл чай. Хылщ передал волшебнице бурдюк с водой, та начала начерчивать магические знаки в воздухе и шептать какие-то слова. На моих глазах вода по её воле потекла по воздуху, окружённая знаками. И далее, я видел, как проходя через другие круги она нагревалась, пар постепенно поднимался от потока. А в котелок она попала почти кипятком.

— Нам пора, — прорычала Ноэль, явно недовольная тратой времени.

— Если будешь такой напряжённой, ещё за две жизни не найдёшь мужика, — сказал я не сдержавшись.

Её глаза медленно округлились от такой наглости. Рука потянулась к кинжалу, но я протянул ей железную кружку с чаем.

— Что это?

— Попробуй и узнаешь или боишься, что отравлю?

— У меня сопротивляемость ко всем видам ядов, чтоб ты знал, — прошипела она. — И мне не нужен мужик.

— Все так говорят, пока нормального не встретит, — ухмыльнулся я и сделал глоток обжигающего чая.

Эффект активирован: Мудрость +14

— Откуда у тебя… — прошептала Ноэль, пока остальная троица только отходили от шока.

— Пора, — сказал я. — Невидимость.

Активация заклинания: Невидимость. Уровень 5.

Затраты: 30 маны.

Поддержание: 5 единиц в минуту.

Мана: 110/170.

Воздух дрогнул. Сначала ноги, потом руки, туловище — тело стало прозрачным, как горное стекло. Мы исчезли для мира. Друг друга видели: лёгкое серебряное мерцание контуров. Фунтик хрюкнул удивлённо, глядя на свои полупрозрачные копыта. Гром хлопнул крыльями — молнии оставляли синие следы в воздухе.

— Так, у меня есть ещё ингредиенты, можем перекусить по пути. Будут ещё эффекты в довесок, — сказал я, когда мы двинулись в сторону опушки.

— У меня есть предложение получше, — сказала дроу, словно не желая проигрывать мне.

Она подняла ладонь — в воздухе возникли три хрустальные колбы, и в каждой жидкости разных цветов и плотностей.

— А это, надеюсь, наконец-то яд? — уточнил я.

— На тебя у меня хватит собственного, дорога нас ждёт дальняя, если сегодня не помрём, — я даже увидел, как дрогнули уголки её губ. — Зелья базовые, но проверенные.

Ну, желания отравить у неё не должно быть. А вот польза от зелий должна быть повесомее простых ингредиентов. Так что выпил зелья один за одним и ощутил самые разные вкусы — полынь и бадьян, мята и лемонграсс и ещё… говяжий бульон и корица? Что?

— Признаюсь честно, вкусы своеобразные, — сказал я.

— А кто сказал, что будет вкусно?

Да и эффекты если честно, были не то, чтобы крутыми. По крайней мере я ожидал большего.

Эффект активирован: Зелье «Крупица жизни»: +15% здоровья на 1 час.

Эффект активирован: Зелье «Острый взгляд»: Восприятие +2 на 2 часа.

Эффект активирован: Зелье «Тихий шаг»: –70% шума на три часа.

«Если такие слабые эффекты у зелий, то почему не повара правят этим миром? Или я что-то не понимаю?» — задумался я.

А Хылщ тем временем молча достал крохотный фиолетовый пузырёк.

— Это… У меня тоже есть, — нерешительно сказал он.

— Думаешь я это выпью?

— Тр… Тролли чуют за сотню шагов, — сказал он нерешительно. Удивительно как меняется человек, когда хорошо отыгрывает роль. — Это уберёт запах. Не полностью, но сильно.

— Ну давай, — махнул я головой.

Он посмотрел мне в глаза и выпил первым. Я взял второй. Если это и впрямь поможет — я готов к риску. Моему примеру последовала и Ноэль, а у Ригарта и Ванессы были свои.

Само зелье пахло мокрой землёй и железом. Местные алхимики точно плохо разбираются во вкусе. Им стоит сходить на курсы барменов, может выйдет чего. Но всё же выпил и ощутил покалывание в носу, а затем увидел сообщение:

Активация эффекта: «Скрытие аромата»: –60% аромата тела на 2 часа.

Ригарт начал рыться в сумке, позвякивая стеклом.

— У меня ещё на силу, на скорость…

Ванесса положила ладонь ему на плечо.

— Хватит. Перебор эффектов ни к чему хорошему не приведёт. Нужно оставить место для экстренных ситуаций, — проговорила она, поглядывая на меня.

«Погодите-ка, она что, не дура?» — мелькнула мысль.

Волшебница протянула мне и Ноэль по красной колбе. Ноэль отказалась коротким жестом:

— У меня свои.

— Что это? — спросил я.

— Зелье здоровья, восстановит процентов тридцать за несколько секунд. Возьми, у меня ещё есть, — в её глазах буквально стояла мольба.

Ну а я размышлял более практично. Зелье полезное, значит нет причин отказываться. Кроме той, что это могло быть совсем иное зелье.

Но я всё же принял его и отправил в кольцо. К этому времени мы уже выходили к опушке леса. Солнце уже поднялось, но лагерь внизу лежал в длинных холодных тенях.

Я достал из кольца маленький котёл и протянул Грому.

— Помнишь, что делать?

Дракончик кивнул, обхватил когтями ручку котла, прошипел утвердительно. Я провёл ладонью по тёплой чешуе.

— Лети.

Гром взмыл прозрачным пятном на фоне неба. А Фунтик всё же проводил его взглядом, похоже они наконец сближались. Скоро будут не разлей вода.

Мы спустились ниже по склону, в самую гущу теней, где воздух густел от запахов дыма, пота и крови. Я, Ноэль и Фунтик скользили невидимыми по земле. Каждый шаг отзывался лишь лёгким шелестом травы под ногами, но звуки тут же гасились. Эффект оказался и впрямь дельным, он делал нас призраками, неуловимыми для ушей. Но сердце всё равно колотилось в груди, а кожа зудела от напряжения, будто невидимая оболочка вот-вот лопнет.

Впереди, едва различимые серебристым мерцанием контуров — Хылщ, Ригарт и Ванесса — уже поднимались по противоположному склону к холму. Там, на вершине, возвышался главарь орков: огромный, мускулистый силуэт в чёрно-красной боевой раскраске.

Всё шло по плану. Пока.

Внизу кипела ленивая, хаотичная работа — лагерь напоминал муравейник, где каждый муравей тащил свою добычу. Орки волокли тяжёлые тюки с награбленным добром, вскрывали ящики с громким треском дерева, перекидывались грубыми шутками, от которых воздух дрожал от хриплого смеха. Запах специй — корицы, перца, шафрана — смешивался с вонью немытых тел и свежей земли, вытоптанной десятками ног. Кто-то небрежно вытряхивал мешки прямо на землю, поднимая облачка пыли, а другой примерял чужой шёлковый плащ, вертясь перед товарищами и хохоча до слёз, что катились по его изрытому шрамами лицу.

— … Грахсар, какая же голова! — рычал один, широкоплечий орк с клыками, торчащими из нижней челюсти, перекидывая мешок с серебром через плечо. — Этот караван сам в нашу ловушку заехал, как жирный олень в яму!

— Ага, — подхватил другой, худощавый и вертлявый, выдирая из сундука рулон алого шёлка. — Думали, охрана будет жёстче! А тут половина разбежалась, как трусливые зайцы при первом рыке.

— Оно того стоило, — сплюнул третий, коренастый, с татуировкой черепа на плече, кивая в сторону клеток из грубого дерева и железа. — Как только наши орлы прилетят — всё добро вверх, на базу. А этих… — он ткнул пальцем в сторону пленников, оскалившись в ухмылке, — на рынок в цепях. Заработаем!

Я сжал кулаки так сильно, что костяшки побелели даже под завесой невидимости, а ногти впились в ладони, оставляя жгучие следы. Одного напоминания было достаточно.

Ноэль едва коснулась моего локтя — лёгкое, холодное прикосновение. «Держись», — шепнул её взгляд с неожиданной нежностью.

Мы уже почти миновали последнюю повозку, нагруженную ящиками с оружием, когда один из ледяных троллей, огромный, покрытый коркой льда, как древний айсберг, вдруг замер. Его широкие ноздри раздулись, втягивая воздух с громким свистом, и он медленно повернул голову прямо в нашу сторону.

— Кабанятина… — прогудел он низко, голос эхом отозвался в моей груди. — Свежая… жирная…

Мы застыли, как статуи. Фунтик даже дышать перестал, его мощное тело напряглось под невидимой пеленой, шерсть встала дыбом, но без единого звука.

Второй тролль, поменьше, но не менее грозный, напрягся, поднял морду к небу и принюхался.

— Кто-то пробрался? — прорычал он, глаза сузились в щели. — Чую… что-то не то.

Третий, самый здоровенный из них, с плечами, как два валуна, вдруг заржал так, что с ближайшей ели посыпалась хвоя.

— Ха-ха! Да у Бьярга нос отбили ещё на Севере! — прогремел он, хлопая себя по бедру. — С тех пор галлюцинации сплошные. То ему эльфийское вино мерещится, то жареный олень с хрустящей корочкой!

Бьярг побагровел, лицо исказилось яростью, а лёд на его плечах затрещал, как ломающийся панцирь.

— У меня отличный нос! — взревел он, голос перешёл в низкий гул. — Я чую, как чую свой собственный пот!

— А помнишь, как в том лесу тебе «Гномий Золотой эль» почуялся? — подхватил третий, ухмыляясь во всю пасть, полную острых зубов. — Знаешь, что это было на самом деле?

— Что? — прорычал Бьярг, сжимая кулаки размером с мою голову, вены вздулись на руках.

— Брага Гарка-Зельевара! — заорал третий, хохоча так, что слюна летела во все стороны. — На сосновых шишках и свежем курином помёте! Ха-ха, помнишь, как ты её ведро выхлебал и потом три дня в кустах сидел?

Лагерь взорвался хохотом — орки гоготали, хлопая друг друга по спинам, кто-то даже упал на колени от смеха, держась за живот.

А потом лагерь взорвался по-настоящему.

Бьярг с диким рёвом бросился на насмешника, как разъярённый медведь. Два ледяных гиганта сцепились в клубке мускулов и льда: удар кулаком — земля дрогнула под ногами, волной прокатилась по лагерю. Ещё удар — ближайшая телега разлетелась щепками, обломки полетели в стороны, как шрапнель. Орки отпрыгивали в панике, матерясь на своём грубом наречии и хохоча одновременно, словно это была лучшая потеха за неделю.

Хаос разгорелся мгновенно: крики, грохот, пыль взвилась столбом, смешиваясь с запахом разбитого дерева и свежей земли.

— Сейчас! — шепнула Ноэль, её голос острый, как кинжал. — Беги!

Мы рванули вперёд, пользуясь суматохой, сердца стучали в унисон с хаосом вокруг.

Три клетки стояли в ряд, грубые конструкции из железа. И в одной я тут же увидел Телана и Крут-Гота. Охранников было по одной на клетку, но каждый из них по другую сторону наблюдал за боем.

— Телан, — шепнул я.

Он сначала не понял, протёр глаза, затем прочистил уши.

— Телан! — громче бросил я.

Телан, заметив лёгкое мерцание воздуха перед клеткой, широко раскрыл глаза. Его губы дрогнули в облегчённой улыбке, и он тихо, с хриплым вздохом выдохнул:

— Костя, мать твою… Я знал, что мы друзья!

И тут первый орк обернулся, чтобы в следующий миг невидимая рука дроу оборвала его жизнь.

— Где ключи⁈ — бросил я.

И тут лицо Телана потемнело.

— У главаря… у Грахсара…